***
— Ты шутишь?! — Фрэнк улыбнулся, услышав эту фразу во второй раз. — С днëм рождения! — воскликнули Брайан и Рэй одновременно. Следующие минут десять они придавали этому такое большое внимание, что Фрэнк даже пожалел, что сказал им. Он видел это хвастовством и желанием получить поздравления, и даже попросил друзей как-то спокойнее к этому отнестись. — К сожалению, тут не так много способов сделать какой-то подарок, — в конце концов усмехнулся Рэй, — так что, ты можешь просто взять и мой кусок пирога тоже. Фрэнк рассмеялся. Однако, возражать не стал. Это была большая редкость, когда в столовой давали что-нибудь хоть сколько-то вкусное, и вот пирог был одним из тех немногих. Айеро вышел из столовой, доедая свою порцию и держа в кармане «подарок» Рэя, рассчитывая съесть его в течение первого урока. — Мистер Айеро! — прокричал учитель, когда, видимо, всё же заметил, как Фрэнк друг за другом отправляет куски пирога в рот. — Встаньте! Фрэнк не стал спрашивать и встал. У него-то как раз с этим проблем не было, в отличие от учителя. Тот был таким жирным, что Айеро был уверен, что он ел на каждом уроке и побольше него. — Что вы себе позволяете? — А что? — резко ответил Фрэнк. Небольшая, и даже скорее необъяснимая, — обычно это не был таким, — радость от дня рождения придавала ему уверенность и отсутствие страха. Это было странно, но он явно чувствовал, как кровь начала бурлить внутри него, разжигая азарт. К тому же, он давно уже не срывал уроков, что могло означать только, что он исправляется. Он не мог этого допустить. Тут он подумал, звонит ли директор его маме, или это не входит в обязанности. Он был бы рад обрадовать маму какой-то выходкой в свой день рождения. В конце концов, он мог сделать себе подарок. — Я не делал ничего, что мешало бы уроку! — громко проговорил он. В голове звучала наивная самоуверенность, очевидно было, что он вообще не думал о последствиях. — Но я собираюсь сделать это сейчас. Где-то рядом раздалось осуждающее шипение. Это был кто-то из двоих его друзей, которые никак не хотели поддерживать его выходки. — Мне следует сделать что-то банальное, мистер? Я могу,. — Фрэнк схватил листок бумаги и начал мять его в руках. Краем глаза он видел, как Рэй с Брайаном внимательно пялятся на него, пока он складывает бумажный самолётик. Его только больше раззадорил их страх. — Запустить в вас это. — после этих слов Айеро действительно размахнулся и отпустил самолëтик. Он долетел до первых парт и упал прямо рядом с партой Берта и Джерарда. Фрэнк видел их испуганные, но восхищëнные взгляды на себе. — Или написать записку? Я не видел, чтобы здесь так общались, все так напуганы! Мне точно надо это исправить. — Фрэнк наклонился над столом, оторвал от листа тетрадки маленький кусок бумаги и ручкой нацарапал ругательство. Когда он наклонился, Брайан резко метнулся к нему: — Ты какого хрена делаешь? — он нервно посмеялся. — Ты представляешь, сколько у них видов наказаний, хочешь все их попробовать? Вот так празднуешь день рождения?! — Всё нормально, — прошептал Айеро. Он резко швырнул записку в неопределённом направлении и сел обратно на своё место. Воцарилась совсем недолгая тишина. Фрэнк же очень громко слышал бешеное биение сердца и сбитое дыхание. Он был доволен собой, однако теперь мягко говоря нервничал. Брайан был прав, ни в коем случае нельзя было попасть к директору. — Айеро! — громко по классу пронёсся голос учителя. Можно было сравнить это с порывом холодного ветра, который заставляет пригнуться к земле. — Подойди сюда, Фрэнк. Мальчик резко