All The Young Dudes — Sirius's Perspective

Проблема с попытками найти решение своей предстоящей помолвки заключалась в том, что всякий раз, когда Сириус думал об этом, его грудь сжималась, а к горлу подступал комок, ему было очень жарко и очень холодно одновременно. Было намного легче вообще не думать об этом; притворяться, что ничего не происходит или происходит с кем-то другим. На самом деле, чем больше Сириус пытался представить себе это, тем больше он убеждался, что никогда не женится. Он не мог себе представить, что когда-нибудь захочет провести остаток своей жизни взаперти в доме с какой-то девушкой. Поэтому, хотя Джеймс поручил мародёрам новую миссию, они не сразу начали действовать. Вместо этого они провели большую часть выходных после его дня рождения, потакая прихотям Сириуса. Они слушали Боуи; они исследовали новый секретный ход, который вёл от шкафа для метел на четвертом этаже к картине возле астрономической башни; они бросали чернильные перья в сумки ничего не подозревающих студентов. Он знал, что все его друзья обмениваются обеспокоенными взглядами за его спиной и обращаются с ним немного мягче, чем обычно. Но Сириус был абсолютно готов воспользоваться особым отношением, если это означало, что пока что он получил полную свободу — даже Питер не ныл ни разу, и на него всегда можно было рассчитывать, чтобы пожаловаться. Кроме того, единственный способ показать своим друзьям, что с ним все в порядке и что им не нужно ходить вокруг него на цыпочках — это вести себя хорошо. Сириус нацепил улыбку и втянул их всех в вихрь активности, который оставил их слишком измотанными субботним вечером, чтобы обсуждать что-либо, связанное с его семьёй. Он крепко спал, и ему снилось, что он задыхается от платиновых светлых волос. Только в воскресенье днём удача начала покидать его. Джеймс был бесконечно терпелив, но Римусу и Питеру надоело делать все, что говорил Сириус. После обеда он предложил, чтобы они проверили заклинание таймера на навозных бомбах (он забыл оставить их в общей комнате Слизерина, после всего, что произошло). Римус застонал. — Знаешь, у меня ещё есть домашка. Они лежали в своей комнате в общежитии, Ziggy Stardust играл в тысячный раз по кругу на фоне. Сириус бросил в него носок. — Зубрила. — Придурок. Питер сглотнул, бросив нервный взгляд на Сириуса. — На самом деле мне действительно нужно начать писать эссе по травологии... — Фу, и ты туда же! — Я точно знаю, что ты даже не начинал это эссе, — заметил Римус. — Почему бы нам не пойти в библиотеку? — Неужели мародёрство для тебя ничего не значит? — Сириус театрально прикрыл глаза рукой, — Наша благородная миссия растоптана ногами академической чуши! — он увидел, как Римус закатил глаза с другого конца комнаты. — Я помогу тебе, Сириус, — храбро сказал Джеймс. — Вы, ребята, можете сбегать в библиотеку, если хотите. — Ты уверен? — Да, давай, Пит! По крайней мере, один из нас должен написать это эссе — иначе у кого будут списывать остальные? Поэтому они разделились: Римус и Питер направились в библиотеку, а Сириус и Джеймс спустились в подземелье с мантией-невидимкой. Оказавшись там, они снова разделились — недостатком заклинания таймера было то, что они не могли гарантировать, что рядом будет жертва, когда оно сработает, и если они хотели охватить как можно больше территории до вечерней тренировки Джеймса по квиддичу, они не могли оставаться вместе. Джеймс предложил оставить нетронутой половину коридоров, но Сириус заверил его, что будет достаточно ловок, чтобы не попасться, даже без мантии-невидимки. — Кроме того, — добавил он, — если кто-нибудь увидит, как я слоняюсь без дела, я могу просто сказать, что пришёл сюда, чтобы навестить свою прекрасную семью, не так ли? — это прозвучало не так беззаботно, как он хотел — его голос дрогнул на слове «семья». Может быть, это и сглазило его, а может быть, удача просто отвернулась от него. В любом случае, Сириус только что закончил засовывать свою последнюю навозную бомбу за факел, когда завернул за угол и столкнулся ни с кем иным, как с самим Регулусом Блэком. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. Затем: — Где твои друзья? —Где твои друзья? — Что ты здесь делаешь? — Я мог бы спросить тебя о том же. Регулус фыркнул. — Я направляюсь в свою комнату. Это же очевидно. Всё верно. Рег принадлежал этому месту. Сириус — нет. Он старался не дать этому причинить себе боль (но это было больно). — Ну так что? Почему ты здесь, внизу? — Регулус скрестил руки на груди, ожидая ответа. — Я... пришёл повидаться с тобой, — это было первое оправдание, пришедшее ему в голову. Сириус наблюдал, как лицо брата преобразилось, злоба сменилась шоком, затем замешательством, потом чем-то настороженным и недоверчивым. С каких это пор он так смотрит на Сириуса? Последовала пауза. — Почему? Он ухмыльнулся, изображая беззаботность. — Что, мне нужна причина, чтобы поговорить с моим братом? Эти слова произвели на Рега странный эффект: он, казалось, немного поник, стал меньше ростом. — Я думал, ты злишься на меня, — сказал он, всё ещё немного настороженно, шаркая одной ногой по каменному полу. Сириус пожал плечами. — Так оно и есть, в некотором роде. Ты тоже злишься на меня. — Да. Вроде того. Снова тишина. Это было невероятно трудно для них — просто говорить друг с другом. Когда-то Регулус был единственным человеком в мире, с которым он мог поговорить — теперь казалось, что все их слова пролетали мимо, не касаясь друг друга. Наконец Сириус заговорил. Его голос был тихим, хотя вокруг не было никого, кто мог бы их услышать. — Почему ты мне не сказал? — произносить это было все равно что вырывать зубы — но Сириусу пришлось. Он был рад, что Рег не спросил, о чём он говорит, потому что он и сам не был уверен, что знает. Почему ты не рассказал мне о свадьбе? О желании поступить в Слизерин? Насчет шрамов? Почему ты перестал со мной разговаривать? Регулус улыбнулся слабой, несчастной улыбкой. — А это что-нибудь изменило бы? Сириус не знал, что на это ответить, поэтому промолчал. * * * Джеймсу пришлось уйти на тренировку по квиддичу, так что Сириус остался один в общей комнате. Он снова послушал Боуи, но легче ему от этого не стало. It ain’t easy… It ain’t easy… It ain’t easy to get to Heaven When you’re going down… Это нелегко… Это нелегко… Нелегко попасть в Рай Когда ты идешь ко дну… В конце концов он выключил запись и пошёл в библиотеку, чтобы найти своих друзей. Пребывание наедине со своими мыслями делало его слишком уязвимым. Он чувствовал себя так, словно изо всех сил пытался удержать дверь закрытой, в то время как кто-то стучал с другой стороны — пока вокруг него были люди, помогающие ему, отвлекающие его, он мог справляться. Но когда он был один, всё, что он скрывал, грозило выплеснуться наружу. Питер всё ещё был в библиотеке, работая над своим эссе по травологии, но Римус ушел — спустился в подземелья, чтобы проверить своё зелье. Сириус не хотел оставаться наедине с Питером; он и так был в мрачном настроении, а маленький мальчик, как правило, действовал ему на нервы еще больше, когда между ними не было никого, кто мог бы поработать буфером между ними. Сириус даже не очень старался быть вежливым — даже то, как Питер держал своё перо, раздражало его в данный момент. Он не мог оставаться в библиотеке, и он не мог вернуться в подземелья. Так что Сириус вернулся в гостиную, чувствуя себя очень жалко, лежа на полу с книгой. Это было что-то, что он принёс из дома, полное мерзких проклятий — читая каждое из них, он представлял, как использует их против какого-то туманного врага, иногда Снейпа, иногда Мальсибера, иногда своей матери, своей семьи, своего брата. Это только ухудшило