Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      После нескольких дней пути и долгих часов блуждания по лесу, Бхусари вывела нас к ручью у подножия горы. Я так засмотрелась на летящую с обрыва вниз белую ленту водопада, что не заметила скрытой позади валунов двери в самом низу. Ручей, который впадал в небольшое лесное озеро, каджитка ловко перепрыгнула и махнула нам с Эрандуром, чтобы следовали за ней.       Снег хрустел под ногами, когда мы подошли к входу в ту самую Сумеречную гробницу, где по уверениям Бхусари, наши неудачи должны были закончиться.       – Что нас ждет внутри? – данмер требовательно посмотрел на каджитку, которая не слишком утруждала себя объяснениями в пути. Её напускное спокойствие и насмешки выводили меня из себя.       – Ноктюрнал, по всей видимости, – она пожала плечами, а на мой безмолвный вопрос во взгляде ответила: – Я не верю в богов и не доверяю даэдра. Пусть, в своё время, я принесла клятву верности Ноктюрнал, но не чувствую, что мне это нужно.       – Я не об этом, – хмуро проронил Эрандур. – Опасность? Ловушки? Враги? С чем мы столкнемся, когда попадем внутрь?       – С обезумевшими стражами-призраками, испытаниями и риском, – сухо сказала каджитка, недовольно фыркнув в сторону черной двери. – Моя прошлая попытка идти Путем Паломника успехом не увенчалась.       Из редких рассказов каджитки я узнала, что Путь Паломника проходят те, кто хочет стать жрецом Ноктюрнал. А нам придется его пройти, чтобы вернуть ей ключ, потому что обещаниям Бхусари верить было также глупо, как и даэдра. Я живо воображала себе, как воровка забирает артефакт, чтобы якобы вернуть на место, и оставляет где-нибудь. Мы расходимся с миром, а через час эта штука снова в моём кошеле!       – Что-то ещё? – жреца призраками напугать было нереально. Он твердо верил, что Мара поможет их одолеть даже в сердце ночи. Но Эрандур явно заподозрил недосказанность.       – К сожалению, раненая, я не смогла выяснить до конца, в чем именно заключаются испытания Королевы Ночи для соискателей её доброго расположения, – кошка недовольно скосилась на него. – Найденная подсказка содержала какие-то глупые стишки…       – Как обычно, ничего не понятно, но мы собрались туда залезть… – я вздохнула и смело толкнула черную дверь в скале. Понадеялась, что там хотя бы тепло, и очень хотелось зашвырнуть туда ключ и громко крикнуть Ноктюрнал, чтобы забирала назад свой артефакт. Что-то подсказывало, что это не сработает, поэтому пройдя по извилистому коридору пещеры, я решительно вышла в просторный зал с каменными колоннами и широкой лестницей, ведущей к круглому входу в недра горы.       Здесь было темно и сильно пахло чем-то пронзительно сладковатым. Не сыростью и плесенью, как бывает в пещерах. Наверное, этот запах издавала сама темнота, сгустившаяся под сводом, или выгоревшие в жаровнях ароматные масла.       Следом за мной поспел Эрандур и осмотрелся.       – На типичную нордскую постройку непохоже, – пришел к выводу умудренный скитаниями жрец.       – Правда? – язвительно усмехнулась Бхусари. – Наверное потому, что это не нордская гробница. Хотя, кое-какие мертвецы тут действительно есть, и кое-кто из них возможно норды. Что ж, если вы готовы схлестнуться с безумными духами Соловьев, то нам туда, – каджитка указала на круглый проход наверху лестницы и неторопливо двинулась вперед, обогнув меня и нарочно задев хвостом, вильнувшим из-под черного плаща.       Зал казался неестественно темным. Дело было ни столько в малом количестве света, исходящего от вспыхнувших жаровен наверху лестницы, а в том, что темнота в этом месте была словно живая. Она давила на голову, изучала, принюхивалась. И мы в ней были чужаки. Но возможно, эта неведомая сила не выказывала к нам враждебности лишь потому, что мы несем с собой желанный ею Скелетный Ключ.       Бхусари смело поднялась по лестнице и остановилась, к кому-то обратившись. Я застыла, заметив призрака, который бесцельно слонялся перед входом в глубины храма Ноктюрнал. Опасным он не выглядел, но мы с Эрандуром всё равно призвали огненные чары, готовясь к сражению.       – Спокойно, это кажется, Галл… – каджитка вздохнула, покрутилась около духа, но тот словно и не замечал её. – Кажется, он больше не может с нами разговаривать.       – Хорошо, что вы уже знакомы, – я убрала пламя с ладони и призвала свет, который хоть и сразу послушно вспыхнул над моей головой, но показался каким-то тусклым, не переливчатым.       – Это тот бывший глава Гильдии, которого предал Мерсер Фрей. Он украл у Ноктюрнал Ключ, а проклятье легло на всю Гильдию воров, – пояснила Бхусари. – Галл стал призраком и охраняет это место, но он нам не враг. Однако связь с планом Ноктюрнал прервалась и, не ровен час, он тоже нападет на нас. Приготовьтесь, всё самое интересное впереди.       – Я очень заинтригована, – без энтузиазма отозвалась я. В целом, меня интересовала только возможность возвращения собственной удачи, а вникать в суть темноты и служения Ноктюрнал я не собиралась. Но дело приобрело странный поворот, что заставило крепко задуматься.       У всякого даэдра есть критерии выбора своих последователей. Тот, кто жаждет служить лорду Обливиона, должен иметь особые качества. Вроде печати безумия для Шеогората, любознательности для Хермеуса Моры, жестокости… почти для всех. И нет ни одного принца даэдра, кто позволил абы кому стать своим последователем. Конечно, Мерунес Дагон мог воспользоваться слабаком Силом Весулом, но в итоге сам и призвал дремор для его скорейшего уничтожения. Дабы тот не марал своим существованием имя Принца Разрушения. Что касается Ноктюрнал, которая хоть и оставалась для меня загадкой, вряд ли Повелительница Ночи стала бы впускать в такое святилище любого искателя приключений. Наверное, Путь Паломника должен быть испытанием для действительно достойного кандидата. А это, как правило, вор.       – Бхусари, а ты не помнишь, что за «глупые стишки» были написаны в той подсказке? – поинтересовалась я.       – Ерунда какая-то, дословно не вспомнить. Что-то о тенях и стражах, отвергни материальное, ночь – новый день, и вступи в объятия Императрицы… – отмахнулась каджитка. – Я привыкла доверять своим глазам, а не глупым сказочкам. Чаще всего, это просто попытка сбить тебя с толку.       – Ну и как далеко завели тебя твои глаза? – спросил Эрандур.       – Когда я вижу собственную кровь, то понимаю, что нужно спасаться, – Бхусари словно и не заметила этой легкой шпильки, но её усы странно дернулись.       Я поняла, что самое важное, возможно, было упущено каджиткой ещё в начале и теперь придется действовать, доверяя только собственным глазам. Поэтому меня внезапно стало интересовать всё, даже причудливые узоры на ровных стенах круглого коридора, по которому мы двигались. Чтобы рассмотреть узоры внимательнее пришлось призвать ещё один магический огонек и направить его наверх. Древние орнаменты чем-то напоминали нордскую вязь, но одновременно и отличались от неё.       Коридор вывел нас к освещенному залу с широкими нисходящими ступенями. На каждой из ступеней стояли ряды лавок, а у противоположной стены возвышалась величественная черная кафедра.       – Берегись! – воскликнула каджитка, отталкивая меня в сторону. В следующий миг в балку на уровне моей головы вонзилась блестящая золотистая стрела с оперением на конце.       – Стражи! – Бхусари обнажила клинок и поспешила скрыться за одной из колонн. Я мысленно прочла Эбонитовую плоть и решилась осмотреться, лишь ощутив себя под эгидой защитных чар.       Эрандур резко устремился вниз по лестнице – там, справа от кафедры мелькнула ещё одна тень, в которой можно было различить образ человека в плаще и капюшоне. Точно также была экипирована наша мохнатая проводница.       Огненные чары высветили силуэт стража гробницы ещё ярче, а надо мной в балку воткнулась ещё одна стрела. Стоило отвлечь этого стража от себя. Я заползла обратно в коридор и призвала существо из Апокрифа.       Оно появилось с тихим гудением и магия с его четырех рук, настигла стреляющего призрака.       Эрандур уклонялся от вражеского клинка и воздействовал на стража в основном огненными заклятиями. Эбонитовый меч оказался совершенно бесполезным – свистящее лезвие пару раз прошло насквозь стража, не причинив ему никакого вреда, и жрец убрал оружие, чтобы не терять времени и силы на лишние движения.       