***
Раннее утро никогда не бывает добрым, особенно, когда просыпаешься, а тебя никто не обнимает сзади, не прижимает к своей горячей груди, а потом, когда решаешь повернуться, то натыкаешься только на холодное спальное место. Потом ещё долго собираешься, злишься на Двалина, что оставил одну в этой холодной каменной комнате, приводишь себя в порядок, а потом носишься по комнате, впопыхах ища свой дорогой сердцу кинжал и меч, после ещё около двух часов настраиваешься на предстоящий бой, и что в итоге? Дверь в покои закрыта с той стороны так, что у нет ни малейшего шанса на побег. — Сука, — выругалась Фрида, хватаясь за плечо, в который раз пытаясь выбить широкую дубовую дверь, что, судя по всему, запер Двалин. — Найду — придушу!***
— Ваше Величество, а к ней можно? — проговорила Саша, с надеждой смотря на Дубощита. — Нет! — грозно ответил он, после чего к нему прилетел чёрный ворон, что-то оживлённо рассказывая на своём языке. — Я так и не понял, за кого вы? — спросил Нори. — Мы за Фриду, — ответил ему Леви. — Как она скажет, так и будет. — Когда откроются ворота мы сразу же побежим за Чайкой, — шёпотом сказал Жан Райнеру. — Ты её знаешь, она не сможет сидеть на месте, когда её отряды бьются с общим врагом. — Полностью с тобой согласен, — кивнул Браун. — Мы разведчики, — вдруг послышался голос Эрвина, — и если погибнуть за землю родную, то не побоится тут каждый быть первым! Торин тут же заулыбался от понимания того, что Фрида для него позвала свое войско, и глянул в сторону востока, откуда только что прибыла армия Даина Железностопа — его кузена. — Доброго полудня! — раздался его голос по всей пустоши.***
По звуку выбивающейся двери было не сложно догадаться, где находится Фрида. Райнер и Жан, петлявшие по Эребору уже не один час, побежали на шум и почувствовали, как пол в одном из коридоров цитадели задрожал, а одна дверь почти слетела с петель. Догадаться, кто там, было проще простого, но всё-таки Жан и Райнер решили убедиться точно. — Фрида, это ты? — прокричал Жан через дверь. — Да, — послышался женский злой голос изнутри. — Откройте эту чёртову дверь! — Она закрыта на ключ, вам просто так её не открыть, — вдруг раздался голос хоббита, что появился из ниоткуда. — Бильбо! — синхронно проговорили парни. — Что? Бильбо? — Фрида тоже было в шоке, прислонившись к двери ухом и слушая, о чём там говорят её спасители. — Что ты тут делаешь? — спросил Жан, подходя к нему. — Я вам ключ принёс! — протараторил Бильбо, отдавая ему громоздкий железный ключ, который стащил у Двалина. Кирштайн открыл дубовую дверь и выпустил запыхавшуюся Фриду из комнаты. Она отдышалась и расцеловала Бильбо в обе щёки в благодарность за спасение. Потом оглядела своих освободителей и крепко их обняла. — Я так по вам скучала! — сказала она, отстраняясь от парней. — Как там наши? Смауг? — Все на поле боя, — ответил Бильбо. — Чайка, это что у тебя на шее? — с волнением спросил Райнер, поднимая её подбородок и осматривая красные пятна от Торина на шее. — Это Двалин сделал? — Нет, не он! — рявкнула она, не желая вспоминать вчерашний вечер. — Лучше доложите обстановку! — Прибыл Даин Железностоп со своим войском, — начал докладывать Жан. — Они уже успели повоевать с эльфами. — Твою ж та ты мать, — выругалась Фрида, закатив глаза. — Им делать нечего? — Фрида, дослушай же ты! — более грозно сказал Райнер. — Войско Азога Осквернителя выползло из пещер червей-оборотней! Их там тысячи! — Десятки тысяч! — добавил Бильбо. — Наши все в сборе? — Да. Фердинанд привёл всё войско Стохесса, — ответил Райнер. — И весь наш отряд. Люди, гномы, эльфы: все объединились против общего врага. Парни решили умолчать о том, что битва началась без Торина и Ко., так как не знали, как же отреагирует на это Фрида. Безусловно, у Жана и Райнера была мысль о том, чтобы