Где в Брике отмечать девятнадцатилетие шаману Закатного царства?
Гризель отказался от щедрого приглашения Масима Ливэри сходить с ним в игорный дом за его счёт, и решил провести вечер спокойно, в одиночестве попивая лорингамское вино в лучшем кабаке столицы, угощаясь жареным поросенком и свежайшим монастырским хлебом. Хозяин лавки Закатного царства, где Гризель снимал верхнюю комнату, сообщил ему по секрету, что купцы из Порта чаек привезли из-за моря какой-то необычный табак, и его можно будет заказать в том кабаке вместе с ужином. В отличие от курительной травки, которую использовали в ритуалах шаманы, он не вызывал видения и не отключал сознание, а должен был наполнить голову лёгкостью, а кровь в жилах превратить в несущий наслаждение нектар. Во всяком случае так его расхваливал хозяин лавки.
Гризель, которого еще немного трясло после визита в призрачный мир и выходки похотливого духа, решил попробовать…
…— Твою мать… — простонал он утром следующего дня. Его голову тут же прошила резкая боль, в нос ударила вонь звериного загона. Куда он угодил?
Гризель стянул с лица какую-то яркую голубую тряпку, и на него упал ещё целый разноцветный ворох. Через тонкую ткань просвечивало яркое солнце, которое вонзилось под опухшие веки прямо в мозг двумя раскаленными гвоздями.
Ногам было холодно. Гризель согнул их в коленях, и на них с шорохом обрушился тяжёлый полог. Солнце весело разлилось вокруг слепящим полыханием, в котором Гризель не сразу с трудом разглядел грязный двор с кибитками, расседланными лошадьми, что отгоняли хвостами мух, и курами, квохчущими, ища зерна в редкой траве. На Гризеля вылупился карлик в желтом комбинезоне, застывший по центру этого двора.
«Где это я?» — хотел спросить Гризель, но вместо этого снова застонал, отворачиваясь от солнца. Он лежал в кибитке, изнутри завешенной тряпками, и хотя только что сбил ногами полог, внутри было довольно темно. Наслаждение для взрывающихся от света глаз. И в этой тени Гризель с изумлением узрел полуголую Лави, чью грудь скрывала только лысая тушка свернувшегося клубком кота Настоятеля. Они оба крепко спали, тихо посапывая.
До Гризеля запоздало дошло, что и его ногам не зря было холодно, но когда он дернул ими, чтобы выпутаться из полога, задел кого-то, кто грязно выругался на закатном наречии. Из кучи разноцветного тряпья восстал с закрытыми глазами Зеленоглазый. Он тоже был обнажен сверху по пояс, его волосы рассыпались по плечам, придавая облик томного любовника.
«Да что, духи меня раздери, происходит?!» — убито подумал Гризель, неловко натянув ткань полога на свои обнажившиеся чресла.
— Жить надоело? — внятно спросил Зеленоглазый, качнувшись. Карлик на это разразился бранью на неизвестном Гризелю языке. А он знал или хотя бы узнавал на слух языков немало. Юный шаман мог только ежиться от неприятного визгливого голоса, что бил в уши.
— Да что ему надо? — прохныкал он, закрываясь от солнца и карлика руками.
— Говорит, ты на его жене лежишь, — усмехнулся Зеленоглазый.
— Жене?! — Гризель тут же уставился на Лави, но тряпье под ним самим зашевелилось, басовито зевнуло и превратилось в накрашенную как куклу женщину. Или мужчину?.. Поправляя на покатых плечах платье, это прелестное создание перелезло через Гризеля, с грацией царицы сошло с кибитки и направилось к карлику, похабно покачивая задом.
— Разберутся, — шмыгнул носом Зеленоглазый, тоже выбираясь наружу. Карлик вопил уже на свою «жену», а та отвечала с мурлычащей хрипотцой, бросая на Гризеля и Зеленоглазого игривые взгляды через плечо, крутя в пальчиках локоны длинных волос.
— Где мы, а? — с тоской спросил Гризель, оглядываясь в поисках своих штанов. От ругани «супругов» проснулась и Лави и сладко-сладко потянулась. Лысый Кыся заворочался на ней, пытаясь свернуться в клубочек потуже, но начал заваливаться вбок, и Гризель торопливо накинул на Лави какую-то тряпку. Та села, приоткрыв один глаз, и к счастью придержала тряпку на груди. Зевнув так отчаянно, что челюсть перекосило вбок, и Гризель испугался, что она ее вывихнет, девица тоже спросила хриплым голосом:
— Это где я?..
