Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      Освободив пленницу Илдари – Нийю, мы с Эрандуром решили сопроводить бедняжку в Воронью Скалу, прежде чем возвращаться в Тель-Митрин. Сердечный камень подопытной у нас, и какая разница, когда получит его Нелот, сегодня или через пару дней?       По пути Нийя подробно рассказала нам, что произошло в Вершинной башне, и, каждый раз вспоминая о своих друзьях, жестоко убитых Илдари, девушка начинала плакать. Слушая об этом, я окончательно перестала сомневаться, что спятившая ученица Нелота заслужила свою участь.       Когда пленница оказалась в безопасности, в Пьяном Нетче, мы оставили ей немного денег на еду и комнату, попросили хозяина таверны присмотреть за ней, и отправились назад в тот же день, несмотря на надвигающиеся сумерки. Испытывать терпение Нелота всё же не хотелось.       С юго-востока на Солстхейм летела плотная туча, закрывающая половину горизонта, а желтовато-серое небо с каждой минутой мрачнело, отнимая последние крохи света. Когда форт Морозного мотылька остался позади, с затянутого сплошной пеленой неба тихонько посыпался пепел. Тогда-то я и поняла, что это была вовсе не туча, а облако, исторгнутое из жерла Красной Горы. Усилившийся ветер пригнал его на остров.       Дышать стало трудно, в носу тут же поселился стойкий запах горелого, а во рту появился характерный зольный привкус. Отплевавшись и откашлявшись, я догадалась, что нужно срочно где-нибудь спрятаться. Но ещё оставалась надежда, что получится успеть до ночи в Тель-Митрин, поэтому, закрыв лица, мы продолжали путь.       Справа вилась кромка берега, а слева обгоревший ельник поднимался по холму, где стелилась дорога до башни волшебника.       Юго-восточный ветер усиливался. Черное облако заволокло все небо, мы оказались внутри него. Окружающие нас деревья стали почти неразличимы, побережье и даже море исчезли за непрекращающимся мельтешением пепельных хлопьев.       Скоро мне застелило глаза, и я перестала, что-либо видеть, натянув капюшон до носа.       – Эрандур… – сквозь стиснутые зубы позвала жреца, чтобы не наглотаться пепла.       – Иди ко мне, – Эрандур притянул меня к себе и обнял одной рукой. Я уткнулась носом в наплечник его доспеха, а лицо прикрыла перчаткой.       – Старайся не открывать лицо, я попробую найти укрытие, – его шлем-маска надёжно защищала от попадания пепла в рот и нос, и данмер всё ещё мог что-то видеть. Впрочем, он все равно отгонял от лица пепельные мушки свободной рукой.       Так, прижимаясь к Эрандуру и полностью доверившись ему, я шла некоторое время, не видя дороги, пока он не сказал:       – Вижу какой-то дом.       Я вскинула голову, но это было ошибкой, потому как в лицо мне тут же ударила жгучая серая пелена. Из глаз выбило слёзы, и я плотно зажмурилась. Только рука Эрандура на плече оставалась для меня единственной связью с реальностью.       – Проклятье! Он разрушен.       Я почувствовала что-то твердое под ногами вместо рыхлого пепла. Жрец завел меня в дом, под ногами тихонько скрипнули старые доски.       – Посиди пока тут, – Эрандур осторожно усадил меня, надавив ладонями на плечи, и я послушно замерла, чувствуя, как он накрыл меня своим плащом с головой.       Вокруг уже совсем стемнело, до слуха донесся хриплый кашель жреца и его торопливые шаги по дому. Он словно что-то искал.       – Ни одной уцелевшей комнаты… – Эрандур тихо выругался. – Подожди… кажется, здесь есть подвал!       Это стало первой хорошей новостью в кромешной темноте.       Я встала и сделала пару нерешительных шагов вперед, и вдруг данмер схватил меня за руку и потянул к себе. Что-то скрипнуло, и раздался тихий стук. Глядя под ноги из-под плаща, я различила квадратную крышку люка, ведущего в подвал. Внизу виднелись рыжеватые отсветы огня.       – Спускайся осторожно, тут лестница! – предупредил Эрандур.       Я перевернулась и, приподняв шкуру плаща, медленно спустилась вниз.       Подвал оказался хорошо освещён яркими факелами на стенах и свечами. Часть подвала от нас закрывал поставленный поперёк шкаф. Скинув капюшон с головы и наконец вдохнув свободно, я вдруг услышала пьяный громкий хохот.       Эрандур спустился вслед за мной, снял с головы шлем и приложил палец к губам. Я настороженно прислушалась.       – Любовь моя, возвращайся в Солитьюд! – театрально выкрикнул кто-то.       – Ха-ха, вряд ли уж он теперь вернется! – его собеседник разразился хриплым каркающим смехом. – Пусть гниет в этом подвале!       – Тихо, ты слышишь? Кажется, опять порождения копошатся…       Разговаривающие резко замолкли. Но вместо ожидаемых ими порождений из-за шкафа робко выглянули мы с Эрандуром. За столиком сидели двое данмеров один был в хитиновой броне, второй в кожаной. Они недоуменно глазели на нас.       – Это ваш дом? – поинтересовалась я у местного. – Извините, что вот так вломились, но там буря и…       Не успела даже договорить, как «кожаный» схватил лук и умелым быстрым движением наложил стрелу на тетиву.       Похоже, на Солстхейме вообще не любят договариваться и никогда не пытаются решить все мирно. Хотя, не исключено, что именно Эрандур вызвал у них опасения… или желание завладеть его роскошной броней.       Выпущенная в следующее мгновение стрела просвистела около моей головы и ударилась в стену позади меня. Я поспешно призвала защитные чары, а лучник уже выхватил очередную стрелу из колчана. Та стукнулась о наплечник жреца – стрелял данмер быстро, но не особенно целился. Его соратник в хитине угрожающе обнажил стальной клинок.       – Грязные н'вахи! – выкрикнул он и бросился на нас.       Я в атакующем жесте выбросила руку вперёд, и из ладони вырвалась яркая острая молния – это заклинание в моём исполнении было уже почти доведено до совершенства, и в этот раз эмоции не лишили меня контроля. Оглушенный местный покачнулся и выронил клинок, и пришлось вмешаться Эрандуру. Эбонитовый меч выскользнул из ножен, лезвие описало пару широких дуг, и голова несчастного бандита слетела с плеч, осыпав стены и пол багровыми каплями. Из шеи несколько секунд брызгал кровавый фонтанчик, пока тело ещё стояло на ногах.       Лучник выстрелил, но снова не попал, и сбежать тоже не успел. Эрандур клинком распорол кожаную броню, как тряпку, из живота противника на пол хлынула темная кровь. Данмер несколько секунд смотрел на нее, а потом опустился на колени. Жрец милосердно и быстро оборвал жизнь бандита, вонзив острие в горло.       Я внутренне содрогнулась, осмотрев трупы. Голова одного из данмеров укатилась под стол, откуда смотрела на меня угасшим кроваво-красным взором.       – Интересно, то, что мы сейчас сделали, законно на территории Морровинда?       Мрачный жрец вытер лезвие меча, убрал оружие в ножны и осмотрелся.       – Полагаю, что да. Это не их дом.       Я тоже получше разглядела разоренный заброшенный подвал, усыпанный книгами, письмами и обломками мебели. Определенно, эти данмеры тоже нашли здесь укрытие от бури. И если верить их словам – хозяин этого места должен быть мертв.       – Пепельная буря, – припомнились мне слова Элинеи, – может длиться от нескольких часов до нескольких дней... Интересно, надолго мы теперь тут застряли?       Я сбросила с плеч рюкзак, и первым делом почему-то захотелось прибраться в этом месте, раз уж придется какое-то время здесь прожить. Эрандур присел на покосившуюся лавку и взял в руки книжку.       – Страница заложена письмом, – он развернул пергамент и, всмотревшись в написанное, вдруг загадочно и печально улыбнулся. – Письмом мужчины… который уговаривает своего возлюбленного?.. Вернуться в Солитьюд.       – Вот над чем смеялись данмеры. Видно, хозяин и уехал, – я присела у стены и обнаружила мешок, в котором с характерным запахом догнивали яблоки. – Или они его убили.       Позеленев от вони, я схватила этот мешок и помчалась к выходу, чтобы выбросить его наружу и заодно проверить, не улучшилась ли погода. Впрочем, на это не стоило и надеяться – моя имперская удача никак не влияла на местный климат. Пока я неловким движением забрасывала мешок на поверхность, в подвал намело пепла, а меня одолел кашель.       Спустившись, я едва не поскользнулась на луже крови около обезглавленного бандита и решила, что надо срочно избавиться от тел – если буря продлится несколько дней, не соседствовать же нам с разлагающимися мертвецами. Иначе задохнёмся не от пепла, а от трупной вони.       – Надо вытащить эти тела, – сказала я жрецу.       – Надо бы их... – начал он с серьезным видом.       – Давай в другой раз! – рыкнула я, поняв, к чему он ведёт. – Сначала рубишь всех без разбора, а потом мне для них погребальные костры зажигать? Да и погода не та, чтобы проводить ритуалы.       – Если помнишь, они первые на нас напали, – возразил данмер. – А договариваться с бандитами я не имею ни желания, ни привычки! Но я предложил это вовсе не из-за своих убеждений. Разве мы не выяснили, что после пепельных бурь мертвецы могут становиться порождениями? Не хотелось бы увеличивать количество этих тварей.       – Думаю, по большей части Илдари приложила руку к увеличению их численности, но всё равно – сидеть тут с мертвецами, которые теоретически могут восстать… – поёжилась от хлынувших в голову мыслей о смерти, – Так недолго и самим стать такими же.       – Будь по-твоему, – Эрандур, поднявшись с места, приподнял и поволок убитого лучника к лестнице.       Снаружи всё ещё ничего не изменилось – пепел сыпал плотной стеной, ветер гнал стихию на побережье, мешая нормально видеть и дышать и лишая меня всякой надежды на скорое завершение дел с Нелотом. Я мысленно приготовилась к худшему.       – Интересно, как справляется Эдриан? – задумался Эрандур после небольшой уборки в доме.       – Ну, раз мы живы и Солстхейм на месте… – попыталась настроить себя на оптимистичный лад, но всё равно что-то меня беспокоило. Этот разрушенный дом, его пропавший хозяин… Сложно было объяснить, откуда взялось необъяснимое чувство тревоги.       Гнилые яблоки и трупы мы только что выкинули наружу, но внутри остался тяжелый отдаленно знакомый запах железа и чего-то ещё.       – Чувствуешь? – я обернулась к жрецу, потянув носом.       – Слышу... – вдруг ответил он.       Я в напряжении застыла и прислушалась. В полной, как мне поначалу показалось, тишине различались низкий гул и ритмичное постукивание.       Мы обменялись встревоженными взглядами, жрец приложил ухо к стене. Я сделала так же как он, и зажала рот ладонью, чтобы как можно тише дышать и не дать эмоциям вырваться. За стеной что-то ритмично стучало, напоминая биение сердца.       Моё же сердце от нахлынувшего страха заколотилось так громко, что на некоторое время мы вошли в резонанс с таинственным источником звука.       – Оно внутри стен, – прошептал жрец.       – Что-то или кто-то? – я сразу призвала Эбонитовую плоть, чтобы лишний раз не рисковать. Это Солстхейм – здесь может встретиться всё что угодно.       Эрандур отодвинулся от стены.       – Давай не будем излишне паниковать, – здраво рассудил он. – Убежать отсюда сейчас мы все равно не сможем. Придется попробовать не сойти с ума в тесном помещении.       – Сойти с ума я и без тесного помещения могу... – мило улыбнулась я спутнику. – К тому же мы с тобой всегда знаем, чем заняться!       Данмер сделал решительный шаг ко мне, заглянул в глаза, мягко обнял за талию...       – Прямо сейчас, дорогая, – пылко заговорил он. – Незамедлительно, нам нужно обыскать этот дом и попробовать выяснить, что скрывается внутри стен. Хозяин дома мог знать об этом.       – Ах ты!.. – я, смеясь, вывернулась из его объятий.       – Если есть вероятность, что то, что шумит за стеной, представляет опасность, необходимо проверить, не способно ли оно прорваться к нам! – выдал Эрандур с очень умным видом. – Тем более, те бандиты упоминали, что убили кого-то в подвале, а я больше не вижу здесь никаких тел.       – И всегда-то ты прав! – мне очень сильно захотелось его пнуть. Всегда хочу это сделать, когда он прав и знает об этом.       – Возможно, хозяин дома исследовал это и оставил какие-нибудь заметки, – Эрандур вернулся к столику и взял письмо, над которым смеялись бандиты. – Похоже, он что-то нашел здесь.       Я подошла к куче книг, разбросанных возле книжной полки, и начала открывать одну за другой, в надежде найти что-то полезное.       Эрандур принялся за подробное изучение стены, прилегающей к вероятному источнику опасности.       Я бегло просмотрела несколько томов о двемерах и магии, и очень скоро наткнулась на дневник. На нём не было названия, а жёлтые грубые листы пергамента были исписаны довольно аккуратным почерком, к счастью, на тамриэлике, и содержали некоторые сведения о личности хозяина дома Хролдульфа и его, вероятно, друга по имени Бьорнольф.       – …будто какая-то огромная машина громыхает подо мной… Я устал ждать, когда появится тот, кто зовет… – зачитала я несколько строк. – Кажется, у нас там загадочный двемерский механизм! Но почему его воздействие сводило Хродульфа с ума?       Решив, что ответы на все вопросы в конце дневника, я открыла его на последней странице.       – Рокотун в земле и я… мы говорим… я кладу голову на землю… – я несколько раз перечитала эти строки, ощущая, как ко мне подкрадывается леденящий кровь ужас. Чем бы ни был упомянутый «рокотун», встречаться с ним мне бы очень не хотелось. Снова какое-то безумие.       Карий спятил, когда его воскресила Илдари, сама она тоже была сумасшедшей. Хродульф сошел с ума, а разумность Нелота вызывает большие сомнения. На Солстхейме всегда так или в честь нашего прибытия?       – Отсюда идёт сквозняк, – голос Эрандура вернул меня из философских размышлений обратно в жутковатый подвал. Данмер схватился руками за книжную полку и потянул на себя.       Мебель, шурша по полу, отъехала, являя нашему взору вырытый коридор, ведущий под землю.       – Мне это напоминает один нехороший дом в Маркарте, – созналась я. – Не хочется туда идти, если честно.       Снизу недружелюбно повеяло разлагающимся трупом, и я скривилась – любопытство быстро отступило перед возможной угрозой.       Жрец тоже от местных ароматов слегка поморщился, прикрыв нос рукой. Судя по плотности запаха, тело там лежало уже не первый день.       – И действительно... – согласился Эрандур. – Но придется всё разузнать.       – Ничего, – глаза заслезились, в горле застрял комок. – Сколько ты можешь не дышать?       На этот вопрос жрец ничего не ответил.       Я призвала огонёк и пустила его вниз по коридору. Белый шарик быстро поплыл по воздуху – он этой вони не чуял.       – Очередное некромантское логово? – недовольно заворчала я, перебирая в памяти наихудшие варианты. – Или жертвенник какого-нибудь даэдра?       – Полагаю, убитый хозяин.       Жрец спустился вниз первый, я следом за ним. Вырытый лаз был очень узким – протиснуться можно было только по одному.       