оставить Чайку в безопасности, но не могли пойти на это, потому что знали, что она живёт тем, чтобы помогать нуждающимся. Это её воля, её выбор, и они препятствовать не имеют права. К тому же, Фрида Майер, в первую очередь, их принцесса, а уже после подруга и воин. — Кстати, Фрида, тут мы тебе твою военную форму привезли, — сказал Жан, протягивая девушке аккуратно сложенную одежду. — Переоденься, — добавил Райнер. — Ты всё ещё наш майор и лучший разведчик в Арде. Фрида кивнула и снова забежала в комнату, чтобы вновь слиться с её отрядом — её разведчиками. Она переоделась и перевязала ножны к новому костюму под себя, чтобы ей было удобно в бою. Бильбо в это время стоял рядом с парнями и восхищался их храбростью, отвагой, готовностью пойти на верную смерть ради своих товарищей и не только. Он мало встречал людей на своём пути, но именно стохесских ребят, преданных друг другу, он будет помнить до конца своей жизни. Может, и балладу о них сочинит, кто знает. — Ну, как я вам? — спросила Фрида, выйдя из комнаты, и поправив ремни на ногах. — Нелепо? Давно не надевала ничего подобного. — Ты прекрасна, — ответил за всех Бильбо. — Что я вам хочу сказать, братцы, сейчас будет лютая битва, — усмехнулась Фрида, вытаскивая из ножен свой меч и крепко сжимая его рукоять. — Ага, потом ещё мудрые деды былины сложат, — размечтался Жан. — А коли останемся в поле навеки? — спросил Райнер. — Что ж, — вздохнула Фрида, ответив с дрожью в голосе, — жить нам после в легендах. Да, ей тоже было страшно. Страшно за отряд, разведчиков, дедушку, да за всех, кто мог погибнуть в этом страшном бою. У неё не было доспехов, какого-либо обмундирования, чтобы защитить своё тело. Только облегающий черный костюм и кожаные ремни разведки, что только что дал ей Жан. — Тогда вперед! Выбегая из Эребора, Фрида готовилась быть ослеплённой ярким солнцем, однако его не было видно из-за столбов дыма и темных облаков, что сгущались над полем битвы, земля которого покрылась кровью погибших друзей и врагов. Парни и Фрида искали глазами разведчиков и гномов, чтобы понять, куда вообще идти. Кроме криков Даина: «— За короля!» не было понятно ничего. Они не придумали лучшей идеи, как пробраться к самому Даину Железностопу и спросить у него, где же Торин и Ко. Перед этим они наказали Бильбо пойти в обход, дабы его не задело. Сражая всех тварей Азога, тем самым пробираясь к королю Железных Холмов, Фрида и парни всё же смогли оказаться рядом с ним, отбивая от него орков, что так и норовили отрубить Даину голову. Когда по близости все враги были убиты, было совсем немного время на беседы, которое они решили не тратить напрасно. — Спасибо, — поблагодарил он Майер за то, что защитила его спину от орка. — Король Даин, — обратилась она к нему, — где отряд Торина Дубощита? — Всех я не знаю, но Торин, Фили, Кили, Балин и Двалин сели на боевую колесницу с козлами и отправились на воронью высоту, — ответил он. — Торин хочет расправиться с Азогом. — Что? В край обезумел, что ли? — рассердилась Фрида. — Я ему то же самое говорил, — добавил Даин, — но он не слушал. — Ясно, — кротко ответила она, поворачиваясь к Жану и Райнеру. — Парни, отправляйтесь к своим, я поеду к Торину. Чует моё сердце, что не справится он, — сказала она, и после снова развернулась к Даину. — Спасибо, владыка Даин! — Фрида, мы тебя одну не оставим! — сказал Жан, убивая ещё двоих наглых орков. — Она не одна, — послышался голос Эрвина Смита сзади Фриды. — Командор! — улыбнулась Фрида. — Чайка, ты летать ещё не разучилась? — спросил прибывший Леви Аккерман с устройством пространственного маневрирования в руках. — Обижаешь! — усмехнулась Фрида, принимая «подарок». Жан и Райнер, убедившись в том, что Эрвин и Леви уберегут Фриду, унеслись в Дейл к остальным разведчикам, чтобы доложить обстановку им и