— В Закатном царстве. — Зеленоглазый уже стоял снаружи и спокойно, хоть и морщась от солнца, оглядывался по сторонам. И добавил на закатном наречии: — Добро пожаловать домой, Яблочко.
В Закатном царстве?!
Гризель с Лави подскочили одновременно. Кыся мявкнул — его кто-то придавил.
— Нет! Нет-нет-нет, мне нельзя в Закатное царство, — запричитала Лави, подгребая к груди побольше тряпок. — Я же не… дезертир…
Последнее слово она прошептала тихо и несчастно.
— Не бойся, девочка, Гризель хорошенько попросит своего любовничка Настоятеля, и тот скажет, что ты была здесь на задании, — отмахнулся Зеленоглазый, с интересом оглядываясь во дворе. Лави с Гризелем так же единодушно уставились на Кысю. А настоятельского кота они с собой уж не против ли согласия Настоятеля умыкнули?
Гризель с надеждой порылся в кибитке, ожидая найти в горе одежды и Настоятеля, но его здесь не оказалось. Зато нашлись коробки, подозрительно пахнущие порохом…
«Так, этого ещё не хватало… — мрачно подумал Гризель, осторожно накидывая тряпье назад. — Уж на что этот двор не похож, так это на военный склад».
И с этим придётся разбираться! А у него так-то задание в Пяти сторонах!
Обернув вокруг живота кусок плотной занавески, Гризель вылез вслед за Зеленоглазым. Точно, Закатное царство. Стяги на двух башнях, что виднелись за низенькими домишками, говорили о том, что они очутились в каком-то заставном городке. Недалеко от границы с Пятью сторонами. И все же, как они добрались сюда за ночь из Брика?!
Лави тщательнее, чем Гризель разобралась в тряпках и вылезла уже одетая, в цветастой рубахе, делающей ее похожей на юную разбойницу. Зеленоглазый и не торопился прикрывать наготу, и видя, что девица нервничает, решил ее утешить.
— В первый раз попадаешь в пьяные приключения? — Он протянул к ней свои лапы, намереваясь приобнять, но Лави ловко отскочила, обрычав не хуже Кыси.
— Грозная. Узнаю дочь северных провинций, — фыркнул Зеленоглазый.
— Откуда знаешь, что я с севера? — нахмурилась Лави.
— Разбираюсь в породах пятисторонских «сучек», — промурлыкал шаман, последнее слово сказав на закатном наречии.
«И правильно, а то бы по яйцам отхватил», — мрачно усмехнулся Гризель.
Но ему быстро стало не до смеха, когда карлик выкатил им требования о возмещении ущерба. Гризель смущённо почесывал подбородок. Он ничего не помнил, и судя по пустым лицам его спутников, слова карлика тоже не вызывали в их душах отклика.
— Сорвали выступление и лишили заработка в этом городе, сожгли наше сено, отпустили на волю медведя, угнали кибитку и сломали колесо, похитили жену… Это меня, — подмигнул парень в платье, переводя визги своего «супруга». Зелёноглазый не спорил, видимо, от себя он ничего не добавил. — А, ещё из-за вас бросили в тюрьму наших музыкантов, вы должны их вызволить.
— Хорошо-хорошо, сколько мы должны в деньгах? — поморщившись, перебил Гризель. Им надо поскорее возвращаться. Вернуть Лави в лагерь. Вернуть Кысю Настоятелю. И Кунчик там больной один…
От названной суммы у всех троих упали челюсти.
— Так… Ну, раз денег у нас нет, надо попросить взаймы у братьев-шаманов, — промямлил Гризель, когда они втроем держали совет у бочки с водой, попутно утоляя дерущую горло жажду. Кыся шипел и рычал у него за пазухой, завернутый с головой в тряпку. Его единодушно признали ценным грузом, который надо вернуть Настоятелю в целости и сохранности, дабы не провоцировать смертоубийство и международный конфликт. Кот отчего-то очень боялся карлика, но Гризель пока не тщился вспомнить, что было накануне.
— Твой выход, сын древнейшего шамана, — развел руками Зеленоглазый. На нем не виднелось и следа амулета.
— Потерял? — не без ехидства спросил Гризель, но шаман ответил таким презрительным взглядом, что было понятно — просто не собирается выдавать маскировку. Что же… сыну древнего шамана и правда дадут больше.
