Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      Путь от Тель-Митрина до деревни скаалов по обледеневшему побережью с Черной книгой в руках вызывал стойкое ощущение, что это уже было. Казалось, даже погода точь-в-точь такая же, как в прошлый наш поход, а накатывающие на берег волны шумели столь же знакомо. Если бы с нами не шла Фрея, можно было бы подумать, что мы все переместились в прошлое. И это меня тоже вряд ли бы удивило. От этой части Морровинда всего можно ожидать.       Эдриану и Фрее пришлось обойти весь остров и хорошенько постараться, чтобы освободить камни, а потом, по словам довакина, Мирак наслал на них дракона. По счастью, дело было близ Вороньей скалы, и к битве присоединились отважные редоранские стражники. Теперь нашего друга интересовало, как поскорее избавиться от первого драконорожденного, который слишком много о себе возомнил, и он почти всю дорогу расспрашивал меня об Апокрифе и как туда переместиться.       – Что там? К чему мне готовиться? – в его голосе решимость смешивалась с нетерпением поскорее разобраться с напастью.       – Ну-у, там зеленое небо… – я пыталась поточнее описать картины плана Хермеуса Моры, как они мне запомнились. – Блестящее черное море, насколько хватает взгляда и книги… столбы, сложенные из книг…       – А ещё? Враги? Чудовища?       – Да, есть… щупальца и ещё эти… тоже со щупальцами… В общем, остерегайся щупалец, – я наставительно подняла палец. Эдриан с серьезным видом кивнул.       – Когда ты там окажешься, помни, что твоё тело здесь в безопасности, – продолжала я архимажью лекцию о правилах поведения в Апокрифе, – но всё же будь осмотрительнее. Там довольно много интересного…       – Джулия! – шикнул на меня Эрандур.       – Что? Я обязана предупредить, – я покосилась на Фрею, которая осуждающе покачала головой. – Да-да, там интересно, если ты маг. В Апокрифе целые кучи книг, наверное, все книги мира там! А знания можно получить простым прикосновением к ним. Это непередаваемое чувство, когда внезапно начинаешь осознавать то, чего раньше не ведала. И это… кхм… – я прервалась, почувствовав, что меня понесло не туда, – может любого отвлечь от его миссии…       – Недели на две, – буркнул жрец, припоминая моё неудачное чтение Огмы Инфиниум.       – К книгам я равнодушен, – Эдриан пожал плечами.       – А если про аргонианскую деву вдруг попадется? Третий том? – заговорщицким тоном спросила у довакина. Он нахмурился.       – Аргонианки не в моем вкусе. Да и все знают, что томов всего два! – ответил довакин с усмешкой.       – Значит, у тебя всё получится! – я слегка хлопнула его по спине, чтобы приободрить. – Походишь там немного, осмотришься. Может, Мирак сам тебя найдет. Вряд ли он будет доволен, что ты там просто так шастаешь.       В деревне скаалов жизнь как будто застыла на одной спокойной минуте. Здесь тоже ничего не поменялось – добротные дома с заснеженными крышами, сугробы. Две рыбачки развешивали выпотрошенную рыбу там, где когда-то висела туша хоркера. Работала кузница – возле нее полностью растаял снег, а плечистый бородатый скаал точил топор и от металла, соприкасающегося с точильным кругом, летел поток мелких оранжевых искр.       – Как радостно вновь оказаться дома, – улыбнулась Фрея, сворачивая с тропы. Мы последовали за ней, в её дом, где встретили Сторна. Старик выглядел вполне бодрым и обрадовался, увидев дочь. Они обнялись, но как только взгляд шамана упал на Черную книгу в моих руках, он помрачнел.       – Снова эта проклятая книга, – произнес он. – Но если без неё не обойтись, свою часть уговора я выполню. Херма-Мора получит мои знания о нашем народе. Надеюсь, мне хватит сил противостоять ему.       