All The Young Dudes — Sirius's Perspective

Когда апрель сменился маем, Хогвартс погрузился в обычное безумие, вызванное экзаменами. Профессора как и обычно говорили про важность оценок на конец года, пятикурсники были в отчаянии из-за предстоящих СОВ, а мадам Пинс стала самой занятой женщиной в замке, каждый день смотря вслед волне студентов, входящих и выходящих из её библиотеки. Как и в предыдущие годы, мародёры не остались в стороне. Каждый раз, когда Питер открывал книгу, он превращался в лужу нервов, начиная стонать, что все провалит. Джеймс был вихрем активности, спеша с уроков на тренировки по квиддичу и в библиотеку с, казалось бы, бесконечным запасом энергии. Лунатик стал неуловимее Серой Леди, исчезая рано утром и возвращаясь в гостиную незадолго до комендантского часа из того места, где он скрывался, чтобы учиться. Часто его сопровождали Мэри, Марлин, Лили или их комбинация. Это все раздражало Сириуса. Римус, казалось, наслаждался своим маленьким учебным клубом, и Сириусу не нравилось, что кто-то предпочитает группу девушек его восхитительной компании. Конечно, единственной подходящей реакцией на эту ситуацию было бесконечное горе. Горе Римуса. — Тогда давай, Лунатик, — ухмыльнулся Сириус, сжимая зубную щётку во рту, — Скажи нам, кто счастливица! Мэри? Марлин? Не говори Лили, ты разобьешь Поттеру сердце! Джеймс, только что вошедший в их комнату, выглядел встревоженным. — Что? Что-то произошло с Эванс? — Нет, — нахмурился Римус, закатив глаза, — Блэк просто придурок. — Играешь в недотрогу, да? — Они мои друзья. — Вот так всегда всё и начинается. Римус швырнул подушку в Сириуса. Когда Джеймс уселся на свою кровать, он усмехнулся и лукаво сказал: — Ну-ну, мистер Блэк, я думаю, мы оба знаем истинный предмет привязанностей нашего дорогого мистера Люпина… — Ой? Скажите, добрый сэр, кто бы это мог быть? Джеймс зло ухмыльнулся, шевеля бровями. — Мадам Пинс. Римус застонал и покраснел, спрятав лицо в ладонях, пока другие мародёры хрипели от смеха. Они дразнили его из-за угрюмой старой библиотекарши с тех пор, как заметили, что она, кажется, благосклонна к нему — меньше затыкала его, позволяла задерживать сдачу книг на день или два позже установленного срока и одобрительно кивала, когда он переставлял свои книги на полку. Римус настаивал на том, что единственная причина, по которой она казалась более милой по отношению к нему, заключалась в том, что, в отличие от Джеймса и Сириуса, он воздерживался от «деструктивного поведения в священных залах библиотеки Хогвартса». Это был убедительный аргумент, но им всё равно нравилось дразнить его по этому поводу. — Кто знал, что наш Лунатик станет таким сердцеедом, а? — Сириус покачал головой, всё ещё посмеиваясь. Джеймс торжественно кивнул. — Довольно скоро каждая девушка в замке присоединится к его учебному клубу. Римус не удостоил их ответом, а вместо этого продемонстрировал несколько жестов руками, что только рассмешило других ещё сильнее. Несмотря на все поддразнивания, Римус продолжал проводить довольно много времени с девушками в библиотеке. Джеймс и Питер тоже проводили там немало времени или же занимались в гостиной Гриффиндора у камина. Все его друзья были заняты повторением, и Сириус (который считал делом принципа оставить все школьные занятия на самый последний момент) обнаружил, что в первые недели мая проводит в одиночестве больше времени, чем с прошлого лета. Его это ничуть не заботило — озорничать было гораздо веселее в компании. Нежелание его друзей высунуть нос из своих книг имело еще один негативный эффект в начале месяца. После безуспешных попыток убедить Джеймса отказаться от урока истории в пользу того, чтобы