Гризель стеснялся своего верхнего платья по моде Пяти сторон, которое странно сочеталось с широкими штанами, найденными в кибитке, но выбора не было. Пришлось отправиться на поиски в таком виде. Карлик увязался за ними, когда они отказались отдавать кота в залог.
Шаманов, как ни странно, в городе не оказалось.
Ни одного.
«Странное дело…» — думал Гризель, поглядывая на опустевший шатер, где всегда должны были дежурить серые шаманы. Пограничный город как-никак!
— Значит надо обратиться к коменданту крепости, — подсказал Зеленоглазый, которого, казалось, вовсе не волновал успех их поисков.
Лави нервничала. Гризель отдал ей Кысю, который в её руках реже шипел. Белокурая пятисторонка в цветастом наряде бродячего артиста привлекала к себе много внимания, и до их ушей все время доносились грязные шепотки. К счастью, Лави не понимала закатное наречие. К ней не совались только из-за двух крепких парней рядом.
Вот только даже эти парни не выглядели достаточно внушительно, чтобы их без вопросов пропустили к коменданту. Гризель умирал от стыда, показывая солдатам свой амулет. Без балахона, да ещё в этом тряпье, словно его похитили циркачи… Правда, если верить карлику, это он был похитителем!
— Приветствую коменданта. — Гризель степенно поклонился бледному мужчине, который при их появлении, казалось, побледнел ещё больше. — У меня случилась неприятность в дороге. Надеюсь, вы можете мне одолжить некоторую сумму денег?
Как унизительно было пользоваться своим родством с отцом, чтобы добыть денег! Но комендант почему-то совсем посинел и неуверенно покачал головой.
— Прошу меня извинить, — пробормотал этот вояка, который уже лет десять возглавлял пограничный город. — Я этого ни в коем случае не смогу сделать.
— Почему? Вы думаете, я не верну? — удивился Гризель.
— Я вчера и так одолжил вам все имеющиеся у меня средства. Влезать в военную казну даже ради сына древнего шамана я не стану! — с плохо скрываемым гневом отвечал тот и так возмущённо посмотрел на спутников Гризеля, что у того упало сердце.
— Так… Лав, закрой дверь, — тяжело сказал Гризель и вдруг его глаза полыхнули призрачным огнём. — А теперь, комендант, расскажите, что вчера случилось!
Строго говоря, Гризель мог спросить это и у своих духов, но выдавать подобные приключения Баарису или отцу желал меньше всего. А комендант явно не был глуп и лишнего болтать бы не стал.
Лави понятливо подчинилась, а комендант вскинул брови.
— Вы не помните? — холодно спросил он. — Как завалились в гарнизон с медведем на поводу и забрали все мои деньги, потому что вам надо было на свадьбу?
— Чью свадьбу? — слабым голосом спросил Гризель.
— Это мне неизвестно! Я не оставил свой пост, чтобы поучаствовать в вашем празднестве. Хотя вы приглашали! — Бледное лицо коменданта наконец пошло красными пятнами.
— Может все же спросишь у духов? — спросил Зеленоглазый, когда они убрались восвояси. — Куда мы деньги-то дели? Получается, мы вчера неплохо так погуляли. А на чем приехали из Пяти сторон? Как пересекли границу? На медведе? Или медведь местный?
— Сам спроси своих духов, если такой любопытный, — огрызнулся Гризель, которому еще меньше хотелось что-то знать о прошедшей ночи. Кыся тоскливо мяукнул, пошевелившись в своем коконе. — Лави, а где мы вчера с тобой встретились? Ты тоже пошла в кабак?
Лави было плохо. Ей все покоя не давала свадьба, но сколько она ни спрашивала, ни Гризель, ни Зеленоглазый не могли ей дать гарантии, что не взяли её в жены.
— Меня вообще в Брике вчера не было! — проворчала она. — Я поехал в святилище за монастырским хлебом для ужина командующего Хуэра. И там служки меня попросили помочь поймать Кысю. Он сбежал. Я охотился за ним, но он нырнул в какой-то овраг…
Зеленоглазый щелкнул пальцами.
— Древнее капище! Я точно помню, мы были на древнем капище! Там и встретили солдаточку, и она потеряла сознание, — довольный, заявил он.
