***
Последний час прошел как в тумане. После того как Джеда уложили на носилки и понесли к диораме, Октавиус направлялся на серьезный разговор с Тилли. -Эй! Октавиус, что произошло? -По мнению Октавиуса, Тилли прибыла на место происшествия довольно поздно, держа на ладони бесчувственное тело Антония. -Ты что, разбила банку варенья на этого парня? Куда мне его положить? -Лучше бы так. -Пробормотал Октавиус. А затем пролетела мысль: “Стоп что, банка варенья? -Это Антоний, его место в Египте. -Громко сказал подошедший Децим. –И он напал на Джедидайю и испортил машину. Октавиус просто защищал Джеда и себя. -Так ребята, вам точно нужен тайм-аут в этих спорах. Иначе мне придется принести гвозди с молотком. А вам придется повесить на эти гвозди свои мечи. –После этих слов, она отнесла их в Рим, а потом направилась с Антонием в Египет. Октавиус даже не понял, как за пару шагов попал на свою виллу. Все, что мог видеть римский генерал, было пламя их горящей машины. Джедедия падающий в его объятия. Кровавая улыбка Антония, и его слова: "Вот ты где, Октавиан". Но доктор Уильям Холлоуэй, вывел его из задумчивости. -Я уверен, что он будет в порядке как никогда, Октавиус. -Сказал Уильям слегка улыбаясь. -Ты, как никто другой, знаешь, что у Джеда очень твердая голова. Октавиус попытался улыбнуться в ответ, но обеспокоенно взглянул на своего ковбоя. Джедидая лежал в своей постели, вымытый, с белой повязкой на голове. -Он просыпался только один раз. -Врач на это кивнул в соглашении. -Я знаю. Мы просто дадим ему пока отдохнуть. Я думаю, придётся мне и ему останемся здесь, у тебя, на ночь. -Да, конечно. -Октавиус не позволил бы ему увезти Джедидайю в Америку, даже если бы попытался. -Если диваны в моей комнате неудобные... -С этим разберемся позже. А теперь позволь мне осмотреть тебя. -Я не пострадал. -Уилл цинично приподнял на это бровь. -Действительно? Ты весь в саже, поту и крови. -Я не пострадал. Я в порядке. -Повторил Октавиус с легкой горечью. Страдать должен был он, а не Джедидая. -Знаешь, есть много способов причинить боль, Октавиус. –Уилл протянул ему мокрую тряпку. –Держи. По крайней мере, умойся. Я буду в другой комнате. И просто пойми… это не твоя вина. Он не только не смог защитить человека, которого любил, он в одиночку навлек на него трагедию. А Уильям просто был добр. -Спасибо. -Я серьезен, Октавиус. Не твоя вина, что этот психованный недоегептянен пытается превратить твою жизнь в трагедию. -Сказал Уилл, затем вышел из ниши, в которой стояла кровать Октавиуса, в главную комнату. Октавиус снял шлем и умыл лицо, смочил волосы, затем окунул тряпку в таз у кровати, чтобы вымыть руки. Наконец, он сел рядом с Джедидайей, взяв одну из его рук в свою. -Amor meus. -Прошептал он, поднося обмякшую руку Джедедайи в перчатке к своим губам и запечатлел на ней поцелуй. -Пожалуйста, будь здоров и прости меня. Он услышал, но не видел, как кто-то еще вошел в переднюю часть его спальни. -Дец. -Сказал Уилл в другой комнате. Послышался звук столкновения кого-то с броней, и Октавиусу понял, что один из них крепко обнял другого. -Ты в порядке? -Я в полном порядке физически, Amabilis. -Сказал Децим. -И теперь, чувствую себя лучше морально, когда ты здесь. Они замолчали, то ли от перешептывания, то ли, возможно, от поцелуя. А Октавиус вздохнул, радуясь, что у одной пары все хорошо. Время шло. Октавиус не был уверен, как долго он держал руку Джеда в своей, глядя на его бледное, заросшее щетиной лицо. -Мне жаль, что я подвел тебя. -Прошептал он своему ковбою. -Я собирался сказать тебе то же самое... -Октавиус поднял глаза и увидел Децима, стоящего в