All The Young Dudes — Sirius's Perspective

Понедельник, 23 декабря 1974 года. Хотя в Хогвартсе они оставили после себя живописные горы сверкающего снега, в Лондоне мародёров встретила серая южная морось. Погода оставалась унылой и серой большую часть рождественских каникул, а это означало, что ни катание на санках, ни битва в снежки были невозможны. Поэтому первые дни каникул до Рождества были довольно скучными, они пытались исправить их частыми походами в деревню под огромным чёрным зонтом мистера Поттера, проводя долгие часы в магловском кинотеатре. Конечно же, Римус убедил их поехать, болтая о фильме под названием «Жажда смерти», о котором, по-видимому, его магловские друзья рассказывали ему летом. По общему признанию, это было довольно неплохо; хотя Сириус и сомневался, он пришёл в восторг от движущихся картинок, о которых читал в магловских исследованиях, довольно жестоких и очень занимательных. Было особенно интересно попытаться выяснить, как именно картинки двигались без магии — их учебник был немного сомнительным на этот счет. В итоге мальчики дважды пошли смотреть фильм, чтобы Джеймс и Сириус могли попытаться понять, как работает проектор. Однако в третий раз ни один из них не хотел снова посмотреть тот же фильм — хотя Римус, казалось, был так же взволнован этим, как и во время предыдущих двух просмотров. Тем не менее, делать было особо нечего, поэтому Джеймс и Сириус согласились вернуться. Подойдя к очереди, они обсуждали загадочную работу проектора, но оказались прямо за группой девушек-маглов. Неожиданная победа Питера в споре о поцелуях не была забыта, и Сириус был полон решимости поцеловать кого-нибудь до конца года — хотя бы для того, чтобы спасти свою репутацию. Единственная проблема заключалась в том, что теперь за этим не стояло никаких ставок, поскольку он уже выплатил Питу свои галеоны, а это означало, что если он поцелуется с девушкой в Хогвартсе, люди могут подумать, что он делает это, потому что она ему нравится, и что разрушит его образ отчуждённого сердцееда гриффиндорской башни. Эти магловские девушки… ну, они выглядели неплохо, все одетые в мини-юбки, несмотря на то, что был декабрь. Они то и дело оглядывались и хихикали, хлопая ресницами, как это делали девушки, когда пытались флиртовать с тобой. Сириус прислонился к стене, пытаясь выглядеть непринуждённо и круто, глядя на веснушчатую девушку с медово-светлыми кудрями. У неё были очень длинные ноги и очень милая улыбка. Девушки закончили покупать билеты и пошли ко второму залу. Римус подошёл к будке, отсчитывая магловские деньги, которые дал им мистер Поттер. — Лунатик, — быстро сказал Сириус, чтобы воспользоваться представившейся возможностью, — может, сегодня посмотрим что-нибудь другое? — Ага, — кивнул Джеймс, пытаясь пригладить волосы. Римус скептически смотрит на постер над дверью — «Великий Гэтсби». Он сморщил нос: — Фу, это же романтика, зачем это смотреть? — возразил Римус, но было слишком поздно — они уже рванули следом за девчонками. Римус с покорным вздохом устроился в первом ряду, а Джеймс и Сириус сели рядом с ним. Когда Сириус обернулся, чтобы оглянуться, театр был почти пуст. Веснушчатая девушка поймала его взгляд, застенчиво пошевелила пальцами, пока её подруги хихикали рядом с ней. Когда погас свет, Сириус почувствовал, как его сердце забилось быстрее — вот и всё. Его шанс официально поцеловаться с девушкой, без всяких условий. Если всё пойдет ужасно, он сможет утешиться тем, что больше никогда её не увидит, и никто в школе не узнает, что он понятия не имеет, что делать, когда дело доходит до поцелуев. Он подождал несколько минут, пытаясь набраться смелости, чтобы прокрасться назад. Что, если он неправильно истолковал взгляды девушек и вернулся только для того, чтобы они посмеялись над ним и отвергли его? Сириус никогда бы не смог пережить это! Но нет, он определенно знал, как распознать флирт, и то, что произошло в