All The Young Dudes — Sirius's Perspective

Пятница, 21 декабря 1973 года Всю неделю перед Рождеством Сириус провел на нервах. Он всё время пытался найти какой-то намёк на то, как поведёт себя его семья. Каждый раз, когда приходила почта, он затаивал дыхание в ожидании письма, громовещателя, записки — хотя бы чего-нибудь от своих родителей. За столом Слизерина Рег получал сов почти каждый день. Сириусу так ничего и не пришло. Он решил, что это какая-то новая форма пытки от его матери — неведение. Не то чтобы он действительно хотел получить письмо, но желал знать, может ли со спокойной душой ехать к Поттерам. События прошлого Рождества каждый раз возникали в его памяти при мысли об этом. Зная свою семью, Сириус ожидал, что они могут потребовать его присутствия на Рождество, даже после того, как игнорировали его всё полугодие. Про себя он твёрдо решил, что они не заставят его приехать — если придётся, он останется в Хогвартсе. Другая его часть — та часть, у которой мурашки бежали по коже каждый раз, когда он замечал, как слизеринцы смеются или перешёптываются за спиной, — ждала письма, только чтобы ткнуть им в лицо Регу, в лицо им всем, говоря: «Видите? Видите? Я всё ещё…» Сириус не позволял себе мечтать об этом. Он был уверен, что его родители постараются сделать всё, чтобы ему было как можно хуже. Только за день до начала каникул, за завтраком, сова уронила перед его тарелкой одну маленькую туго сложенную записку. Сердце Сириуса замерло. Он пытался сохранять непроницаемое выражение лица, разворачивая бумагу, — всего одна строчка, небрежно нацарапанная кудрявым почерком его отца. «Господину Сириусу О. Блэку III. Твоё присутствие в семейном поместье на зимних каникулах не требуется. Можешь поступать, как хочешь. Подписываюсь, Орион Блэк.» — Да! — воскликнул Джеймс, чуть не опрокидывая свою кашу. — Такими темпами мы можем заполучить тебя даже на летние каникулы! — Что насчёт Регулуса? — тихо и осторожно спросил Римус. Его взгляд заставил Сириуса почувствовать себя прозрачным, будто Люпин видел его насквозь. — О, маленький принц Рег едет домой на Рождество, — ответил Сириус, пряча записку в карман. — Они не пригласили только меня. Хорошо. Идеально. Великолепно. Им плевать. Мне тоже плевать. На самом деле Сириус не говорил с братом о планах на каникулы, но это было очевидно — Регу нравилось строить из себя идеального наследника. Он, скорее всего, ни капли не расстроился, узнав, что Сириусу не рады дома на Рождество. Он, вероятно, посмеётся над этим со всеми своими мерзкими друзьями с той глупой самодовольной ухмылкой, из-за которой его лицо выглядело совсем не таким, каким Сириус его помнил. Сириусу было плевать. Если Регулус хотел лизать жопу их родителям, слушать всю эту поеботу о чистоте крови и носить ужасные парадные мантии, прекрасно — это его выбор. Он очень ясно дал это понять. И, кроме того, у Сириуса имелись куда более важные заботы, а именно, настоящее начало анимагического проекта мародёров. Римус сказал «да» — конечно, он сказал «да», Сириус не сомневался в этом ни на секунду, — проглядев огромные пачки пергамента с исследованиями, он просто не смог бы им отказать. Люпин получил разрешение провести Рождество у Поттеров; Питер, конечно, тоже там будет; и Сириус, несомненно, поедет, ведь его семья дала понять, что в этом году он имеет право выбора. Поэтому каникулы обещали стать идеальным временем для начала серьёзной совместной работы. За пределами Хогвартса делать это было гораздо безопасней, и шанс попасться куда меньше, поскольку Флимонт и Юфимия, похоже, полностью доверяли своему сыну и никогда не заподозрили бы Джеймса или его друзей в какой-либо незаконной деятельности. Когда они собирали вещи, Сириус тихонько показал Римусу подарки, которые приготовил для мистера и миссис Поттер — золотые часы на цепочке и красивую гранатовую брошь. Он понятия не имел, понравится ли им такое, но не хотел