— А какое лихо нас принесло на древнее капище? — удивился Гризель. — Мы напились в кабаке и пошли проводить там обряды или что?
— Охотились за котом, она же сказала, — пожал плечами Зеленоглазый.
— А мы зачем? Помогали ей его ловить?
— Гризэл, а от кого по-твоему эта крыса убегала! Мы с тобой загоняли его от самого храма в Брике! Он меня расцарапал и вырывался, и бежал быстрее десяти духов, — Зеленоглазый показал Гризелю шрам на предплечье.
— Так мы действительно на него охотились? — севшим голосом спросил Гризель. — Оседлав духов? Сколько же мы выпили…
— Не знаю. Лично я тогда был трезв, — усмехнулся Зеленоглазый. — Возвращался из борделя, никого не трогал, когда увидел как ты, важный, будто тебя демоны несут, плывешь как лебедь по улицам Брика и пытаешься его поймать в призрачную сбруйку.
Гризель потрогал лоб. Жара не было.
— Зачем? — пробормотал он. — Зачем я это сделал?
— Решил подарить его своему Кунчику. Если бы я знал, что это крыса Настоятеля, пальцем бы ее не тронул, но ты был такой уверенный, что я решил помочь. Кунчик мне нравится, — пожал плечами Зеленоглазый.
Гризель посмотрел на него с негодованием, но их разговор прервал странный грохот, словно начался обвал в горах. Лави теснее прижала к себе Кысю, который отчаянно шипя решил сражаться за свою жизнь. Поднялась пыль, люди начали прятаться по домам, и Зеленоглазый с Гризелем подобрались. Такое явление в пограничном городе означало одно — начало войны. Армия духов шествовала по улицам!
— Этого ещё не хватало! — плюнул Гризель, оттаскивая Лави к стене закрывшейся перед их носом лавки. Пыль клубилась все гуще, небо заволокло тёмными тучами.
– …Но ведь в городе нет шаманов? — вдруг растерянно произнес Зеленоглазый. — И солдаты… Нет, это не война! Это…
Из клубящейся пыли вырвалась замотанная по глаза хрупкая фигурка мальчика.
— Да твою мать, Смехотун! — рявкнул Зеленоглазый, бросаясь ему навстречу.
Гризель моргнул, помогая Лави спрятать от пыли лицо. Смехотун? Неуловимый убийца, проклятый дух! Он один мог уничтожить целый город!
— Эй! Осторожнее! — Гризель вцепился в свой амулет. Делать нечего, придется вызывать Баариса, без него не совладать со Смехотуном!
— Куда! А ну стой! — гаркнул мальчишке Зеленоглазый, пытаясь поймать его голыми руками. По улицам тем временем неслись сотни духов, видимо их насылали шаманы гарнизона для поимки Смехотуна! Вот почему они оставили город — ловили эту опаснейшую тварь. Гризель мысленно попрощался с Зеленоглазым, восхитившись его подвигом. Решил остановить Смехотуна своей жизнью?..
Мальчишка вильнул, пытаясь обогнуть Зеленоглазого, но тот ухватил-таки его за шкирку.
— Стоять, а ну стой! — тихо рычал он, встряхивая его, как учитель негодного ученика. Их моментально облепила толпа боевых духов, закаленных в сражениях. За ними тяжёлой поступью шли с десяток серых шаманов. Зеленоглазый с досадой вздохнул и прижал мальчишку к своему животу, поднимая одну руку.
— Мы сдаемся, — обречённо сказал он, не открывая глаза, когда шаманы окружили их боевым порядком.
Гризель не верил глазам!
— Смехотун — твой дух? — шипел он, ухватившись за прутья решетки клетки, куда засадили Зеленоглазого вместе со Смехотуном. — Ты ненормальный? Как ты мог его упустить? Я уж не говорю о том, зачем ты вообще его взял в свои духи!
— Оставь, Яблочко. Очевидно же, все неприятности вчера начал ты, — миролюбиво заметил Зеленоглазый, придерживая Смехотуна за плечо. Мальчишка-дух зыркал по сторонам, ерзая на лавке, будто сидел на гвоздях. Рот у него был плотно замотан тряпками, возможно поэтому он и не издавал свой жуткий смех. — Если бы я не потерял контроль над собой, ни за что бы не упустил его. Теперь давай, вытаскивай нас отсюда.