ногах кровати. -Я должен был помочь тебе с Джедидаей. Я не должен был уходить... -Не бери на себя вину чужую, прошу. Карие глаза Дека были полны сочувствия. -Это произошло бы при любом раскладе. Марк Антоний жаждет крови, и ты мог бы умереть. -Но не умер же. -Ответил Октавиус. -Тебе нужно перестать винить себя за то, что могло произойти. -Децим одарил его легкой, кривой улыбкой. -Тебе следует последовать своему собственному совету, Генерал. С Джедидайей все будет в порядке. -Разница в том, что он был ранен только для того, чтобы добраться до меня. -Он поглаживал большим пальцем тыльную сторону ладони Джеда. -Ты не давал поводов Марку…. -Давал. –Ответил Октавиус. –Но в другой жизни. -Если вы намерены взять вину на себя, ничто из того, что я скажу, не заставит вас передумать. По крайней мере, попытайся простить себя. –Децим устало потер лоб мыча от этого. –И да, о моем непослушании... -Дец, ты мешал мне сжечь себя, я не собираюсь ругать тебя за это. -Сказал Октавиус, бросая на своего друга благодарный взгляд. –Спасибо тебе за это, и за все остальное. Децим положил руку на плечо Генерала, затем выскользнул обратно, оставив Октавиуса присматривать за Джедедайей.***
Октавиус тренировался, сражался с невидимыми врагами с тех пор, как Джедидая очнулся настоял на возвращении в американскую диораму. Генерал была мастером всего... кроме ума. Не его ум, не мысли, не хотели останавливается в его голове. -Ты должен остаться. -Сказал Октавиус. -Пожалуйста, Джедедайя. -Я должен сообщить своим людям, что я не в Раю, а жив, Оки. Октавиус, нахмурившись, яростно взмахнул мечом. По крайней мере, Дец и Уилл сопровождали ковбоя вместе с несколькими охранниками. -Генерал, к тебе посетитель. -Сказал Паво, входя в комнату. Октавиус поднял глаза, меч застыл в движении. -Кто? -Эм, женщина какая-та. Называющая себя Клеопатрой, прибыла без какой-либо охраны. Она ожидает вашего слова. И она одна. -Паво сделал паузу. –Это же она, да? У этой женщины есть талант. Она каким-то образом убедила наших часовых доставить ее в Рим. -Пусть она зайдет. -Ответил Октавиус, наконец, опуская свой меч. –А лучше проводи ее ко мне. -Октавиус... -казал Паво, глядя поверх своего командира. Командир приподнял бровь. -Вы меня конечно извините, мой повелитель. Но почему бы вам тоже не устроить сейчас эффектное появление перед Клеопатрой. –Его наглый помощник ухмыльнулся, а перед тем как выйти из комнаты добавил. -Я это к тому что, вы сейчас потный и не в самом лучшем виде. Конечно, Паво давал советы по моде. Он одевался настолько эффектно, насколько позволяла его униформа. Даже у его шлема были фантастические перья, торчащие сверху вместо конского волоса. Октавиус задумался, затем пожал плечами, решив последовать его совету. Он решился одеться в великолепную тогу и золотой лавровый венок.***
-Генерал. –Приветствовала его Клеопатра, слегка склонив голову. Она была так же эффектна, как и всегда, одетая в тот же наряд, что и в прошлый раз, но в черном парике, украшенном золотыми цветами лотоса. -Ваше высочество. -Ответил он. Интересно, она здесь для того чтобы, чтобы упрекнуть его за то, в каком состоянии был возвращен Антоний? -Признаюсь, я хотел бы что бы предупреждали меня о своем появлении. Я бы позвал Джедидаю присоединиться к нам. Если только вы здесь не по какому-то другому вопросу. -Нет-нет, я хотела поговорить с тобой наедине. -Ответила она. –МЫ ведь не особо были знакомы в прошлой жизни. -Та версия меня была слишком полна решимости не стать одним из ваших завоеваний. Пожалуйста, присаживайтесь. -Клеопатра на это рассмеялась. -И у той версии отлично это получалось. -Он