просить о помощи Джеймса, поэтому решил обратиться к Римусу. — Ты правда думаешь, что они нормальные? — нервно спросил он. — Моя семья дарит только дерьмовые подарки, поэтому я никогда не знаю наверняка… — Блэк… Сириус, они… в смысле… они идеальны. Не переживай, — Римус мягко улыбнулся, и Сириус почувствовал успокаивающее тепло в груди. Джеймс обычно лучше всех подбадривал его, но поддержка от Лунатика ощущалась по-другому — наверное, потому что Римус говорил подобное, только если действительно имел это в виду. * * * Суббота, 22 декабря 1973 года В этом году декабрьское полнолуние выпало раньше, чем в прошлом, так что все мародёры смогли присоединиться в субботу к сверстникам в Хогвартс-Экспрессе. На этот раз, в отличие от предыдущих, Марлин и Мэри тоже сели в купе к парням, отчего Сириусу стало немного не по себе — они с Мэри до сих пор не обсуждали инцидент в библиотеке, и он понятия не имел, что она об этом думает. Они всё ещё друзья? К счастью, все в купе весело болтали, отвлекая Сириуса от тревожных мыслей. — Ферокс вернул твоё эссе? — нахмурившись, спросила Марлин Римуса. — Я наскребла только на «удовлетворительно», мама точно сойдёт с ума, если я не улучшу оценки к концу года. — Да, у меня всё нормально… — пробормотал Римус, отводя взгляд. Сириус удивленно поднял бровь — он точно знал, что Люпин не получал ничего, кроме «превосходно», ни за одно из своих эссе по уходу за магическими существами. Другие мародёры дразнили его этим. — Наш учебный кружок ведь возобновит работу после Рождества, да? — влезла Мэри. — Лили очень хочет. Не переживай, Марлс, всё у тебя получится. — Звучит неплохо, — кивнул Римус, похоже, радуясь тому, что они закрыли тему его оценок. Сириус не понимал, какой смысл получать высшие баллы, кроме как для того, чтобы хвастаться этим, но Люпину, казалось, не нравилось вообще никакое внимание. — Лунатик вступил в кружок без нас! — Джеймс трагично похлопал друга по плечу. — Они так быстро растут. — Отвали, — ухмыльнулся Римус. — Для таких снобов, как вы, есть Клуб Слизней. — Можешь учиться с нами, если хочешь, Сириус, — сказала Мэри, хлопая ресницами и наклоняясь немного ближе к нему. Он моргнул, не зная, как правильно ответить — он должен был сказать «да»? На самом деле он не хотел вступать в этот дурацкий учебный кружок — у него были дела поважнее. К счастью, Питер выбрал подходящий момент, чтобы подавиться конфетой, и избавил Сириуса от необходимости что-либо отвечать. Когда они подъехали к Кингс-Кросс, Сириус почувствовал острый укол страха. Он честно пытался сохранять спокойствие, высматривая в окно родителей. Несмотря на записку, тревога не покидала его. Сириус даже подозревал, что это ловушка, чтобы заставить его потерять бдительность, и они заберут его, как только он сойдет с поезда. Джеймс, казалось, заметил его волнение. Он ничего не сказал, но стал нарочито медленно собирать вещи, чтобы к тому моменту, когда они выйдут из вагона, большинство семей уже покинули станцию. Родителей Сириуса нигде не было видно, как и Рега. Они ушли без него. Хорошо. Идеально. Великолепно. Единственное, что почувствовал Сириус — облегчение. До дома Поттеров им предстояло трансгрессировать. Миссис Поттер забрала сначала Римуса, а потом вернулась за Сириусом. Когда он оказался перед домом, Люпин стоял, оперевшись на ворота, и выглядел довольно потрёпанным. Сириус ткнул его в бок. — Всё в порядке, Лунатик? — Я больше никогда не хочу так делать, — простонал Римус. Сириус вспомнил, как трансгрессировал в первый раз; тогда у него так закружилась голова, что он упал на пол. Так что у Римуса всё прошло не так уж и плохо. Внутри дом был таким же праздничным и уютным, каким его помнил Сириус. Миссис Поттер отправила их чемоданы в отведенные им спальни, а сама пошла на кухню ставить чайник и резать торт. Сириус устроился рядом с Римусом и почувствовал себя невероятно комфортно, потягивая чай из огромной кружки