встал. Он не совсем понимал, что сейчас будет. Накажут ли его здесь, схватят ли за шкирку и отведут к директору. Он проворно пошёл в сторону учительского стола меж парт и послушно встал рядом с ним. Нужно было сделать всё возможное, чтобы смягчить наказание, поэтому сейчас он, как собака, по команде делал всё. — Ты понимаешь, что сорвал урок, Фрэнк? — строго поинтересовался учитель. Фрэнк зыркнул на него, хотев съязвить, но тут же одёрнул и потупил взгляд. Задор ещё остался, но страх и здравый смысл брали верх. — Да, — тонким, слабым и обиженным голосом сказал он. Пристыженно так. Настроение поменялось так резко, что у него перехватило дыхание, а сердце забилось куда реже и упало со своего обычного места. Он больше не слышал пульсацию в ушах, не чувствовал, как энергия бурлила в нём. Или скорее это был страх. Он резко почувствовал себя разбитым. Но это не означало, что он должен вот так просто сдаться, он должен делать всё, что ему скажут, с присущей ему смелостью. Поэтому он быстро поднял голову и посмотрел учителю в глаза, встретив в них презрение. — Мне стоит отвести тебя к директору, — с абсолютным безразличием и каплей злобы в голосе сказал тот. — Но у мистера Рассела очень много работы. Таких идиотов как ты, Айеро, тут целая школа, поэтому нет смысла отвлекать его. Я накажу тебя здесь. Для него это был уже не первый раз. Сейчас его били дольше и, кажется, сильнее, показывая всю свою ненависть к нему. Он плотно сжимал веки, лишь бы только слёзы, что наворачивались на глаза от боли, не скатывались по щекам.***
Он вышел из класса, прижимая искалеченную руку к груди. На месте старых шрамов лопнули новые, из которых тонкими струйками текла кровь. На тёмной рубашке отпечатались маленькие пятнышки. Несмотря на всё это, он был вполне доволен тем, как прошёл урок. Ещё более он был доволен тем, что ему удалось избежать похода к директору. Он направлялся в сторону туалета, чтобы смыть кровь и попытаться избежать заражения, которое уже наверняка началось, как драматично думал он сейчас. До конца дня оставалось ещё огромное количество уроков, поэтому он не мог ожидать, что Джерард будет сидеть в их комнате, готовый промыть и перевязь его царапины. В коридоре было на удивление мало детей, и Фрэнк не знал, по какой причине. Вокруг было темно, погода за окном оставляла желать лучшего, как раз под стать Хэллоуину. От тяжёлых туч небо выглядело настолько чёрным, точно ночным. Он подумал, что вполне мог быть тем самым человеком с рисунка Джерарда, который тот отдал ему прошлой ночью. Один в тёмном коридоре, замёрзший и раненый. Он шёл, смотря под ноги. Его потёртые и местами порванные ботинки с пыльными шнурками выглядели жалко. Он вздохнул и продолжил разглядывать их, не поднимая головы, чтобы оглядываться по сторонам. Он слышал шаги позади себя, но не обратил на них никакого внимания, что оказалось для него огромной ошибкой. Кто-то кинулся на него сзади. Чужие руки обвили шею и надавили на плечи, от чего Фрэнк начал падать вперёд. Сердце бешено застучало в груди, прямо так, как на уроке, только сейчас из-за того, что горячее тело кого-то, кто был намного крупнее, прижалось сзади и начало придавливать его к полу. Фрэнка дёрнули и перевернули на спину. Его встряхнули, из-за чего он ударился затылком о каменный пол, к счастью, не очень сильно, но достаточно, чтобы вскрикнуть от боли и зажмуриться. Не было шанса пошевелиться, потому что за плечи его придавливали к полу. — Повеселился, Айеро? — прохрипел голос над ним. До Фрэнка только сейчас начало доходить, что