— Еще чего, — буркнул Гризель. — Мы с Лави должны поскорее вернуться в Брик. И вернуть кота. Тебя пусть спасает твой учитель, высший шаман. Скажи этим парням, что служишь Слепьяру, пусть сообщат ему, что схватили тебя.
— Ты же знаешь, я не могу об этом болтать, — закатил глаза Зеленоглазый. — Ну хорошо. Не хочешь помогать по-хорошему, вспомни, кто усыпил твою принцесску на крыше, когда она начала верещать.
Гризель засопел. Да, Зеленоглазый помог усыпить Шестого, когда оборотни устроили спектакль на улицах Брика, чуть не погубивший семью Дарени. А сам Гризель так и не вспомнил этот усыпляющий прием. Кстати, надо будет вспомнить.
— Мне ничего не стоило вам немного помочь, хотя эта история меня не касалась. Помоги и ты нам немного.
Зеленоглазый потрепал Смехотуна по голове. Гризель мрачно кивнул.
К старейшине шаманов он пошёл один, оставив Лави с Кысей у карлика. Смешно, но пока они были ему должны, это было самое безопасное место! Гризелю снова пришлось показывать свой амулет, готовясь выслушать поучения от старого шамана.
— Выпускать такого опасного духа на границе — это государственная измена, — холодно произнес тот. — Нам пришлось его ловить всем отрядом. Я уже пишу доклад в столицу о том, что здесь произошло. Шамана, который выпустил Смехотуна ждёт призрачный суд.
А все было еще хуже, чем Гризель думал! Похоже теперь от Зеленоглазого останутся рожки да ножки.
— Я не знаю, что именно здесь произошло, — не покривил Гризель душой. Он и правда ничего не помнил! — Может старейшина поведать, откуда появился Смехотун?
— Сегодня на рассвете в степи неистовствовали призраки, — сурово сказал старейшина. — Всю ночь гремела музыка и вспыхивали огни. Арестованные солдатами музыканты говорили, что играли на свадьбе, но это была призрачная свадьба.
У Гризеля упало сердце. Уж не на эту ли свадьбу он вытребовал у коменданта денег? Когда старейшина переговорит с ним, и у Гризеля начнутся неприятности.
— Мы отправились разгонять беснующихся духов, но среди гостей на свадьбе было многовато людей. Девушка с голой грудью, мужчина в платье и два мужеложца…
Гризель готов был провалиться сквозь землю. Интересно, как старейшина опознал, что они мужеложцы?
— У них был медведь и лысый кот, — подтвердил его догадки старейшина. — Мы сразу поняли, что это циркачи, среди которых затесался шаман.
«И не один», — смущенно подумал Гризель, понуро глядя на свои сапоги.
— Но когда собирались их схватить, появился Смехотун и завел свой омерзительный смех. — Старого шамана передернуло. Гризель шмыгнул носом. Он не слышал, как Смехотун смеётся, но знал, что от его смеха люди готовы были разодрать себя голыми руками до костей…
Или нет, он слышал?..
Гризель попытался вспомнить, что было ночью. Перед глазами мелькнула голая грудь Лави, ее чистый звонкий смех… Льющееся по обнаженной коже вино, которое Гризель слизывал… Нет, это была уже не Лави, кожа была чуть смуглее, грубее… Гризель помотал головой. Так, сейчас лучше не вспоминать.
— И они сбежали, пока вы ловили Смехотуна, так? — уточнил он. — А… Чья же была свадьба?
Старейшина посмотрел на него с гневом.
— Да какая разница чья была свадьба? — громыхнул он, стукнув ладонью по столу. — Ты совсем не соображаешь, что соль, а что песок? Чему тебя учит твой учитель! Чья бы свадьба ни была, когда мы их всех переловим, всех подвергнем суду призраков!
Вид у него был такой, что стало ясно: даже кот с медведем этой участи не избегут.
***
Лави выпросила у жены карлика простокваши для Кыси, и кормила его из блюдечка, забившись с ним в кибитку. Кот немного успокоился и даже позволял себя гладить.
— Такой смешной, — хохотнула жена карлика. Она валялась рядом с Лави, чуть позвякивая украшениями на не очень чистой шейке и в аккуратных ушах. — Нам бы такого в труппу.
— Его нельзя в труппу! — проворчала Лави, холодея при мысли о гневе Настоятеля. — Мм… А ты помнишь, что вчера было?