королю Фердинанду. Пока разведчики прикрывали спину Майер, убивая орков вокруг с невероятной скоростью, она в темпе надевала УПМ и проверяла тросы, чтобы не барахлили. Закрепив ремни, Фрида сжала рукоять своего меча и ринулась в бой за остальными. Даин смотрел на всё происходящее и удивлялся, откуда же столько безумия в простых, по его мнению, людях. Однако, ему было любопытно, кто же эта девчонка. — Девица, а ты, вообще, кто? — поинтересовался Даин, сражаясь с ней бок о бок. — Если выживу, то узнаете! Фрида переглянулась с Эрвином и Леви, что тоже не отступали от нее, и это могло означать только одно: пора действовать. Попрощавшись с Даином, Фрида выпустила тросы. Они врезались в шею огромного вонючего тролля, и Майер взлетела вверх, стремительно сокращая расстояния между ними по воздуху, где орки её достать не могли. Убив тролля и вернув тросы на место, а после выпустив их снова, теперь уже в другого, она вылетела с поля боя и направилась к горным козлам, что стояли неподалёку, а за ней и Леви с Эрвином. Они уже хотели оседлать их, но тут, откуда не возьмись, перед ними приземляется на лапы белый варг — питомец Азога, и стремительно идёт к разведчикам. Однако, что очень удивило, у него не было звериного оскала и яростного, свирепого вида. Нет. Белый варг был дружелюбен к ним и даже потёрся носом о руку Фриды, что всё это время держала меч перед собой. — Косточки нет, прости, — сказала она, осмелившись почесать зверя за ушком. Он завилял хвостом и в одно движение закинул Фриду себе на спину, что аж вскрикнула от неожиданности. — Тузик, ты чего? — усмехнулась она, усевшись на хребет варга и взявшись за шерсть на загривке. — Фрида, это девочка, — констатировал Леви, заглянув под хвост. — Тузильда, ты чего? — сказала Фрида. — Так, — обратилась к варгу, наклоняясь к звериному уху, — если ты за нас, то домчи до вороньей высоты, где твой бывший хозяин Азог ошивается. По-братски. Тузильда довольно рыкнула и повернулась к Леви и Эрвину, показывая то, что она их тоже может подбросить. Смит с удовольствием взобрался на её спину, садясь сзади Фриды, но вот Аккерман всё ещё стоял рядом и вопросительно смотрел то на своих друзей, то на варга. — Я на это не залезу, — сопротивлялся он, отходя назад. — Леви, да ладно тебе, — закатил глаза Эрвин. — Это всего лишь на несколько минут! — Нет! — отрезал мужчина, скрестив руки на груди. — Леви, у меня сердце разрывается от того, что с ними беда может случиться! — не выдержав, крикнула Фрида. — Или ты залезаешь на сомнительную Тузильду, или я тебя выгоню из разведки к чертовой бабушке! После такого тона Леви безоговорочно залез на Тузильду за Эрвина, ухватившись за него, и белый варг помчал их к вороньей высоте через руины крепости близ Дейла, где уже были Саша Браус и Конни Спрингер, ждавшие их там уже очень давно, ведь именно они сказали Фриде, Эрвину и Леви, что с севера на них надвигается войско Больга.***
— Фили, возьми брата, осмотрите башни, — дал указания Торин своим племянникам, стоя на вороньей высоте. Они потеряли из виду Азога, что только усугубило ситуацию, так как они не знали, откуда он в следующий раз нападёт. — Не шумите и не высовывайтесь! Если что увидите — сразу возвращайтесь! В бой не вступать! Братья кивнули и уже хотели отправится в логово врага, как, вдруг, до них донёсся женский, до боли знакомый голос: — Стойте! Все, кто там стояли, обернулись на его обладательницу и замерли, никак не ожидая увидеть Фриду, что мчится к ним верхом на белом варге Азога Осквернителя. Эрвин и Леви высадились недалеко от неё, чтобы, в случае чего, прикрывать её спину, поэтому она и мчит к гномам одна. — Фрида?! — удивился Двалин. Он точно помнит, что запирал её в их покоях, во избежание печального исхода его сна, что был накануне. — Что ты тут делаешь? — Мы же запирали