этом маленьком, слегка липком магловском домике с картинками, определенно было флиртом. Рядом с ним Джеймс нервно подёргивал ногой, и Сириус знал, что его друг думает о том же. По крайней мере, если они снова сойдутся, Джеймс не сможет над ним посмеяться, если их обоих отвергнут. Но Римус был бы... Сириус толкнул Джеймса локтем, бросив на него многозначительный взгляд в тусклом свете киноэкрана. Джеймс посмотрел на него в ответ, как бы говоря: «Ты первый». Сириус закатил глаза и осторожно встал, стараясь не привлекать внимания. Он осторожно выполз из первого ряда, Джеймс следовал за ним. Римус, казалось, совершенно не замечал этого движения, зачарованно глядя на персонажей на экране. Как оказалось, Сириус не ошибся в ситуации, и через несколько минут длинноногая блондинка притянула его к задней части зала и толкнула на одно из раскладывающихся кресел. Несколькими местами ниже Джеймс проделывал аналогичную серию движений с одной из подруг девушки. — Не видела тебя здесь раньше, — девушка наклонилась, чтобы прошептать, так что её волосы щекотали ему лицо. Сириус подавил желание отступить. — Не отсюда, — сказал он, пытаясь говорить небрежно и таинственно, но получилось немного сдавленно. Она оседлала его колени, ее юбка была задрана вокруг бедер. Они были очень бледными. — Меня зовут Холли, — пробормотала она, гладя руками его плечи, — а тебя? — Э-э… Сириус. Она смеялась. — Серьезно? — Как звезда, — уточнил он, чувствуя себя очень глупо. Её брови в замешательстве нахмурились, но она продолжала улыбаться, как будто её это ничуть не заботило. Поцелуи, как вскоре обнаружил Сириус, — это далеко не всё, чем они хвастались. Он действительно понятия не имел, о чём все думали — в основном они просто сталкивались друг с другом, пытаясь понять, как не совать носы друг другу в глаза. Когда Холли сунула язык ему в рот, вкус был как влажный попкорн, что было не совсем приятно. Он предположил, что по мере того, как дела шли дальше, стало немного лучше — когда они выяснили, как лучше расположить свои лица, она положила его руку себе на бедро и запустила пальцы ему в волосы. Он понятия не имел, что делать со своими пальцами, и остановился на нежном сжатии — она была очень мягкой. В какой-то момент Холли отстранилась и начала целовать его в челюсть, но в темноте это было немного неловко, так как она, казалось, не совсем понимала, где его лицо, и в итоге небрежно поцеловала его прямо под глазом. Оставалась ещё треть фильма, когда Сириус, наконец, высвободился, выдержав последний поцелуй Холли, прежде чем она спрыгнула с его колен и побежала обратно к своим друзьям, которые тут же начали визжать и шептаться. Сириус схватил Джеймса, и они вдвоем вернулись в первый ряд, но обнаружили, что Римус исчез. Они повернулись, чтобы осмотреть заднюю часть театра, но Холли и её друзья были все в одном месте, и среди них не было неуклюжего мальчика. Они нашли его сидящим на автобусной остановке, по дороге от театра. Римус смотрел на свои ботинки с грозным выражением лица, засунув руки в карманы. — Эй, Лунатик! — крикнул Джеймс из-под зонта; они были через улицу, и им пришлось ждать, пока мимо проедет несколько машин, прежде чем они перешли дорогу. Римус вёл себя так, словно не слышал их. — Куда собрался? — ухмыльнулся Сириус, когда они перешли дорогу и присоединились к нему на остановке. — Просто сижу, — Римус пожал плечами. — Почему ты ушёл? — Могу спросить у вас то же самое! — Да мы всего на минуту отошли… — Я даже не хочу этого слушать, — Римус закрыл уши. Он зыркнул на Джеймса. — Что насчёт Лили? Что насчёт «ещё не пришло время, но я не возражаю»? Джеймс побледнел при этих словах, а Сириус рассмеялся над потрясенным выражением лица своего друга. Он добродушно хлопнул Римуса по плечу и сказал: — Ой, да перестань. Эванс будет всё равно, что Джеймс целовался с какой-то магловской девчонкой, когда ему было четырнадцать. Успокойся, Лунатик. Сириус