— Оо! Было весело! Это была самая весёлая свадьба, на которой мы выступали! — воскликнула жена карлика, и Кыся припал на лапах, морща кожицу. — В степи, среди пляски духов! Ты не помнишь, как мы с тобой танцевали? Ты был кавалером, а я дамой.
Она кокетливо подмигнула Лави.
— Я… Кавалером? — Лави немного перевела дух. Она хотела спросить, чья была свадьба, но жена духа, оглянувшись через плечо, подвинулась ближе.
— Ты мне задолжал еще один поцелуй, — выдохнула она, подставляя красиво очерченный пухлый ротик. Лави подавилась своим вопросом, шарахаясь от неё, и чуть не провалилась между резко пахнущими ящиками, которыми была уставлена вся кибитка под кучами тряпья.
— Лави, ты тут? — раздался снаружи мрачный голос Гризеля.
— Да, мы тут! Что с деньгами? — Лави высунула голову.
Гризель выругался под нос. Деньги сейчас были меньшей проблемой!
— Я сейчас отправлю тебя с Кысей домой, — угрюмо сказал он. — Пошлю с вами… духа. Пожалуйста, доберитесь в целости, и скажите Настоятелю…
Гризель вздохнул.
— Просто, доберитесь в целости, — тяжело повторил он.
Он уселся рядом с починенным колесом кибитки и включив талисман, ушёл в призрачный мир.
— Баарис… — тоскливо позвал Гризель.
— Ну что, медвежонок, хватит уже кутить? — спросил дух, вырастая за его спиной.
— Баарис, ты уже знаешь?..
— Как не знать! Ты две сотни духов вчера призвал на свою гулянку.
— Так это были мои духи? — заморгал Гризель. Баарис усмехался. — Слушай, надо бы спасти Зеленоглазого. Он ведь не нарочно вызвал Смехотуна?
— Да, он хотел отвлечь шаманов, чтобы вы сбежали, — кивнул медведь. — Вы все вчера были малость не в себе, иначе он бы такую глупость не сотворил. Но не волнуйся, я сразу заткнул Смехотуну глотку, он ещё с месяц не сможет никому навредить. Так что казнить вас не за что.
— Спасибо! — чуть не прослезился Гризель.
— Вот что, медвежонок, бегите-ка в Пять сторон, всей компанией. Мы с твоим отцом тут разберёмся. У тебя миссия от учителя, забыл? — Баарис положил лапу ему на голову. — Тебе сейчас в судебные тяжбы лучше не вступать.
— Я понял, — кивнул Гризель. Раз Баарис обещал разобраться, надо бежать. Не хотелось ему, чтобы узнал отец, но теперь-то уж пусть лучше поможет. Потом Гризель примет наказание, когда вернётся с миссии.
Если Настоятель его не депортирует за похищение Кыси!
Вернувшись в реальность, Гризель мрачно поднялся на ноги и обошёл кибитку по кругу. Попинал починенное колесо и забрался внутрь, к Лави.
— План поменялся, — сообщил он. — Бежим вместе.
— Что? Куда! — возмутилась жена карлика, но Гризель вдруг выпихнул ее из кибитки, перескочил на козлы и щелкнул пальцами. Перед ним тут же возникла пара призрачных коней, бьющих копытами о землю, высекая искры. Еще щелчок — и их сбруя перекинулась на кибитку.
— Держи кота, Лави! — рявкнул Гризель и хлестнул коней по спине.
Те сорвались с места как демоны! Взметая пыль не хуже армии духов, они подлетели к клетке у шаманского шатра. На глазах изумленной Лави из амулета Гризеля вылетели два духа, которые вдруг очутились в клетке с Зеленоглазым и Смехотуном и тут же вместе с ними растворились в воздухе! Гризель гаркнул на коней, и кибитка понеслась вперёд! Они словно летели по ветру, ни один камушек не ощущался под бешено крутящимися колёсами.
— В каждом колесе по духу, и оси тоже держат духи, чтобы это дерьмо на палках не развалилось, — пояснил Лави Зеленоглазый, вдруг оказываясь рядом с ней. — Эй, Яблочко, мне чуть голову не оторвало! Ты не мог меня аккуратнее из клетки достать?
— Нет времени! — процедил тот сквозь зубы, мча к границе. За ними степь уже почернела до небес! Шаманы гарнизона послали вдогонку тысячу духов!
— Оторвемся? — поинтересовался Зеленоглазый, оглядываясь.
Гризеля бесило его спокойствие!