это был никто иной как Боб Брайар, которому в очередной раз не понравилось что-то. Он распахнул глаза и встретился с ним взглядом. — Издеваться над учителем может любой, хотя… ты даже этого не смог сделать, приполз к нему за наказанием, как только услышал строгий голос. Сдаётся мне, не такой уж ты и смелый. — Если может любой, тогда что ты не делаешь? Или ты особенный, блять, и здесь, чтобы остальным указания раздавать? — огрызнулся Фрэнк, за что тут же получил в лицо. Он чуть ли не зарычал от злобы, он не собирался лежать здесь и ждать, пока его изобьют. Он резко дёрнулся и пнул Боба коленом в живот так, что тот отпрянул. Его дыхание сбилось на долю секунды, после чего он ударил Фрэнка в ответ, и снова в лицо. Удар на этот раз был намного сильнее. Он взвизгнул от боли и зажмурился, рука метнулась к лицу, чтобы проверить, что там, особенно после того, как он почувствовал, что что-то горячее стекало от носа вниз по губам к подбородку, капало на рубашку. Вот у него уже шла кровь. Фрэнк взмолился про себя, лишь бы нос оказался не сломанным. Он с силой оттолкнулся от пола, надеясь каким-то образом опрокинуть Боба на пол и оказаться сверху, так было бы больше шансов нанести сильных ударов и меньше их получить, но из-за существенной разницы в весе и в росте это было невозможно. Вокруг них будто образовалось облако или пелена, потому что Фрэнк нисколько не замечал, что вокруг начали собираться люди. В толпе было много мальчишек из самых младших классов. Для них это являлось настоящим шоу — смотреть на драку старшеклассников. Других развлечений тут и не было. Они все заворожённо смотрели огромными глазами и испуганно вздрагивали каждый раз, когда Фрэнк или Боб наносили друг другу удары. Позади стояли парни постарше, те уже выкрикивали слова поддержки, в основном Фрэнку, потому что многие из них опасались Боба, а теперь были рады видеть, как хоть кто-то решился дать тому отпор. В этой толпе был и Джерард. На мгновение он застыл, испуганно глядя, как хрупкого на вид Фрэнка вбивают в пол. Кровь на его лице никак не помогала ослабить панику. Джерард отчётливо понимал, что ещё некоторое время, и Фрэнка убьют в этой драке, несмотря на то, с какой яростью тот отбивался от ударов и пинков. Когда волна ужаса прошла, и Джерард вышел из оцепенения, он ринулся на поиски Берта, потому что сам он никак не смог бы растащить дерущихся. Обойдя уже большую толпу зевак, что заполнила собой приличную часть коридора, он побежал в сторону класса. Последний удар заставил Фрэнка упасть на пол и какое-то время лежать неподвижно. Со стороны казалось, что он потерял сознание: глаза закрылись, а дыхание почти прекратилось. Тело заполнила неприятно сильная боль. Он не мог просто так остаться побеждённым, поэтому пока Боб немного расслабился, довольный тем, что наконец-то заставил Фрэнка бросить попытки сопротивляться, тот собирался кинуться на него с новой силой. Как только он сделал рывок вперёд, вместо него кто-то другой сбил Боба с него, и теперь он был наблюдателем того, в чём участвовал секунду назад. Перед глазами всё мутнело и плыло, однако ему удалось выцепить из катающегося по полу комка, издающего крики и ругательства, длинные чёрные волосы и знакомый голос. За него снова заступился Берт, и Фрэнк даже ощутил обидную беспомощность. Он кое-как поднялся с пола, вытерев рукавом капающую с подбородка кровь, и сделал шаг в их сторону, надеясь хоть как-то помочь Берту и вообще завершить начатое, но вокруг его живота и груди снова обвились чьи-то руки. Он слабо брыкался, так, как