понятия не имел, почему Римус так разозлился, но был уверен, что всё не так серьёзно. Но выражение лица Римуса только помрачнело. — Нет! — зарычал он. — Вы заставили меня смотреть этот идиотский девчачий фильм, просто чтобы пососаться с какими-то магловскими девчонками на последнем ряду! Сириус закатил глаза, теряя терпение. — Мерлин, Люпин… можем пойти и посмотреть на твоего любимого Чарльза Бронсона завтра, если ты так хочешь. Я хочу сказать, прости уж нас, если мы хотим хотя бы пять минут побыть нормальными подростками. На самом деле он ничего под этим не имел в виду, но лицо Римуса покраснело от гнева. Прежде чем Сириус успел моргнуть, Люпин замахал кулаками с такой яростной скоростью, что даже не успел поднять руки, защищаясь. Первый удар попал ему прямо в лицо, и Сириус отшатнулся. Когда он восстановил равновесие, он замахнулся в ответ, и последовала серия быстрых небрежных ударов туда-сюда, прежде чем Джеймс развёл их в разные стороны. Сириус почувствовал, как кровь течёт из его носа, и ощутил злобное удовлетворение, когда увидел, что Римус тоже не ушел невредимым — на его раскрасневшемся лице образовался синяк под глазом. — Да что с вами не так?! — шипел Джеймс, пока тащил их обоих обратно к родительскому дому. — Он мудак! — выплюнул Римус, пытаясь закрыть пострадавший глаз от дождя. — Он кретин! — со злостью ответил Сириус, прижимая к носу промокший свитер. — Вы оба ебланы, — твёрдо сказал Джеймс, когда они подошли к входным воротам. * * * Миссис Поттер привела их в порядок — она была очень искусна в исцеляющих заклинаниях, — хотя она потратила немного больше времени, отчитывая их, пока мистер Поттер стоял у неё за плечом и пытался скрыть улыбку, повторяя: «Мальчишки есть мальчишки, Эффи, дорогая»… Римус дулся до конца вечера, запираясь в комнате, где он остановился, и игнорируя других мальчиков в пользу домашней работы. За ужином он даже не разговаривал с ними, открывая рот только для вежливой беседы с мистером и миссис Поттер в перерывах между едой. Когда они доели, он скрылся в своей комнате, захлопнув дверь чуть сильнее, чем нужно. — Чёртов придурок! — Сириус был в ярости, пока они с Джеймсом готовились ко сну, — Он становится хуже, чем Питер, клянусь! Если он собирается дуться до конца каникул, он может вернуться в Хогвартс! Джеймс покачал головой, сухо улыбаясь. — Нашел, что сказать. — И что это должно означать? — Приятель, с тех пор, как мы вернулись, ты только и делал, что разглагольствовал о Римусе. — Потому что он ведёт себя нелепо! Джеймс вздохнул, ещё раз покачав головой. — Что? Сириус нахмурился, когда Джеймс повернулся, чтобы посмотреть на него, приподняв бровь. — Давай, Блэк. Ты должен признать, что то, что ты сказал, было немного… ну, это было резко. Сириус фыркнул. — Я не понимаю, о чём ты говоришь. Джеймс посмотрел на него, как на идиота. — Сказал, что он не «нормальный»? Как ты думаешь, что он слышал всю свою жизнь, приятель? Ради Мерлина, он чёртов… Вспомни, что у него есть маленькая пушистая проблема. Сириус сглотнул, обдумывая слова Джеймса. Другой мальчик испустил еще один многострадальный вздох, сказав: — Клянусь, Блэк, иногда кажется, что ты хватаешься за горло, даже не осознавая этого. Сириус нахмурился, размышляя об этом, и когда он не ответил, Джеймс, казалось, решил, что лучше двигаться дальше. Они сидели на его кровати, обсуждая свои переживания в заднем ряду кинотеатра (очевидно, партнёрша Джеймса жевала какую-то мятную жвачку, что делало его впечатления более приятными). Как только они закончили, Джеймс вытащил несколько книг заклинаний, которые он нашел спрятанными в кабинете своего отца, и в них были параграфы о анимагии. Они перебирали текста, когда из-за двери донёсся шорох. Джеймс пошел на разведку, высунув голову в коридор. Через несколько мгновений он вернулся, оставив за собой дверь открытой, чтобы Римус мог войти. Сириус с опаской нахмурился, когда мальчики