— У тебя самого нет подходящего духа, чтобы сейчас нам быстрее вернуться в Пять сторон?! Только не такой свирепый, как Смехотун!
Зеленоглазый примолк.
Приближалась граница. Защитный барьер монахов Пяти сторон не пропустил бы их «призрачную колесницу», но им надо было добраться до него как можно быстрее, а там уж перебегать пешком…
— Эй, нет! Вы что задумали? Плохая идея! — воскликнул за спиной Гризеля Зеленоглазый, и от испуга в его голосе юному шаману стало плохо.
— Что произошло? — крикнул он. И вдруг небо за кибиткой взорвалось с оглушительным треском! Всхрапнув, призрачные кони закусили удила и дернули в сторону, кибитку зашатало, словно она вся готова была развалиться на кусочки, пару раз ее тряхануло на камнях — ведь они летели по бездорожью!
— Эти две дуры взорвали фейерверк! — проорал Зеленоглазый. — Ты-то чего за нами увязалась?
— Но фейерверк же разгоняет злых духов, — проблеяла Лави, и жена карлика ей поддакнула.
— Идиотки! Они и духов Гризеля отгоняют! А их меньше чем тех, кто за нами гонится!.. Аааа, бросай, бросай!
Гризель ничего не понимал, но раздался свист и грохнул ещё один фейерверк. Кибитку осыпало искрами, она заплясала на колесах, ходящих ходуном.
— Мы уже подожгли… — виновато пояснила Лави, слушая замысловатую ругань Гризеля, хоть и не понимала закатное наречие.
Призрачные кони уже его не слушались, теперь они неслись вдоль границы, убегая от фейерверков, но и не собираясь упираться в барьер.
— Ааа, помирать, так с треском! Доставайте, доставайте ещё фейерверки! — вдруг воскликнул Зеленоглазый. — Все сейчас запалим!
Гризель не успел и рта раскрыть.
Зеленоглазый вскочил на крышу кибитки, поджигая и швыряя фейерверки, которые ему подавали снизу Лави и жена карлика. Степь горела, в небе трещали и сверкали огненные цветы, дым застелил всё вокруг, так что ничего не было видно. Обезумевшие призрачные кони, которым сбруя не давала развоплотиться, с диким ржанием опрокинули кибитку, и та разлетелась на сотни кусочков, взрываясь вся сразу.
***
— Кыся, Кыся, не плачь, — бормотала Лави, успокаивая сердито мяукающего кота у себя за пазухой. Горе-беженцы брели, спотыкаясь, вперед по выжженой давними битвами степи, далеко за спиной ещё взрывались остатки фейерверков. Гризель прикрывал рукой на груди ожог от амулета, Зеленоглазый нес на спине потерявшую сознание от страха жену карлика.
— Все-таки хорошо мы оторвались, да? — Лави с надеждой оглянулась на оглушенных шаманов. Рядом не было ни одного духа, Смехотун смылся ещё в самом начале. — Успели границу пересечь… Я же говорила, фейерверки отгоняют духов.
— Да… А знаешь, кого они не отгоняют? — спокойно спросил Зеленоглазый.
Все остановились. Жена карлика приоткрыла один глаз и снова прикинулась мёртвой.
— Здравствуйте… — тихонько пробормотала Лави.
Перед ними как из-под земли вырос отряд боевых монахов.
***
Кыся сидел прямо на столе и с рычанием ел мясо. Связанные в два пучка Гризель с Зеленоглазым и Лави с женой карлика наблюдали за ним с голодной завистью. Монахи их обыскали, запечатали амулет Гризеля и связали попарно, чуть в стороне друг от друга. Гризель и Лави думали, что они отделили шаманов, Зеленоглазый — что отделили жителей Закатного царства, а жена карлика надеялась, что поделили на «мальчиков» и «девочек». Допрашивать их, кажется, не собирались.
В Кысе же монахи сразу признали пропавшего питомца Настоятеля и теперь хлопотали над ним как наседки. Разве что собственными языками жопу не вылизали, как ехидно посоветовал Зеленоглазый. Кыся освоился и ходил наглый, игнорируя своих товарищей по несчастью.
В пограничном пункте монашеского боевого отряда пахло благовониями, было чисто и светло… По крайней мере, пока там не устроили в углу в непотребном виде грязных пленников, пропавших порохом и перегаром. Высокомерный молодой монах вышагивал перед ними с брезгливым выражением на тонком изящном лице. Солнце, заглядывая в комнату, золотило святым сиянием его безупречную как у Настоятеля лысину.