и рассказывая родителям Джеймса о прошедшем семестре. К сожалению, в отличие от предыдущего года, на это Рождество совсем не было снега, только дождь. Вообще, с приближением вечера ливень только усиливался, пока за окном не раздался раскат грома, и град не ударил по подоконнику снаружи. Вместо того чтобы пойти гулять, парни уселись в гостиной рядом с рождественской ёлкой, чтобы поиграть в карты и пожарить в камине зефир. Сириус знал, что должен быть блаженно счастлив, жуя домашние пирожки и вдыхая аромат гвоздики и корицы, но обнаружил, что не может полностью расслабиться. Дом Поттеров, ранее казавшийся неприкосновенным убежищем, в этом году уже не внушал такого же доверия; Сириус постоянно поглядывал в сторону коридора, вспоминая, как туда ворвалась его мать. Сириус нервничал. Он знал, что это глупо, но что-то подсказывало, что полностью бдительность терять нельзя. Он попытался сосредоточиться на игре в карты, пока миссис Поттер перепроверяла список дел на предстоящие праздники. — В этом году будет немного больше гостей, — объяснила она, перебирая три длинных свитка пергамента перед собой, пока красивое синее перо парило над поверхностью и делало пометки. — Некоторые старые друзья и парочка новых знакомых. Дом будет битком! В этот момент раздался стук в дверь. Сириус моментально выпрямился, словно в него ударила молния. Он широко распахнул глаза и повернулся к миссис Поттер. Горький и липкий ком тревоги подступил к его горлу. Миссис Поттер поднялась, оставив список висеть в воздухе, и отправилась открывать дверь. В комнате потянуло сквозняком, три друга обратились в слух. Заговорила женщина, и на секунду Сириус был почти уверен, что пришла его мать… Но это была не она. Этот голос был моложе и выше, чем у Вальбурги Блэк. Похоже, эта женщина плакала, и миссис Поттер говорила с ней успокаивающим тоном, хоть и слишком тихо, чтобы разобрать слова. — Мальчики! — позвала она из прихожей. Они поднялись и пошли посмотреть, в чём дело. Она стояла в дверях кухни, а позади за столом сидела молодая девушка с длинными светлыми волосами, уронив голову на руки. — Что такое, мам? — спросил Джеймс, вытягивая шею. — Уже поздно — идите спать. Филли останется на ночь, но у нас недостаточно комнат — Сириус, дорогой, ты не против поспать сегодня с Джеймсом? Филли— знакомое имя, но Сириус не мог вспомнить, где слышал его. Он был уверен, что не знаком с этим человеком. — Мы можем спать все вместе, — щедро предложил Джеймс. — Всё равно гости приезжают уже завтра, можем потесниться. Миссис Поттер кивнула и кликнула домового эльфа. Комната Джеймса была абсолютно идеальной во всех смыслах. Огромная и просторная, увешанная гриффиндорскими лентами и плакатами по квиддичу. Также здесь висели все его мётлы, полки были уставлены детскими волшебными книгами и старыми игрушками, с которыми он ещё явно не готов был расстаться. Среди них царствовала небольшая фигурка рыцаря, изображавшая, по всей видимости, самого Годрика Гриффиндора, который маршировал туда-сюда вдоль книжной полки. Его громадная кровать была окружена красными бархатными занавесками, как в их школьной спальне, и хотя она была достаточно большой для них троих, домашний эльф наколдовала две отдельные кровати рядом. — Кто это был? — спросил Римус, когда все они в пижамах уселись к Джеймсу на кровать. — Филомена, — ответил Джеймс. — Сестра Питера. — Точно, — Сириус мысленно хлопнул себя по лбу. Джеймс же рассказывал ему о Филомене — она хотела пойти в какую-то магловскую школу после сдачи КОТОВ, что стало огромным скандалом для семьи Петтигрю. — Что она здесь делает? — Наверное, поссорилась с семьёй Пита — им не нравится, что она учится в магловском университете и, — он понизил голос, — папа говорит, что у неё появился магловский парень. — Серьёзно?! — глаза Сириуса распахнулись в восхищении. Он, конечно, никогда раньше не видел Филомену, но, судя по Питеру, было трудно