В тот момент, когда призрак истаял под воздействием чар, мне показалось странным, что стрелы были настоящими и так и остались торчать в балке. Одну мне удалось аккуратно вытащить, чтобы рассмотреть и убедиться в её материальности.       Бхусари метко выстрелила из-за укрытия в призрака внизу, и он растворился с тихим замогильным стоном.       – Я-то думала, у вас есть какое-то средство для отпугивания нежити, – каджитке наши методы победы над стражами не слишком понравились. Видимо, показались банальными в её понимании.       Я кивнула на призванное существо за спиной, которое слегка возмущенно гудело, словно поняло, что им недовольны.       – Главное – результат, – пожал плечами Эрандур.       – Возможно, – сказала каджитка, спускаясь к кафедре и косясь на меня. – Могла бы и поблагодарить за спасенную жизнь по старой дружбе.       – Спасибо, – натянуто улыбнулась я, следуя за ней. Она шла впереди меня с гордым видом, даже её хвост нагло извивался под черным плащом.       Я обменялась настороженными взглядами со жрецом. Компания Бхусари его нервировала, хоть он и старался это скрывать, но его раздражение передавалось и мне.       Каджитка миновала зал, обошла кафедру и смело направилась вперед. Я ненадолго остановилась возле черного возвышения, чтобы полюбоваться серебристой резной птицей, изображенной по бокам кафедры. Наверное, отсюда строгие учителя наставляли будущих жрецов Ноктюрнал.       – Не отставайте! – позвала Бхусари. – Дальше вам придется мне довериться.       – Мы и так тебе доверяем, – заявила я, даже не скрывая наигранного тона.       Воровка расплылась в улыбке, обнажив верхние клыки.       – Следующее испытание придется проходить очень тихо… – прошептала она. – Как только я открою следующую дверь – ни звука.       – Это ещё почему?! – громко возмутилась я, каджитка в тот же миг распахнула дверь и промолчать стало проблемой.       Я открыла и закрыла рот, ловя рвущийся наружу удивленный возглас. То ли мы оказались внутри горы, то ли как-то незаметно перешли в другой мир, но позади неприметной, обычной двери находилась мгла, которую несмело рассеивали жаровни. Что поддерживало в них горение осталось загадкой, но тьма, царящая вокруг, только подчеркивала глубокие неподвижные тени, бросаемые возвышениями, мостками и лестницами, и обступала свет так, что он казался тусклым. Назначение каменных построек было неясным. И что таится там, в глубинах этой непроглядной темноты, в которой так нелепо выглядят рукотворные строения? Кто наблюдает за нами из этого мрака?       Судорожно сглотнув, я испуганно посмотрела сначала на Эрандура, потом на Бхусари. Данмер глядел во тьму настороженно, изучая её. Для каджитки темнота была всего лишь темнотой. Она приложила палец к губам и зашептала:       – Идите за мной. След в след. И помалкивайте. Это часть испытания. Полагаю, ловушки уже вернулись в прежнее положение. Мы должны передвигаться только в тени. Свет – смертоносен.       – Это как? – не выдержала я.       Эрандур только согласно кивнул и сказал мне:       – Джулия, даже не вздумай идти в другую сторону, – он знал, что я способна на многое. Особенно сломать шею на испытании даэдра. Я тоже в себе нисколечко не сомневалась, поэтому бодро кивнула и отчеканила вполголоса:       – Так точно!       Бхусари, скривившись на мой ответ, чуть пригнулась и так, медленно, крадучись, сделала пару шагов в тени, вдоль одной из стен. Эрандур последовал за ней, а я ещё раз недоверчиво взглянула во тьму. Хочешь испытать мою ловкость и скрытность, Ноктюрнал? Видимо, придется тебя разочаровать – у меня ни того, ни другого нет. Вор из меня никудышный.       Я в раскоряку присела и поползла за своими спутниками. Моя нелепая манера двигаться вдоль стены мне самой напоминала о грязекрабах, оттого становилось не по себе. Пару раз носок моего сапога встречался с неровными камнями, но всякий раз, когда это случалось, я ругалась исключительно мысленно и закусывала губу, чтобы отвлечься от боли в пальцах ног. Бхусари изящно добралась до противоположной стены, прошла вдоль неё и мы опасно приблизились к освещенному участку подземелья. Жаровня стояла где-то наверху, но её отсветы доставали до нашего пути.       