подошли к кровати, вспомнив предостережение Джеймса, которое он дал ранее — в его животе бурлила непростая смесь вины и затянувшегося разочарования. Джеймс вздохнул, увидев настороженное выражение лица. — Да ладно, мы же все друзья. Это же Рождество. Сириус не мог с этим поспорить; он кивнул, и Римус кивнул в ответ. Высокий мальчик взобрался на кровать, с любопытством глядя на книги заклинаний. — Домашка? — спросил он. — Розыгрыш, — ответил Джеймс. — Но ещё толком ничего не продумали. — А, понятно, — кивнул Римус. — Как твой нос, Блэк? — Нормально, — Сириус ухмыльнулся ему, сразу принимая некое предложение перемирия. — Ты теряешь хватку. Римус ухмыльнулся. — Вот как? Спроси Снейпа. В сентябре отправил его в нокаут в поезде. — Гонишь! — Не-а. — Чёрт возьми, — засмеялся Джеймс. — И он не пытался тебе отомстить? — Ещё нет, — ответил Римус немного тревожно, — Хотя наверняка планирует что-то. Так что за розыгрыш? — Мы, эм-м… расскажем тебе, когда узнаем, как его сделать. Может не получиться, — быстро сказал Джеймс, закрывая ближайшую к себе книгу. Римус поднял бровь и ничего не сказал. — Прости, что я приплёл сюда Лили, — сказал он Джеймсу. — Я не хотел этого говорить, Сириус прав, ей будет всё равно… Ну, если она когда-нибудь свихнётся и решит с тобой встречаться. Джеймс игриво его пихнул. — Отвали. — По крайней мере, теперь этот глупый спор закончился, да? — с надеждой спросил Римус, посмотрев на Сириуса. — Да, наверное, — пожал плечами тот. — Мы всё равно заплатили Питу его выигрыш. Но какое же это разочарование… я про поцелуи. Не понимаю, чего все поднимают из-за этого такой шум. — А мне понравилось, — задумчиво сказал Джеймс. — Наверное, нужна практика. Будет лучше. — Уж надеюсь, — очень серьёзно сказал Сириус. Джеймс и Римус рассмеялись. В ту ночь Сириусу приснился очень странный сон. Он снова был в кинотеатре, только на этот раз на экране был портрет Толстой Дамы, а когда он перелез через него, то оказался в гостиной Гриффиндора, которая всё ещё была кинотеатром, полной рядов откидных кресел. Холли была там, и она повела его на задний ряд, столкнув с такой силой, что он ударился головой о стену за сиденьем. Затем она оказалась на нём, пальцы зарылись в его волосы, только они были длиннее и тоньше, и пахли чернилами, а её язык имел привкус железа и земли, и была полная луна, и из носа Сириуса текла кровь. Кто-то кричал в лесу. Он резко проснулся, весь в поту, сердце колотилось. Рядом с ним храпел Джеймс, а в нескольких футах от него растянулся Римус — они все заснули на кровати Джеймса, разговаривая, пока не устали настолько, что не могли держать глаза открытыми. Сириус всё ещё чувствовал привкус крови на языке. Фрагменты сна слились в его сознании, смутные и нечёткие. Он перевернулся и снова уснул, а к утру совершенно забыл странный сон. * * * Рождество 1974 года. Погода в рождественское утро была такой же мрачной, как и все каникулы; дождь барабанил по окнам ровным фоновым шумом. Но в доме Поттеров было весело и тепло и как всегда празднично украшено. Впятером они собрались на плотный завтрак, все были в приподнятом настроении. После завтрака пришло время раскрывать подарки, с обычным шумом рвущейся оберточной бумаги и брошенных коробок, когда они восклицали по поводу полученного. Римус получил шарф ручной вязки от Лили Эванс, на который Джеймс смотрел с завистью, а Сириус безжалостно дразнил его. Миссис Поттер невинно спросила, не является ли Лили девушкой Римуса, что заставило и Римуса, и Джеймса покраснеть, а Сириуса истерически расхохотаться. Они только что закончили с подарками, миссис Поттер наложила быстрое исчезающее заклинание, чтобы убрать беспорядок из цветной бумаги, когда из коридора громко раздался прискорбный голос. Он был жутким, пронзительным и навязчивым – чуждым, неземным и таким прекрасным, что Сириусу стало не по себе. Они все разом повернулись, мистер и миссис Поттер готовили свои палочки