You're my reason to be

      Вернувшись домой, я разулась и первым делом проскользнула в ванную, пряча руку с пластырем в пышных складках юбки. Закрывшись, я включила душ — так уж наверняка не зайдут. «Забавно получается: хотела играть на скрипке, в итоге играю на своей коже», — мелькнуло в голове и я захихикала. Наверное то, что меня это забавляло, не совсем нормально, но я и сама по себе не отличаюсь здравостью ума, так что черт с ним. Я обработала порезы, едва сдерживая желание содрать с них корочку, и аккуратно заклеила пластырем. При должном уходе все должно затянуться за месяца полтора-два, но шрамы, скорее всего, останутся. Но самое сложным будет за это время не сорваться и не наделать новых ран. Наскоро пообедав (терпеть не могу супы!), я убежала в свою комнату отправлять подруге конспекты. Она уже шла на поправку и надеялась завтра вернуться к учёбе — впереди важные зачеты и она не горела желанием обрастать долгами. После недолгого разговора мы отключились и принялись писать «курсовую», как это называл наш классный руководитель. От успешности ее сдачи зависел допуск к выпускным экзаменам. Несколько приглушенно зазвенел телефон. Вынырнув из домашки я принялась шарить руками по карманам, затем по столу, пока не догадалась, что он в гостинной. Едва я оказалась в ее дверном проеме, как услышала голос мамы. — … А кто ее спрашивает? Да, сейчас передам ей трубку, — сказала она и, нахмурившись, дала мне ответить, на звонок. Я с недоумением взглянула на экран, но увидев что номера нет в моих контактах решила вернуться в свою комнату. — Алло?.. — Привет, Джейн, — послышался голос моего одноклассника и я едва удержала телефон в руках от шока. Это был Майкл — не самый приятный парень в нашем классе. Я плохо его знала, но он, не дружил ни с кем из ребят, вечерами и ночами напролет играл в видеоигры, из-за чего не следил за своим внешним видом, а возможно и подолгу не принимал душ, судя по скверному запаху. В общем, он вызывал отвращение. — Что ты хотел? , — сухо ответила я. Парень явно смутился, но все же продолжил. — Давай сходим как-нибудь погулять?.. Это был словно удар поддых. Во-первых, я была в шоке от того, что нравилась ему какое-то время, и абсолютно не замечала этого. Во-вторых, было стыдно от того, что я понравилась именно ЕМУ. А в-третьих, вишенкой на торте было показавшееся в дверях лицо мамы, явно не дружелюбно настроенной. — Нет, я никуда не пойду. И не звони мне больше! , — выпалила я и бросила трубку. — Кто это был? , — напряженно поинтересовалась мама. — Одноклассник, — промямлила я, пытаясь сделать вид что погрузилась в домашку. — И что ему было нужно? , — она оперлась руками на стол, буквально нависнув надо мной. Я нервно сглотнула и замялась, пытаясь выбрать правдоподобный ответ и унять дрожь в ногах. — То есть вместо учебы ты с мальчиками развлекаешься? А я то думаю, почему ты вечно в школе так долго! Ну не может быть такого, чтобы уроки шли с 8 до 15. А твое волонтерство тоже выдумано? Кто будет устраивать изучение звездного неба для школьников в 12-ть ночи?.. Я слушала эту тираду, периодически пытаясь сказать хоть что-то, дабы объясниться, но этот лес слов был слишком дремуч. Да и каждое новое предположение все больше и больше вгоняло меня в ступор. — Мам, он просто… — Я не собираюсь и дальше слушать твою ложь. Я подняла на нее округлившиеся, стремительно наполняющиеся слезами глаза. В это мгновение мир вокруг меня отдалился и сузился, будто это все происходило в фильме на большом экране, а не в реальности. Она продолжила что-то кричать, активно жестикулируя. Я пыталась разобрать ее слова, но складывалось ощущение, будто она говорит из-под толщи воды. В следующее мгновение мне прилетело по голове подставкой для карандашей и она, бедняга, разлетелась на кусочки. Боли я не почувствовала, но обидно было. Завершив воспитательный процесс мать вышла, рявкнув мне чтобы я занялась домашкой. Все ещё не прийдя в себя, я склонилась над учебником и стала пробегаться глазами по тексту, тщетно пытаясь понять смысл. Голова была абсолютно пустой, разве что не проносились клочки перекати-поля. Наконец я вздрогнула и пришла в себя. Голова начинала протяжно ныть, а сама я, как оказалось, беззвучно плакала. — Черт, — хрипло промолвила я, увидев сморщившиеся, залитые слезами страницы учебника. Ну и влетит же мне в школе за это… Придется покупать новый.                          *** После этого случая мама снова не разговаривала со мной неделю. Точнее она иногда говорила со мной, но это были либо едкие замечания, либо поручение, либо упреки. Но мне так было даже легче — чем меньше я контактировала с ней, тем реже меня охватывало чувство опасности и тем меньше было искушение изувечить тело. Так же теперь я должна была регулярно присылать фотоотчет, что я действительно в школе или волонтëрю в музее космонавтики. Спасибо, Майкл! Подруга периодически подшучивала надо мной, припоминая мне эту ситуацию. Меня это изрядно бесило, а она лишь хохотала, довольная своей проделкой. Я сидела на перемене в школьном коридоре и смотрела в окно. Подруга ушла писать пропущенную контрольную по физике, прихватив мои ответы. Остается надеяться, что ей выпадет тот же вариант, что был у меня, хотя с ее способностью хитрить в успехе было сомнений мало. У соседнего подоконника одноклассники приставали к Майклу. Он нервничал и гнусно матерился, пытаясь отпихнуть парней. Мысли невольно остановились на нем. Вот чего я не могла понять, так это откуда Майкл достал мой номер… Но говорить с ним об этом я не хотела. Вообще мой номер знали только подруга, староста, классный руководитель, ну и еще может пару ребят из параллельного класса. Но никто из них с ним не общается… Тогда как? — Джейн, — я наконец оторвалась от размышлений, когда чья-то ладонь мягко легла мне на плечо. Обернувшись, я увидела своего одноклассника — Алекса, опустившегося передо мной на корточки. Я удивленно проследила за его взглядом — он зачем-то принялся поправлять подол моей юбки. Я смущенно отдернула от своей ноги руку и попыталась отстранить его, как вдруг… — Боже мой, — только и смогла прошептать я, когда увидела на своих пальцах кровь. Я задрожала, не в силах пошевелиться. В висках гулко застучала кровь, а в глазах потемнело. — О нет…