позволяли оставшиеся силы, но держали его крепко. — Пойдём, — настойчиво сказали ему сзади. Ого, — подумал Фрэнк, вот ещё знакомый голос. Это Рэй! Он перестал сопротивляться. — Надо увести тебя отсюда, нельзя, чтобы тебя поймали тут на месте преступления. — Фрэнк не особенно хорошо понимал, что ему говорят, но никак не противился тому, что его почти на руках уносили оттуда. — Кошмар, Фрэнк! — снова донёсся голос Рэя. На этот раз, услышав именно своё имя, Фрэнк собрал остатки внимания и ясности сознания, чтобы прислушаться. — Ты залил своей кровью мне руки. — сквозь пелену Айеро усмехнулся. И понял, что изображать какие-либо эмоции на своём лице ему больно из-за повреждённого носа и многочисленных синяков. Его протащили через толпу под восхищённые голоса мальчиков, когда вдалеке звучал уже голос учителя. Он не разбирал и не слышал ничего, но, конечно, почувствовал, как его передали в чужие руки. Фрэнк ощущал себя безвольной игрушкой, хотя не пытался отстраниться и идти самостоятельно. Так вышло, что он уткнулся лицом кому-то в шею, и это неожиданно было так хорошо. Его руки прошлись по чьим-то мягким полным бокам и обвили тело. Фрэнк не видел лица этого человека и не слышал голос, но резко появилось чувство безопасности. Фрэнк позволил вести себя в непонятном ему направлении. — Фрэнки, — прошептали ему на ухо, очень тихо и осторожно. С целью вывести его из состояния транса, в которое он впадал. — Давай, приведём тебя в порядок. Ты слышишь меня? — Фрэнк тихо промычал и кивнул, как мог. Он неожиданно понял, что рядом с ним Джерард. Его голос над ухом звучал так приятно, что Фрэнк, боясь, что тот отстраниться, крепче схватил его за спину и прижал к себе. Они вдвоём зашли в комнату, в которой было намного светлее, чем в коридоре. Резкий контраст и вспышка света ещё больше вернули Фрэнка в сознание. Джерард усадил его на холодный и мокрый пол, после чего сам опустился рядом с ним на колени. Айеро огляделся вокруг и понял, что сейчас они одни вдвоём были в пустой общей душевой. Комната совершенно не казалась уютной, выглядела скорее больничной, нежели той, что находилась в школе. Яркий холодный свет заливал такие же белые пол и стены. Перегородок не было вообще. Комната, за исключением прикреплённых к стенам кранов и душей, была пустой. От соприкосновения с ледяным кафелем Фрэнк начал быстро замерзать, а Джерард, как назло, отстранился от него. Он со скрипом поворачивал краны позади него, и вдруг Фрэнк почувствовал, что обжигающе холодный поток воды хлынул на него. Это окончательно привело его в чувства, однако он не смог удержаться от вскрика. Обливаться холодной водой было совсем неприятно. Он снова подумал о своём непроходящем кашле, который после этого опять станет сильнее. — Прости, прости! — испуганно воскликнул Джерард и начал настраивать воду так, чтобы пошла хоть чуть-чуть теплее. Вскоре у него получилось, и он закрепил душ над их головами, так что они оба, всё ещё одетые и обутые, сидящие на полу, оказались под струëй воды. — Бедный Фрэнки, посмотри на себя, — запричитал Джерард, и от такого произнесённого им уменьшительно-ласкательного варианта имени у Фрэнка сжалось в груди. — Нужно отмыть тебя от крови, — проворчал он. Бледные ладони запорхали по рукам Фрэнка, закатывая рукава и осматривая предплечья на наличие синяков и царапин. Он бережно очищал ссадины, оставленные учительской линейкой, от присохшей крови, так что там остались только вздутые красные полосы. Затем перешёл к лицу Фрэнка. — А как же Берт? — спросил Айеро. Его большие, светящиеся в