поверить, что Петтигрю может решиться на что-то настолько бунтарское. Единственным человеком из знакомых Сириуса, кто встречался с маглом, была Андромеда. — Ага, ну и ты знаешь мою маму, — игриво пихнул Джеймс Сириуса. — Обожает тащить домой всех нуждающихся. * * * Канун Рождества 1973 года Следующим утром Филомена спустилась на завтрак и осталась на всё Рождество. Сначала она была не очень-то разговорчивой и очень бледной, смотрела в одну точку покрасневшими глазами. Про себя Сириус подумал, что она немного драматизирует — его семья тоже выгнала на Рождество, но он же не плачет из-за этого! Кроме того, провести каникулы с Поттерами, очевидно, намного веселее, чем с Петтигрю. Вообще-то, на самом деле он не знал, насколько серьёзной была проблема Филомены; Джеймс сказал, что совать нос в чужие дела невежливо, и только шепотом объяснил им, что раньше Питер всегда равнялся на свою старшую сестру — в Хогвартсе она отличалась хорошей учёбой и примерным поведением. Родители ожидали, что она выйдет замуж за чистокровного волшебника, и когда она объявила, что хочет учиться в магловском университете, это стало настоящим шоком для всех. Сначала они думали, что это просто переходный возраст; фаза, которая пройдет через несколько месяцев, как только ей наскучит эта идея. Но теперь, по прошествии трёх лет, её семью все больше беспокоили её связи с маглами — особенно учитывая нынешнюю политическую обстановку. Петтигрю были так злы на Филомену, что, как только они узнали, что она у Поттеров, запретили Питу выходить из дома. Они были вынуждены обходиться совами, что, хотя и вызвало трудности с началом анимагического проекта, Сириуса, вообще-то, совершенно не расстроило. Удивительно, но Джеймс, похоже, тоже не особо возражал. Он был явно в восторге от присутствия Филомены, строя из себя гостеприимного хозяина. Он предлагал ей чай, выдвигал для неё стул и в общем и целом стал её вольной прислугой. Сириус находил это одновременно и слегка забавным, и слегка отталкивающим — хотя Филомена, безусловно, была намного красивее Питера — стройной и изящной, с шоколадно-карими глазами и бледной россыпью веснушек на аккуратном носике. Она носила волосы по магловской моде — прямыми и длинными, с густой, разделённой посередине чёлкой. Но после того, как Джеймс в четвёртый раз за вечер предложил ей чай, который она явно не хотела, Сириус решил, что с него хватит. — Чёрт возьми, Поттер, она всего лишь девчонка. — Я просто вежлив, — нахмурился Джеймс. — Что плохого в том, что я вежливо себя веду по отношению к сестре моего друга? — Что бы сказала Эванс? — подшутил над другом Сириус, из-за чего Джеймс покраснел как рак. — Она была бы только рада, что кто-то отвлёк его от неё, — подсказал Римус со своей кровати. — Кто бы говорил, Блэк, — Джеймс пихнул друга. — Что происходит между тобой и Мэри? — Макдональд? — невинно спросил Сириус. — Не понимаю, о чём ты. — Ой да ладно, — простонал Джеймс. — Расскажи нам! Ты её засосал или как? Сириус застенчиво улыбнулся, стараясь не показать, как неловко ему об этом говорить. — Нет. Правда, в щёку целовал. Плюсом ситуации в библиотеке он нашёл возможность похвастаться перед друзьями — очевидно, для Джеймса поцелуй считался поступком, достойным уважения. — О-о-о, как вопиюще, Блэк! — Джеймс кинул в него подушку. Сириус бросил её назад, и вот внезапно завязалась борьба. Когда они оба отдышались, Сириус взглянул на Римуса, который уставился в пространство, наверное, обдумывая какую-то очень серьёзную мысль своим огромным мозгом. — Э-э-эй, Лунатик? Земля вызывает Лунатика! — он помахал зубной щёткой перед его лицом. Римус моргнул, отшатнулся и ошарашенно посмотрел на Сириуса. — Да, хорошо, уже иду, — он взял свою щётку, и они втроём пошли в ванную, где корчили рожи в зеркале, давясь зубной пастой от смеха. Той ночью Сириус лег спать с чувством теплого спокойствия внутри — всё было именно так, как и должно быть.