подождал, пока она сядет, и только затем позволил себе сесть -Ты помнишь только определенные вещи? Так ведь? -Да. -И вы помните, что он приказал убить мальчиков, чтобы устранить угрозы? -Ее голос был спокоен, глаза пронзительны. -Я знаю, что причина, по которой он приказал убить Цезариона, заключалась в том, что он представлял угрозу правлению Рима. Я не помню приказа убить сына Антония, но, скорее всего, это было сделано для того, чтобы избавиться от любого, кто мог быть соперником и сплотить общественное мнение против него. Нет ничего, что я.... -Не извиняйся. Мы оба сделали то, что должны были, чтобы остаться в живых и у власти. -Клеопатра разгладила свое льняное платье. -Я могла бы ненавидеть Октавиана за это, но не тебя. Признаю, мы оба были безжалостны -Конечно, это было суровое время. -Я имею в виду, что мое второе "я" было суровым. Я знаю, что она позволила распространиться сообщению о том, что я покончил с собой после победы Октавиана. Почему? Я не помню. Хотела ли я, чтобы Антоний поспешил вернуться ко мне? Простить меня за то, что мой флот бежал от нашего морского сражения? Было ли это какой-то ошибкой? Или это "я" хладнокровно пыталось заманить единственного мужчину, которого она когда-либо по-настоящему любила, на самоубийство? Я знаю, что она любила его так же, как и я. Я помню. Могла ли она заманить его таким образом, потому что с ее смертью Октавиану было бы легче договориться? Я не уверен. И я помню, как Антоний умирал у меня на руках…Я никогда не забуду этого, этого мучительного горя. Но я ли причина этой боль? Октавиус покачал головой. -Я не уверен. Однако она действительно глубоко скорбела, твое второе "я". Это было искренне. Есть много вещей, о которых я сожалею... -Убийство своих родственников ради власти было почти традицией в моей семье. Я могу не простить другого тебя, но я понимаю его. Более того, я верю, что ты не тот человек. Октавиус выглядел пораженным. -У тебя другие глаза. -Сказала она. -Добрее. Не слабый, но и не резкий, ты как хищная птица. Что хорошо для тебя, Октавиус, потому что Октавиану я бы выцарапала бы глаза за смерть Цезариона. Я поговорю с Марком и попытаюсь... помочь ему залечить свои раны. Он не смирился с потерями своего прошлого "я". И я все еще хочу мира между Римом, Египтом и Америкой. А ты? -Я не исключение. -Ответил Октавиус. -Я никогда не хотел преследовать Египет или кого-либо из вас. Но я не могу позволить ему, Марку, преследовать меня или моих близких. -Ох да, Генерал Джедедайя. -Сказала она понимающе. Он оставался бесстрастным. -Он мой близкий союзник. -Клеопатра после этих слов захихикала. -Как и Антоний для меня. –Октавиус ничего не ответил на это, и она перестала улыбаться. -Пожалуйста, не причиняйте вреда Марку за то, что он сделал. Прошлой ночью он вернулся раненым, и, несмотря на то, что охранник музея его хорошенько отчитала, он сказал мне только, что потерпел неудачу. Я уверена, что он попытался еще раз напасть на вас, и я благодарю вас за то, что вы пощадили его. -Она говорила совершенно искренней. -Я его остановлю. Он действует из любви, Октавиус, хотя, возможно, ты сомневаешься в этом. Это правда, что изначально я преследовала его ради своих собственных целей, а он преследовал меня из-за моего богатства, но, несмотря на это, это стало браком по любви. И я не знаю кого благодарить за шанс прожить с ним другую жизнь. -Я понимаю. Хотел бы я убедить его в своей позиции. Я пытался устно и, к сожалению, физически… Я должен извиниться за то, до какой степени... Она покачала головой. -Нет. Может быть, ему нужно было, чтобы это в него эту позицию вбили… Я