Бхусари поманила нас за собой жестом, показала что-то, но в кромешной темноте я ничего не поняла. Только видела, как её силуэт машет руками, и как сверкнули глаза обернувшегося Эрандура. Кажется, он догадался, что я снова не понимаю, что происходит, поэтому взял меня за запястье и потянул к себе поближе.       Каджитка вдруг выпрыгнула из укрытия тени, перекатилась через голову и нырнула в сумрак – у лестницы, ведущей на возвышение. Всё это заняло не более секунды. Теперь до меня дошло, куда нам надо идти, но смогу ли я также ловко миновать опасность?       Эрандур подбадривающе похлопал меня по плечу. Вот спасибо, любимый! Умеет поддержать женщину в темноте! И вдруг он, сделав такой же стремительный кульбит, как и каджитка, перекатился в тень у лестницы и принялся ждать меня. Я смотрела, вытаращив глаза. Даже тяжелая броня ему не помешала! А как-то раз этот данмер посмел мне жаловаться на боль в спине!       Я сразу поняла, что такие акробатические трюки мне не под силу. Ноктюрнал только посмеется над моей тролльей грацией. Поэтому твердо для себя решила – перебегу. Бегать мне приходилось много и долго, в этом я точно мастер. И сиганув с места, кинулась в спасительную тень лестницы, почувствовав вдруг, как пятки обжигает болезненный холод, словно эти жаровни не греют, а замораживают. Разве такое возможно?       Вскрикнув так, что эхо взлетело ввысь и утонуло в бездонной мгле над головой, я заскочила в тень и, позабыв об осторожности, начала притаптывать на месте.       – Можно я хотя бы магический свет призову?! – не выдержав, зашипела я. – Я не вижу даже куда иду!       – Тихо! – шикнула на меня каджитка.       – Это что, условие испытания?       – Нет, просто ты меня отвлекаешь…       – Ах ты!..       – Девушки, успокойтесь! – шепот Эрандура подействовал наоборот.       – Я действительно думала, что нам тут нельзя говорить! – вспылила я.       – Если ты будешь болтать мне под руку, я потеряю концентрацию! – глухо рычала каджитка. – Сама подумай, много ли воров, уходя на дело, треплются о погоде?!       – Бхусари права, – заметил жрец.       – Ах так! Вот и женись на ней! – фыркнула я, скрестив руки на груди.       – Я не против, – Бхусари потерлась о плечо данмера. Он осторожно отодвинулся ко мне.       – Пожалуйста, давайте продолжим испытание.       – Если только твоя невеста заткнется, – промурлыкала воровка.       – Всё-всё. Поняла. Рот на замок, – насупилась я, но мысленно сказала себе, что так нужно. Ну и Эрандур ведь, в самом деле, не станет жениться на этой каджитке?       Бхусари скользнула на лестницу, поднялась по ступеням и вдруг перепрыгнула что-то. Я предположила, что там, на самом верху, ловушка, на которую нельзя наступать. Эрандур, добравшись до того же места, тоже осторожно переступил, а я не видела ни зги. Мне нужен был свет, но Ноктюрнал не нуждалась в тех, кто боится темноты. Только те, кто смогут найти к ней путь сквозь такой непроницаемый мрак, достойны предстать перед Покровительницей воров. И вдруг я поняла, что мои глаза начинают привыкать. Впереди была растяжка, и мне удалось разглядеть её силуэт.       Я осторожно её перешагнула, услышала выдох облегчения Эрандура, и путь продолжился. Мы старались держаться тени, и скоро свет стал моим врагом. Переходили с возвышения на возвышение, по мосткам и лестницам, прижимались к стенам и избегали попадать на освещенные участки этого странного подземелья. Вскоре мне стали понятны правила этого испытания и как ориентироваться в темноте – главное, не смотреть на свет жаровен. Даже тусклый, в этом месте, он ослеплял, после чего невозможно было увидеть нажимную плиту или растяжку.       И наконец, мы дошли до самой высокой лестницы, освещенной жаровнями так, что обойти этот свет было невозможно. Бхусари вдруг распрямилась и быстро пошла наверх.       – Могу нас поздравить, мы справились, – она выглядела довольной. Я неуверенно последовала за ней, с недоверием поглядывая на жаровни. Эти были обычными, не слепили взор, давали теплый свет и не причиняли вреда.       