каком-то даже стерильном свете, янтарные глаза находили ответ в хлопанье ресниц Джерарда. Ненадолго между ними завязался вот такой беззвучный диалог, после чего Джерард всё-таки произнëс: — Он сказал мне увести тебя. — он вздохнул. — Я волнуюсь за него, но он пообещал, что будет в порядке. — Фрэнк ощутил небольшой огонëк ревности там, где секунды назад вспыхивал огонёк нежности по отношению к Джерарду. Но он подавил это злое чувство, ведь, в конце концов, он сам и спросил Джерарда о Берте. — Он знает, что я ненавижу смотреть на то, как люди причиняют друг другу боль. — он больше не смотрел Фрэнку в глаза, старательно избегал встречи взглядами, хотя сам смотрел лишь чуть-чуть ниже — осматривал нос Фрэнка и стирал кровь с лица. — Кто-то позвал учителя, так что думаю, что всё уже закончилось. Наверное, он заметил какую-то странную искру в глазах Фрэнка, но отшутился: — Ты всё равно отделался хуже всех, не переживай. На это Айеро только фыркнул. — Ты думаешь, урок уже начался? — в этой части здания определённо было не слышно звонок, поэтому Фрэнк предположил. — Скорее всего, — отозвался Джерард. Голос звучал напряжëнно, ему не нравилось, что Фрэнк говорил и мешал ему проверять его лицо. — Они всё равно долго будут разбираться, что за драка. Скорее всего придёт даже мистер Рассел. — Фрэнк почувствовал себя скверно из-за того, что всю ответственность за его драку переложат на Берта, который присоединился только в конце. — Я думаю, — продолжил Джерард, — тебе не стоит идти на остальные уроки сегодня. Будто бы Фрэнк очень хотел. Но всё же поинтересовался: — Почему? — Увидишь, когда пройдëм мимо зеркала, — усмехнулся Уэй. По лицу, вдоль морщинок от улыбки, вниз по скулам стекала вода. Длинные волосы полностью промокли — впрочем, как и у Фрэнка — и прилипли к голове и шее. — Могу сказать, что твой нос выглядит действительно плохо. — Хотя бы не ощущается сломанным. — вполне удовлетворённо ответил Фрэнк. — Да, не считая огромного синяка, — Джерард показал пальцем, где именно появлялось и становилось всё темнее пятно, — всё нормально. — он улыбнулся. Они ещё с минуту посидели под душем, когда вся кровь была смыта с кожи, а они успели обменяться ещё несколькими глупыми шуточками. Когда Джерард потянулся к крану, вторая его рука в поисках опоры столкнулась с грудью Фрэнка, и тот вздрогнул и болезненно выдохнул, когда Джерард неосознанно надавил сильнее. — Ой! — опять также испуганно вскрикнул Джерард. Шум вокруг них пропал, эхо от его возгласа разнеслось по стенам душевой. — Тебе больно? — задал он немного глупый вопрос, потому что по недовольному и расстроенному лицу Фрэнка это было понятно. Тем не менее, тот кивнул. Тогда рука Уэя скользнула чуть правее и надавила снова. — А здесь? — опять спросил он и получил в ответ кивок. Осмелев, он ощупал таким образом всю грудь Фрэнка, его рëбра. В какой-то момент тот зажмурился и застонал от боли. Джерард отдëрнул руку как ошпаренный: — О боже! Вдруг у тебя сломаны рëбра?! — он закрыл рот рукой. Фрэнку было невообразимо приятно наблюдать, как Джерард беспокоится за него. Он пожал плечами: — Не думаю. Скорее просто сильные ушибы. Он вздрогнул, когда Джерард убрал руку, хотя пожелал списать это на то, что начинал замерзать, весь мокрый, в такой же мокрой, прилипшей к телу одежде. Когда теплая вода перестала литься на них сверху, температура вокруг будто бы резко упала градусов на десять, появился ветер, причём не лёгкий сквозняк, а такой, который леденит всё и даже скелет. Джерарду было холодно тоже, так что он, не