Мы вместе покинули дом, и шаман попросил меня передать ему Черную книгу. Когда даэдрический фолиант оказался у него, он вышел в центр деревни и остановился. Я решила, что там какое-то особенное место, неспроста же щит над деревней создавался именно отсюда. Но истина была ведома только самому шаману, который чувствовал силу этой земли гораздо лучше нас.       Рыбачки и кузнец отвлеклись от своей работы и с интересом и волнением начали наблюдать за действиями духовного предводителя скаалов.       – Отец… – Фрея шагнула было к Сторну, но тот хмурым взглядом остановил её.       – Отойди, дочь. Это может быть опасно.       Я обернулась на Эрандура, надеясь, что он что-нибудь скажет. Благословение Мары, например. Но жрец напряженно молчал – ему явно не нравилось, что происходит, и если бы он знал другой способ, то ни за что бы не допустил происходящего здесь и сейчас.       Эдриан сосредоточенно смотрел на Черную книгу, его рука лежала на рукояти клинка, неизвестно зачем. Мне в ту секунду подумалось, что я и сама готова сорваться с места, только бы не ждать. Мгновения, пока шаман готовился к встрече с врагом скаалов, затягивались, словно время замедлило свой ход.       И вдруг резким движением Сторн распахнул фолиант. Со страниц вырвалось ярко-зеленое свечение, замелькали чернильные завитки, обращаясь в извивающиеся щупальца Херма-Моры. Выглядели эти блестящие скользкие конечности даэдра очень жутко, особенно, когда они вонзились в глаза шамана, и он замер, держа перед собой Черную книгу. Мы затаили дыхание, я чувствовала повисшее в воздухе напряжение, Фрея резко побледнела. Она боялась за отца, хоть и держалась стойко.       – Нет… – через пару минут выдохнул Сторн. – Тебе не удастся заполучить и меня…       Щупальца из книги зашевелились, по-прежнему впиваясь в глаза шамана, но вдруг он начал отдалять от себя фолиант, будто бы пытался безуспешно разорвать связь. Я не знала, как ему помочь, и не слишком понимала, что происходит у Сторна в Апокрифе. Можно ли вообще вмешиваться в такой момент?       Стало темнее, словно над деревней скаалов начали сгущаться тучи. Дневной свет померк, очертания домов сделались контрастнее, а вокруг повисла пугающая звенящая тишина. У меня заложило уши или я оглохла в одно мгновение? Я неотрывно смотрела на Сторна, не понимая, что происходит, не слыша даже собственного дыхания. Борьба шамана с даэдра в абсолютном безмолвии, среди скапливающейся вокруг тьмы определенно заканчивалась его поражением. Зловещая сила Хермеуса Моры одолевала его, затягивала внутрь Апокрифа, не желала отпускать, покуда не выпьет все сознание до последней капли.       Заметив краем глаза подозрительное движение наверху, я вскинула голову, поначалу подумав, что надо мной пронеслась крупная хищная птица.       Мой крик ужаса потонул в тишине. Даже я сама не услышала собственного вопля, будто в мире не осталось звуков. Их поглощала отвратительная многоглазая бездна, раскинувшаяся в небе огромной шевелящейся кляксой и накрывшей всю деревню.       Единственное неподвижное око с раздвоенным зрачком в самом центре черного аморфного ужаса устремило свой взор прямо на Сторна. Бездна непрестанно двигалась, тысячи глаз на длинных щупальцах, расползающихся во все стороны, то появлялись, то исчезали, как пузырьки на поверхности кипящей воды.       Эрандур, Фрея и Эдриан подняли взгляды. Фрея тут же кинулась к отцу, но довакин перехватил её. Он что-то пытался кричать, я видела, как его лицо искажается от злобы и страха и как шевелятся его губы, но не слышала ни звука. Эрандур шептал слова молитвы, но вряд ли богиня сейчас слышала его.       Рыбачки и кузнец в страхе бросились прочь, прятаться в домах.       Из клубящейся тьмы неожиданно и стремительно вынырнул острый длинный отросток и подобно копью поразил шамана в самое сердце.       