Бхусари поднялась наверх и толкнула черную металлическую дверь. Путь вел в прямоугольный зал, очень похожий на нордскую крипту. В альковах покоились кости бывших служителей Ноктюрнал, а на противоположной стороне зала простирала руки, будто раскрывая объятия, статуя самой Королевы Ночи.       – Это святилище Ноктюрнал? – я с интересом подалась вперед. Любопытная тема для отчёта в Коллегию Винтерхолда! Будто кого-то там волнуют мои исследования…       – Да, как видишь, – Бхусари особого почтения принцессе даэдра не выказывала, хотя по моим представлениям должна была бы вести себя скромнее, учитывая, что натворила. – Это… загадка. Найди механизм и откроется тайная дверь, – скучая, поведала каджитка. – И я уже его нашла.       Пока воровка бахвалилась своими успехами, я подошла к статуе и заметила, что в серебряном блюде у ног Владычицы Ночи лежат россыпи драгоценных камней. Зеленым поблескивали крупные ограненные изумруды, каплями темной крови застыли рубины, глубокая синева квадратных сапфиров притягивала мой взор. Сколько же это всё стоит? Наверняка, больше тысячи септимов. Я протянула руку к легкому богатству, но вдруг подняла глаза на статую. Ноктюрнал словно сама предлагала мне взять эти сокровища, но в памяти всплыли слова Бхусари.       Отринь материальное, кажется, она так выразилась?       Скрепя сердце, я отвернулась и внушила себе, что эти камни мне не нужны и они наверняка поддельные.       У меня вдруг возникло нехорошее чувство, будто воровка ведет нас в очередную ловушку. Она действительно очень хорошо знала это место, даже слишком хорошо, на драгоценности даже не взглянула. Если она так успешно прошла эти испытания, то почему же сбежала? Что впереди?       Бхусари обошла статую, активировала некий механизм позади нее, и каменная плита за святилищем пришла в движение и отодвинулась, открывая проход в пещеру.       – Можешь призывать свой магический свет. Он пригодится, – сказала каджитка, взглянув на меня. Я решила так и сделать, потому как впереди было темно.       Мы спустились вниз и остановились перед пустым, казалось бы, коридором, который оканчивался заметной черной дверью.       – Нам туда, – улыбнулась Бхусари чересчур доброжелательно. Даже уши опустила и прищурила глаза. – Кто пойдет первым?       – Что-то тут не так, – догадалась я, но Эрандур вдруг сделал решительный шаг вперед и также быстро отошел назад.       Со скрежетом и лязгом из незаметных щелей в стенах вылетели секиры. Они подобно маятникам раскачивались, и я почувствовала ветер, исходящий от них.       – Ну, кто из вас храбрый? – Бхусари прислонилась к стене. – Я попыталась, чуть хвоста не лишилась. Прошу, – она сделала приглашающий жест.       – Вы действительно хотите вернуть Скелетный Ключ Ноктюрнал? Или, быть может, забудем об этом недоразумении и отправимся назад в Рифтен? Предлагаю пропустить по кружечке в медоварне «Черный вереск».       Я в ужасе смотрела на качающиеся топоры и очень красочно представляла себе, как меня разрубает на части. Эрандур также неотрывно смотрел в коридор и напряженно молчал.       – Как надоест, я жду возле статуи Ноктюрнал, – зевнула Бхусари, собираясь уйти.       – Но способ пройти есть, – сказал вдруг жрец.       – Не-ет… – провыла я и в возмущении повернулась к нему. – Даже не думай об этом!       – Джулия, прости, но у меня есть план, и он тебе не понравится, – сообщил он сухо.       – Что, нацепил даэдрическую броню и страх потерял?!       – Только глупцы ничего не боятся. Мне ведом страх, но он не властен надо мной, – высокопарно изрек Эрандур, но даже Бхусари уставилась на него скептически.       – Он что, чокнутый? – осторожно поинтересовалась у меня каджитка.       – Нет, чокнутая это я, а он… он просто спятил!       – Ничего сложного нет, – Эрандур показал на топоры. – Их движение кажется сумбурным, но у каждого из топоров своя амплитуда колебаний. То есть та траектория… а, ладно, забудьте! – он махнул рукой, глядя на наши с Бхусари перекосившиеся лица. – В общем, если высчитать с какой частотой они движутся, то можно делать шаг и занимать расстояния между ними. Там как раз есть место.       – Похоже, я никогда не выйду замуж, – проронила я, вообразив себе две половинки жреца в этом проклятом коридоре. – Но если серьезно, Эрандур, ты действительно сошел с ума? Ты решил рискнуть и пройти здесь? Ради чего?!       – Ради нас с тобой, конечно. Ради тебя. Чтобы разорвать очередную связь между тобой и даэдра, – он улыбнулся мне уголком рта, словно опять разучился нормально улыбаться.       – Прости меня, я не хотела этого… правда, – я ничуть не кривила душой, только возненавидела эту вероломную кошку за то, что она подсунула мне Скелетный Ключ! Подойдя к Эрандуру ближе, я взяла его за руку. Сердце колотилось от волнения за него, колени дрожали.       – Я не хочу, чтобы ты так рисковал, но… но если ты решил… то… – я сглотнула вставший в горле ком. – Я брошу тебе ключ, и дальше тебе придется идти самому…       – Возможно, я найду способ, как остановить эту ловушку, – предположил Эрандур. – Главное, оказаться на той стороне.       – Да, – я кивнула и впилась в его губы крепким поцелуем. – Будь осторожен.       – Конечно. Забери мой меч, – он отстегнул от пояса ножны с оружием и передал мне. – Ничто не должно лишить меня равновесия.       Эрандур встал перед коридором и вдруг сделал один решительный шаг, оказавшись позади первого топора.       Я вскрикнула и прижала меч к груди, в животе что-то сжалось от ужаса, словно мне самой пришлось сделать этот рискованный шаг.       – Впрочем, может и получиться, – тихо промурлыкала стоящая рядом со мной каджитка. – У него же нет хвоста и терять ему нечего.       – Да как сказать, – нервно сглотнула я, затаив дыхание. Эрандур стоял между раскачивающимися лезвиями и готовился сделать следующий шаг. Я слышала только этот непрекращающийся лязг железа о камни, работу древнего механизма скрытого в толще стен. И почему он до сих пор работает? Наверняка, только волей даэдра, повелевающей этим темным подземельем!       Жрец уверенно шагнул вперед, и позади него осталось уже два топора, и нужно было преодолеть всего один. Мне показалось, что всё стало раскачиваться куда быстрее. Я до боли сжала в руках вверенный мне меч, не зная, чем помочь моему жрецу, которого стало почти не видно за мельтешением лезвий.       И вдруг раздался звук, будто металл ударил по металлу, за топорами я увидела, как сверкнули высеченные искры.       – Эрандур! – в ужасе вскрикнула, но тут же выдохнула, когда услышала его голос.       – Я цел… Поцарапал броню Нелота…       – Слава Маре!       Топоры продолжали раскачиваться, и их скорость стала таковой, что я никогда бы не рискнула даже подойти к ним близко. Бхусари, несмотря на её ловкость, придерживалась того же мнения.       – Что там? – спросила воровка у Эрандура.       – Дверь и… О! Я, кажется, нашел! – прозвучало с другой стороны его радостное восклицание, приглушенное лязгом.       Что-то внутри стен затрещало, топоры сначала замедлились, а после остановились вовсе и исчезли в выемках, откуда появились. На другой стороне смертельно опасного коридора стоял жрец и подзывал нас к себе.       – Теперь должно быть безопасно! Скорее!       Я кинулась бежать к нему, боясь, что топоры в любой момент могут снова вылететь из стен и превратить меня в фарш. Бхусари тоже преодолела коридор торопливо, и мы все вместе оказались у очередной двери.       Сначала каджитка изучила её на предмет ловушек и, убедившись, что ничего нет, открыла её.       Я увидела очередной пустой зал с низким потолком и горящими жаровнями. В нем не было совершенно ничего примечательного, но мне вспомнились былые посещения нордских руин и как наяву привиделись вылезающие отовсюду драугры. Я обнажила кинжал и осторожно двинулась вперед, держа в другой руке наготове огненные чары. Эрандур шел следом за мной, а прикрывала тылы Бхусари.       – Кажется, тут ничего нет, – произнесла я и вдруг почувствовала, как пол поехал из-под ног.       Совершенно незаметная круглая плита под ногами, казавшаяся неотъемлемой частью пола, вдруг начала быстро переворачиваться. Я потеряла равновесие, уронила кинжал и упала плашмя на пол, стараясь ногтями зацепиться за камни, Эрандур под весом тяжелой брони сорвался вниз, а Бхусари успела отпрыгнуть в сторону.       Не найдя, за что можно удержаться, я соскользнула вниз и закрыла глаза, представляя, что это конец. Кажется, мы тоже не смогли пройти Путем Паломника, не заметив такую ловушку!       