All The Young Dudes — Sirius's Perspective

Как только стало совершенно ясно, что Лили не будет целоваться с Джеймсом до конца сентября, он потребовал, чтобы они продлили пари на весь год, что Сириус всё ещё считал слишком лёгким решением. Тем не менее, он согласился, уверенный в своей способности побеждать и не видящий необходимости торопиться с испытанием. На самом деле, он был настолько уверен, что предложил удвоить количество поставленных на карту галеонов, из-за чего Питер выглядел так, будто его сейчас стошнит, а Римус неодобрительно фыркнул. Но Джеймс согласился, непоколебимо уверенный, что сможет расположить к себе Эванс, если только ему будет предоставлено достаточно времени. Не то чтобы Сириусу нужно было продлевать пари. Он мог бы поцеловаться в сентябре, если бы захотел, и неоднократно уверял Джеймса в этом факте. Эффи Сканторп всё ещё беспокоила Римуса, и он получил записки с выражением интереса не от одной, а от двух других девушек. По любым меркам он намного опережал других мародеров. Проблема заключалась в том, что мужчина должен был иметь стандарты. Сириус не собирался целоваться с первой птичкой, которая хлопнула в его сторону ресницами. Кроме того, большинство девушек, хлопавших в его сторону ресницами, были… Ну, они раздражали. Он изо всех сил пытался определить, что именно в них беспокоило его. Возможно, жеманство, или слишком очевидное хихиканье, или чрезмерное краснение. Внимание было лестным, но Сириус быстро понял, что как только девушки решают, что ты им нравишься, они начинают вести себя очень глупо. Было бы неинтересно целовать их. В этом не было никакого вызова. Тем не менее, он никогда не отказывался от внимания, и было очень приятно знать, что его яркая внешность была оценена во всём замке. Итак, сентябрь перешел в октябрь, который оказался не по сезону тёплым; мародёры проводили большую часть своего свободного времени на улице, где деревья медленно качались в своей осенней листве, а небо было васильково-голубым. Они бродили по опушкам запретного леса, перекусывали сладостями из «Сладкого Королевства» во дворе и бездельничали у озера, где Сириус пытался научить Римуса пускать камни по воде. Он сдался довольно быстро. Месяц начался и закончился полнолунием, что было невероятно разочаровывающим, поскольку это означало, что Римус пропустит пир в честь Хэллоуина и любые торжества, запланированные на этот вечер. Тем не менее, по этому поводу, он ни разу не пожаловался. Уже привык. Сириус страстно желал, чтобы они смогли добиться большего прогресса в своих анимагических тренировках, но, хотя им и удалось собрать все ингредиенты, которые им понадобятся за лето, они не могли на самом деле начать варить зелье. По выходным большую часть времени они проводили на поле для квиддича — либо тренировались — Джеймс, либо наблюдали с трибун — все остальные. Питера часто звали в качестве запасного вратаря, что делало его очень застенчивым и требовало много поддержки со стороны боковых линий, чтобы он не стал слишком нервным. К сожалению, без Питера, чтобы обсудить квиддич, Сириусу часто было нечего делать на трибунах. Римус не был хорошей компанией — он всегда утыкался носом в страницы книги. Иногда Мэри и Лили увязывались с ними, чтобы посмотреть, как Марлин тренируется, но казалось, что их интересовал только разговор с Римусом, из-за чего Сириус дулся и чувствовал себя необычно обделённым. Он был вынужден занять себя, расхаживая по трибунам, бросая вызов Джеймсу в гонках на мётлах или делая пометки на пергаменте — иногда домашнее задание, но чаще варианты тактики, которые команда Гриффиндора могла попробовать в своей первой игре, запланированной на ноябрь. — Мы обязаны разгромить Слизерин в этом году, — всё время бормотал он. — Мы им покажем. Годом раньше Слизерин выиграл кубок по квиддичу, что привело Сириуса в бешенство. И Нарцисса, и Регулус были в составе тогда, и его состояние только усугублялось тем фактом, что он даже не смог попасть в команду Гриффиндора. Нарцисса закончила учебу, но Рег заменил её на месте ловца, и Сириус рассчитывал, что в этом году Джеймс усмирит его надменного младшего брата. — Нужно наклоняться ближе к метле, когда делаешь петлю, — сказал