прокрасться в Сладкое королевство через секретный проход, Сириус направлялся из гостиной Гриффиндора в библиотеку, где он мог попытаться убедить Лунатика отказаться от урока зельеварения. Он был один, и одиночество раздражало и настораживало, поэтому он удивился, услышав голос в коридоре: — Сириус. Он повернулся. Регулус выскользнул из-за угла и быстро направился к нему. Какое-то мгновение Сириус только смотрел на него в шоке. Он не мог вспомнить, когда они в последний раз разговаривали. — Ты следил за мной? Вопрос был пропитан пренебрежением, попыткой скрыть тревожные узлы, в которые завязался его желудок. Сириус скрестил руки на груди, когда его брат приблизился, пытаясь выглядеть скучающим. — Нет, — сказал Рег слишком быстро. — Не важно. Мне просто нужно было поговорить с тобой. Сириус приподнял бровь. — А я-то думал, что ты меня игнорируешь. Что я мог сделать, чтобы заслужить твоё благородное внимание? Рег закатил глаза, но выглядел обеспокоенным, когда пробормотал: — Я здесь, чтобы сказать тебе, что родители хотят убедиться, что ты знаешь, что тебя ждут. Дома. На лето, — он позволил словам неловко повиснуть между ними. Сириус моргнул. — Что? — Ты должен вернуться… — Нет, я это понял, просто… — Сириус собрался с силами, изобразив на лице усмешку, — Я думал, что наши милые родители уже лишили меня наследства. Разве не над этим ты и твои жуткие маленькие друзья смеялись весь год? Его брат усмехнулся. — Ты же вроде хотел этого, не так ли? — Что это должно означать? Регулус уставился на него со взглядом полным обиды. — О, не притворяйся, что не хватаешься за любой предлог, чтобы сбежать и бросить остальных членов семьи. Когда ты жалуешься на то, что тебя игнорируют. Что ты хочешь, чтобы мама продолжала писать тебе письма только для того, чтобы порвать их еще до того, как ты их откроешь? Злость стукнула кулаками по его черепу, и Сириус изобразил насмешливую ухмылку на лице. — Ну посмотри на себя, маменькин любимчик! Завидуешь, что они ещё не сделали тебя наследником? — Что? Это не то, что я… — О, перестань, Рег, очевидно, ты просто ждешь, пока они решат, что ты — лучший выбор. Скачешь со своими маленькими дурацкими друзьями-слизеринцами, как настоящий придурок, делаешь сальто по каждой их команде — ты так отчаянно нуждаешься в их внимании… — О, я отчаянно нуждаюсь во внимании… — Ты не можешь дождаться, пока они лишат меня наследства, не так ли? Зачем притворяться! Ты должен благодарить меня за то, что я отвалил и расчистил тебе путь! Он тяжело дышал, сердце колотилось в груди. Регулус уставился на него с отвращением, выглядя разъярённым и очень, очень усталым. Мгновение тишины хлынуло в их легкие, как зыбучий песок; затем Регулус покачал головой. — Это действительно то, что ты думаешь? Его губы были скривлены; он смотрел на Сириуса так, будто тот был самым отвратительным существом на земле. Но прежде чем Сириус успел бросить ответный взгляд, Рег снова покачал головой, пробормотав: — Это не имеет значения. Ты не лишен наследства, и тебя ждут дома на лето. Нравится тебе это или нет, но это всё ещё твоя семья. Его младший брат развернулся на каблуках и ушел. Сириус стоял в пустом коридоре, чувствуя себя так, как будто он выиграл спор, и в то же время как будто он потерял что-то, но что именно — этого он сказать не мог. * * * Сириус никому не рассказывал о разговоре с Регулусом — только потому, что это казалось личным. Он не хотел повторять то, что сказал его брат, или то, как он отреагировал на эти слова. В течение следующих нескольких недель он ловко избегал темы лета, возвращаясь к своей обычной привычке игнорировать все, о чём ему не хотелось думать. К сожалению, это