тебя на ключ, — добавил Торин, опуская свой взгляд, в тот момент, когда Фрида посмотрела в его глаза. — Херово запирали, — ответила она. — Я здесь не за этим! В общем, сюда надвигается ещё одна армия орков. Она идёт с севера, и ведёт её Больг, — сказала Фрида, слезая с варга и направляясь к берегу, вглядываясь в густой непроходимый туман. — Эта крепость будет окружена. Вряд ли вы сможете выбраться из неё потом. — Почему «вы»? — заметил Кили. — Это битва только наша с Торином, — ответила она. — Вам здесь не место. — Это тебе здесь не место! — сказал ей Двалин, подходя ближе. — Фили и Кили отправились бы на верную смерть, если бы моя госпожа не пришла, — к ним прибежал Смауг в железных доспехах и с гномьим мечом в руках. — Смауг! — обрадовалась Фрида, увидев своего верного слугу. — Как ты нашёл нас? — Твой друг Эрен и его спутница Микаса подсказали, — ответил он, опасаясь подходить ближе из-за нового питомца девушки. — Весь разведотряд в городе? — спросила Майер, вслушиваясь в странный шум, что доносился до её ушей. — Да, — ответил Смауг, но сам как-то переживал и дрожал, — но послушайте, сюд… Не успел договорить парень, как его грудь пронзила гоблинская стрела, от чего он рухнул на колени, а после и всем телом на снежный каменный пол, пока из его груди вытекала алая кровь, окрашивая собой землю. — Нет! — прокричала Фрида, подбегая к бездыханному телу Смауга и падая перед ним на колени. — Нет-нет-нет! — Фрида, сзади! — предупредил её Фили, подбегая к ней и отрубая голову одному из гоблинов, что нагрянули на них, как гром средь бела дня. Гоблины-наёмники всё надвигались и надвигались на них, пока белый варг вместе с гномами и Фридой, наполненной яростью и ненавистью за убитого ими Смауга, мочила их со всей дури, как только могла: отрубала головы и руки, а после, даже трупы резала на куски, пока чёрная гоблинская кровь покрывала всё её лицо и тело. Кроме этих тварей она не замечала никого и ничего, истребляя всех до единого. В этой схватке больше всех убила Фрида, и она жаждала больше, желая перебить всех этих поганых нечистей Моргота. И она могла успокоиться только тогда, когда была прижата сильными руками к родной широкой груди, в которую могла выпустить несколько слезинок, которые никто, кроме Двалина, не заметил. Он поглаживал её по волосам, что слегка растрепались из небрежного невысокого хвоста, желая поскорей успокоить и отвести в безопасное место, так как Двалин всё ещё верит в вещие сны. Белый варг подошёл к ним и носом потёрся о голову Фриды, напоминая ей о том, зачем она сюда вообще пришла. — Ты права, — сказала девушка, неохотно отлипая от горячей груди и смотря прямо на Двалина. — Бери Фили и Кили и бегите на помощь к моему дедушке, он совсем недалеко. Защитите лучше его, прошу! — Ты с ума сошла? — недоумевал Кили, разводя руками. — Фрида, мы не оставим тебя! — грозно ответил ей Фили. — Я не переживу, если с тобой снова что-то случится! — взял её за плечи Двалин, заглядывая в родные голубые глаза и всматриваясь в её веснушки, коими было усыпано всё её лицо, как и всегда. — Фрида, они правы! — решился вмешаться Торин. — Лучше уходи отсюда, пока не поздно! Я сам отомщу ему и за тебя! — смотрел он прямо ей в глаза. — Прошу, Фрида, уходи… — Нет! — грозно отрезала она. — Сейчас будет так, как сказала я! Двалин, Фили и Кили, вы сейчас без лишних слов залезаете на мою Тузильду и мчите к моему дедушке! Я остаюсь здесь и убиваю Азога вместе с Торином! Возражения не принимаются! — Парни, вы слышали, — скомандовал Торин, после чего Фили и Кили взобрались на белого варга, ожидая только Двалина, что тоже хотел взбираться на него, но его остановила Фрида. — Двалин! — она развернула его к себе и страстно поцеловала прямо в губы на глазах у всех. — Люблю тебя! — И я тебя! — улыбнулся он, взбираясь на