в дуэльной стойке, когда в комнату влетела незнакомая серебряная птица, кружа над их головами. Сириус прищурился и через мгновение понял, что это, должно быть, патронус — до этого он видел только несколько раз такое. — Дамблдор, — выдохнул мистер Поттер, когда патронус — который, приглядевшись, Сириус решил, что это, должно быть, феникс, — опустился на каминную полку. И действительно, он открыл клюв и заговорил голосом их директора. — Произошло нападение. Я скоро буду у вас — никого не впускайте в дом. Сообщение доставлено, патронус рассеялся, исчез, как мерцающий мираж. Наступило молчание, прежде чем миссис Поттер заговорила, потянувшись к плечу Джеймса, словно пытаясь устоять на ногах. — О, Монти, нападение! — Не нужно паниковать, — спокойно сказал мистер Поттер. — Альбус скоро будет здесь. Мальчики, заканчивайте здесь, ладно? Я буду в своём кабинете. Сириус нерешительно прибрался, чувствуя тошноту в животе. Нападение. Он подумал о встречах, на которых его семья присутствовала тем летом, о шепотках о Темном Лорде и о новой эре волшебной чистоты. Он подумал о Регулусе, со сжатой губой и широко раскрытыми глазами, острыми, как лезвие. Он прекрасно чувствовал, как его друзья бросают на него нервные взгляды — думали ли они о том же, что и он? Они задавались вопросом, имеет ли его семья какое-либо отношение к этому? Если он… они смотрели на него и видели его мать? Его отца? Его брата? Он смотрел в окно, наблюдая, как дождь окрашивает небо в размытое и серое пятно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они наконец услышали предательский голос призрака снаружи, и мистер Поттер поспешил вниз к входной двери. Миссис Поттер пошла с ним, а мародёры остались в коридоре, наблюдая. Дверь распахнулась, и Сириус увидел Дамблдора с вытянутым лицом и сухой одеждой, несмотря на потоп снаружи. — Флимонт, Юфимия, — вежливо кивнул он. Мистер Поттер поднял свою палочку: — О чём мы разговаривали в последний раз? — О том, что ваш сын в этом семестре побил рекорд по количеству отработок, — улыбнулся Дамблдор и глянул на высунувшегося Джеймса, который вспыхнул как спичка. Похоже, этого было достаточно для мистера Поттера, и он отошёл в сторону, чтобы пропустить Дамблдора внутрь. — Проходите, Дамблдор, выпьете чаю? — спросила миссис Поттер, забирая его уличную мантию и приглашая жестом в гостиную. — Мальчики, наверх, — очень твёрдо сказал мистер Поттер. Джеймс собирался было возразить, но Дамблдор сделал это за него: — Если ты не против, Флимонт, я думаю, будет лучше, если мальчики услышат. Всё равно завтра это будет уже во всех газетах. Мистер Поттер обменялся взглядом со своей женой, затем медленно кивнул. Все перешли в гостиную, где сели и стали ждать, пока Галли принесет чай. Это была странно противоречивая сцена; украшения ярко мерцали на елке, огонь весело прыгал в решетке, а яркие рождественские открытки украшали стены над разложенными подарками — Дамблдор сидел, выглядя очень мрачным и неуместным, в своей полуночно-синей мантии. Сириус, Джеймс и Римус вместе сжались на диване, а мистер Поттер остался стоять, расхаживая по комнате с той же нервной энергией, которую его сын часто проявлял перед матчами по квиддичу. — Значит, произошло нападение? — нетерпеливо спросил он. — Боюсь, что так. Семья Фрейзеров в Ньюкасле. — Фрейзеров? Никогда о них не слышал. — Мистер и миссис Фрейзер оба были маглорождёнными. У них было двое детей, ещё не достигших возраста поступления в Хогвартс, но проявлявших все признаки магических способностей. В горле Сириуса пересохло. Были. Тогда это означало… Мистер Поттер побледнел. — Все четверо? — Да. Миссис Поттер выглядела так, будто вот-вот заплачет. — Дети! — ужаснулась она. — Дети! — Мы можем быть уверены? — нервно спросил мистер Поттер. — Мы уверены, что это… он? — Волдеморт, да. Он оставил метку. — Метку? — Думаю, это тоже окажется в завтрашних газетах. Из «Ежедневного пророка» прибыли