длилось недолго. — Так что насчёт лета? — спросил Джеймс, когда они пили сливочное пиво, в последний раз перед экзаменами выйдя в Хогсмид. Сириус и Римус одновременно застонали. — Ты же знаешь, что я не могу… — начал Римус. — Они ни за что меня не отпустят, — закончил Сириус. — Но я не понимаю почему, — невинно ответил Джеймс. — Вы же оба приезжали на Рождество. — Да, но есть какое-то правило, что я должен оставаться в приюте на всё лето, — пожал плечами Римус. — Пока я там, должен соблюдать магловские законы. Нам нельзя ни к кому ездить, если это не родственники. — И ты знаешь мою семью, — тяжело вздохнул Сириус. — Даже после Рождества… И, если честно, они тогда отпустили меня лишь для того, чтобы я не путался под ногами. Рег уже сказал, что меня ждут дома. — Когда ты говорил с Регулусом? — удивлённо поднял голову Джеймс. Сириус съёжился, неловко поёрзав: именно этого он и пытался избежать. — Э-э… на днях. Ничего особенного, увидел его на минуту. — С тобой всё лето буду я, Джеймс, — громко сказал Питер. Сириус закатил глаза, но на этот раз он был действительно рад склонности Питера припоминать о себе. Это привлекло внимание Джеймса; он похлопал Питера по колену и улыбнулся, сказав: — Да, супер, друг — хотя бы у меня будешь ты, да? — Может, у меня получится попасть в Косой переулок, — сказал Сириус, немного взбодрившись. — Я думал об этом, и если ты захватишь мантию-невидимку, мы сможем что-нибудь придумать… Они кратко обсудили эту идею, обдумывая, как Сириус мог бы ускользнуть от своей семьи — по крайней мере, временно. Это развеселило его, но лишь незначительно; в конце концов, у него всё ещё было целое лето с семьей, грозовой тучей нависшее над его головой. — Лунатик, — вдруг позвал Джеймс, — а где находится твой приют? — В Эппинг-Форест, — послушно ответил Римус. — А что? «Мы всегда можем приехать к вам в гости…» — Мы можем приехать к тебе… — Нет! — рявкнул Римус. Джеймс и Сириус мгновенно подняли головы. — Просто не надо, ладно? Это плохая идея. Сириус нахмурился, изучая своего друга. Почему это была плохая идея? Боялся ли Римус, что у них могут быть проблемы? Если бы они использовали мантию-невидимку, никто бы их не поймал — и, кроме того, даже если бы они попали в беду, это не было бы виной Римуса. Может быть, он боялся, что они сделают что-то неловкое перед его маггловскими друзьями? Все они изучали маггловедение — Сириус был уверен, что они смогут смешаться! Он открыл рот, чтобы заверить Римуса, но тот продолжал говорить. — Я буду вам писать, — поспешно сказал он, надеясь их задобрить. — И вы сможете описывать мне всё, что придумаете. Может, я смогу снова приехать к тебе на Рождество, Поттер.. — А может и нет, — вдруг сказал Сириус. — Полная луна будет двадцать девятого в этом декабре. Римус повернулся и посмотрел на него с выражением легкого замешательства на лице, как будто Сириус сказал что-то странное. Джеймс рассмеялся. — Как так вышло, что ты запомнил все чёртовы полнолуния до самого того времени, как нам исполнится пятьдесят, но не можешь наскрести больше «удовлетворительно» по астрономии?! Сириус пожал плечами, поднося кружку к губам. — Некоторые вещи важно запоминать, а некоторые нет, — пожал плечами Сириус и осушил свою кружку. — И мои родители очень бесятся, когда я путаю созвездия. Поэтому вот так. Остальные засмеялись, и Римус улыбнулся, а Сириус расслабился. Он откинулся на спинку кресла и слушал, как Питер начал жаловаться на пересмотр астрономии, поймав взгляд Лунатика, который ухмыльнулся и покачал головой, когда Джеймс начал утешать Питера в сотый раз. По крайней мере, на данный момент всё было именно так, как должно быть. Всё было хорошо.