варга. — Береги себя! Они умчали обратно, а Торин и Фрида остались на месте, ожидая появления Азога Осквернителя, чья ловушка явно не удалась. Фрида вышла вперёд на небольшой выступ на берегу, снова всматриваясь в густой туман, что лежал на толстом льду. — Фрида, может это сейчас не к месту, но я хотел бы изв… — Тише! — прошептала она, оглядываясь назад, так как услышала шорох за их спинами. Развернувшись, они встретились с разъярёнными орками, шедшими на них явно не с добрыми намерениями. Обнажив мечи, Фрида и Торин ринулись в бой, отрубая этим тварям головы и пронзая чёрное сердце, умываясь в их крови. Жажда мести одолела их, и теперь каждый орк, каждое отродье Моргота узнает всю ярость разозлённых гномов, у которых отняли родных и близких. Торин и Фрида не знали пощады и рубили всех, кого видели на своём пути, но орков становилось всё больше и больше, а силы у наших гномов не вечные. — Азог, — произнёс Торин, от чего кровь застыла у Фриды в жилах. Бледный орк напал на Торина резко, быстро, да так, что тот не успел опомниться, как Азог нанёс ему первый удар. Он был настолько сильный, что Торин отлетел на лёд и чуть ли не ударился головой о камень на том берегу. Пока Фрида расправлялась с оставшимися орками, коих количество было совсем маленькое, всего пять-шесть штук, она молилась всем создателям, чтобы Дубощит продержался до тех пор, пока она сама не придёт к нему на подмогу. Торин вёл ожесточённый и неравный бой с Осквернителем, что заставляло Фриду нервничать всё сильнее, так как Азог был вооружён куда больше, нежели Торин. Силы были не равны, и Майер, как только она закончила с орками, помчалась на подмогу Торину, чтобы, хоть немного, но уравнять силы. Бледный орк обзавёлся валуном на цепи и размахивал им во все стороны, пытаясь задеть Дубощита, не атаковавшего Азога, а только уворачивающегося от него, как мог. Фрида напала на Осквернителя сзади, подключая к силе Хадхафанга свой драгоценный кинжал. Она попыталась перерезать ему сухожилия на ногах, чтобы он не смог двигаться, но Азог оказался хитрее и проворнее. Он прокрутился и кинул свой булыжник на цепи в неё, и чуть было попал, но она увернулась, делая вихрь мечом и кинжалом, чей поток воздуха почти снёс его с ног. Однако Азог всё-таки устоял на своих двух и снова хотел наброситься на Фриду, но в этот момент, Торин привлекает к себе его внимание и наносит удар своим Оркристом, от чего у Азога подкашиваются ноги, и он падает на лёд, создавая вокруг себя трещины из-за большого веса. Кто же мог подумать, что он выбросит из рук свою цепь и схватит Фриду за ногу, от чего та упала на трескающийся лёд, выронив свой кинжал, что, как на зло, упал прямо в лапы Азога. Торин попытался подобраться к Майер, но лёд предательский треснул под его ногами, и он остался на плавающем ледяном островке, из которого сейчас нет выхода. В это время Азог хватает кинжал Фриды и вонзает его прямо ей под грудину, от чего та замирает в немом крике, в последний раз смотря на Торина тусклыми глазами, из которых выступила одна солёная слеза, медленно стекающая по бледной щеке и упала на холодный белый лёд. В этот момент у Фриды вся жизнь, начиная от самого рождения, пролетает перед глазами. Она видит всё своё детство, улыбающегося беззаботного старшего брата, родителей, дедушку, бабушку, разведчиков, Гэндальфа, Бильбо, эльфов, гномов, Траина, а самое главное, Двалина. Самое длинное воспоминание было именно о нём. Она вновь увидела всё, что они вместе прошли: знакомство, признание, перевал, первый поцелуй, первая ночь, черешня в саду у Беорна. Всё пролетело перед глазами, перед тем, как её сердце остановилось… — НЕ-Е-ЕТ! — прокричал Торин Фриде, что перестала сопротивляться и просто опустила голову на лёд, полностью ослабив своё тело. Азог провернул кинжал и, вытащив его, отбросил в