Удар о гладкий каменный пол едва не выбил из меня дух. Хорошо, что здесь хотя бы нет шипов. В голове непрестанно гудело, и спустя несколько мгновений боль растеклась по всему телу, сковав меня, Некоторое время я просто лежала не в силах шевельнуться.       Когда ощущения немного притупились, я со стоном попыталась перевернутся. С трудом получилось перекатиться на спину и сквозь слёзы посмотреть наверх, на высвеченный огнями жаровен круг. Наверху можно было разглядеть силуэт Бхусари, наклонившейся к огромному глубокому колодцу, в котором мы очутились.       – Эй! Вы живы там?! – взволнованно спросила воровка. Её голос долетел до меня с гулким эхом, издали.       – Да, – протянул Эрандур.       – Не очень, – отозвалась я.       – Я попробую поискать… Постараюсь вытащить вас оттуда! – с этими словами каджитка убежала. Поскольку полного доверия к ней за всё время нашего знакомства, я так и не испытала, то сразу подумала о худшем. Она наверняка не вернется. Бросит нас в этой яме с ключом и это решит все её неурядицы. Может, она вообще так и задумывала изначально?       Эрандур подполз ко мне, дотронулся до живота и принялся лечить. Приятное тепло целебных чар уняло боль в теле, но не волнение.       – Ты думаешь, она вернется? – спросила я.       – Не знаю. Не мне судить о жизни Бхусари, но доверять ворам не слишком хорошая затея.       – Согласна, – когда исцеление завершилось, я присела и призвала свет. Магический огонек тут же высветил оскал черепа и пустые глазницы, обращенные на меня. Напротив, прислонившись к стене, как усталый путник, сидел скелет – предыдущий неудачник, угодивший в ловушку. Одежда давно истлела, плоти не осталось, рядом валялся ржавый кинжал. Сложно было предположить, как давно он сюда свалился.       – Сколько у нас еды? – меня не на шутку напугали эти останки. Наверняка, этот паломник умер здесь жуткой смертью, от жажды и голода, а возможно покончил с собой, не выдержав заточения, поэтому если Бхусари не вернется… Не хотелось даже думать об этом.       – Почти ничего нет, – сообщил Эрандур, перехватив мой взгляд, устремленный на скелет. – Догадываюсь, о чём ты думаешь, но пока нет причин для паники. Если даже Бхусари не вернется, мы непременно придумаем, как выбраться из ловушки! – неизвестно, верил ли жрец в свои слова, но это меня приободрило.       – Уже второй раз жалею, что не научилась у Брелины заклинанию левитации! – я встала на ноги и потрогала стены. Как назло гладкие, даже зацепиться не за что, и высота как минимум четыре моих роста. Потом я посмотрела на свои поломанные ногти и сжала ладони в кулаки. Некоторое время мы с Эрандуром сидели рядом и просто ждали возвращения Бхусари, я от тоски начала напевать «Век произвола». Казалось, что прошли не минуты, а долгие часы ожидания, а каджитка не возвращалась, и это начало меня нервировать.       – И всё из-за этой дурацкой штуковины! – я достала ключ из кошеля и почувствовала, что он слабо дрожит в моей руке. – Что происходит?! Эрандур резко повернулся ко мне.       Пол подо мной тоже вздрогнул, словно входя в резонанс с вибрацией, исходящей от ключа. Мелкая тряска усилилась, и в следующий миг меня начало куда-то затягивать – дно колодца, где мы сидели, перевернулось, как и та плита ловушки наверху. С криком мы полетели вниз, за нами посыпались кости распавшегося скелета. Удар был не такой сильный, как в прошлый раз, но все же неприятный. Я упала на спину, а мне в объятия угодили части скелета, грудина с позвоночником. Череп ударил мне по лбу и с веселым перестуком укатился в неизвестность.       Со стоном, потирая ушибленную голову, я отбросила кости в сторону, поднялась на четвереньки и увидела на полу замочную скважину. Некоторое время я смотрела то на Скелетный Ключ, то на неё, пытаясь сопоставить одно с другим. Неужели вот она, та самая замочная скважина, для которой предназначен артефакт Ноктюрнал? Но открывать именно эту тайну было очень страшно.       Эрандур встал и осмотрелся.       – Какое странное место, – произнес он.       Я тоже поднялась на ноги, прежде чем бездумно вставлять ключ в замок. Внимательно оглядела зал, в котором мы оказались.       