медля, осторожно взял Фрэнка за руку и встал, утягивая того за собой. Снаружи правда начался урок, коридор опустел, и голоса доносились только из некоторых приоткрытых дверей, где скучающие учителя не старались заинтересовать детей своими рассказами. Фрэнк и Джерард поднялись в их комнату. Как только они вышли из душевой, Джерард сразу отпустил руку Фрэнка, будто боялся, что кто-то увидит их. — У меня нет хорошей одежды… — честно признался Фрэнк, когда они зашли и закрыли дверь. Он сбросил с себя мокрую одежду, и она отправилась на какое-то подобие батареи. Вещи сохли здесь крайне медленно, и Фрэнк был готов поклясться, что рубашка, которая сушилась ещё с прошлой недели, до сих пор была влажной. Он переодевался в пижаму, когда Джерард подошёл к нему сзади, положил холодную руку ему на голое плечо. Фрэнк вздрогнул, почти подскочил на месте и обернулся. — Можешь взять мои брюки и рубашку, — Уэй протягивал ему свои вещи. Они были намного дороже чем то, что когда-либо носил Фрэнк. На них не было дырок или потёртостей, ткань не была выцветшей. — Спасибо, — тихо выдохнул Фрэнк. Он сжал ткань в руках до глупости сильно, будто Джерард дал ему не рубашку, а пачку денег. Уэй отошёл к шкафу и вновь вынул свою аптечку. Фрэнк улыбнулся, предвкушая новые прикосновения Джерарда к нему. В прошлый раз, несмотря на неприятное пощипывание на коже при обработке царапин, чувствовать, как руки Джерарда то и дело щупают его — было раем. Айеро даже облизнулся. Джерард внимательно осматривал его второй раз, чтобы не пропустить ни одну ранку на теле Фрэнка. С руками он расправился в первую очередь, кровоточащие царапины забинтовал, а другие просто смазал йодом. Фрэнк думал, что в его аптечке есть всё. Он сидел на коленях на полу перед ним, и Фрэнк с каждой секундой краснел всё больше. Особенно, когда начал чувствовать сильный жар, распространяющийся по телу от головы и до низа живота, остающийся в его штанах, после того, как Джерард начал осматривать его синяки на груди и постоянно прикасаться к ним. Фрэнк постоянно испуганно и смущëнно косился вниз, чтобы проверить, не замечает ли Джерард ничего, но тот был поглощён своим делом. — У тебя такая красивая татуировка, — в какой-то момент произнёс он, пока его рука находилась на шее у Фрэнка. Тот тяжело сглотнул, кадык дëрнулся под тонкой кожей. — Это больно? — Что именно? — слабым голосом отозвался Фрэнк. Сложно было говорить так, чтобы слова звучали звонко и твёрдо. Не тогда, когда Джерард был так долго близко к нему. — Набивать это. — Да, — громко выдохнул Айеро, когда Джерард скользнул ватой по открытой кровоточащей ранке, что заставило её щипать. — Чёрт, сейчас тоже больно! — Прости! — Джерард извинился, но хихикнул. Он поднял голову, теперь его лицо было совсем близко к лицу Айеро, и тогда Фрэнк увидел, что его щёки такие же красные от смущения, как и у него самого. Фрэнк на самом деле уже вообще не понимал, что происходит. На секунду он задумался: Боб, наверное, ударил его так сильно, что он отключился. Не могло наяву происходить то, что сейчас происходило. Тëплые и немножко шершавые губы Джерарда касались его щеки. Это было так нежно, осторожно и неуверенно, что у Фрэнка перехватило дыхание. Он закрыл глаза и открыл их снова, но всё ещё был в этой комнате, Джерард по-прежнему был рядом, мягко улыбался ему и смотрел в глаза. Это закончилось так быстро, что теперь Фрэнк не верил в то, что это действительно произошло, а не его возбуждённое сознание это придумало. Джерард вернул всё в аптечку, а её убрал в шкаф, после чего сел за стол и достал какие-то листы из ящика. Фрэнк в шоке смотрел на него: сам он до сих пор не мог оправиться, так почему же Джерард теперь вёл себя так спокойно. Он оделся в предложенную Джерардом одежду, что была ему чуть велика, и вышел из комнаты.***
