Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      За мостом через бурную холодную реку, среди скал, виднелись деревянные башни – пост бандитов. На всей протяженности моста ощерились криво обтесанными кольями заграждения и бочки, препятствующие быстрому проезду. Некоторые из преград были опрокинуты или стояли криво. Я пригляделась, но на фоне серого неба, робко сыплющего на землю редкие крупные снежинки, не увидела дозорных-лучников, которые обыкновенно следили за дорогой.       Башни выглядели заброшенными. На мостике, соединяющем аванпосты, развевалась рваная тряпка – опущенное бандитское знамя, как мне показалось издали. Но установленные баррикады напоминали о вероятной опасности.       Меня тут же захватило тревожное чувство, что впереди может быть засада, слишком уж пустынной была переправа.       – Жди здесь, – Эрандур спешился и пошел вперед, вооружившись и надев на голову шлем. Иными словами, придал себе угрожающий вид, а заодно защитился от шальных стрел. Я осталась в седле у края дороги перед мостом, наблюдала за жрецом и, щурясь, высматривала движение среди башен. Вздрогнула и прочла в уме Эбонитовую плоть, когда из-за частокола вылетел ворон и, с карканьем покружив над рекой, сел на парапет моста.       Эрандур вскоре исчез за ограждениями и затерялся в теснине. Я решила потихоньку двигаться за жрецом, погладила Мирную по шее и повела её в обход кольев и бочек. На камнях моста виднелись не только следы Эрандура, но и частый след от копыт проезжавших здесь раньше лошадей.       Внезапно из-за частокола вверх сорвалась шумная воронья стая. Черным вихрем падальщики покружили над деревянными постройками и с глубоким раскатистым карканьем расселись на башнях и заборе, нахохлившиеся и недовольные тем, что их потревожили.       На другой стороне моста вскоре показался Эрандур, который махал мне, подзывая к себе.       Я, только приблизившись к заставе, рассмотрела получше, что привидевшееся мне рваное знамя, ни что иное, как мотающийся плащ убитого бандита, который так и остался на мостке, припорошенный снегом.       Эрандур принялся расчищать мне путь, растаскивая заграждения к краям моста.       – Все чисто. Здесь кто-то побывал до нас и… все бандиты мертвы, – сообщил он.       – Так вот откуда столько воронья, – я поёжилась, косясь на десятки черных птиц, которые не сводили с нас пристальных любопытных взглядов. – Очень надеюсь, что это был Эдриан с отрядом легионеров! – даже на душе стало легче. Почувствовала, что иду верным путем.       Эрандур отодвинул последнее заграждение, и мне на глаза вдруг попались ряды длинных кольев, на которые были нанизаны окровавленные человеческие черепа и отрезанные головы с ещё не истлевшей плотью. Эти «украшения» стояли по обе стороны дороги, между скалами. Я невольно поморщилась, догадываясь, что, будь здесь хоть пара бандитов, септимами мы бы не откупились.       До Драконьего Моста осталась всего пара часов пути. Нам снова везло – был шанс добраться засветло. И вообще, дорога показалась мне на удивление безопасной, будто перед нами действительно прошла целая когорта Легиона, расчистив путь. Возможно, в этом крылось влияние Ноктюрнал, вернувшей мне удачу.       Оставив позади мертвую заставу на растерзание воронам, мы двинулись дальше, мимо серых отвесных скал, по дороге, плавно уходящей влево, вдоль широкого русла незамерзающей реки Хьял. После войны на дорогах почти не было купцов, не встречались и каджитские караваны. Время от времени мимо проносились разве что одинокие всадники – имперский гонец с донесением или вооруженный наёмник, спешащий разобраться с беспорядками. Обычно они не обращали на нас внимания.       И тем не менее, у меня от сердца отлегло, когда я увидела вдалеке силуэт величественного каменного моста, увенчанного драконьими головами – единственную переправу через реку Карт на несколько десятков километров до Солитьюда.       