Лицо Фреи исказилось в безмолвном крике и рыданиях, она отпихнула Эдриана, выхватила топор и что было силы рубанула по щупальцу, торчащему из груди отца.       Стальное оружие разлетелось на осколки, а женщину откинуло прочь. Из ослабевших рук старика выпала и закрылась Черная книга. Его связь с Апокрифом оборвалась посмертно.       Я выскочила вперед, бесстрашно раскинув руки перед отвратительной бездной, в образе которой предстал перед нами даэдрический принц запретных знаний, Хермеус Мора.       – Мы так не договаривались! – во весь голос завопила я, но этот крик также потонул во всепоглощающей тьме, от которой вдруг отделилось подобие целебного заклинания, угодившего в Эдриана. Некоторое время окруженный вихрем довакин стоял на месте, потрясенный, и неотрывно смотрел наверх.       Устрашающую тишину заполнил голос, зазвучавший одновременно отовсюду и ниоткуда, родившийся в наших головах.       «Приди. Приди ко мне мой герой. Я ожидаю тебя на вершине Апокрифа».       Небо прояснилось, тьма рассеялась в один миг, втянувшись в невидимый портал в облаках. Хермеус Мора пропал, ни оставив и напоминания о своем присутствии. Если бы не мертвый старик, можно было бы решить, что это всё мне просто привиделось.       Звуки вернулись в один миг, и я едва не оглохла от рыданий Фреи над телом убитого отца.       – Предатель… Предатель… – рычала она, глотая слезы. – Ненавижу! Будь ты проклят!       Эрандур бросился к Сторну, готовя целебное заклинание, но спасать убитого даэдрическим принцем шамана было уже поздно.       Фрея прижимала отца к себе и раскачивалась на месте, глядя в облачное небо. На снегу расползалось кровавое пятно.       Я, тяжело дыша, с минуту смотрела то на спутников, то наверх, глупо надеясь, что Хермеус Мора еще появится. Как-то прояснит ситуацию… Он просил знания скаалов. Разве я могла подумать, что это закончится убийством шамана? Это снова моя вина?       – Фрея… – тихо начала я. – Клянусь, я не знала, что…       Убитая горем дочь никак не отреагировала на мои попытки оправдаться. Из домов начали осторожно попрятавшиеся скаалы.       – Что случилось?       – Сторн мертв…       – Проклятый Херма-Мора…       Голоса, наполненные тоской и скорбью, зазвучали вокруг, но никто не пытался обвинить меня в том, что произошло только что. А я стояла истуканом и мечтала провалиться в Обливион.       – Предатель… – прошипела Фрея, утирая слёзы. – Вот чего стоит его помощь… Во все эпохи он нес скаалам только смерть.       – Фрея, – я сделала робкий шаг к ней, но воительница остановила меня яростным взглядом. Теперь она злилась.       – Ты тут не при чем, – резко заявила она. – Наш Враг никогда не оставил бы нас в покое. Ты просто стала его средством для достижения цели.       – Я не могла и подумать… – тихо пролепетала в ответ, не представляя, как возможно извиниться за такое.       А что ещё можно было сказать в своё оправдание? Но я же столько раз имела дело с даэдра, почему не догадалась, что для Хермеуса Моры стану такой же пешкой в игре, как и для прочих. Принц Знаний ничем не отличается от других пятнадцати. Переставляя фигурки смертных на огромной игровой доске под названием Нирн, он жаждет власти.       Эрандур всё это время молчал, потом начал беззвучно читать молитву Маре, склонив голову, а Эдриан подобрал Черную книгу и подошел ко мне.       – Это же меня позвали в Апокриф? – спросил он таким тоном, словно ждал моего одобрения. Я сглотнула вставший в горле ком и кивнула.       – Я готов! – решительно объявил довакин. – Поговорить хочу насчет вот этого… Только зайти бы под крышу, чтобы…       – Можно подумать, он там тебя не достанет, – я вздохнула. – Только, Эдриан, прошу тебя, будь там осторожнее. Не отвлекайся на книги, действуй по обстоятельствам.       – Да понял я, – немного обиделся друг. – В Совнгарде, захваченном Алдуином, я уже бывал, а в Обливионе ни разу.       К нам подошел Эрандур. В это время кузнец-скаал поднял тело Сторна и занес в большой дом, Фрея и женщины зашли следом, но воительница обернулась на пороге и растерла руками слёзы.       – Эдриан… – хрипло произнесла она. – Да сохранит тебя Всесоздатель!       – Присмотрите за мной, ладно? – попросил довакин с мрачной улыбкой, посмотрев на жреца. – И драконов отгоняйте…       Я нервно усмехнулась. Эдриан зашел в дом Фреи – на столе ещё остался котелок с теплой кашей, которой обедал шаман до того, как мы пришли. В голове не укладывалось, что его так быстро не стало. Дом ещё помнил его присутствие, сохранял мелочи вроде недопитой чашки козьего молока на столе.       Довакин занял один из стульев, поерзал, будто ища положение поудобнее, и открыл книгу. Я снова увидела, как вспыхнули надписи и как калейдоскоп чернильных рун обратился в движущиеся щупальца. Они соединились с глазами Эдриана – довакин оказался в Апокрифе.       – Это же неправильно! – глядя на неприятную картину, Эрандур не сдержался. Я села на стул возле Эдриана и покосилась на Черную книгу, захватившую его сознание. Мысленно вознесла молитвы всем богам, чтобы помогли ему в этом нелегком деле.

***

      Через пару часов наблюдений за довакином, все ещё сидящим в той же позе с книгой в руках, я ощутила, что ко мне подкрадывается голод. Эрандур сверлил Эдриана мрачным взглядом, и на холодную кашу, к которой я потянулась, претендовать не хотел. Можно было только догадываться, о чем он сейчас думал. Фрея до сих пор не вернулась.       – А как долго я была в Апокрифе в прошлый раз? – придвинув к себе котелок, поинтересовалась я.       – Несколько минут? – неопределенно отозвался жрец.       – И всё?! – удивилась я, зачерпывая кашу.       – Да, а когда это случилось в первый раз, под храмом Мирака, и того меньше.       Я облизала ложку, в животе всё сбилось в холодный ком, но немного придало ощущение сытости.       – А Огма Инфиниум утащил меня на две недели? Тогда тоже были щупальца?       – Нет, тогда не было. Книга засветилась и просто исчезла из твоих рук. Видимо, тот артефакт воздействует на разум иначе, – Эрандур покосился на довакина, вокруг головы которого зависли блестящие чернильные щупальца. – Не так явно.       – Помню какие-то символы, треугольник и круги, – я проглотила еще ложку каши и посмотрела на горящий очаг. – Надо бы подогреть.       Эрандур забрал у меня котелок и повесил над огнем. Я снова повернулась к Эдриану – ничего не менялось.       – У меня предчувствие нехорошее, – созналась я. – Если с Эдрианом что-то случится, что я скажу Брелине? А с Талмором, что делать будем?       – Терпение, Джулия. Все будет хорошо, – Эрандур попытался меня успокоить, но неведение сводило с ума.       В дом вошла Фрея, её глаза были опухшие и покрасневшие от пролитых слёз. Она встревоженно посмотрела на Эдриана, связанного с Апокрифом, и тихо произнесла:       – Для отца сложили погребальный костер. Если хотите… Можете попрощаться с ним.       Эрандур сразу снял котелок с огня и вернул на стол.       – Как ты, Фрея? – спросил он.       – Все в порядке. Спасибо, – она выглядела отрешенной. – Фанари хочет, чтобы я стала новой шаманкой деревни. А я не могу думать ни о чем, кроме… – Фрея закрыла глаза и встряхнулась. – Я должна быть сильной. Отец так учил меня. Пришло время проститься с ним и… жить дальше.       Я поднялась с места и подошла к воительнице.       – Идем. Сторн был… – слова застряли в горле, не хотелось выдавливать из себя какие-то дежурные банальности вроде соболезнований, но и то, что камнем легло на душу, тоже не получилось сказать.       «Прости Фрея, он погиб из-за меня. Из-за того что я притягиваю к себе даэдра. Проклятая Обливионом».       – Не нужно слов, – она заметила моё подавленное состояние и попыталась подбадривающе улыбнуться. Но не вышло. Слабая улыбка дрогнула на её устах, а глаза снова наполнились слезами.       Мы вышли из дома, к погребальному костру, сложенному в центре деревни, как раз в том месте, где был убит Сторн. Снег еще сохранил кровавые отпечатки недавних событий.       Уже стемнело. Холод зимней ночи рассеивали огни жаровен и факелов в руках стоящих вокруг поленницы скаалов. Я заметила и их предводительницу, Фанари, перед большим домом. Лицо женщины было хмурым и серьезным, брови сдвинуты к переносице. Она неотрывно смотрела на Сторна, замотанного в погребальный саван, и размышляла о чем-то. Покойного шамана обступили все скаалы, погруженные в молчаливую долгую печаль, и смотреть на них становилось пыткой. В голове так и пульсировало.       «Это моя вина. Это всё из-за меня».       – Я тебя понимаю, – шепнул мне Эрандур, словно прочел мои мысли. – Мне ведомо это чувство. Но ты должна принять его и отпустить. Оно не должно сжигать тебя изнутри.       – Будто это так просто…       Десятки огней потрескивали в морозных сумерках. Фрея подошла к Фанари и зажгла свой факел от её пламени.       Скаалы устремили взгляды на неё – они ждали. Мы с Эрандуром остались позади, и мне очень хотелось сбежать. Совесть грызла моё сердце, а то, что жители деревни даже не пытались обвинить меня, делало только хуже. Они с самого начала прекрасно понимали то, чего я не смогла понять, заключая очередную сделку с даэдра.       – Прощай, отец… Мы всегда будем помнить… – произнесла Фрея и подожгла поленницу.       Бревна и еловые ветви медленно занялись пламенем. Огонь по традициям скаалов должен был освободить дух шамана, заточенный в тело.       В деревне стало светло, женщины плакали. Мне жгло глаза от яркого света, а в горле стоял ком. Я бы, наверное, тоже расплакалась, если бы кто-нибудь обратился ко мне в этот момент. И если бы Эрандур не держал меня за руку.       В дом мы вернулись сразу же после погребального обряда. Кое-что изменилось. Эдриан лежал на полу, рядом с ним валялся раскрытый фолиант, щупальца из которого по-прежнему оплетали голову довакина и вливались в широко распахнутые глаза. На лице Эдриана застыло странное выражение. Эрандур наклонился к нему и пощупал пульс на шее.       – Он жив.       – Что-то определенно не так… Такого точно не должно быть… – забормотала я, покачав головой.       – Надо перетащить его с пола на кровать, – Эрандур поволок довакина к кровати, но его связь с Черной книгой не обрывалась. Подвижный сгусток, тянущийся от светящихся страниц, остался вокруг его головы.       – Может, попробовать закрыть книгу, чтобы разорвать его связь? – предположила я. – Тогда он вернется?       – А если наоборот останется там?       – Все очень плохо… – я заметалась по дому, закружилась над Черной книгой как стервятник. – Я не знаю, что делать!       Эрандур уложил Эдриана на кровать и тяжело выдохнул.       – Джулия, нам остается только ждать…       Я сделала ещё несколько кругов над распахнутым фолиантом. Ждать, судя по всему, уже бессмысленно. Мы только потеряем кучу времени. Что-то нужно предпринимать.       Возможно, я сильно рисковала, но решила попробовать закрыть Черную книгу.       Присела рядом с ней и со всей силы захлопнула.       Ничего не произошло – щупальца не исчезли, а моё усилие пропало даром, фолиант открылся через пару секунд. Апокриф удерживал довакина.       – Не сработало, – констатировала я.       – Ты попыталась, – убедил меня Эрандур. – Это всё, что мы сейчас можем сделать. Нужно ждать.       Я села за стол, но успокоиться не получалось.       – Ладно, ждем, – усмирила свои порывы к безрассудству и потянулась к подогретой каше. Может, еда меня успокоит.