— Слишком много наказаний за слишком короткое время, Маккрэкен! — донëсся крик из класса, мимо которого только что прошёл Фрэнк. — Тебе надо повторять, что тебя ждёт, или ты наизусть это выучил? — Фрэнк остановился за углом, чтобы директор, когда выйдет из класса, его не увидел, но так, чтобы он мог всё слышать. — Хоть что-то в этой школе ты запомнил! Послышались шаги, а потом рука директора опустилась на дверную ручку. Фрэнк перестал дышать, чтобы не выдать своё присутствие. — Ты останешься здесь до завтрашнего утра, еду принесут как всегда, в туалет выйти сможешь в восемь. — проговорил мистер Рассел Берту. — Ты сам знаешь это, Маккрэкен. Дверь открылась и после закрылась снова. Ключ вошёл в замочную скважину и повернулся. Берт был заперт в кабинете до следующего утра. Фрэнк слушал шаги директора, пока не хлопнула дверь его кабинета. Только тогда он вышел из своего убежища и подбежал к двери, за которой сидел Берт. Сейчас шёл урок, поэтому в коридоре кроме него не было никого. Он прислонился к двери и прислушался. Кажется, Берт услышал его, потому что за дверью послышалась какая-то возня, а потом Фрэнк услышал сквозь щель чужое дыхание. — Берт, — шёпотом позвал он, — это Фрэнк. — Фрэнк! — воскликнул Берт тут же. Айеро очень боялся, что тот будет зол на него, ведь отбывал вместо него наказание, но Берт лишь спросил: — Ты как, жив вообще? Я видел, как Рэй вытаскивал тебя, и ты выглядел правда не очень, чувак. — Со мной всё в порядке, — ответил Фрэнк. — Слушай, спасибо тебе, что вмешался. И прости… э-э, — он замялся. На секунду ему послышались чьи-то шаги, поэтому он заговорил тише. — Это я должен быть наказан. — Считай это моим подарком тебе на день рождения, — услышал он даже дружескую усмешку в ответ и вздрогнул. — Тебе Джерард рассказал? — Ага, — незамедлительно отозвался Берт. — Он весь урок что-то рисовал, сказал — для тебя. — на этих словах у Фрэнка снова сжалось сердце и провалилось вниз, если оно, конечно, последние дни вообще было на своём месте. — Фрэнк, послушай. — вдруг голос Берта зазвучал серьëзнее. — Ты, кажется, нравишься ему. Это хорошо. Обычно он не так легко кому-то доверяет. Ты можешь… присматривать за ним? — теперь его голос звучал совсем грустно, а Фрэнк в шоке уставился на дверь, будто она должна была рассеяться под его взглядом. Он понимал, куда клонит Берт, и вообще не знал, что думать и говорить, поэтому не мог дождаться его следующих слов. — Я не говорил ему, но я собираюсь сбежать. Давно хотел и вещи собрал, но никак не мог решиться. Но сегодня представляется отличный повод, я не могу не воспользоваться этим и не могу больше ждать. Я боялся его оставлять, но теперь ты, если что, поможешь ему, хорошо? Ему будет тяжело… У Фрэнка пересохло в горле, хотя всё это время говорил даже не он. — Как ты… — собрался с силами и прохрипел он, — как ты это сделаешь? — Я вылезу через окно. Мой сосед по комнате кинет мне сумку, когда я крикну. Разумеется, лучше я сделаю это ночью, после того как в восемь придут меня проверить. Фрэнк всё ещё не мог поверить. Отсюда так просто убежать? Достаточно просто вылезти через окно? Также он не мог понять, почему Берт так легко рассказывал ему всё это. Они почти не разговаривали, да и вообще знали друг друга только через Джерарда. — Умоляю, не говори никому, — вдруг