***
Сегодня одиннадцатое июня. Хозяева квартиры смылись ещё ни свет, ни заря, а мы с Фридой принялись готовить завтрак для Филиппа и Килиана, которые ещё мирно сопят в своих кроватях. Пока принцесса командовала мной, приказывая что-либо помешать или подать, я исполнял все её поручения, так как для меня готовить было впервой. Хотя в итоге у нас получились довольно съедобные сырники. — Всё, Торин, теперь ты кулинар лучше Бомбура! — смеялась Фрида, вытирая полотенцем муку с наших щёк и носов. — Теперь в походах, если мы ещё в них пойдём, будешь готовить ты и блистать своим супер-пупер талантом! — Пойдём мы, конечно, куда денемся, — усмехнулся я, пытаясь не выдать дрожь в теле, пока рядом стоит она. Сидя на стуле у барной стойки и ковыряя вилкой наше чудо-блюдо, я отвлёкся почти моментально, так как только сейчас перестал понимать, почему сырники — это сырники? — Не, Фрида, я всё же не пойму. — М? — удивилась она, снимая свой белый фартук, что был ей велик раза, так, в два. — Ты о чём? — Почему сырники — это сырники? — на полном серьёзе спросил я. — Тут же нет сыра, а только творог! — Слушай, я задаюсь этим вопросом уже двадцать шесть лет! — усмехнулась Фрида, заворачивая за угол кухни, идя в комнату к племянникам с целью разбудить и позвать кушать. Главное, чтоб не траванулись моей стряпнёй…***
Поздним вечером мы с Фридой наводили порядок в квартире после активных игр с её племянниками, чтобы их родители не отвесили нам хороших звездюлей за беспорядок, который логичнее назвать «срач». Однако Элизабет и Фредерик не сильно спешили домой, а на часах протикало уже одиннадцать часов вечера. Времени ждать их больше не было, так что Фрида быстренько сходила и искупала мелких сорванцов, из-за которых я немного поседел, и уже собиралась их укладывать спать, как вдруг принцессе позвонила Элизабет и сказала, что они с мужем задержаться и придут только утром. Доложив об этом мне, она положила трубку и глубоко вздохнула. — Торин, поможешь их уложить? — попросила Фрида, утыкаясь головой в моё плечо. — У тебя опыта больше. — Идём, — ответил я, и мы поспешили в комнату к племянникам, дабы они не успели ничего размолотить. Слава Махалу, что их просторная и светлая комната в голубых тонах была чиста, а все игрушки лежали на своих местах. Я сел на один из пуфиков, что стояли у стены напротив их кроватей, а Фрида решила расположиться на кровати Килиана, сев на краю. Сейчас я не понимаю свою роль во всём этом, но просто находиться с принцессой в одной комнате я готов хоть целую вечность. — Ну что, детвора, ваши родители до утра задержатся, — сообщила она им. — Спать сегодня ложимся без них. — А ты споёшь нам колыбельную? — с щенячьими глазками спросил Килиан, как Кили в детстве. — Мама нам всегда поёт, — добавил его братец Филипп, с надеждой на скорейшее пение их тёти. — Ну, раз поёт, то и я спою, что ж делать, — ответила Фрида, пересаживаясь с кровати Килиана на небольшой пуфик, что стоял рядом со мной. — Кругом света лик луны, запах ночи, стон травы, Звёзды охраняют небеса, затихает плеск воды, И, по правилам игры, засыпают горы, спят леса. Гномы спят, и эльфы спят, в темноте глаза горят Волчьей стаи, рыщущей в ночи. Снится эльфам плеск морей, тени скал и смех детей, Вижу я их сны в огне свечи. И тревожны эти сны в свете призрачной звезды, Снится эльфам огненный цветок. Тайным знаком на пути, что хотят они найти, Но к нему не знают эльфы троп. В царстве гор так много лет снится гномам самоцвет, Силой мага камень тот рождён. Тот, кто камень обретёт, путь к сокровищам найдёт, Но недосягаем гномам он. Мирно дремлют топоры в ожидании войны, Дремлют дети Дурина в тиши. Крепок сон его детей, ведь не найден камень сей, Скоро пробуждать их не спеши. В норках свечи не горят, хоббиты спокойно спят, Снится им с черникою пирог, завтра будут ждать гостей И последних новостей, счастьем полон их родной чертог. Засыпай и ты, малыш, к ним во сне ты полетишь, Звёзды предсказали наперёд… Фрида зевнула, как будто сама скоро заснёт, и облокотилась на меня, сжимая моё плечо в своих руках. Скоро всё реальность обретёт… Убедившись, что дети заснули, мы тихо поднялись и вышли, стараясь не издавать лишних звуков. Фрида, выходя из их комнаты, тут же сняла свою маску весёлой и жизнерадостной девушки и чуть ли не рыдая, она снова посмотрела на своё кольцо, что, судя по всему, надел ей Двалин, когда её тело клали в гроб. Я знал, что иногда она срывается и просто плачет, скучая по дому. Рефлекторно сгребая её в объятия, я попытался успокоить, гладя по голове и спускаясь ниже до спины, тем самым перебирая её мягкие и гладкие волосы, собранные в невысокий хвост (видимо, современный шампунь пошёл ей на пользу). Подняв Фриду на руки, я двинулся к креслу напротив телевизора и плюхнулся в него, усаживая принцессу себе на коленки, пока она крепко держалась за мою шею, роняя свою слёзы на мою чёрную футболку, что любезно выделил мне Фредерик. — Торин, я так хочу домой… — хлюпая носом, шептала она, ближе прижимаясь ко мне. — К Двалину, — продолжила она, после чего я замер, не могущий ни пошевелиться, ни