***
— Марин… — Джастин поставил кружку возле клавиатуры и прикрыл дверь в свой кабинет. — Должно быть, я очень хреновый франко-канадец, раз не могу объяснить тебе даже на двух языках. Я не комитет по встрече. К тому же у меня… — Он посмотрел на часы. Рабочий день только начался. — Скоро отпуск. Я всех предупредил. Поверь мне, он не заблудится. Тут сложно заблудиться. Тут даже на кладбище знают, как проехать к этому дому. — Жюстен. — Женщина на экране надула губы. Джастин постарался встать так, чтобы камера телефона не захватывала недоеденного со вчерашнего дня обеда у него на столе. — Жюстен, тебе говорили, что ты — задница? — Сегодня — ещё нет, но вчера — дважды. Марин Ле Пен заискивающе улыбнулась и поправила джемпер так, что его треугольный вырез опустился пониже. Джастин закрыл лицо рукой. — Марин, не поможе-е-ет! — Ну а вдруг! — Ты только что назвала меня задницей! — Не ослиной же, а вполне себе канадской! Скажи ещё, что это не так. Жюстен. Но ты же лично проинспектировал этот дом? Джастин не знал, поможет ли просто нажать «отбой» — или стоит разбить телефон для надёжности?.. С тех пор, как Марин позвонила ему впервые, прошло едва ли три дня, но Джастин чувствовал себя так, как будто не только знал её с эры сидения на соседних горшках, но и был ей за это серьёзно обязан. Марин заполнила собой не только его экраны, но и каждую свободную минуту его жизни. Вот если бы у него самого была такая помощница… Джастин оттянул жалюзи и посмотрел на Христю, которая полировала ногти, болтая по телефону с кем-то — судя по мученическому выражению лица — из дорожных служб. — Да, Марин. Я говорил с арендодателем, и я лично бывал поблизости этим летом. Это нормальный дом, он существует. Не знаю, что ещё тебе сказать. — Джастин потёр глаз пальцем. — Электрик осмотрел его перед наступлением холодов. Твой француз не замёрзнет насмерть, особенно если оденется потеплей. Скажи, пусть прихватит подштанники. Или… постой, может, ты на это рассчитываешь? Марин закатила глаза. — Жюстен, он теплолюбив! Но почему-то не хочет в Гвинею, я предлагала. А владелец привёз обещанный запас… ээ… чем вы в Канаде топите? Ты мог бы сфоткать это для меня! Я хочу обеспечить ему максимальный комфорт вдали от родины! Он никогда не уезжал из Парижа надолго! Он вообще никуда не уезжал на моей памяти! Жюстен, не откажешь же ты бедной уставшей замученной капризным боссом женщине?.. — Марин, где ты видишь женщину? — Жюстен, прошу тебя! Я хочу сделать всё как можно лучше! Я даже машину ему взяла в аренду французскую! Ты не знаешь его, он будет тосковать! — Марин, я согласен поехать туда, если там кого-нибудь расчленят на куски в количестве больше пяти, в противном случае пошлю своего заместителя. Не будем об этом. — Жюстен. — Мари-и-ин. — Жюстен, Жюстен! — Марин! У меня нет повода сомневаться в том, что Стивен Харпер, владелец этого счастья, мне не наврал! Сомнения не входят в мои служебные… — Жюстен! Прости, что ты сказал? Твой французский… такой канадский, я ни слова не поняла, но я счастлива, что ты всё-таки согласился проверить дом, канализацию и медвежье дерьмо для растопки! Вот если бы ты ещё согласился встретить его в аэропорту! Он прилетает… — Марин, нет! Не хочу этого знать! Слышишь! Нет! Умоляю! Нет! Не бросай трубку! Да мать твою, женщина!***
К тому времени, как четырехполосный участок трассы и мимолетная оттепель остались позади, из неба посыпался снег, больше похожий на пыль. Ветер сдувал его в сторону, не давая оседать на дорожном полотне. В заснеженных предгорьях темнота не очень-то ощущалась. Усталость — тоже. Встречный транспорт попадался не чаще чем раз в десять минут, но Джастину было достаточно ближнего света. Сосны в шапках по обе стороны дороги, белые обочины и чёрная полоса с проблесками разметки, разогретый двигатель Чуи… Его личный мир, сжатый до размеров автомобиля. Джастин открыл это не то чтобы очень давно — и в мире, и в себе — и радовался всякий раз, как оказывался с дорогой наедине где-нибудь в неизвестном или известном краю. Где-то на территории национального парка «Джаспер» он разблокировал телефон и смахнул «Грайндр» с экрана. «Нет ничего лучше дороги, парень, если нужно прочистить голову, — это тоже сказал ему Стивен Харпер, и Джастин проникся. — Уважай наши дороги и они будут уважать тебя. И смотри в оба. В снегопад везения нет». Неизвестно как там с везением (Джастин считал, своё везение он возит с собой, зовет его «Софи» и именами детей, а всё остальное — трезвый расчёт), но его голове точно стало свободней. Шелест шипов об асфальт успокаивал, вид «Лагуны» позади него — тоже. Словно не Чуи вовсе — он сам был блуждающим огоньком в темноте. Указующим. Нужным. Джастин знал каждый подъём и каждый поворот; вместе им удавалось держать хорошую скорость. Если так пойдет дальше, в кафешку Энж они поспеют до закрытия, не факт, что штрицель ещё останется, но