обнаружила, что римляне упрямы. Октавиус слегка улыбнулся. -Мне уже говорили об этом. -Октавиус, попытаетесь лия простить его? -Ему нужно остановить свою жажду мести. -Сказал Октавиус. –Я не буду действовать без провокаций. -Это все, на что я могу надеяться. Могу ли я спросить вас кое, о чем? -Конечно. -До меня дошли слухи, что вы на своей диораме отменили рабство, создали равное гражданство для всех и издали указы, согласно которым, по сути, любой взрослый может вступить в законный брак или создать пару с любым другим взрослым законно. Это правда? -Да. Первые два закона почти сразу после того, как мы проснулись в первый раз. И последний совсем недавно. -Оказал Октавиус. -И твои люди не думали, что ты слабак? Видите ли, я рассматриваю аналогичные изменения в Египте. -Она мягко улыбнулась ему. Однако он не принял вопрос за чистую монету. Клеопатра испытывала его. -Напротив. Нужен сильный правитель, чтобы понять, когда должны произойти перемены и что старый способ ведения дел не самый лучший только потому, что он был традиционным. Очевидно, его ответ прошел мимо ушей, потому что она слабо улыбнулась. -Я согласна. Может быть трудно отпустить прошлое, но иногда это необходимо. Я пришлю гонца с проектом мирного договора для ознакомления вам и генералу Джедедии. Ну или отправлю по почте. Октавиус кивнул с ироничным выражением на лице. -Давайте по почте. Это может быть проще всего. Они одновременно поднялись со своих мест. -Спасибо, что пришли. -Сказал Октавиус. -Спасибо, что впустили меня. Я подумала, что вы, возможно, предпочтете, чтобы я приехала лично. Римляне, по моему опыту, любят поговорить по душам. -Позволь мне спросить тебя кое, о чем. Ты отправил себя к Цезарю завернутым в ковер? -Клеопатра улыбнулась в ответ, как сфинкс. -Вы должны позволять леди делиться своими секретами. Я действительно велел отнести себя в его покои." -Вы хороши в появлениях. -Мне нравится производить впечатление. -Я не верю, что ты когда-либо терпел неудачу в этом. -А знаешь, ты мне нравишься, Октавиус. -Ответила фараон. –И мне определенно нравится твой американец. Джедедия прислал мне книгу для детей, которые учат читать. В следующий раз я могу поговорить с вами по-английски. И я желаю вам обоим счастья. Ему не хотелось спорить о своих отношениях с Джедедайей с ней. Он не был уверен, что мог бы действительно выиграл спор с Клеопатрой. -Я желаю тебе того же. Они оба кивнули друг другу, и она ушла. Он заметил, что его солдаты следовали за ней как слуги, а не охранники Рима.***
-Разве ты не должен отдыхать? -Спросил Октавиус, глядя на Джедидайю, который наконец вернулся в Рим. А ковбой на это ухмыльнулся. -Я провел целую ночь без работы. Разве этого недостаточно? -Более чем достаточно. -Нахмурившись, ответил Октавиус. Он вспомнил пылающую машину и содрогнулся. -Легче партнер. -Сказал Джедидая, положив руку ему на плечо. -Ты сам то в порядке? -В порядке. Я просто…Я рад, что с тобой все в порядке. -Октавиус посмотрел на него. –Эм, можно мне тебя обнять? Джедидая ухмыльнулся и обнял римлянина. Они обняли друг друга на мгновение, прежде чем расстаться. -Слушай, Окти, хотел спросить тебя. Я вроде как помню, как, пошёл найти тебя, нашёл… -Джедидая потер затылок. –А потом что было, не черта не помню? Лоб блондина был нахмурен, и Октавиус еле сдерживался, чтобы не поцеловать его в лоб чтобы разгладить эти складки. Поцеловать в заросшую щетиной челюсть. В губы. -Ты ничего не помнишь? -Нет. -Сказал Джедедайя. -Я помню, как увидел тебя, и ты подошёл ко мне... а потом очнулся в Риме. -Тогда, должно быть, не произошло ничего важного. -Тихо сказал Октавиус. Джедидая