Внизу обнаружилась двемерская труба и всё еще работающий насос, движущийся вверх–вниз. От его работы и исходил звук, сквозь стену отдаленно напоминающий сердцебиение. Вырытая пещера постепенно переходила в коридор двемерских руин, где на ступенях распласталось разлагающееся тело мужчины.       Умерший здесь человек, облачённый в одежды мага, уже начал растекаться по лестнице, отчего и невыносимая трупная вонь долетела до дома. Около него валялась потемневшая окровавленная записка и стальной кинжал в нордском стиле, но мое внимание сейчас привлекал только огромный синий двемерский шар, сложенный из отдельных пластин, находящийся в конце небольшого коридора. Напротив него стояли каменные стол и стул, словно кто-то должен был здесь сидеть, наблюдать и записывать. По крайней мере, это было первое, о чем я подумала.       – Да отведет тебя Её Милость к свету! – Эрандур наклонился к умершему и благословил его.       Я дошла до конца коридора и остановилась перед шаром, наполовину уходящим в стену.       – Как ты думаешь, что это такое? – я ощупала гладкую прохладную поверхность двемерского не пойми чего, но не обнаружила ни рычага, ни нажимной пластины, ни какой либо намека на его предназначение. Правда, и явной опасности, вроде огромного металлического стража, тоже не было, что уже не могло не радовать в определенной мере.       – «Бьорн, – вдруг заговорил данмер, и у меня сердце в пятки рухнуло от страха. – Не приходи сюда, от меня мало себя осталось, земля заберёт нас обоих».       Я обернулась, жрец зачитал окровавленное письмо, найденное у тела, а я, позабыв про шар, замерла посреди комнаты, вслушиваясь в мерный стук, исходящий изнутри механизма. Чем бы оно ни было, это всё ещё работает, только некому проследить за этим. Запах металла и сырости смешивался с резкой трупной вонью, мне стало невыносимо находиться здесь.       Пусть на столе и лежали двемерские слитки и детали, которые можно было бы прихватить для продажи, я сделала шаг к выходу.       – Что бы здесь ни произошло, это всё… закончилось плохо, – посмотрев на тело и окровавленное письмо в руках Эрандура, произнесла я. – Но стоит рассказать Нелоту о нашей находке, возможно, у него будет время заняться этим и выяснить, что это такое.

***

      Три ужасных дня. Именно столько бушевала пепельная стихия, я под землёй чуть не рехнулась. Мы съели все запасы своей еды и то, что припрятали для себя бандиты, выпили все найденное вино и мед, после чего я вдруг поймала себя на мысли, что всё бы отдала за глоток чая из собачьего корня.       Когда, наконец, я выглянула из подвала и увидела над головой чистое ясное небо, то это чувство было сравнимо с освобождением из шахты Сидна. Пепельные заносы в некоторых местах доставали до моих колен и пачкали все, чего касались.       Эрандур тихонько радовался черному доспеху и темной медвежьей шкуре его тёплого плаща, а я скрипела зубами и глядела, как мои сапоги с каждым шагом чернеют, превращая меня в какого-то чумазого шахтера.       Вдоль побережья неторопливо шли двое.       Эрандур, обнаживший было клинок, опустил его и вдруг улыбнулся, разглядев кто идет.       – Это Эдриан и Фрея!       – Наверное, у них получилось! – я чуть не подпрыгнула на месте от радости и бросилась к ним.       – Я не побегу, – гордо произнес жрец вслед убегающей мне.       Выскочив из подлеска, я закричала что было голоса.       – Эдриан! Фрея!       Довакин и воительница обернулись на крик, по привычке схватившись за оружие, но узнав меня, приветливо помахали руками. Судя по радостным улыбкам на их уставших лицах, освобождение камней силы прошло успешно. Значит, пришло время разобраться с Мираком и не позволить ему выбраться из Апокрифа в Нирн!