***
— Нет. Аль-Хайтам отложил книгу и сцепил руки на груди. Он был недоволен. Очень недоволен. В изумрудных глазах сверкали злые искры. — Скажи мне, ты родился таким занудой? — Кавех сдался, уронив голову на руки. — Чего ты ожидал? — словно не услышал его вопроса аль-Хайтам. — Что я брошу все свои дела и побегу тебе помогать только потому, что ты мой сосед? Я и так достаточно делаю для тебя…для нас. — Но ведь завтра праздник! Ты хочешь провести его, сидя за своими книжками? — Да. И я настоятельно рекомендую тебе плотно сесть за предстоящий проект. Заказчики вряд ли захотят ждать дольше положенного срока, — аль-Хайтам, давая понять, что этот разговор окончен, взялся за книгу. Кавех нахмурил тонкие брови и украдкой взглянул ему в глаза. — Ты просто боишься, — он скривился от презрения. — Боишься живых людей. Что они будут отличаться от твоих идеалов в книжках! — Я читаю не дешёвые бульварные романы, — возразил аль-Хайтам, оставляя последнее слово за собой. Кавех в сердцах махнул на него рукой и вышел из дома. Аль-Хайтам покачал головой и поднялся с нефритового стула. Прошёлся по комнате, посмотрел в окно…скучно. Книги по-прежнему были его самыми лучшими друзьями, но даже они не в силах были заменить общение. Ведь, когда читаешь что-то интересное и занимательное, то хочется поделиться мыслями с кем-то другим! А когда рядом никого нет… Аль-Хайтам выдвинул ящик небольшого комода и вынул оттуда фотографию. Потёртая и пыльная, хотя ей всего год. На ней изображены люди…живые люди. Путешественник. Улыбается своей вечной улыбкой, машет рукой. Русая коса развевается по песчаному ветру. Рядом с ним малышка Паймон, села к нему на плечи и лукаво подмигивает. Кандакия. Глядит своими удивительными глазами в объектив и прикрывает рот рукой, беззвучно смеётся. Да, тогда они все смеялись, когда вся эта неразбериха с Академией закончилась… Сайно. Генерал стоит, на губах ни тени улыбки, только проглядывается скрытая усмешка. В руках — неизменное копьё, даже по окончании дела о царе Дешрете он не мог спокойно стоять на месте: обязательно к чему-то прислушивается, сжимает губы и вздыхает, наконец понимая, что их жизням ничто не угрожает. Нахида. Аль-Хайтам толком не успел с ней познакомиться, но она показала себя, как заботливый и самоотверженный Архонт, а большего и не требовалось. А в самом уголке стоит она. Волосы небрежно раскинулись по сильным плечам, как две змеи. Опирается на тяжёлый клеймор, улыбается, показывая клыки. Голубые глаза пронизывают его насквозь, даже с фотографии… Он не влюблялся в неё. Более того, он не питал к ней никакой симпатии. Максимум, за что мог похвалить её разум секретаря — это за то, что она не бросила всё на полпути и не оказалась предателем. Всё. Больше ничего не было. И всё же ему нравились её глаза. Она — такая жаркая, настоящая жительница пустыни, а глаза как две льдинки. Разве такое бывает? Аль-Хайтам помнил, как впервые увидел её. Она пыталась успокоить его и Сайно, вот ведь забавная девочка! Даже не зная всей сути дела вклинилась в их…деловой разговор и чуть было всё не испортила. Подоспела Кандакия, песчаная буря, которая завертела их в своём круговороте событий, обмана, лжи и коварства… Недавно ведь всё это было. А кажется, что лет пять назад. Аль-Хайтам прикусил губу и деловито убрал фотографию. Неужели какое-то старое изображение могло ввергнуть его в уныние? Вздор… — Прошлых друзей тяжело забыть, верно? Голос. Её голос. Не слишком мягкий, но похожий на напевы энергичного водопада. Он обернулся. Дэхья стояла, облокотившись на спинку стула. Глаза её смеялись. — Над чем так задумался наш всезнайка, что даже шагов не услышал? — Дэхья подошла ближе и протянула руку к ящичку. Аль-Хайтам перехватил её и получилось так, что его пальцы переплелись с её. Мужчина мягко, но твёрдо отвёл руку девушки. — Увы, мисс Дэхья, здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать вас. — Если бы это было правдой, — она вдруг посмотрела на него, прямо в глаза. — То меня бы здесь не было. Аль-Хайтам почувствовал, как её рука обвивает его предплечье. Она стоит всего в каких-то трёх шагах, такая же обворожительная как и в первый день знакомства. Капризный ветер пустыни растрепал каштановые волосы, в глазах горели искорки, загар переливался всеми цветами золотого под нежным, ласковым солнечным светом. И она так много себе позволяет! — Вас разве пригласил Кавех? — спросил аль-Хайтам, чтобы прервать тягучую тишину. Право, они же не дети, у него нет времени на эти глупости. — Это было очень мило с его стороны, — кивнула Дэхья, почти отдёргивая руку с какой-то неясной обидой во взгляде. Аль-Хайтам даже на минуту пожалел, что вот так вот резко заставил её смутиться. Но лишь на минуту. Он придирчиво одёрнул изумрудный плащ и снова спросил: — Кто ещё пришёл с вами? — Все, кто хоть сколько-нибудь участвовал в академическом перевороте, — рассмеялась Дэхья, сверкая белыми зубами. — Кандакия любезно покинула деревню Аару, мне пришлось оставить вместо неё пару своих «солдат». Нилу смогла выделить этот вечер для небольшого чаепития. Внизу мы столкнулись в дверях с путешественником. Кавех, кажется, что-то говорил про какого-то учёного и Сайно. — Однако, мой дом сегодня превратится в постоялый двор, — пробормотал аль-Хайтам. — Тем не менее, увидеться с путешественником я буду…рад. — Что это? — Дэхья вдруг попятилась назад, указывая куда-то вниз. Аль-Хайтам опустил глаза. Лужица крови образовалась прямо под его ногами. Кровоточили руки: работа с некоторыми капсулами знаний была очень опасной, но вместе с тем захватывающей. Правда, последствия после долгого перебирания капсул и знаний не заставляли себя долго ждать. — Опыты, — небрежно бросил он Дэхье, подходя к шкафу и вынимая оттуда бинты и спирт. — Хочу усовершенствовать капсулы знаний, насколько это возможно. — Разве это безопасно? Не боишься сойти с ума? — Дэхья, увидев, что это всего лишь простая кровь, перешагнула через лужицу и вновь оказалась рядом с ним. Аль-Хайтам сел на диван, чтобы было удобнее перевязывать. — Многие говорят, что я безумец, только меня это мало тревожит. Мы с тобой в этом похожи. — А, так ты ещё помнишь ту историю с отсечением руки, — Дэхья устроилась рядом, вынимая пудреницу. — Безумный учёный и безумная пустынница. Из груди аль-Хайтама вырвался сдавленный стон. Раны на руках были глубокими, стоило задеть одну, начинали болеть другие. А перебинтовывать одной рукой так неудобно… — Давай помогу, — Дэхья со вздохом взяла у него бинт и положила его руку себе на колени. — Неженки из Академии, даже перевязку сделать не можете. Аль-Хайтам не стал её останавливать. Они не друзья, лишь знакомые, но если ей так сильно хочется показать своё превосходство, то он мешать ей не будет. С какой стати? Пусть думает, что спасает бедную принцессу, которая не может о себе позаботиться… Аль-Хайтам прикрыл глаза. Тёплые руки перевязывали раны и, странное дело, боли он не чувствовал. Слабый аромат каких-то благовоний разлился по комнате. Стало легко дышать, даже захотелось прилечь, вытянуть ноги и расслабиться… Внезапно цепкие пальцы пробежали по его груди. Аль-Хайтам открыл глаза, а Дэхья убрала руку с таким довольным видом, что мужчину передёрнуло. — Вы забываетесь, мисс Дэхья, — он попытался подняться, но она аккуратно (и вместе с тем настойчиво) взяла его за ворот одежды и придвинула к себе. — Вы ведь знаете, что пустынники всегда получают то, что хотят. А я хочу… — Дэхья, уже почти всё готово, долго вас ждать? — Хайти, спускайся вниз! Дэхья поднялась и вышла из комнаты. Голос Кандакии звучал почти недовольно, она не хотела злить подругу в праздник. Аль-Хайтам уже привык к фамильярному обращению своего соседа, но это прозвище ему не нравилось. Однако, спуститься стоит. А то ещё сюда поднимется…***