можно будет передохнуть. После Джаспера, встретившего их редкими огнями и неработающей заправкой, «Рено» в зеркале заднего вида будто бы приуныл. За следующие полчаса и пятьдесят километров до границы Альберты и Британской Колумбии с пунктом весового контроля и маленькой заправочной станцией он жался к Чуи так, словно боялся остаться один. Если Олаф залил полный бак, не стоило волноваться, но Джастину было понятно его волнение. Сам он планировал заправить Чуи после развилки с Пятым шоссе, но не возражал против внеплановой остановки. Пока водитель «Рено» разбирался с колонкой и пистолетом, Джастин, поглядывая в зеркало, откупорил термос с чаем, который Софи заварила с утра, и съел пару тостов с сыром и ветчиной. В зеркало видно было не много, только то, как ветер трепал полы распахнутого пальто, пока владелец пальто, приплясывая от холода, дожидался бензина. Пользуясь бутербродной заминкой Джастина, он вырулил с заправки первым. Джастин был не прочь уступить своё место и отдохнуть, раз ему так хочется. Скорость движения замедлилась, но это не напрягало. Джастин съел ещё бутерброд, глядя на то и дело вспыхивающие в поворотах стопы. Всё-таки интересно, что принесло его именно теперь… Сколько раз он служил «маяком» или ехал вот так за кем-то, кто был ему будто бы… близок? На сколько-нибудь километров, пока кому-то из них не нужно было свернуть. Может, ребячество, а Джастину нравилось думать о таких вот попутчиках, словно выдуманные им истории могли что-то да значить. Было немного неловко — как если бы он хотел заглянуть в пусть даже вымышленное, но личное. Он прощал себе эти мысли, в конце концов, они оставались только между дорогой и им. В какой-то момент Джастин понял, что габаритные огни «Лагуны» теряются в мешанине из мрака и белизны. Снег густел на глазах. Ветер швырял его в лобовое стекло, возвращая свет фар в лицо. Вот и обещанная непогода. Дорогу кидало из стороны в сторону, из спуска в подъём. Несколько раз они оставляли позади колонны снегоуборочной техники, будто замершие наизготовку. Чья-то работа только начинается. На одном из относительно прямых участков Джастин коротко моргнул поворотом и сменил пятую передачу на третью. Чуи взревел и дёрнул вперёд. «Рено» уступил ему дорогу — будто бы с облегчением. Джастин на его месте тоже чувствовал бы себя уверенней позади «маяка», а не пытаясь что-то себе доказать на незнакомой машине и в незнакомых местах. Дальний свет больше мешал; он отражался от летящей в лицо зимы, даже не рассеивая мрак — превращая в белёсую стену, слепую, слепящую. Судя по тому, что «Рено» теперь болтался позади на рубеже предельной видимости, снег из-под колес Чуи стал для него проблемой. Расстояние от границы провинций до развилки с заправкой они одолели за час с небольшим. Подвалило к полуночи, когда Джастин с трудом разглядел впереди малиновые огни придорожного указателя. Интересно, работает ли магазинчик? Неплохо бы перезарядить термос и хлебнуть горячего. Может, малознакомый водитель арендой тачки рискнёт присоединиться… Джастин пошарил в кармане за пассажирским сиденьем и обнаружил несколько мятных леденцов. Так себе угощение, но с чаем в дороге годится всё. Как и любая компания. Ещё Джастин подумал о том, что можно бы перестать играть в дорожные перемигивания и обменяться уже номерами. Раз их знакомство и так, с учётом всех обстоятельств, представляет собой вопрос времени… Но стоило Джастину повернуть на огни, «Рено» укатил вперёд. Снег забелил ночь, как молоко — чай. Он мог задуматься, проскочить поворот или просто не разобрать намерений… Тем более задница Чуи вместе со всеми огнями превратилась в филиал испорченного морозильника. Это Джастин обнаружил, продираясь сквозь ночь и снег к автоматической колонке. Магазин стоял закрытым, хотя до полуночи оставалось пятнадцать минут. Должно быть, Карл решил, что в такую погоду не стоит рассчитывать на клиентов. Надо бы позвонить Христе — узнать, как там, дома. Если снег пришёл с северо-запада, в Эн, должно быть, уже по колено насыпало. Термометр над колонкой показывал минус пять, а связь застыла на отсечке «только экстренные». Джастин быстро содрал слой налипшего снега с задних фар и двери багажника, переложил поближе лопату и цепи и сменил ботинки на высокие сапоги, решив не тратить время на прочие переодевания. Ветер со свистом врывался под капюшон и эффективнее смутной тревоги, что гнала его в путь, отбивал желание торчать под открытым небом. Прихватив из багажника пачку печенья и второй термос, более надёжный, Джастин нырнул в салон. Перчатки так и остались в багажнике, руки горели, но за рулём он почувствовал облегчение. Судя по довольному рыку, Чуи тоже был рад — как свежей порции топлива, так и возможности догнать их попутчика. Учитывая скорость езды и погодные условия, это более чем реально. Кто знает, как там с навыком зимней езды в сложных условиях…