сторону. Он встал на ноги и победно ухмыльнулся Торину, что смотрел на бездыханное тело Фриды и не мог поверить, что она мертва. Осквернитель пнул Майер так, что она отлетела почти к самому краю водопада и только чудом остановилась у небольшого камня, что не дал ей упасть с высоты. Торин рассвирепел не на шутку. Он с криками бросился на Азога, наплевав на то, что может утонуть подо льдом. Орк побежал на него и в итоге сам провалился под лёд. Его окутала ледяная вода и свела тело в судороге. Торин со звериным оскалом глядел ему вслед, пока из-за его спины летели орлы вместе с Беорном и Радагастом, что собирались сравнять с землёй северную армию орков, что только что прибыла к водопаду. И пока они летели прикрывать спину Торина, Азог обманул его и через лёд вонзил ему своё лезвие ему прямо в ногу, от чего тот закричал от боли и свалился на одно колено. Пока жгучая боль проходила через всё тело Торина, Азог смог выбраться из-подо льда и накинуться на него, прижимая к холодной поверхности. Дубощит успел занести перед собой меч, чтобы сдержать лезвие Азога, но силы были на исходе. Торин понимал, что сегодня ему не выиграть, и отпустил Оркрист, позволяя Азогу проткнуть его грудь. Адреналин в его крови сдержал скорую смерть, и Торин смог перевернуться и оседлать Азога, протыкая его тело мечом так, чтобы оно проходило и через толстый лёд. Он отомстил. Отомстил за отца, деда, за род Дурина, а самое главное за Фриду — его единственную возлюбленную, его некровную сестру, за ту, что лежит сейчас мёртвая, почти на краю обрыва. Торин нашёл в себе силы подняться и подойти к ней. Он прилёг рядом, чувствуя свою скорую кончину, и взял за холодную руку, целуя её ладонь и смотря на пустые потемневшие глаза, в который не осталось ни одной искорки, чтоб была ещё меньше получаса назад, на бледную кожу лица, где не было видно ни одной её рыжей веснушки, что становились ещё ярче, когда летнее солнышко освещало её. — Фрида, любимая, дорогая, — со слезами на глазах и с дрожащим голосом, трясущимися руками Торин гладил её по волосам, стряхивая налетевшие мелкие снежинки, — не знаю, сможешь ли ты меня простить за мой поступок, но… я… — начал запинаться он. — Не хотел… причинять… тебе боль… просто… я… тебя… люблю… Фрида собиралась сказать Торину, что она его простила, зная, что это всё последствия драконьего недуга, но просто не успела… Лёжа вдвоем на холодном льду вороньей высоты, смотря друг другу в пустые тусклые глаза, Торин так и не отпустил руку Фриды, держа её до последнего своего вздоха. Они умерли, как он и хотел: вместе, в один день, так и не дождавшись своих отрядов, что мчались к ним на всех парах. Орлы высадили гномов и разведчиков прямо на вороньей высоте возле двух бездыханных тел, что лежали рядом, взявшись за руки. Двалин первым соскочил с огромной птицы и понёсся к ним. Он опустился на колени перед Фридой и склонил голову к её груди, не веря тому, что она погибла. Набрав воздух в лёгкие, Двалин закричал настолько громко, настолько сильно, и так истошно, что всю его боль утраты можно было прочувствовать на себе. Он поднял её голову рукой за затылок и, закрыв пальцами открытые родные, но такие пустые глаза, приложил Фриду к своей груди, покачиваясь, как будто, убаюкивая её, пока горькие слёзы катились с его щёк на её хрупкое холодное тело. Балин, что тоже не сдерживал слёз, склонился над телом Торина и закрыл ему глаза, пока Фили и Кили налетели на своего дядю, тряся его за плечи, надеясь на то, что он очнётся. Глоин и Оин со скорбью в глазах еле как оттащили их от его тела, приказывая отдать честь своему королю. Гномы встали на одно колено, склонив головы, от чего на лёд капали горькие слёзы великой потери. — Родители не должны хоронить своих детей, — с комком слёз в горле сказал Фердинанд, садясь на одно колено