попросил Берт. Это была такая простая, но одновременно странная фраза, будто он резко испугался того, что рассказал Фрэнку. — Я не скажу. — вдохнув больше воздуха, твёрдо ответил Фрэнк. — Спасибо. — голос из-за двери звучал искренне. — Я не могу больше находиться здесь. Повисло молчание. Фрэнк не знал, что ответить, и вроде как отвечать не нужно было. Он более чем понимал, о чём говорит Берт. Он кивнул, хотя знал, что этого не увидят. Берт отодвинулся от двери; Фрэнк слышал, как он зашагал в глубь класса. Для Айеро тоже пришло время уходить.***
Джерарда не было в комнате, когда он вернулся. В этом не было ничего странного или удивительного, так было почти всегда. Только раньше он проводил это время с Бертом, а где он был сейчас, Фрэнк не мог предположить. Сидя на скрипучей кровати, Фрэнк долго думал, что делать ему во всей ситуации с побегом Берта. С одной стороны, он дал обещание не говорить никому, и он исполнил бы его. Он бы точно не сказал ни одному из учителей, и никому из учеников тоже, но что делать с Джерардом? По отношению к нему это было не честно. Всё же он лучший друг Берта и заслуживал знать. Сердце Фрэнка разрывалось, когда он думал о том, что будет чувствовать Уэй, когда узнает. Дверь открылась. Скрип был почти не такой печальный, каким казался всегда. Он будто старался соответствовать настроению вошедшего в комнату Джерарда. Он светло улыбался и хлопал ресницами, глядя на Фрэнка. У того на душе стало немного легче, когда он увидел радость Джерарда. Он старался не обращать внимания на мысль о том, что скоро такого хорошего настроения он видеть не будет. — Фрэнки! — и новый разряд тока прошёл по телу Айеро. — Я… — Джерард явно немного нервничал: переминался с ноги на ногу, облизывал губы розовым язычком и заикался. — Знаешь, я лучше покажу тебе. Фрэнк только сейчас обратил внимание, что всё это время одна рука Джерарда так или иначе была за его спиной. Он внимательно смотрел, как тот вытягивал из-за спины лист бумаги и, подходя ближе, отдавал его. Лист был немного помят по краям, один уголок оторван, но это было совершенно не важно, потому что то, что приковало взгляд Фрэнка, находилось в середине: несколько портретов-набросков, расположенных немного хаотично, смотрящих в разные стороны, но это было не важно. Важно было то, что это были его портреты, и они выглядели красиво. Фрэнк посмотрел на Джерарда, стоящего перед ним, но тот, покраснев, отвёл глаза в сторону, и он снова опустил взгляд на рисунок. И встретился со своими же глазами, такими красивыми и такими похожими. Джерард, наверное, потратил очень много сил на это. — Джерард… — Фрэнк теперь тоже заикался. — Это,.. Я думаю, что это прекрасно. — он посмотрел Уэю в глаза и улыбнулся. — Правда? — глаза Джерарда загорелись. Было видно, что он будто и не ожидал похвалы, хотя просто не мог её не получить. Фрэнк кивнул. Он поднялся с кровати и неуверенно, не желая отпугнуть Джерарда, сделал шаг вперёд, а после прижался к нему. Уткнулся лицом в его шею, как уже делал это сегодня. — Спасибо тебе. — сейчас его сомнения, навязчивые мысли, всё то, что тревожило, пропало, благодаря Джерарду. — С днём рождения.***
Фрэнк не спал, когда во дворе кто-то, — он знал, кто, — закричал. Нельзя было разобрать слова, но Айеро знал, что он кричал. Он грустно посмотрел на Джерарда, что тихо сопел, отвернувшись к стене. Он очень сильно хотел разбудить его сейчас и рассказать всё, но не знал, как Уэй себя поведëт. Ему оставалось только лежать, глядеть в потолок и надеяться, что у Берта всё получится.