***

      Мне удалось заснуть, но всю ночь я спала урывками. То и дело просыпалась, проверяла, как довакин. Эрандур уступил мне свободную кровать, а Фрея осталась в доме Фанари. Ночью она заходила проверить, все ли у нас хорошо.       Жрец решил не спать вовсе и следить за состоянием довакина. Но когда ранним утром я проснулась, то увидела, что он задремал, облокотившись на стол. Даэдрические перчатки и шипованные наплечники лежали рядом с ним, продолжая источать слабое красное свечение.       Внезапно Эрандур вскинул голову, резко пробуждаясь, и некоторое время осматривался в комнате. Заметив меня, он встал с места и заключил меня в объятия.       – Кошмар приснился? – спросила я, обнимая его.       – Да, – от короткого прямого ответа повеяло холодом. Если жрец не пытается ответить вопросом на вопрос, значит, всё серьезно. Я не стала расспрашивать, что ему приснилось – вполне могла себе вообразить, что ничего хорошего.       – Что делать будем?       Эрандур разомкнул объятия. Мы склонились над Эдрианом, так и не пришедшим в сознание. Вид довакина стал жутковатым. Лицо заметно побледнело и осунулось.       – Ждать, – данмер остался при своем мнении. – Молиться богам, чтобы помогли ему выбраться оттуда.       – У меня есть одна идея…       – Но она мне не понравится?       – Угадал, – я подняла взгляд на обеспокоенного жреца. – Мы вернемся к Нелоту, попросим у него ещё одну Черную книгу, и я отправлюсь в Апокриф искать Эдриана.       – И как ты найдешь его в плане Обливиона? – отразившийся скепсис на лице жреца я восприняла, как запрет творить такое безумие.       – Не знаю, но что-нибудь придумаю… на месте разберусь.       Эрандур со вздохом прикрыл глаза. Он всегда так делал, когда мои идеи заворачивали в совсем скверное русло.       – А что если, он вернется?       – Тогда и я вернусь, и никаких проблем не будет. Но бездействовать я больше не могу. Во-первых, я притащила Эдриана сюда, а во-вторых, без него мы пропадем. Он столько раз спасал нас… – начала торопливо объясняться, видя, что жрец не в восторге от моих кажущихся обоснованными аргументов.       – Я тоже волнуюсь за него, но не забывай, что он одолел Алдуина…       – И это не значит, что он стал бессмертным, – возразила я.       – Признайся, ты просто хочешь ещё раз соприкоснуться с запретными знаниями? – колкий взгляд Эрандура возмутил меня.       – Что?! Как ты вообще мог о таком подумать?!       – Вполне логичное умозаключение, – ответил жрец.       – Ты не веришь мне? – я, негодуя, смотрела на него. В голове не укладывалось, как он в такой ситуации мог обвинять меня в корысти. Отсюда исходил один простой и логичный вывод: Эрандур мне не доверяет.       – Джулия, то, что ты предлагаешь это безрассудство. Мы не знаем, что с Эдрианом. Неужели ты решила, что одолеть такого врага, как Мирак – дело пары часов? Вспомни, сколько времени ушло, чтобы ты смогла вернуться после чтения Огма Инфиниум! – наставительный тон жреца намекал мне, что переспорить его не удастся.       – Ты не знаешь, что там. Тебя там не было, – не отступила я. – Он мог попасть в ловушку… Он…       – Эдриан не погиб. Да, он рискует, и я тоже волнуюсь за него, поэтому мы и здесь – следить, чтобы ни Хермеус Мора, ни культисты Мирака не вмешались в это.       Я некоторое время стояла перед ним и молчала. Зерно истины в словах Эрандура, конечно, есть. Возможно, с Мираком всё оказалось сложнее, и это путешествие в Обливион займет куда больше времени, чем мы думали.       – Что бы ты ни говорил, я чувствую, что здесь что-то не так. Зови это, как хочешь. Может, Метка в моей голове подсказывает мне это. Может, она и тянет меня в Обливион, туда, где родилась. Тебе этого не понять… Не знаю, почему, но видя Эдриана таким, я не могу сидеть сложа руки и просто ждать. Чувствую, что ему нужна помощь не только здесь, но и там, – высказала все, что лежало на сердце.       – Конечно, мне не понять. Мне же неведома притягательная мгла Обливиона, – Эрандур криво ухмыльнулся. – Не думала, что я просто пытаюсь защитить тебя?       В доме снова повисла тяжелая тишина. Я слышала своё частое взволнованное сердцебиение и глубокое дыхание жреца, пытавшегося не дать злобе вырваться на волю.       – Возможно, есть другой способ, – изрек он после минутной паузы.       – Какой? – раздраженно спросила я. – Эту связь не разорвать из Нирна, пока Апокриф удерживает Эдриана.       – Пусть в Апокриф отправится кто-нибудь другой, – жрец всё ещё пытался оградить меня от опасности, но я, услышав его слова, не сдержалась от язвительной усмешки.       – Кто? Фрея? Или Нелот? Или какой-нибудь бравый охотник из скаалов? – я повысила голос. – Кто еще был там? Кто ещё может туда пойти? Кто готов осквернить себя очередной связью с даэдра?! Уж точно не жрец Мары! – последний мой выкрик был словно пощечина для Эрандура. Его взгляд впился в меня как острая ледяная сталь.       – Джулия, не переступай черту, – предупредил он жутким тоном, но это возымело противоположный эффект. Я злилась и сделала шаг в сторону.       – Если ты боишься, то оставайся здесь, а я пойду к Нелоту и попрошу у него Черную книгу!       – Мы обещали Эдриану присмотреть за ним, – жрец преградил мне путь.       – Отлично! Присматривай! Глаз с него не спускай!       Эрандур резко схватил меня за руку и встряхнул.       – Опомнись! Что ты собралась делать?       Я храбро выдержала его испепеляющий взгляд.       – Просто. Спасти. Нашего. Друга, – процедила сквозь зубы, глядя прямо в глаза Эрандура. Где-то там промелькнуло отражение безжалостной души даэдропоклонника.       Он разжал хватку и холодно бросил:       – Тогда встретимся в Тель-Митрине.       Я отвернулась и начала собирать вещи. Злоба поглотила все мои чувства, подобно тому, как Хермеус Мора в облике отвратительной бездны, поглощал все звуки.       Накинув на плечи плащ, я обернулась на пороге. Эрандур недвижимой тенью застыл над бессознательным довакином и даже не посмотрел на меня, когда я открыла дверь. Не проронил ни слова. Я вышла из дома Фреи на рассвете, свернула на тропу к побережью и быстрым шагом направилась к башне Нелота.       Пройдя пару сотен метров, остановилась на крутом каменистом берегу и обернулась, в странной надежде, что весь наш разговор с Эрандуром мне просто приснился. В животе всё сбилось в комок, к горлу подступила тошнота, а тело забила крупная дрожь. Неужели то, что произошло, реально? Неужели я ушла, а этот пропитанный солью рассвет не часть бредового сна, в котором мы с Эрандуром серьезно поругались? Сожаления обрушились на меня, но возвращаться не позволяла гордость.       И я, оцепенев, стояла перед неспокойным ледяным морем, порывистый северо-восточный ветер трепал мой плащ и настойчиво пытался сорвать с головы капюшон. Густые темные тучи на востоке снова сулили долгие снегопады. Некоторое время я смотрела на побережье, оставшееся позади, ждала, что там, вдалеке, появится черная фигурка догоняющего меня жреца, но ничего не происходило.       Он не последовал за мной.       Чтобы принять это и унять дрожь, потребовалось немного времени.       Волны и ветер усиливались, всё сильнее пахло солью и ледяным холодом.       Я продолжила путь в Тель-Митрин. Одна.