ответить, — к нашим отрядам, к дедушке… я не могу больше здесь находиться. Всё это для меня чужое и не родное… я скоро совсем загнусь здесь… А Фредерик так вообще мне стал как будто чужой… совсем его не понимаю и не знаю… — Фрида, тш-ш, — отмер я, продолжая поглаживать её по голове, пока она, как ребёнок, лежала у меня на коленях. — Тише, сестрица, тише. Мы обязательно найдём способ, как отсюда выбраться. Может, это будет звучать довольно эгоистично, но если уж мы застряли здесь, возможно, навсегда, а Двалина тут и в помине нет, то может ещё раз признаться Фриде в своих чувствах уже на трезвую голову? Вдруг она сможет полюбить меня?.. Хотя, что я выдумываю… её ответ будет очевидно ясен. Однако я никогда не испытывал таких чувств, которые она во мне неосознанно пробудила. Смотря на неё я замираю и не могу сказать и слова: всё тело немеет, в животе всё скручивает (как там говорила Дис? Бабочки в животе? Похоже. Но что-то они там уже заигрались в войнушки, походу), а сердце стучит с такой бешенной скоростью, что кажется, скоро выпрыгнет. Я не в праве распоряжаться её сердцем, но может… стоит попробовать? — Фрида, я… — запнулся я, не могущий вымолвить дальше ни единого слова. Оказывается, это сложнее, чем я думал. — Я давно хотел сказать тебе… — Ты о чём? — снова хлюпнула носом она и быстро вытерла под ним тыльной стороной ладони, немного отстраняясь от меня, заглядывая прямо в глаза. — Точней, — решил перевести тему я. Да и давно уже пора бы… — Я хотел извиниться за тот случай в Эреборе, я… я не знаю, что на меня нашло… не знаю, простишь ли ты меня после такого, но я действительно очень сожалею, что так произошло… — Торин, — Фрида приложила свою ладонь к моей щеке, будто заставляя перестать переживать и дрожать, — я давно тебя простила. — Правда? — завороженно проговорил я, не веря её словам. — Да, — ответила она, не убирая свою руку от моей щеки. — Я тогда не успела тебе сказать об этом… я правда хотела, но Азог решил, что этому не суждено сбыться. Торин, я знаю, что ты тогда был под хворью драконьего недуга, что заставляет твой разум мутнеть. Траин предупреждал меня об этом, но тогда было уже поздно. Главное, что сейчас ты осознал, что был не прав. Фрида улыбнулась сквозь слезы, и я понял, что она действительно мудрая девушка, которая способна прощать то, что другие бы никогда не простили. И только сейчас пришло осознание того, что Двалину несказанно повезло с такой невестой. Ладно, не буду я мешать их счастью, пусть живут спокойно, если вернёмся… — А про то, что ты сказал мне о своих чувствах? — вдруг продолжила Фрида, прижимаясь обратно к моей груди. — Это правда? — Да, — тихо ответил я, уже предвкушая то, что она может встать и уйти от меня, опять… — Торин, я… — замялась принцесса, но вскоре с дрожью в голосе продолжила. — А ведь ты мне реально нравился в начале нашего похода. Аж мурашки по телу были и бабочки в животе, когда ты хоть иногда, но кидал на меня свой холодный, но такой пронзительный взгляд, — продолжила она, а я не мог поверить, что с самого начала мои чувства были взаимны… эх, если бы я мог вернуться в то время и, набравшись смелости, признаться, то, возможно, всё было бы по-другому… — Но в ответ я видела, действительно, только холод… Тогда я подумала, что не судьба нам с тобой быть вместе и переключилась на Двалина, отстраняя тебя от себя, оставляя статус «брат-сестра». Кто же мог подумать, что я его действительно полюблю? Однако в нашей жизни всё непредсказуемо, — усмехнулась Фрида, приподнимаясь и заглядывая мне в глаза. Вдруг, откуда ни возьмись, перед нами появились двое мужчин, одетые, словно, в обмотанные белые простыни. Фрида среагировала быстро и поднялась с моих колен, вставая в боевую стойку. Я последовал её примеру. — Вы кто такие? — кротко и ясно, а главное по делу, спросила принцесса. — И что тут делаете? — Тише, дитя, не беспокойся, — ответил первый из мужчин. — Мы пришли за вашим ответом. — Каким ещё ответом? — грозно ответил я, сильнее сжимая кулаки так, что костяшки побелели. — Видите ли, какая загвоздочка произошла, — продолжил второй, как по мне, гораздо моложе, нежели первый. — У одного нашего знакомого Мандоса, точней, в его Чертогах, случилось то, чего мы не ожидали увидеть так скоро: после той битвы при Эреборе в его подземном мире не было мест. Именно поэтому я — Эру Илуватар — и моё дитя, — мужчина показал на первого, — Аулэ — решили, что вы можете ещё пожить. — Че? — перебила его Фрида, всё также стоя в позиции. — Мы собрали совет Валар, чтобы решить, куда же вам отправиться, пока мы решаем вопрос о вашем воскрешении, — более внятно рассказал, как я понял, Аулэ… Так, стоп! Передо мной стоит сам Махал?.. держите меня четверо… — как вы поняли, решили перенести вас сюда. — Но совет завершился, а это значит, что мы готовы вам предложить вернуться обратно в Средиземье, — добавил Эру Илуватар. — Но всё зависит только от вашего ответа! — продолжил Махал. — Если же вы откажитесь, то жить вам здесь, как обычным людям, до конца своих дней, а если же согласитесь, то завтра на рассвете ждём вас на крыше этого дома.