От центра с замочной скважной в три стороны расходились три пути, которые вели к трем запечатанным дверям. Наверняка, ключ откроет это место для нас, и мы сможем выйти. Либо он откроет что-то другое.       – Думаю, больше нет смысла тянуть, – я решительно посмотрела на Эрандура. – Пора вернуть ключ на его законное место! Но…       – Только не говори, что хочешь его оставить!       – Нет! – я возмутилась. – Я не об этом… Мне вспомнились слова Бхусари, что стражи Сумеречной гробницы, те призраки, сошли с ума, потому что связь с планом Ноктюрнал прервалась. И я вспоминаю, что ключ открывает владельцу не только материальные преграды. Если это завершение Пути Паломника, то… ключ должен открыть… врата в Обливион?       – Это может быть опасно, но мы не узнаем об этом, пока не попробуем, – Эрандур не стал меня отговаривать. – На всякий случай, будь начеку.       Наклонившись, я аккуратно поместила ключ в замочную скважину и повернула. И вдруг артефакт утонул в толще камня, круги под ногами пришли в движение, и Эрандур оттащил меня в сторону.       – Приготовься! – крикнул он, выхватив меч из ножен.       Каменный пол треснул. Из-под него выросла огромная чаша, украшенная тремя изогнутыми выростами, похожими на клыки. Эта чаша, только появившись, была наполнена непроницаемо черной водой, гладь которой непрестанно двигалась. Из похожей субстанции состоял бескрайний океан Апокрифа. Мне показалось, что из неё, снизу кто-то поднимается.       Воды тонкими струями взлетели к потолку и, сплетаясь в плавном танце, обратились в стаю птиц, которые слились в женщину в темно-синем облегающем платье с серебристыми узорами. Её голову покрывал легкий капюшон, на глаза падала глубокая плотная тень. На миг я подумала, будто на меня смотрит сама ночь, и не могла оторвать от неё взора. Эта темнота, как воронка тянула меня к себе, гипнотизировала, ослепляла.       – Ноктюрнал… – прошептала я, догадавшись.       – Не смотри ей в глаза! – жрец вдруг одернул меня за руку и гипнотическое оцепенение рассеялось. Я старалась не поднимать взгляда к её лицу и принялась рассматривать изящную фигуру Владычицы Тени, парящей над черной водой, и двух черных птиц, сидящих на её руках.       – Так-так, что это у нас здесь? – голос Ноктюрнал звучал властно и спокойно. – Подумать только, вы даже не мои слуги. Что ж, главное Эбонмер восстановлен, моя связь с Нирном снова сильна.       Я молчала, не зная, как к ней обратиться.       – М-м, госпожа…       – Я не твоя госпожа. Но это не важно. Ты, наверное, всё равно ждешь, что тебя наградят, погладят по головке или поцелуют в щечку за то, какая ты молодец, что вернула ключ на место? – принцесса даэдра усмехнулась, глядя на нас со жрецом. – Ты всего лишь исполняла предначертанное, иначе и быть не могло. Итак, чего ты хочешь?       – Хочу вернуть свою удачу! – выпалила я. – Это все, что мне нужно!       – Конечно, награда, – тон Ноктюрнал оставался равнодушно пренебрежительным. – Так тому и быть. Ты хорошо сыграла свою роль, стоит чуть-чуть тебе помочь. Я позволяю тебе выбрать один из путей, и всё вернется на круги своя. Возможно, ты даже обнаружишь в себе что-то… новое.       Воды из чаши внезапно хлынули к потолку и обратились в птиц. Пестрая шумная стая окружила Ноктюрнал, и она исчезла в Обливионе, откуда и пришла. Каменные заслонки, закрывающие выходы, исчезли, превратившись в мерцающие синие порталы. К ним от чаши устремились черные переливчатые дорожки. Воды плана Ноктюрнал заполнили их, и на каждой появилось изображение одной из лунных фаз – полнолуние, новолуние и полумесяц. Нам предстояло сделать выбор, какой дорогой пойти, хоть я и понятия не имела о последствии. Однако меня переполняла радость – избавившись от ключа окончательно, я поверила, что всё скоро станет, как прежде.       Я посмотрела на Эрандура, который стоял, неотрывно глядя на черные воды в чаше, с весьма озадаченным видом.       – У нас получилось! Ты это видел?! – пришлось потрясти жреца за плечо, прежде чем он встряхнулся и пристально посмотрел на меня.       – Конечно, видел. Платье Ноктюрнал… оно… хм… было весьма откровенным.