его настроение, и к тому времени, когда Джеймс вернулся с тренировки, Сириусу ничего не хотелось, кроме как дуться. Джеймс попытался завязать разговор, но он всё ещё был в своей квиддичной форме, что не улучшило настроения Сириуса. Почувствовав волнение своего друга, Джеймс в конце концов успокоился, по-видимому, решив, что лучше оставить его в покое. Он устроился на одном из диванов, бросил лопающиеся бобы «Зонко» в камин и наблюдал, как они взрываются красочными миниатюрными взрывами. Римус нашел их такими, когда вернулся через портретную дыру, бок о бок с Лили Эванс. — Как оно, Люпин? — Джеймс ухмыльнулся, слегка приподняв брови. Сириус нахмурился. С каких это пор Римус общается с Эванс? Он кивнул рыжеволосой девушке, прежде чем присоединиться к своим друзьям, и она улыбнулась ему, помахав рукой. — Бросил нас ради Эванс, признайся? — ухмыльнулся Джеймс. — Ради зельеварения, — ответил Римус. — Ясно. Вы теперь с ней друзья? — Что-то вроде, — Римус пожал плечами. — Она классная. Ненавидит вас двоих. Это привлекло внимание Сириуса. Он сел, оскорблённый, и воскликнул вместе с Джеймсом: — Чего?! — Но нас же все любят! — недоумённо сказал Сириус, — Мы беспредельщики, которых невозможно не любить! — Она считает вас позёрами. Джеймс драматично вздохнул: — Да как она смеет! Нам придётся завоевать её сердце! — Зачем утруждаться, — Сириус перекатился на спину, возвращаясь к своей книге. — Она подружка Нюниуса, у неё явно нет вкуса, — честно говоря, ему было всё равно в любом случае. Но Джеймсу видимо нет. — Она правда так сказала? — спросил Джеймс. Римус кивнул: — Она сказала, что ты считаешь себя божьим даром. — Это ещё что зна… — Это магловское выражение, — объяснил Римус. — Значит, она думает, что ты много о себе возомнил. — Она так думает? — Ну, — Римус посмотрел на него. — Это действительно так, если быть честным. Джеймс засмеялся. Римус сел рядом с ним, набрал в кулак бобов и начал запускать их в огонь один за другим. Вскоре они с Джеймсом сделали из этого игру, пытаясь создать самый большой взрыв, под правильным углом попадая бобами в угли. — Забыл сказать, — сказал Джеймс, когда мешок с бобами опустел. — Сегодня получил сову от папы — он поговорил с Макгонагалл и достал тебе разрешение приехать к нам на Рождество. — Что? Серьёзно?! — Римус был поражён. Сириус нахмурился, уткнувшись в свою книгу, где он перечитал одно и то же предложение четыре раза. Он не хотел думать о Рождестве прямо сейчас. — Да, но он сказал, что вряд ли получится забрать тебя ещё и на лето. Прости. Римус издал недоверчивый горловой звук, и когда Сириус поднял глаза, он уставился на Джеймса, как будто тот спас ему жизнь. У Сириуса что-то сжалось в груди. — Теперь только тебя жду, — Джеймс пнул Сириуса. — Ты разобрался со своей мамой? Просто скажи, что снова едешь к Петтигрю. — Даже не собираюсь, — ответил Сириус, не отрываясь от книги. — Просто поеду к тебе, ничего им не говоря. В последовавшей паузе он почувствовал, что его друзья беспокоятся о нём. Это только раздражало ещё больше — он ни за что не собирался отказываться от своего достоинства и умолять свою семью о праве проводить время со своими друзьями. На самом деле, он не хотел больше никогда разговаривать со своей матерью. — Маме это не понравится, — Джеймс закусил губу. — Тогда просто не говори ей, — Сириус перевернул страницу, хотя он едва ли понимал хоть одно слово. Ему придется вернуться и перечитать всё это позже, если он действительно хочет научиться проклинать чью-то еду, превращая её в жабью слюну. Нервозность его друзей была ощутима даже с того расстояния, на котором они находились от него; Сириус впился ногтями в переплет книги. — Я в порядке, — настаивал он про себя, как будто, думая об этом достаточно усердно, мог каким-то образом передать мысль за пределы своего тела и превратить её в правду.