All The Young Dudes — Sirius's Perspective

Понедельник, 19 марта 1973 года. Полнолуние в том месяце выпало на ночь воскресенья, поэтому никто из мародёров не удивился, когда Римус не появился на занятиях утром. Чаще всего после полнолуния он проводил весь день в больничном крыле, глотая снотворные зелья и терпя опеку мадам Помфри. Обычно она позволяла им навещать его, хотя иногда и прогоняла прочь. В те дни Сириус знал, что у его друга выдалась особенно плохая ночь, но Римус никогда не жаловался, даже когда возвращался в их комнату со свежими ранами и новыми бинтами. Мародеры попытались навестить своего друга после обеда, но мадам Помфри отослала их прочь, не обращая внимания на их искренние мольбы. Очевидно, всё было плохо. Поскольку занятия продолжались, а их друга не было видно, Сириус чувствовал себя немного виноватым. Он намеревался добиться большего в своих исследованиях в области анимагии, но был так занят мародёрством с Питером и Джеймсом, что оставил это на второй план. Дело было не в том, что он сдавался — он собирался это сделать, ничто не могло его остановить — просто для начала ему нужно было сесть и по-настоящему сосредоточиться на своих исследованиях, а это было очень трудно сделать, когда твои друзья — Джеймс Поттер и Питер Петтигрю. Конечно, Джеймс так же сильно, как и Сириус, хотел стать анимагом. Когда дело доходило до помощи другу, в нём просыпалось огромное количество храбрости и энтузиазма. Но в то время как Джеймс был великолепен в том, чтобы брать на себя ответственность и вдохновлять окружающих следовать его примеру, он часто так увлекался общей картиной, что совершенно не обращал внимание на детали, а анимагия очень, очень ориентирована на детали. Итак, Сириус смирился с тем, что провёл большую часть исследований, необходимых для начала. Ему просто нужно было найти время, чтобы собраться и сделать это… Как только их занятия закончились, трое мальчиков поспешили в лазарет, чтобы проведать своего друга. На самом деле, они так спешили, что Питер, не заметив, врезался в дверцу шкафа, которая была оставлена открытой, в результате чего оттуда с грохотом вылетела пара горшков. Он поморщился от шума. — МИСТЕР ПЕТТИГРЮ, Я ЧТО СКАЗАЛА?! — очень грозная мадам Помфри высунулась из-за занавесок. — Извините, мадам Помфри, мы просто... — Сейчас же поднимите это всё и уберите их обратно в шкаф! И сотрите эту ухмылку с вашего лица, мистер Блэк, вы можете ему помочь! Сириус мгновенно перестал хихикать и сделал серьёзнейшее выражение лица — он не собирался бросать вызов суровой медсестре, поэтому он наклонился, чтобы помочь собрать горшки. Джеймс пошёл за занавески, чтобы поговорить с Римусом, и Сириус толкнул Питера локтем. — Осторожно, Пит, — лукаво сказал он, — У тебя на плече паук. — Что?! Где?! — Питер подпрыгнул, с ужасным грохотом уронив горшки, которые он только что собрал. — МИСТЕР ПЕТТИГРЮ, Я ЧТО СКАЗАЛА?! — мадам Помфри направилась к нему, а Сириус попытался подавить смешок. Питер бросил на Сириуса раздраженный взгляд, еще раз извинившись перед медсестрой, и Сириус поспешно запихнул свою часть горшков обратно в шкаф, прежде чем броситься к своим друзьям. — РИМУ! — Сириус распахнул занавески. — Ты ЖИВ! — он драматично свалился ему на ноги. — Я был уверен, что она пытается что-то скрыть от нас! Старая ведьма не пускала нас сюда! — Не называй её так, — раздражённо ответил Римус. — И не называй меня так. — Но ты же сам хотел кличку, — обиженно сказал Сириус, поднимаясь. В этот момент, пряча руки в карманах, показался унылый Питер. — Нет, не хотел, — Римус нахмурился. — Когда я вообще говорил, что… — В прошлом году, — быстро ответил Сириус. — Почти ровно год назад ты сказал, что ты был бы рад, если бы тебя называли как угодно, кроме полоумного Люпина. — Господи, у тебя память, как у слона, — Сириус понятия не имел, что это должно было означать. Римус всё еще продолжал говорить, — Всё равно, — сказал он приглушенным голосом, — вся суть кличек в том, чтобы никто не узнал, кто создал