подозревающее посмотрел на него. -Октавиус…? –Октавиусу пришлось заставить себя улыбнуться. -Я поймал тебя, когда ты упал. А Децим отправился за помощью. -Вы поймали того, кто это сделал? -Да, и я наказал его за это. Я прошу прощения, Джедидая, это был Антоний. Он вырубил тебя и сжег нашу машину, чтобы добраться до меня. -Чего?! -Но ты очнулся раньше, чем он предполагал. Я должен был поверить, что ты мертв, а потом он собирался напасть, пока мое горе было свежим, и, без сомнения, убить меня. -Тогда какого черта мы рассматриваем мирный договор?! Достаточно того, что он избил меня, но он использовал меня как приманку, чтобы убить тебя! -Октавиус попытался успокоить Джеда, сделав жест рукой вниз, который означал "легче". -Да, но я победил его, и Клеопатра пришла поговорить со мной и заверить меня, что она заставит Антония остановиться. Я подумал, что мы должны, по крайней мере, попытаться…. -О мой бог, Октавиус! -Джедедайя выглядел так, словно собирался выхватить оружие и начать стрелять им в людей. -Джед, дослушай… -Я мог бы быть причиной твоей смерти! Ты понимаешь, какого это?! -Джедидая подобрался поближе к Октавиусу, постукивая по его броне, чтобы подчеркнуть каждое слово. -Зная, что ты мог умереть?! -Я думал, ты мертв, Джедидая. Я думал, что ты в машине, и я собирался открыть дверь и присоединиться к тебе. Так что да, я знаю, каково это! Джедидая уставился на него, разинув рот. -Почему ты, черт возьми, собирался совершить такую глупость? Потому что жизнь без тебя - это вообще не жизнь. Потому что я влюблен в тебя. Октавиус открыл рот, чтобы сказать что-либо из этого, но то, что вышло, было раздраженным: -А почему бы и нет? Джедедайя уставился на него, и Октавиус уставился на него в ответ. Они сделали шаг навстречу друг другу, и ударились грудь в грудь в привычном жесте. -Окти. -Сказал Джедидая, голос звучал тихо, голубые глаза встретились с глазами, напротив. -Джедедайя. -Выдохнул римлянин. Должен ли он...? -Генерал! Есть новости! Египет доставил много прекрасных подарков как Риму, так и Америке. -Сказал Паво, неторопливо входя. -О, упс. Я не хотел портить момент! Генерал, есть минутка? Джедидая отскочил от Октавиуса, как будто его окатили ледяной водой, при этом тихо ругаясь: -Паво, тебя стучатся не учили? Октавиус послал своему секунданту сердитый взгляд, который, казалось, ни в малейшей степени не смутил молодого человека. -Что за подарки? -Роскошные подарки, Генерал. Они также прислали список всех римлян, находящихся в настоящее время в Египте. Мы можем найти чьих-нибудь родственников... А также, теперь мы знаем численность их римских войск. Мы не знаем ни о египетских силах, ни о том, является ли это полностью точным, но это только начало. -Она явно сделала нарочно. -Ответил Октавиус. -Клеопатра, должно быть, действительно хочет мира. -Я думаю, тогда мы и сможем прочитать условия мирного договора, но сначала мне лучше вернуться в Америку. -Джедидая попятился, не встречаясь взглядом с Октавиусом. -Ты ведь вернешься? -Спросил генерал, игнорируя Паво, который внимательно наблюдал за ними. У него возникло раздраженное желание спросить помощника о том, сколько денег он поставил на исход их отношений. -Да. Завтра. У Джедедайи много дел, Окти. Увидимся, Паво. -Ковбой ушел, даже не оглянувшись. Октавиус смотрел ему вслед и пытался игнорировать чувство, что его сердце уходит вместе с ним. После и Паво, почтительно поклонился ему, и вышел из комнаты. Как только Октавиус остался один, он подошел к ближайшему дивану и рухнул на него, потирая лоб. Между ними был какой-то момент, верно? Или он выдумывал то, что хотел увидеть?