рядом с Фридой, что до сих пор была в руках Двалина. Он приложил левую руку, сжатую в кулак, к сердцу, отдавая честь погибшим: своей внучке — последней наследнице рода и принцессе Стохесса — Фриде Фредерике Луизе Изабелле Майер и Королю-Под-Горой — Торину II Дубощиту. За ним повторили все разведчики, опускаясь на одно колено. — Но они отдали свои жизни, посвятив свои сердца, за нашу победу и свободу. Пускай их путь в Чертоги Мандоса будет лёгок и скор. Фердинанд положил руку на плечо Нанабы, что сидела рядом с ним и Майком, подавая знак, чтобы девушки начинали обряд, что проводился над великими воинами, павшими в бою. — Не тревожьте землю, птицы, Не ищите ветра в поле. Превратите копья в спицу, Я птенцов собой закрою, — начала петь она, вытирая слёзы со своих грязных щек. — Спите, дети, сны в лукошке. Под подушкой тихо спрячу Щечки в теплую ладошку, Засыпай скорее крошка, — продолжила Ханджи Зоэ, подходя к Двалину и забирая у него из рук тело Фриды, что он ни в какую не хотел отпускать. Она положила её на лед рядом с Торином, стараясь не разъединять их сцепленные руки. Здесь Леви не выдержал и подбежал к ней, хватая за свободную руку, садясь на колени рядом с Двалином, что гладил её по голове и целовал холодный лоб, покрытый грязью и кровью врагов. — Послушай меня, ты, Чайка! Ты рождена для рыцарской славы. И наше святое предназначение, За беззаконие явиться расплатой! Плача говорил он ей, всей душой надеясь, что она его слышит. Выйдем на чужие земли, Силу свою разомнём, погуляем. Пусть дорогие соборы неверных, Праведным страхом огонь обуяет! — Леви, прекрати, пожалуйста! — говорил со слезами Эрвин, оттаскивая его вместе с Жаном и Райнером. — Дай им закончить обряд. — Заведите песнь синицы, Пусть им мирный дом приснится. Не смотрите так сестрицы, Верю их спасёте, птицы, — продолжила Микаса, которую успокаивал плачущий Эрен, сидящий с ней рядом, поглаживая её по плечам. — Неужели ночь в зените, Солнце в поле заманите. Утро в окна не пустите, Им б ещё теплом напиться, — подхватила Саша, держась за Конни, так как получила в бою сильный удар в ребро. — Небо засыпай, баю-баю-бай. Сердце тише, не мешай. Силы отдавай, возврати их в край, Где цветёт сирень, где кружится Май, — пели все разведчики, поднимаясь с колен и смотря на тёмное синее небо, затянутое густыми серыми облаками, через которые даже солнечные лучи не смогли пробиться.***
Торина похоронили с почестями по всем гномьим традициям. Его закрыли в каменный склеп, изготовленный всего за два дня, и поместили в подземелье Эребора, перед этим проводив его в последний путь, положив на грудь Аркенстон и Оркрист. Отряд и разведчики оплакивали Торина, встав возле открытого склепа, что вскоре закрыли прямо у них на глазах, провозглашая Даина Железностопа новым Королём-Под-Горой. Фриду же решили отвезти на фамильное кладбище в Стохесс, чтобы «в Чертогах Мандоса её встретили родственники и провели в мир мёртвых»: так гласит «предание о покойных». Она была похоронена со всеми почестями, полагающимися, как принцессе, так и разведчику. Двалин и остальные гномы, вместе с Бильбо, Беорном, двумя волшебниками, Бардом, оставившим своих детей в Дейле, чтобы они не видели Фриду в гробу, и даже лесными эльфами, присутствовали в тот день, когда деревянных гроб с девушкой, в который положили её меч, кинжал, куклу Тильды и надели помолвочное аккуратное золотое кольцо на палец, которое Двалин собирался сделать ещё перед битвой, пока она спала. Они оплакивали её, когда гроб с девушкой закрыли и опустили в холодную землю, забрасывая его этой же землёй, а потом накрыли место захоронения белой мраморной плитой и поставили такое же надгробие, на котором было написано:«Здесь похоронена последняя из рода Майер
Фрида Фредерика Луиза Изабелла
23.11.2915 г. Т.Э. — 23.11.2941 г. Т.Э.