Карту. Не думаю, что «Риму» кого-нибудь собьёт с толку. — А в этом он прав, — мудро сказал Джеймс. — Хоть эта кличка и была прекрасной. — Справедливо, — Сириус громко выдохнул. — Но можно мы будем называть тебя Риму, пока не придумаем что-нибудь получше? — Нет. — Зануда, — он старался не пялиться на бинты Римуса (похоже, это была действительно очень плохая ночь), думая, что бы ещё можно было сказать, — Так мы валим отсюда, или мне устраиваться для грандиозного раунда во взрывающиеся карты? — Он никуда не пойдёт, — влезла мадам Помфри. — Мистер Люпин останется под моим наблюдением на ночь. Очевидно, это был первый раз, когда Римус услышал об этом, потому что он немедленно запротестовал. — Нет! Мне гораздо лучше! Сириус не мог винить старую медсестру за то, что она не доверяла ему — он был почти уверен, что если бы Римус истекал кровью до смерти, он всё равно бы продолжал настаивать, что с ним всё в порядке. — Я не пытаюсь намеренно испортить тебе день, Римус, — вздохнула медсестра. — Это для твоего же здоровья. — Я сразу лягу спать! — Мы за ним присмотрим! — серьёзно сказал Джеймс, встав со стула. Сидевший рядом с ним Сириус кивнул. Но мадам Помфри была непоколебима: — Мне жаль, мистер Поттер, но нет. — Ладно, — непривычно твёрдо сказал Питер. — Тогда мы останемся здесь. — Да, — хором согласились Джеймс и Сириус. — Вы пропустите ужин! — возразил Римус. — Я думаю, мы придумаем что-нибудь на этот раз, — смягчилась мадам Помфри, пытаясь скрыть улыбку. — Хорошо, мальчики… но чтобы ни звука! И принимайтесь за домашнюю работу, я не позволю использовать мистера Люпина в качестве оправдания своему безделью. По мановению её волшебной палочки возле кровати появилось ещё три стула и длинный деревянный стол, дополненный чернильницами для их перьев. Римус открыл рот, но мадам Помфри, по всей видимости, была экстрасенсом: — И нет, Римус, никакой домашней работы для тебя. Просто отдыхай. Римус откинулся на подушки, выглядя совершенно разочарованным. Чудик. — Можно мне почитать? — смиренно спросил он. — Только если не будешь сильно напрягать глаза. Наконец она ушла, а мародёры сели и начали усердно делать домашнее задание, как было велено. Это усердие длилось всего две минуты, пока Джеймс не поймал Римуса, вытягивающего шею, чтобы попытаться увидеть, что они делают. Он прикрыл свою работу рукавом и укоризненно помахал своим рукавом. — А-а-а, — усмехнулся Джеймс, — Не смотреть, Риму, просто отдыхать. — Боже, называй меня полоумным! — простонал Римус. — Что угодно, только не Риму! — Но это так тебе подходит! — сказал Сириус, не отрываясь от своей работы. — Ри-и-и-му-у-у-у-у-у-у-у-у. — Прекрати, или я укушу тебя. — Ри-и-и-и-и-и-му-у-у-у-у-у-у-у-у. — Ри-и-и-и-и-и-му-у-у-у-у-у-у-у-у! — подхватил Питер, и три парня рассмеялись, пытаясь прикрыть рты руками, чтобы их не услышали. — Я ненавижу своё имя, — Римус закрыл лицо книгой, которую читал. — Можете называть меня, как хотите, я не знаю, что может быть хуже него. — Полоумный Риму? — услужливо подсказал Джеймс. — Полнолунный Риму? Лунный Риму? Сириус смеялся так сильно, что едва мог дышать. — ЛУНИМУ! — прыснул он, падая на стол в припадке смеха. — Лунатик, вообще-то, звучит неплохо, — вдруг очень серьёзно сказал Питер. — А? — Лунатик. Как кличка. Римус уставился на Питера, выпятив нижнюю губу, как всегда, когда он что-то обдумывал. — Я не ненавижу эту кличку, — наконец сказал он. — Я её обожаю, — сказал Джеймс. — Лунатик. Тебе подходит. — А разве остальные… ну, не догадаются? — забеспокоился он, прикусывая губу. — Не-а, — Сириус махнул рукой. — Мы просто скажем им, что ты ходишь по ночам. Или что это в честь того магла из The Who, у которого кличка Безумный Лунатик. — Они все маглы в The Who, — ответил Римус. — Но я не умею играть на ударных. — Ну тебе нравится фигачить по всякому, — пожал плечами Сириус. — Спасибо. — Без проблем, Римунатик. * * * Спустя несколько часов после того, как мадам Помфри принесла им ужин и они поели, Джеймс ушёл на тренировку по квиддичу, а Питер