Сириус Марлин, когда она присела отдохнуть. Она раскраснелась, мокрые волосы прилипли к вискам, и ей было совсем не до комментариев Сириуса. — Я отбиваю девять бладжеров из десяти, — ответила она, тяжело дыша. — На своих лучших играх — все десять. Даже Мальсибер не показывал таких результатов. — Не нужно смотреть на других, — торжественно поучал Сириус. — Каждый день ты должна становиться лучше, чем вчерашняя ты, и это единственное стоящее соревнование. — Слушай, Блэк, если думаешь, что можешь лучше, у нас будет отбор на загонщиков во вторник. Сириус покраснел, отводя взгляд. — Не-а, — он махнул рукой. — Ты обошла меня, всё честно. — Два года назад. Он не ответил, чувствуя себя смущённым. Через мгновение Джеймс позвал Марлин, и она, пошатываясь, поднялась на ноги и потрусила обратно на поле. Сириус наклонился к барьеру, пытаясь сосредоточиться на тренировке, но слова Марлин беспрестанно крутились в его голове. Он знал, что во вторник они выбирали загонщиков. Джеймс уже сказал ему об этом, пытаясь убедить его попробовать, а он уже отказался. Было бы слишком жалко пытаться снова, когда он однажды уже провалился. Слишком отчаянно. Люди узнают, как сильно он этого хотел, и ему придется сменить имя и скрыться — может быть, посмотреть, не припрятали ли его родители где-нибудь документы Дурмстранга, — если ему не удастся попасть в команду во второй раз. Такой вариант лучше не рассматривать. К сожалению, Римус, казалось, думал иначе. — Знаешь, в команде по квиддичу два загонщика. — Чёрт возьми, Лунатик, — с сарказмом ответил Сириус, не отрывая глаз от игры. — Всего четыре года, и ты наконец-то выучил что-то о квиддиче. Римус лишь фыркнул себе под нос, странным образом напомнив Сириусу мадам Помфри: — Знаешь, в чём твоя проблема? — Скажи на милость. — Ты гордый. Сириус засмеялся. — А ты нет? — Возможно. Но из меня вышел бы дерьмовый загонщик, не думаешь? Сириус не знал, что на это сказать. Когда он не ответил, Римус вздохнул и закрыл книгу, запихивая её в сумку. — Слушай, потом ты будешь себя ненавидеть, если не попытаешься ещё раз. Так и будешь просто сидеть на трибунах и болеть за Джеймса все оставшиеся четыре года? — он встал. — Я замёрз, пойду в библиотеку. Увидимся на ужине? — Ага, увидимся, Лунатик. Оставшись один на трибунах, Сириус задумался над словами Римуса. — Потом ты будешь себя ненавидеть, если не попытаешься ещё раз. Проблема была в том, что Римус был прав. Он был прав, и он знал, что был прав, и Сириус знал, что он знал, что он прав. Проблема заключалась в том, что у него была манера сводить всё к самой сути и просто констатировать факты, словно срывая лейкопластырь, без всякого сочувствия. Джеймс будет умасливать, подталкивать, умолять и утешать, но он никогда не скажет Сириусу просто, что тот ведёт себя как осел и показывает себя несчастным только потому, что слишком горд. Сириус вздохнул, провел рукой по волосам и пожалел, что Лунатик был таким возмутительно умным. В тот вторник он принёс свою метлу на гриффиндорские испытания. Джеймс выглядел воодушевлённым, что только заставило Сириуса нервно скрутить желудок — он точно мог представить, как разочаруется его друг, если он не попадет в команду, и отчетливо представил, как Джеймс попытается скрыть это разочарование. Тут же Сириус решил, что, если он провалит испытания во второй раз, он бросится в озеро за гигантским кальмаром, а не проведет следующие два месяца, слушая, как Джеймс настаивает на том, что это совершенно нормально, что он не попал в команду и что всегда есть следующий год! К несчастью для гигантского кальмара, Сириус был в отличной форме. Он разбивал каждый бладжер, который попадался ему на пути, обгоняя всех других претендентов на гриффиндорскую команду по квиддичу и выделяя себя как очевидный выбор. Через два часа после выхода на поле он покидал его новым загонщиком Гриффиндора. Сириус был взволнован, гудел от адреналина, упиваясь своей новообретённой славой, которая длилась чуть менее двадцати четырех часов, пока ему не сообщили об их графике тренировок. — Проснись и пой! — бодро пропел Джеймс, когда вышел из ванны с мокрыми волосами — это было единственное время, когда они были приглажены, а не