туда ещё до того, как известили меня. — Но что это значит? Кто такие эти Фрейзеры? — Мистер Фрейзер работал в госпитале Святого Мунго, — объяснил Дамблдор. — Недавно он подал петицию в Министерство с предложением, чтобы все целители проходили обучающий курс по целительным техникам маглов — мне кажется, он называл это оказанием первой помощи. Я уверен, вы можете представить, что это не совсем хорошо приняли определённые фракции нашего Министерства. Сириус сглотнул. Он вспомнил, как его отец говорил что-то об этом летом — жаловался на то, что «испортили древние методы лечения магловской грязью». Он выступал против этого в министерстве. — Мне кажется, я помню, что Дариус упоминал что-то такое, — кивнул мистер Поттер, в задумчивости опираясь на камин. — Но убивать… — Это не первый случай, — мрачно сказал Дамблдор. — Но первый раз, когда они подписали свою работу. Эта метка, которую они оставили — её уже где только не видели. Некоторые древние семьи приняли её, так называемый тайный знак верности Волдеморту. Правда, больше не такой уж и тайный. — Какие семьи? — спросил Сириус, пристально глядя на Дамблдора. Ему нужно было знать, так или иначе — голова кружилась от мыслей обо всех этих встречах, как вода в канализации. Дамблдор одарил его сочувствующим взглядом, от которого у него пошли мурашки по коже. — Пока что нет никаких доказательств, подтверждающих причастие семьи Блэк к этому нападению. — Пока что, — повторил Сириус, — но вы же знаете, что они… они… — он не мог заставить себя сказать это. — Не нужно делать поспешных выводов, — протянул вперёд руку Дамблдор. — Ситуация трагическая, да, но мы не можем терять головы и позволять нашим чувствам затмевать трезвый рассудок. Впереди нас ждут сложные времена, и мы все должны оставаться бдительными ради друг друга. В груди Сириуса сдавило. Собрания — Рег ходил на эти собрания. Был ли он…? Но он не мог... он никогда... он даже не верил, что... — Я не пытаюсь никого напугать, — продолжил Дамблдор, будто прочитав его мысли. — Но и не хочу умалять серьёзность сегодняшних событий. Я делаю всё возможное, чтобы собрать группу поддержки, линию обороны против Волдеморта. Я уже говорил с несколькими коллегами из Министерства, заслуживающими доверия — Флимонт, я могу на тебя рассчитывать? — Конечно, — сразу же ответил мистер Поттер. — Ты говорил с Уизли? Пруэттами? Боунс? Дамблдор с улыбкой кивнул: — Все безусловно в моём списке. — Мы можем помочь! — подал голос Джеймс. Миссис Поттер резко втянула воздух, её глаза покраснели. — Да! — воскликнул Сириус, пытаясь показать себя равным Джеймсу. — Вы можете на нас положиться, сэр. Римус промолчал, но кивнул рядом с ними, широко раскрыв глаза. — Надеюсь, до этого не дойдёт, — Дамблдор улыбался, его голубые глаза лучились теплотой. — Но спасибо вам, мальчики. — Нет! — сказала миссис Поттер. — Они дети, Дамблдор. — Я буду совершеннолетним через два года! — выпрямил спину Сириус, напоминая о своём статусе самого старшего мародёра. — И мы самые лучшие на курсе по защитным заклинаниям! — И проклятиям, — добавил Джеймс и быстро заткнулся, когда миссис Поттер бросила на него убийственный взгляд. Дамблдор тихонько засмеялся: — В самом деле, — сказал он. — Однако твоя мама права. Я лишь прошу, чтобы вы были начеку и заботились друг о друге. Что ж, мне пора идти, я должен зайти в ещё несколько мест. Флимонт, — он поднялся и пожал руку мистера Поттера. — Я буду на связи. Юфимия, — он повернулся к миссис Поттер с виноватым выражением. — Счастливого Рождества. Боюсь, я не смогу сегодня присутствовать на вашем вечере. — Мы можем с тем же успехом отменить его, — миссис Поттер потёрла руки, будто в комнате вдруг резко стало холодно. — Празднование кажется неуместным. — Наслаждайтесь каникулами, мальчики. Римус, мадам Помфри встретит тебя на дымолётной остановке в «Трёх мётлах» в воскресенье утром. Римус молча кивнул, и Дамблдор с громким треском исчез.