Здесь оглушительно шумел водопад, а грохот воды в ущелье можно было сравнить с драконьим ревом.       А вот в самой деревеньке оказалось довольно спокойно. Шум реки всё ещё был слышен, но местные, похоже, давно привыкли к этому и не обращали на него никакого внимания. По улицам бегали играющие в снежки дети, прохаживались патрули легионеров, которых здесь было многовато для маленькой деревушки, что не могло не настораживать. Непрерывно работала лесопилка – оттуда раздавались крики рабочих:       – Вяжи! Вяжи!       – А ну, все вместе! Взяли!       Вывеску таверны «Четыре щита» с красочным изображением, полностью соответствующим названию, я приметила сразу и, оставив Мирную у коновязи, мы с Эрандуром поднялись на крыльцо. Уже вечерело, поэтому где-то придется остановиться на ночлег, даже если Эдриана мы здесь не найдем.       Хозяйка таверны – высокая нордка средних лет осмотрела нас с недоверием, а когда услышала обычную для всех постоялых дворов просьбу сдать комнату на ночь, то помрачнела. И словно засомневалась, стоит ли сдавать нам комнату. Женщина особенно презрительно посмотрела на Эрандура и недовольно проворчала:       – От чужаков одни беды.       – А в чем проблема? Возможно, мы сможем помочь, – вкрадчиво предложила я, облокотившись на стойку.       – Ни в чем, – недружелюбно буркнула хозяйка. – Я сдам вам комнату, но только на одну ночь… Завтра, если не уедете, я позову стражу.       – Но что мы такого сделали? – не понял Эрандур, подавшись вперед.       – Вы не из наших краев, – не сводя с данмера хмурого взгляда, ответила хозяйка. – А я имею право не пустить вас на ночлег!       – Разумеется, вы в своём праве, но обещаю, что мы не причиним никаких неудобств! – клятвенно заверил её жрец, приложив руку к сердцу.       – Да уж постарайтесь! – нордка вытащила ключ из-под стойки, но не отдала, пока мы не передали ей монеты.       Комнатка оказалась очень тесной, с одной кроватью, и, зайдя внутрь, мы слегка удивились.       – Она же видела, что нас двое?! Здесь же есть и большая комната! – тихо возмущалась я, скидывая с плеч рюкзак и плащ и думая, куда их устроить так, чтобы вещи не заняли всё свободное место. Вдвоем тут было не развернуться.       – Что-то тут не так, Джулия. Мы ведь и прежде оставались в Драконьем Мосте, но никогда ещё трактирщица не вела себя столь подозрительно. Наверняка, случилась какая-то неприятность, о которой она не хочет распространяться, – поделился мнением жрец. – Да ещё моя броня, – он слегка усмехнулся. – Будет лучше сегодня побыть мирным жителем, а не грозным воином.       Эрандур поставил Маску Вайла на комод, пока я крутилась у кровати, складывая плащ поплотнее.       – А спать нам по очереди придется, что ли?! – заворчала, оценив ширину кровати.       – Помнится, теснота спальника тебя никогда прежде не смущала, – произнес жрец, устроив рядом со шлемом когтистые перчатки.       – Подожди, я ещё не рассмотрела ситуацию с этого ракурса, – как-то сразу и не подумала, как тепло будет спать в объятиях любимого. Возмущение плавно превратилось в идею, как приятнее провести эту ночь.       – Подумай об этом, – Эрандур придвинулся ко мне ближе, его лицо почти соприкоснулось с моим, – когда будешь помогать мне снимать броню.       Сердце в моей груди радостно заколотилось, губы растянулись в довольной улыбке. Видя игривый блеск в данмерских глазах, я подалась вперед и поцеловала его. Эрандур, видимо замерзший за время долгого путешествия, прижался ко мне, углубляя поцелуй, и быстро запустил руки под одеяния архимага. До груди он добрался умело и быстро, и я ощутила, как вспыхнули щеки, а тело отзывается на его близость.       – Уже и до ночи не дотерпишь? – нехотя отстраняясь, поинтересовалась я. Горячие ладони выскользнули из-под моей рубахи и целомудренно легли мне на плечи.       – Госпожа Мара научила меня терпению, но… не когда оно касается любви, – он слегка тронул меня за подбородок и, наклонившись, запечатлел на губах ещё один поцелуй. – Однако у нас есть и другие дела, поэтому радости придется отложить.       – Да уж, – я потерла виски от нарастающей боли, потому как мои мысли в эти минуты значительно удалились от поиска верескового сердца. – Интересно, где же тут поблизости живут изгои?       – Что? – жрец заметил, что я жмурюсь от боли. – Верно. Вересковое сердце, – эти слова он произнес устало и раздраженно. А кому может понравиться, когда в вашу личную жизнь упорно лезет старый полоумный садист Телванни со своими проблемами?       – Скажи, что у нас остались деньги на эль и горячую еду?       – Остались.       – Тогда я сегодня напьюсь…       Эрандур переоделся в рубаху с поясом и штаны, из брони оставив на себе только сапоги. Через некоторое время мы вышли в зал и заказали жареный козий окорок и три бутылки эля. Две я честно отмерила себе, чтобы хоть немного забыться от нелотских проклятий. Мы заняли лавку перед одним из столов и дождались ужина.       Молоденькая служанка подала нам еду и очень быстро удалилась на кухню. Хозяйка таверны не спускала с нас глаз, и я, периодически оборачиваясь, пересекалась с ней взглядами. Она тут же отворачивалась и делала вид, что занята. Я решила больше не заострять на этом внимания и с аппетитом принялась за ужин и выпивку. Козлятина была хорошо прожарена и приправлена специями, а эль – свежим и ароматным. Мы с Эрандуром разделили один жирный окорок пополам и вскоре я, объевшись и захмелев, почувствовала себя почти счастливым человеком.       Но вдруг дверь таверны распахнулась и внутрь ввалилась шумная компания из пяти лесорубов, пришедших отдохнуть после рабочего дня. От них пахло смолой, древесиной и потом. Они заняли два стола у противоположной стены, заказали мясо и десять бутылок медовухи.       Сначала мужики громко смеялись, обсуждали работу и, громко чавкая, ели, а после, подвыпив, стали странно коситься на данмера и перешептываться. От меня, даже после второй бутылки эля, не ускользнул тот факт, что именно на Эрандура, а не в мою сторону, обращено недоверие местных. Чем же им тут данмеры насолили? Казалось, что я снова попала в Виндхельм при Ульфрике, где норды открыто ненавидели темных эльфов и не стеснялись в выражении своей ненависти. Но Драконий Мост никогда прежде не был таким. Здесь что-то было не так. Нам стоило убраться в комнату, чтобы не навлечь проблем, но Эрандур внезапно отказался прятаться и избегать конфликтов. В этом странном поведении местных, жрец разглядел загадку, которую нужно было разгадать, а для этого, так или иначе, придется с кем-то поговорить.       Эрандур отошел к стойке и заказал ещё две бутылки эля для нас, одну передал мне.       Я выпивать больше не хотела, но откупорила пробку и понюхала напиток. Потом повернулась к жрецу, который сделал несколько крупных глотков и с вызовом посмотрел в сторону лесорубов.       – Ты чего пялишься, серокожий? – не выдержал один из мужиков.       – Началось, – вздохнула я, пригубив эль. Надежда на то, что конфликта не состоится, растаяла как дым.       – Хочу понять, – Эрандур поднялся с нашей лавки и подошел к очагу, смотря сквозь пламя на заерзавших деревенщин. – Отчего ко мне приковано столько внимания?       – О Мара, помоги нам! – я провела рукой по лицу и медленно развернулась, опасаясь, что придется разнимать драку. Повисла долгая пауза, на лицах мужиков отразился тяжелый мыслительный процесс. Самый борзый и молодой из лесорубов, сероглазый норд с редкой бородкой встал с места, угрожающе играя мускулами.       – Да недавно такие же серые тут приходили и устроили погром! Ты часом не из этих?       – Данмеры устроили погром? Когда? – тут и я подскочила с лавки, поняв, чего добивался Эрандур. Правду легче выпытать у пьяных людей. Лесоруб отвлекся на меня и немного стушевался. Нет, в драку он не полезет. Кажется, он и сам напуган.       – Да вот, на той неделе, когда Эд…       – Йондар! – взвизгнула трактирщица, не давая ему закончить фразу. – Что ты несешь?! – она грозно выдвинулась из-за стойки, уперев руки в бока. – Ну-ка, сели все по местам и ведите себя тихо! Или вылетите отсюда! – Женщина указала на дверь порывистым жестом, глядя только на жреца.       Я пропустила её требования мимо ушей, как и лесоруб.       – Какие данмеры могли устроить здесь погром? – спросила я. – И для чего им это?       – Да, даэдра их знает! Пришли, остановились тут, точно, как вы двое. А потом нацепили эти маски и напали на стражу и… – Йондар замолчал, глядя в огонь, и вдруг огрызнулся на меня. – Не твоё дело, девка! Молчи лучше! А то беду накличешь! А нам и так тут хватает!       – Маски?.. – догадка, поразившая меня, заставила опуститься обратно на лавку и потянуться за бутылкой.       – Слуги Мирака, – прошипел Эрандур, садясь на место.       Выходит, культисты Драконорожденного первыми отыскали Эдриана. Хоть бы он был жив!       – Однозначно! – кивнула я жрецу и снова обратилась к Йондару. – Ты знаешь, где Эдриан? Довакин?       И по лицу лесоруба и забегавшему взгляду поняла, что он определенно встречался с нашим Драконорожденным на прошлой неделе при нападении культистов.       – Йондар! – вскрикнула трактирщица и ударила кулаком по стойке. – Ты совсем не умеешь держать язык за зубами! Кто тебя просил рассказывать?! Эдриан велел же не говорить!.. – она осеклась, посмотрела на нас с недоверием.       – Если вы знаете, где он, скажите нам! Мы ищем его!       Никто не ответил.       Женщина вернулась за стойку, Йондар сел за свой стол к мужикам, которые потупившись смотрели на бутылки.       – Что же произошло, что все так напуганы? – тихо спросила я. – Только нападение или… что-то ещё?       – Убили двух стражников и… эти эльфы… своими чарами попали в ребёнка, который выбежал на улицу, – опечаленно произнесла трактирщица. – Данмеров было девять. Если бы не довакин…       Мы с Эрандуром встревоженно переглянулись, я сделала пару глотков эля. По крайней мере, Эдриан их победил, и теперь понятно, почему в поселке так много легионеров.       Йондар вдруг вскочил с места и вышел вон из таверны. Все проводили его взглядом. Дверь с грохотом захлопнулась за ним, а я встала, направившись к стойке. Трактирщица принялась деловито расставлять чистые кружки на полку, словно не замечала моего приближения.       – Скажите, где Эдриан, если знаете, – попросила я. – Это очень важно. Нам тоже нужна помощь.       Женщина проигнорировала меня.       – С ним ничего не случилось? – настойчивость и спокойный тон нисколько не помогли убедить перепуганную трактирщицу подробнее объяснить, в чем дело. Она промолчала, поджав губы, а расставив кружки, показательно принялась за уборку, дрожащими руками схватив стоящую у стенки метлу.       Я некоторое время помялась у стойки, ко мне подошел Эрандур и легонько дотронулся до плеча.       – Они ничего не расскажут. Не стоит напирать, выждем, – сказал он.       В этот момент я ощутила небывалую слабость и отчаяние. Ответ только что казался досягаемым, и люди вокруг меня определенно знали, где Эдриан, но они не рассказывали мне, потому что… пытались его защитить? Последняя промелькнувшая в голове мысль в корне меняла дело.       Довакин родился в этой деревне, тут всё его знают с детства. И конечно, все будут защищать его так же, как он защищал мир от драконов. Это самопожертвование было достойно восхищения, но ведь и я не враг Эдриану!       Дверь таверны открылась, вернулся Йондар, и вместе с ним в зал зашла невысокая старушка в меховом жилете на льняное платье. Её голову покрывал капюшон, отороченный лисьим мехом. Она внимательно рассмотрела нас с данмером и скривила губы.       – Вы ищите моего сына?..       – Мы ищем Эдриана, – я вдруг растерялась, не зная, что еще говорить. – А вы… его мама?       – А вы сами-то кто такие? – старушка прищурилась.       – Меня зовут Эрандур, я скромный слуга Мары, а это – Джулия. Вы знаете, где Эдриан? – спросил жрец.       Она ещё некоторое время задумчиво рассматривала нас, а в зале повисла такая тишина, что даже очаг будто бы стал трещать тише. Складывалось ощущение, что если эта старушка сейчас определит нас, как врагов, все лесорубы дружно разорвут нас на части.       – Идите за мной, – наконец, сказала она, махнув нам рукой. Я едва сдержала вздох облегчения.       Мы вместе покинули таверну, вышли на улицу, не страшась мороза, и следом за старушкой добрались до дома на окраине Драконьего Моста, у дороги, ведущей в Солитьюд.       На ступеньках заметенных снегом отпечатались наши следы. Это крыльцо явно давно никто не чистил.       В доме пахло вареной рыбой, над печкой согревала бока ленивая чёрная кошка, в котелке над огнём тихонько булькало варево. Домашнее тепло заставило меня опьянеть ещё сильнее. Давненько я не ощущала такого уюта и спокойствия.       Старушка вдруг встала на четвереньки, я испуганно отшатнулась, но сказать ничего не успела. Она ловко откинула циновку, покрывающую дощатый пол, и открыла люк, ведущий в подпол.       – Он там, спускайтесь, – нам было позволено пройти, хоть я и не совсем понимала, для чего столько сложностей. Если Эдриан победил, то зачем тогда спрятался? Или он скрывается вовсе не от культистов…       Я спустилась по шаткой деревянной лестнице и оказалась не в погребе, а в нижней комнате, ярко освещенной светильниками на стенах. Комната представляла собой странное сочетание мастерской и спальни. Рядом с кроватью стоял точильный камень и стол, на котором были разложены несколько стальных мечей и один эбонитовый. На подставке для доспехов висела стальная броня Легиона.       Эдриан сидел на кровати, заросший и бледный. Взъерошенные волосы придавали ему неряшливый вид, как и старая серая рубаха, заправленная в штаны с заплатками. Великий Драконорожденный, который недавно привел имперские войска к победе над мятежниками и положил конец гражданской войне, выглядел больным и слабым. Если не знать, не видеть собственными глазами, как он верхом на драконе летал над Виндхельмом, то и не поверить, что перед нами – герой.       Я представляла себя такой же жалкой, оказавшись на Солстхейме. Вопреки ожиданиям, победа в войне принесла нам не славу, а забвение и горести.       Увидев нежданных гостей, Эдриан неуклюже встал и улыбнулся:       – Джулия! Эрандур! Как вы меня нашли?!       Я обратила внимание, что он очень странно держится. Его правая рука висела на повязке через плечо, а правую ногу он подволакивал при ходьбе.       – Это было непросто, – призналась я, подходя ближе. – Почему ты прячешься… тут?       Эрандур протянул Эдриану руку, а тот неловко ухватился за неё левой рукой и потряс.       – Я так рад вас видеть! Думал, вы погибли при штурме! – говорил он, уклоняясь от ответа на мой вопрос.       – Погибли? – переспросил Эрандур. – Ворстаг про нас что-то говорил?       Имя предателя больно резануло слух. Довакин на секунду помрачнел и покачал головой.       – Мы не виделись со дня штурма. Он как сквозь землю провалился! Возможно, вернулся в Маркарт или Картвастен, – ответил Эдриан. – И я догадываюсь, почему…       – Так ты… в курсе? – уточнила я.       – Того, что он шпион Талмора? Да, давно уже, – он сказал об этом таким безразличным тоном, что мне стало не по себе.       – И ты никому не рассказал об этом?! – вспылила я.       – А какой в этом смысл? Подставить всех нас и его самого перед Талмором? К тому же я не был полностью уверен, но все подтвердилось сразу после казни Ульфрика… В тот же вечер, на меня напал какой-то полоумный босмер, а потом, на пиру в Королевском дворце мне в вино подлили яд, – Эдриан поморщился от воспоминаний. – Чудом жив остался. Так я и понял, что стал целью если не Тёмного Братства, то юстициаров.       – А как ты догадался? – удивился жрец.       – О яде в вине? – брови довакина сомкнулись у переносицы, а потом его лицо просветлело. – А-а, про Ворстага? Он как-то сам чуть не проговорился, когда перебрал. Я тогда ещё предупреждение позаботиться о своих близких мимо ушей пропустил. А потом, да вы сами видели… казнь Дельфины в Солитьюде. Никто, кроме вас троих, не знал, где находится убежище Клинков.       – Но почему ты не подумал на нас? – я с сомнением его выслушала. Такое доверие со стороны довакина могло показаться подарком судьбы, но всё было гораздо проще.       – Вы не могли быть агентами Талмора, потому как были их целями. Однажды мне в Талморском посольстве попались ориентировки с вашими именами.       – Что ж, с этим разобрались, – жрец улыбнулся уголком рта. – Я рад, что ты цел.       – Не совсем, – признался Эдриан и покосился на неподвижно висящую руку. – Как-то я неправильно принимаю гостей… Все разговоры о делах прямо с порога. Располагайтесь!       Я поискала глазами стул, Эрандур разместился у стола с клинками, просто прислонившись к нему.       Довакин отошёл к комоду и вытащил из верхнего ящика нечто, что умещалось в его широкую ладонь. Я сразу увидела, как в пламени светильников мелькнула белая кость, из которой была вырезана маска культиста.       По моему лицу Эдриан понял, что мне знакома эта вещь.       – Вы видели что-то подобное? – сурово спросил он.       – Маска служителя Мирака, – ответил Эрандур.       – О, это всё из-за меня! – простонала я. – Из-за меня он узнал о тебе!       – Кто про меня узнал?! – довакин вдруг рассвирепел, как разбуженный дракон.       – М-мирак… – пролепетала, пятясь подальше от друга.       Он отбросил маску в сторону и схватил меня за шею.       – Лучше объяснись!       Я вцепилась в запястье Эдриана, ловя ртом воздух, как вдруг подбородка довакина осторожно коснулось лезвие эбонитового клинка, который Эрандур схватил со стола.       – Отпусти Джулию, и мы все расскажем, – с нажимом сказал жрец. Однако хватка Эдриана на моей шее стала только крепче. Из горла вырвалось сипение, дышать стало сложно.       – Так, вы привели сюда этих тварей?! – прорычал драконорожденный, которого явно не пугал острый эбонит у горла. А вот я начала всерьез опасаться за свою жизнь. Конечно, Эдриан больше не терял контроль над собой из-за драконьих душ, но мог же он убить меня вполне осознанно! Его силы и ярости вполне могло хватить, чтобы сломать шею одной левой.       Пауза продлилась недолго, Эрандур резко убрал меч.       – Убив друг друга, мы ни к чему не придем! То, что Мирак вернулся и ищет тебя, не наша вина. Причина тому – пробуждение драконов в Скайриме! – сталь в голосе жреца не терпела никаких возражений.       Эдриан отпустил меня, и я отшатнулась в сторону, схватившись руками за горло. В какую-то секунду я по-настоящему испугалась, что он действительно может меня задушить. Особенно, когда Эрандур опустил оружие.       – Прости меня… – довакин отвернулся от меня, провел рукой по лицу и хромая вернулся на кровать. – Они устроили тут настоящий разгром, перепугали местных, убили мальчика. И… я был не при чем, но все вокруг смотрели на меня так, словно я причина этого зла. Что если бы я не оказался драконорожденным, то никто бы здесь не погиб, не был ранен… – он тяжело сел и опустил голову. – Меня не страшит Талмор, не страшат драконы, но я действительно боюсь потерять своих близких. И теперь мне уже сложно различать, где друзья, а где враги, – признался Эдриан, подняв на меня полный боли взгляд. – Кто этот Мирак? Что ему от меня нужно?       – Убить тебя, – тихо просипела я, наконец, отняв руки от шеи. Пришлось рассказать Эдриану все с момента нашего прибытия на Солстхейм. Он мрачно выслушал, потер пальцами лоб, будто разгонял мысли в голове. Долго хмурился и молчал, когда я закончила рассказ тем, что девять культистов Мирака приплыли с нами на корабле, полностью стерев нам память о путешествии.       – Чтобы остановить его, сначала придется освободить Солстхейм от его власти и… Хермеус Мора сказал, что поможет! – заговорила я, но Эдриан только головой покачал.       – Ты веришь даэдра? Какой смысл ему помогать нам избавиться от своего слуги?       Я действительно озадачилась после этого вопроса. К счастью, Эрандур изучил даэдрическую природу гораздо глубже, чем я.       – Он хочет испытать его, а не избавиться от него, – сказал жрец. – Все даэдра подвергают своих последователей испытаниям, в той или иной степени. Особенно избранных. Так же, как и боги. Если он преуспеет, то Хермеус Мора наделит его ещё большим могуществом, если нет… место павшего займет другой герой, – Эрандур пристально посмотрел на Эдриана. – Поэтому Мирак и решил ударить первым, надеясь, что его владыке будет некем заменить такого верного слугу.       – То есть, я этому Мираку конкурент, но до этой секунды я об этом и не знал! – довакин усмехнулся в бороду. – Да, стоило бы встретиться с ним, потолковать. Объяснить, что мне эта даэдрова сила и даром не нужна! А по-хорошему не поймет, объяснить более доходчиво, на ту’уме, – он сжал и разжал кулак. – Только я совсем не в форме после стычки с его прислужниками. Мне в спину молния попала.       – Надеюсь, это поправимо, – я собрала в себе все имеющиеся магические силы, чтобы исцелить Эдриана самым могущественным заклятием, которое знала. Высшим Лечением.       – Зелья не помогли, – довакин повернулся ко мне поврежденным боком.       – Зелья это только подспорье в лечении, – произнес Эрандур и посмотрел на меня, поняв, что я намереваюсь сделать. – Но магия может помочь тебе!       Я глубоко вдохнула и положила ладони на правое плечо Эдриана, ища в душе свет, который, вопреки живущей внутри меня метке Обливиона, может спасать людей. Но ведь все смертные сотканы из тьмы и света. В абсолютной добродетели частенько скрывается лицемерие, а в самой черной душе порой отыщутся сопереживание и любовь. И я, несмотря на опасный дар от рождения, всегда пыталась быть хорошей, насколько это было возможно.       Теперь я четко понимала, вспоминая свой нелегкий путь, что у меня ничего не получилось. И все же надеялась, что смогу поправить своё бедственное положение. Для начала исцелю Эдриана, пусть даже потрачу на это все свои силы.       Я закрыла глаза и представила, как сквозь меня струится свет, как он просачивается сквозь кожу, касается всего сущего. Сердце забилось быстрее, в груди родилось тепло, перерастающее в жар. Будто я солнце, благодаря которому расцветают цветы и зеленеют травы. Поток целительной силы был подобен ослепляющей вспышке. Он израсходовал всю мою магию без остатка, и у меня закружилась голова и зазвенело в ушах. Эрандур вовремя успел поддержать меня, а Эдриан, сидящий на кровати, восхищенно поднял взгляд.       – Да, архимаг… У тебя есть чему поучиться, – он пошевелил правой рукой, несколько раз сжав и разжав пальцы в кулак. – И почти не болит! – довакин встал и свободно прошелся по комнате. – Сработало!       Обрадованный Эдриан схватил со стола стальной меч и сделал несколько фехтовальных приемов. Я заметила, как он переменился. Его взгляд лучился счастьем, хватка и поступь стали уверенными и быстрыми, как прежде. Лезвие меча засвистело, взрезая воздух. Я на всякий случай отшатнулась к стене, и невзначай заметила, что старые следы ожогов на его лице пропали. Кожа стала гладкой и белой. Вот он удивится, когда ему расскажут об этом!       – Что будем делать дальше? – спросил его Эрандур. – Ты отправишься на Солстхейм?       – Не сразу… – Эдриан вернул меч на стол. – Я же не дошел до Солитьюда, чтобы подать в отставку.       – Что? В отставку? – я с удивлением уставилась на норда, а он только плечами пожал.       – Служба Империи предполагает постоянные обязательства. Если я останусь легатом и после войны, это означает, что мне придется подчиняться генералу… – он начал загибать пальцы, – участвовать в маршах и учениях, испытывать новобранцев или могут отправить в другую провинцию командовать гарнизоном… В общем, много всего такого, что мне совсем не нужно. Я помог установить мир на своей земле, но оставаться в Легионе для меня это… как кандалы.       – Тогда и нам стоит сделать то же самое. Я – архимаг, а Коллегии желательно сохранять нейтралитет, – я посмотрела на Эрандура, ожидая его решения.       – Раз опасность гражданской войны миновала, я бы тоже предпочел вернуться к жреческому пути, – согласился данмер. – Надеюсь, у нас не будет из-за этого проблем.       – Пенсию ветерана Легиона не получишь, потому что служил мало. В остальном, сложностей не должно возникнуть. Тогда в Солитьюд? – Эдриан преисполнился решимости действовать. У меня в висках застучало от боли. Нелот снова напоминал о себе.       – Стоп! Нет, так не пойдет, – я схватилась за голову. – Мне нужно в другую сторону! Искать вересковое сердце! – повторение этой фразы удивительным образом успокаивало.       – Что происходит? – помрачнел довакин. В своем рассказе о Солстхейме я упустила большинство деталей, касающихся наших личных взаимоотношений с Нелотом Телванни. Показалось, что для Эдриана это не имеет особого значения. Теперь пришлось вдаваться в подробности о том, что помимо Мирака, на острове живет ещё и сумасбродный старый маг, который заставил меня служить себе и послал зачем-то искать воина с вересковым сердцем.       Довакин выслушал меня, в задумчивости почесал бороду и высказал:       – Найди сначала Ворстага. Он знает Предел, как свои пять пальцев!       От такого совета у меня душа в пятки рухнула. Он что, серьезно предлагает мне заявиться к Ворстагу и попросить его о помощи? После всего, что он сделал? Эдриан должно быть тоже спятил!       – Хм… а это верно, – тихо произнес Эрандур. Ещё один всепрощающий на мою голову!       – Что?! Он же нас предал! Мы все чуть не погибли из-за него и не один раз! – возмутилась я. – Да я с ним в одном поле по нужде не присяду! Видеть его не хочу! Я лучше сама найду вересковое сердце! – сердце болезненно колотилось в груди, щёки вспыхнули, выдавая мои истинные чувства.       – И как много времени ты на это потратишь? Будешь бродить по горам, нарвешься на изгоев, мокрого места не останется! А Ворстаг мало того, что подскажет, где искать лагеря дикарей, так еще и может стать неплохим двойным агентом и уберечь нас от Талмора… – Эдриан вдруг улыбнулся так хитро, словно планировал боевые действия на много ходов вперед. – Если вы передадите ему моё предложение…       – Какое предложение? – заинтересовался Эрандур. Мужики явно спелись, нашли общий язык, а перспектива примирения с бывшим другом вовсе не была им противна так, как мне. Что это, если не та самая мужская солидарность? Что они все задумали? Уже небось воображают, как в таверне напьются за победу, словно ничего не случилось!       – Предложение снова стать моим другом, а я уж позабочусь, чтобы он и его родные были в порядке! – Если кто в Скайриме и мог решить все преследующие нас проблемы, то только Эдриан. К нему прислушаются все ярлы, и кто знает, может быть, он способен хоть немного повлиять и на Талмор?       Надеясь на хороший исход, я всё равно ненавидела Ворстага всей душой. Когда думала о том, что случилось по его вине, к горлу подступал комок, а на глаза наворачивались слёзы. Вряд ли я когда-нибудь смогу по-настоящему простить его.       Но когда вспоминала его тёплый взгляд, лукавую улыбку, смех и даже его сальные шуточки, с ужасом для себя осознавала, как сильно по нему тоскую.