торчали в разные стороны. Прошла неделя после отборочных, и Сириус всерьёз подумывал об убийстве Джеймса Поттера. Парень настаивал на том, чтобы вставать на рассвете и будить всех в комнате, заставляя их подвергаться жестокому и необычному наказанию в виде утренних тренировок по квиддичу. — Отвали, Поттер, — шикнул он, засовывая голову под подушку, чтобы заслониться от проникающего света. — Ты сам хотел быть в команде, Сириус, мой добрый друг-дружочек. Давай, поднимайся… Левиокорпус! Весь воздух вырвался из его легких, когда Сириуса резко подбросило вверх, дёрнув, как марионетку на верёвочке. Он поймал себя на том, что моргает ото сна, когда висит вверх ногами в воздухе. Джеймс истерически смеялся напротив него, выглядя совершенно довольным. — Поверить не могу, что у меня получилось! Я пытался это сделать с самого Рождества! — Опусти меня, ты, сучара. — Не груби! — Отпусти меня! — Фините. Сириус тут же рухнул на пол, тяжело стукнувшись о деревянные панели. Он вскочил на ноги, не обращая внимания на пульсирующую от боли руку, на которой наверняка остался синяк от того места, на которое он упал. — Чёрт возьми! — он ухмыльнулся Джеймсу. — Это было великолепно! Теперь давай я на тебе попробую. —Давай! * * * Они провели превосходные десять минут, левитируя друг другом, прежде чем Римус начал раздражаться, прочищая горло и многозначительно поглядывая на дверь, пока все не поняли намек и не согласились спуститься к завтраку. Как только они благополучно уселись за стол, Сириус возобновил свои попытки отговорить Поттера от квиддичного безумия. — Всего один выходной в неделю, Поттер, умоляю тебя! — стонал он за завтраком ранним воскресным утром. С трудом держа глаза открытыми, он положил локоть на стол, поддерживая голову рукой, иначе она просто упала бы на стол. — Из нас двоих именно ты хочешь разгромить Слизерин, — радостно ответил Джеймс, намазал тост маслом и подал своему другу. Сириус уныло посмотрел на подношение и отвернулся, снова закрывая глаза. Джеймс вздохнул: — И не только ты. Вся школа хочет увидеть, как мы их уничтожим. Думай об этом, как о своём вкладе в победу в этой войне. — Я думал, ты вносишь свой вклад, проклиная их в коридорах, — сказал Римус, забирая себе тост Сириуса. — Именно, — ухмыльнулся Сириус, не открывая глаз. — И это я могу сделать в разумное время. — Мы можем втиснуть наши тренировки только в это время, — уже немного раздражённо сказал Джеймс. — Выходить по темноте нет смысла, поле забивают по вечерам, а уроки начинаются в девять. — Даже если бы они начинались в двенадцать, ты бы не смог легко поднять Сириуса, — сказал Питер с полным ртом каши. — Нам нужно раздобыть маховики времени, — зевнул Сириус без доли юмора. — Их должны выдавать ученикам, которым нужен полноценный сон, чтобы оставаться красивыми. — Что такое маховик времени? — спросил Римус и забрал второй тост Сириуса. — Поворачивает время вспять, очевидно, — едко ответил Сириус. — Они незаконны, — быстро сказал Джеймс, — без разрешения Министерства. И очень, очень опасны. — Я опасен, если не высыпаюсь, — прорычал Сириус. — Раньше Надзирательница заставляла нас по выходным вставать в шесть утра, — задумчиво сказал Римус, доедая тост. — Думала, что это полезно или что-то типа того. Хотя однажды парни постарше пробрались в её комнату, повозились с будильником, и целую неделю мы спали два лишних часа, пока она не заметила. — Маглы гениальны, — засмеялся Джеймс. — Но держись подальше от моего будильника. — М-м, — пробормотал Римус, глубоко задумавшись. Сириус прищурил глаза, чтобы посмотреть на него — нахмурив брови, выпятив губу. Знакомое выражение. — О нет, мы его теряем, — сказал Сириус, глядя на Римуса. — Наверное, снова думает о клинохвостках и нюхлерах. Серьёзно, уход за магическими существами — это единственный предмет, о котором он теперь думает. — Оставь Лунатика в покое и завтракай, — рассердился Джеймс. — Ты должен быть на поле через пять минут. — Ладно… — Сириус тяжело вздохнул и опустил взгляд на свою тарелку. — Эй! Где мой завтрак? — Мне пора, — Римус быстро поднялся из-за стола. — Библиотека. Увидимся на зельеварении. Сириус повернулся, чтобы подойти к нему, но бессовестный вор уже ушел.