Оказалось, за просмотром фотографии он провёл два часа. За это время все уже собрались внизу. Гостиная преобразилась: в середине стоял накрытый стол, ожидающий гостей, повсюду были развешаны гирлянды из лиан, на них мерцали огоньки. Все, кого пригласил Кавех, были здесь. Аль-Хайтам покосился на носилки, стоящие у входной двери. Он не помнил, чтобы у кого-то из них были проблемы с ногами. Его глаза впились в милую девчушку, которую с обеих сторон поддерживали Сайно и Тигнари. — Коллеи, осторожнее. Вот так, давай сюда, не спеши, — Тигнари усадил её на резной стул, его уши случайно коснулись щеки девочки. Коллеи засмеялась, первый раз за много дней. — Добрый вечер, генерал, — аль-Хайтам смерил его тусклым взглядом. — И вы почтили нас своим присутствием? — Аль-Хайтам и не в библиотеке? — Сайно хрипло рассмеялся. — Неужели вы, такая важная персона, будете сегодня праздновать с нами? — Ещё как будет! — Кавех приобнял за плечи своего соседа. Но он тут же отцепился от него и подошёл к Нилу, которая приветливо улыбалась ему. Кавех галатно взял её за руку и поцеловал. — Я рад, что ты пришла. — Как я могла не прийти, когда сам архитектор Алькасар-сарая пригласил меня? На бархатном диване расположились Кандакия и Дэхья. Девушки непринуждённо болтали о всяких пустяках, изредка посмеиваясь над путешественником. Итэр стоял рядом, но в разговор ни с кем не вступал. На его щеках играл румянец. — Устал от извечных скитаний? — поинтересовался Аль-Хайтам чисто из вежливости. Но Итэр воспринял эту вежливость за попытку начать душевный разговор. Он горячо пожал руку мужчины. — С каждым новым регионом я теряю надежду найти сестру, — признался Итэр. — Уже второй Новый Год без неё… — Я бы на твоём месте бросил поиски. Ты только зря тратишь время. — Но я ведь не только ищу её! Сколько регионов зацвели новыми красками по моей вине, — улыбнулся Итэр. — Помогаешь людям, а они — тебе? — скептически нахмурил брови аль-Хайтам. — Не совсем так, — смутился Итэр, но именно в этот момент их позвали к столу. За столом разговоры не утихли, а наоборот продолжались с новой силой. Аль-Хайтам прикоснулся пальцами к вискам: голова начинала болеть и требовала покоя. Но он понимал, что уйти не может. В конце концов, он хозяин дома, а значит должен присматривать за этими гуляками. — Мы ждём ещё одного гостя, — напомнила Кандакия, когда Кавех предложил открыть вино. Как раз в эту секунду постучали в дверь. Итэр распахнул её, на пороге стояла Нахида. Архонт улыбнулась и позволила путешественнику взять себя на руки. — Я не опоздала? — спросила она, когда её, наконец, поставили на пол. — Совсем нет, ты как раз вовремя! Уже почти двенадцать, нам лучше поторопиться, — Кавех разлил вино по бокалам. — Ты уверен, что тебе нужно пить? — аль-Хайтам уклонился от выпивки. — Глаза у тебя нехорошо сверкают. — Ай, ерунда! Мне так легче забыть…гм, в общем, всё в порядке! — Кавех подумал и не стал разбавлять вино. Аль-Хайтам пожал плечами: ему всё равно… Он говорил мало. Даже когда к нему обращались. Пара вымученных фраз и на этом всё. Остальные же обсуждали всё подряд: Кандакия рассказывала о деревне Аару, о новых помощниках, которых она наняла по совету Дэхьи. Сайно с видимым удовольствием говорил о спокойствии Сумеру после стольких лет происков Академии. Итэр увлечённо рассказывал о своих странствиях, Нилу — о новом спектакле, где ведущая танцевальная партия досталась ей. Нахида говорила о себе мало, зато внимательно слушала и искренне радовалась за своих друзей. Тигнари поделился успехами в научных изысканиях, но он не углублялся в сложные материи, боялся, что у Коллеи заболит голова. Девочка же наоборот расцветала как лотос нилотпала, ей не хватало дружеской компании. Дэхья улыбалась самой лучезарной улыбкой и посвящала остальных в жизнь пустынников. Вспомнили бесконечный Сабзерус. Зазвенели бокалы, заструилось вино. Часы пробили двенадцать…***