Помним,
любим,
скорбим,
Любимая внучка, подруга, невеста»
Да, Фрида умерла в свой же день рождения, о котором ни один из гномов не знал и даже не догадывался. Только разведчики помнили об этом, но не поздравляли, потому что именно в этот день, много лет назад, погиб её брат, поэтому она и не любит свой день рождения, особенно, когда ей напоминают о нём. На следующий день, после поминок, все разъехались по своим королевствам. Сердце Двалина разрывалось на куски, когда он в последний раз взглянул на могилу своей единственной возлюбленной и поцеловал белый мрамор надгробия, перед тем, как уехать в обратно в Эребор. В тот день Двалин дал обещание, что, когда гномы восстановят своё королевство, то он обязательно вернётся к ней, и возможно, останется в Стохессе навсегда, чтобы быть ближе к своей любимой. После всех этих событий прошло немало времени. Гэндальф проводил Бильбо обратно в Шир, дав наставления на счёт кольца. В Эреборе теперь правит Даин Железностоп, заново обустраивая своё новое жилище. Фили и Кили перевезли в Гору свою маму Дис, родную младшую сестру Торина. Они рассказали ей о Фриде, о своих приключениях, и что только благодаря ей они сейчас живы и стоят рядом с ней. Гномка ещё долго не отходила от склепа Торина, оплакивая своего второго погибшего брата. Вскоре она собралась и поехала в Стохесс, навестить могилу Фриды Майер, что стала родной её братьям и сыновьям. Тем временем, Бард, вместе с озёрниками, возрождали из руин Дейл, пытаясь вновь создать из него великую торговую точку Средиземья. Ему было сложно объяснить своим детям, что Фриды больше нет. Поэтому, теперь в их доме стоят свечки перед её портретом, который Ори рисовал всем, кто хотел увековечить память о ней. После смерти Фриды прошло уже два месяца, а Двалин до сих пор боялся заходить в их покои, потому что они напоминали только о ней. Однако сегодня он решился зайти и обнаружил на прикроватном столике небольшой листок бумаги, на котором аккуратным почерком было написано: «Дорогой Двалин, Если ты читаешь эту записку, то, скорей всего, меня уже нет в живых. Да, я знаю, что совершила глупый и неразумный поступок, выбив дверь, которую ты закрыл, чтобы меня сберечь. Я это понимаю, поэтому прошу прощения за свою вольность. Ты пойми, я не могу просто так сидеть на месте, пока мои товарищи погибают. Тебе ли этого не знать. Ты сильно не расстраивайся, не плачь, не надо. Этого того не стоит. Я не успела попрощаться со всеми гномами, но ты передай каждому, что я их никогда не забуду. А Глоину отвесь подзатыльник за то, что занимал у меня двадцать золотых и не вернул их, скотина! Напоследок хочу сказать тебе, Двалин, любимый мой, родной, что даже в Чертогах Мандоса я не перестану тебя любить! Тебя и нашего малыша, которого я носила под сердцем. Уж, не знаю, когда мы успели: в Каранесе, по пути к Беорну или в Эсгароте, но я хотела тебе сказать об этом тогда, после ужина, но, как видишь, не успела. В общем и целом, люблю тебя до чёртиков в глазах! Не скучай! С любовью, твоя любимая девочка Фрида!» Двалин сидел на краю их кровати с правой стороны, где спала Фрида, и держал в руках пожелтевшую бумагу, на которой было множество влажных мест от потока слёз, которые он не смог сдержать, читая столь душевное письмо его возлюбленной, в котором она сообщила, что ждала ребёнка. Их ребёнка… После этого, Двалин, время от времени, взбирался на воронью высоту, подходя к месту, где лежало тело Фриды, и садился на камень, находившийся рядом. — Да, всего лишь сон… — шептал он, смотря в облачное пасмурное небо на вороньей высоте. — Разбуди меня, когда вернёшься, моя любимая девочка.