отправился на отработку. Сириус остался наедине с Римусом и домашним заданием, и ни один из вариантов не оказался интересным. Римус просто хотел читать, а Слизнорт задал эссе о семнадцати способах использования панцирей жуков. Сириус решил закончить эссе потом и вместо этого пытался наложить на себя проклятье щупалец вместо рук, которое он видел, как использовала Нарцисса. Макгонагалл всегда предупреждала об опасностях, связанных с трансфигурацией людей — даже частичной, — но он подумал, что не было лучшего места попробовать это, чем больничное крыло. К сожалению, он так и не смог правильно произнести заклинание. Он не понимал, что именно делает неправильно, но всё, чего он добился, — его рука стала немного скользкой. В конце концов Сириусу это наскучило, и он откинулся на спинку стула, сложив ноги на кровать Римуса. — Что ты вообще читаешь? — Эпос о Гильгамеше, — ответил Римус, переворачивая страницу. Он даже не поднял взгляда, полностью погруженный в книгу. — О чём это? На этот раз Римус поднял голову. — Это же твоя книга! — удивлённо сказал он. — Я взял её с твоей полки! — А, одна из магловских? Если честно, я немногие из них читал. Это книги моего дяди Альфарда. — Ясно. — Ну так что? — Что «что», Блэк?! — О чём она? — О мужике по имени Гильгамеш. — Ладно, ты обязан признать, что это имя похуже, чем Римус Люпин. Римус усмехнулся. — Да, ладно. Могло быть и хуже. — Расскажи мне об этом Гуляше. — Гильгамеше. Он был королём. Очень давно. — О, теперь ты меня зацепил, так начинаются все хорошие истории, — Сириус подпёр подбородок кулаком и уставился на Римуса ожидая, что тот продолжит историю. — Нет, ты просто пытаешься тянуть время и не делать своё эссе по астрономии. — Пф, я просто спишу у Джеймса, — Сириус беззаботно отмахнулся. — Расскажи мне ещё, о, хранитель знаний. Для тебя я читал много раз. Римус вздохнул, но в уголках его губ всё ещё играла улыбка. — Гильгамеш был королём. — Да, очень давно, ты уже говорил. — Слушай, заткнись или отвали. — Ладно, ладно! — Сириус поднял руки. — Продолжай. — В общем, он был королём, но не очень хорошим. Он был не совсем человеком — на две трети бог, поэтому сильнее всех остальных, и люди боялись его. Он был опасен. В общем, его люди помолились… эм-м, это когда ты просишь помощь у богов… И боги послали им другого парня, чтобы помочь контролировать Гильгамеша. — Он был ещё сильнее? — Нет, но он был наполовину животным. — Так этот зверочеловек убил Гильгамеша? — Нет. Они сражались друг с другом очень долгое время, но Гильгамеш всё равно победил. Но он не убил Энкиду… он… он как бы осознал, что они равны. Они стали друзьями — лучшими друзьями. И у них были приключения, они сражались с другими монстрами и всё такое. Это круто. “Я хочу узнать больше о человеке-звере”. — Я хочу больше знать об этом зверочеловеке. — Энкиду. Он был повелителем животных, счастливо жил в дикой природе, но после того, как его послали взять контроль над Гильгамешем, он больше не мог вернуться туда. Поэтому он так и не стал по-настоящему своим ни там, ни там. — Но у него же был друг, да? — Да, но… ну, не хочу портить для тебя концовку. — Да ничего, я всё равно почти не читаю магловские книги. — И много чего упускаешь! — воскликнул Римус. — Ну ладно. Энкиду умирает. — Чего?! — Ну да, это грустно, он был моим любимым персонажем. — Но почему? — Наверное, чтобы Гильгамеш познал смерть. До Энкиду он был слишком высокомерным и не верил, что с ним может что-нибудь случиться. Но когда он теряет друга, осознаёт, что не властен над всем. Никто не может контролировать смерть. — Это очень депрессивная мысль, Лунатик. Римус пожал плечами, опустив голову. Вернувшись к своей книге, Сириус откинулся на спинку стула, обдумывая эту историю. Если бы он был Гильгамешем и у него был такой друг, как Энкиду, он бы никогда не позволил финалу стать таким мрачным. Он позаботился бы о том, чтобы они оба выжили, и они бы продолжали вместе находить приключения и сражаться с монстрами, вплоть до самой последней страницы.