После ужина Дэхья упросила Нилу станцевать для них. Мужчины быстро соорудили импровизированную сцену из досок и стульев. Нилу была не против доставить удовольствие гостям, все знали, что она — самая заслуженная и непревзойдённая танцовщица Сумеру. Аль-Хайтам сидел, закинув ногу на ногу и смотрел на плавные движения девушки. Он не питал острую любовь к танцам, но не станет же он запрещать ей? К тому же, остальным как будто нравилось. В уголке примостились Сайно и Кандакия, защитница деревни Аару положила голову на плечо генерала. Аль-Хайтам усмехнулся про себя: они даже не пытаются скрыть свои чувства друг к другу. Когда они только появиться успели? Тигнари не отпускал от себя Коллеи ни на шаг, но девочка и не хотела от него уходить. Она прижалась к его щеке и прикрыла глаза. Устала, наверное. Нахида сидела на коленях Итэра, позволив ему заплести ей милые косы. Архонт с любовью смотрела на путешественника, как бы жалея, что он так и не нашёл свою сестру. Дэхья задумчиво крутила в руках стилет. О чём она думает? Вдруг её глаза резко метнулись в сторону и упёрлись в Аль-Хайтама. Секретарь нахмурился и покачал головой. Всё таки эти пустынники понятия не имеют о том, что такое субординация. Её взгляд скользнул по его высокому лбу, перескочил на изгиб шеи, подбираясь к груди. Аль-Хайтам вздрогнул и отвёл глаза. Он почувствовал, как непроизвольно краснеет. Непонятно от чего. Странно. Аль-Хайтам огляделся. Нигде не было видно Кавеха. Он же так горел желанием посмотреть на свою танцующую девушку…подругу. Аль-Хайтам поднялся, поклоном извинился перед гостями и поднялся наверх. Кавех стоял на балконе, в руке — початая бутыль вина, которую он отчаянно пытался закупорить, но чудесная жидкость только проливалась, издеваясь над юношей. — Неужели ты влил это в себя одного? — Аль-Хайтам вырвал бутылку из рук Кавеха. Тот пьяным взглядом осмотрел соседа и досадливо махнул рукой. — Тебе-то что? — Ровным счётом ничего, но я не думаю, что твоя смерть от чрезмерного употребления алкогольных напитков согласована с заказчиком. — Провались он в Бездну, этот заказчик! — Кавех опустился на пол. Аль-Хайтам наклонился к нему. — Сегодня — Праздник, я совсем забыл про сроки проектов, — объяснил архитектор, вытирая губы рукавом. — Вон та дрянь должна быть готова к завтрашнему дню, — он указал на стол, где лежали какие-то бумаги. — Точнее, уже сегодняшнему… — Зачем же ты пригласил гостей, если у тебя так горят сроки? Кавех взглянул на аль-Хайтама так, что тот всё понял: юноша хотел отдохнуть. По-настоящему, в кругу друзей, сделать Праздник — общим, не думать хотя бы раз в жизни, не торопиться, не гнать жизнь, которая и без того летит как сумасшедшая. — Что конкретно тебе нужно сделать? — аль-Хайтам потрепал его по плечу, чтобы очнулся. Кавех смерил его сонным взглядом. — Доделать чертежи. Мелочь, но работы там, — он махнул рукой, дескать, очень много. — Я пьян, Хайти, на что я теперь годен? — То, что ты позволил себе забыть о сроках не делает тебе чести. Но у тебя внизу гости, не хорошо бросать их одних. Я помогу тебе с чертежами. — Ты? Ты же не архитектор! — Но я так же как и ты учился в Академии. Уж кое-что я в твоих почеркушках смыслю. Поднимайся. Аль-Хайтам сам встал и протянул руку Кавеху. Но юноша то ли не видел её, то ли был пьян в стельку и не мог дотянуться. Секретарь мучительно вздохнул и взял соседа на руки. Кавех тут же свернулся калачиком на руках мужчины и радостно прижался к его плечу. Но аль-Хайтам легонько коснулся его щеки. — Просыпайся. Будем вместе сидеть над твоими чертежами. И зачем он это делает? Пусть прогорит со своими сроками, может быстрее съедет. Но атмосфера праздника уже затронула ледяное сердце секретаря, он хотел вернуться вниз, к своим знакомым, как можно скорее. И вернуться с Кавехом. Вернуться к чарующей Дэхье, самой загадочной пустыннице всего Сумеру.