Наевшись, Кыся улегся вылизываться на пуховую шаль, которую ему постелили прямо на столе, сдвинув в сторону важные бумаги.
Пользуясь тем, что монах начал с идиотским умильным выражением наблюдать за котом, Гризель извернулся, чтобы взглянуть на жену карлика. Зеленоглазый за его спиной так томно и страдальчески простонал, что юный шаман залился краской. В животе заурчало от голода, со спины к нему был привязан красивый мужчина, на которого он чуть было не соблазнился — да, эта ситуация не могла быть стыднее!
Зеленоглазый кажется был совсем без сил и откинул голову на плечо Гризеля. Он издевается?.. Сердце заколотилось сильнее.
— Эй! Так что все-таки вчера случилось? Как мы к вам угодили? — спросил он шепотом, пока монах сюсюкал над котом, восхищаясь его складочками.
— Ой, да я не знаю, — захлопала глазами жена карлика. — Вы нагрянули уже перед полуночью, когда наше представление было в разгаре, сказали, что вам нужны музыканты и медведь для свадьбы. Потом перетащили в кибитку бочки с вином и ящики… Вот эти, в которых фейерверки оказались. И увезли нас в степь.
— Понятно, куда мы потратили деньги, что взяли у коменданта, — слабо усмехнулся Зеленоглазый. — На вино и фейерверки. А кто-то из нас знает толк в праздниках…
— Вы ещё и духов потом призвали! Вот это была свадебка! — У жены карлика горели глаза. — Только фейерверки вы так и не запалили. Но огня и так много было из-за костров.
— Наверное, чтобы духов не пугать, — заметил Зеленоглазый.
— А кто меня раздел? — жалобно спросила Лави. — Почему я сверху был без одежды?
— Этого я не знаю, ты сразу такой пришел, ещё потом медведя за цепь тянул… Я залюбовалась на твои мускулы, — промурлыкала жена карлика, отираясь о Лави плечом.
— Так. Ладно. С этим разобрались, — вздохнул Гризель. — А чья свадьба-то была?
Жена карлика не успела ответить. Дверь распахнулась, и монах, чуть не подскочив, отвесил вошедшему низкий поклон. Старый герой! Лави уставилась на него с благоговением, а жена карлика в десять раз кокетливее заулыбалась, потряхивая сережками в ушах. Только Зеленоглазый попытался сползти на пол, прячась за Гризелем.
— Божественный герой, — как мог почтительно мотнул головой тот, не давая Зеленоглазому утянуть себя на пол.
— Оставь нас, — кивнул Герой монаху и тот сразу убрался. Герой почесал пальцем Кысю за ухом и присел перед пленниками на корточки.
— Аах… — умирающе простонала жена карлика и нервно сглотнула.
Великие духи свидетели, Гризель ее понимал! У него тоже пересохло во рту, когда он увидел перед своим носом обнаженную грудь Героя с выпуклыми мышцами и безупречными неярко светящимися линиями Божественного узора. Длинная мускулистая шея так и манила провести языком по чуть выступающему кадыку…
Гризель отвёл глаза, пока подобные непристойные мысли не посетили при взгляде на изогнутый в усмешке рот Героя.
— Я за триста лет жизни не видел такого фейерверка! — заявил Герой. — Ночью смотрелось бы ещё лучше, конечно. Небеса теперь не смогут не обратить внимания на сына древнего шамана, чей день рождения отмечается с таким размахом!
Гризель низко опустил голову, не сразу осознав, что Герой смеётся.
— Этой затяжной войне не хватало такого представления, — Герой хлопнул его по плечу. — Давайте, вставайте, герои, раскидаю вас по домам.
— Вы все знаете? — пробормотал Гризель. Он думал, Герой порвёт на них веревки, но тот по-простому воспользовался ножом.
— Баарис рассказал, попросил встретить. Ничего. По молодости надо хоть раз как следует оторваться, — заметил Герой. — Худого не случилось.
— Вы знакомы с Баарисом, — удивился Гризель. Хотя что в этом странного? Таких как Герой единицы, и Баарис тоже древний дух.
— Знакомы. Я не против помочь его медвежонку. Он тоже однажды помогал мне с моим… птенцом, скажем так. — Герой поднялся, позволяя пленникам отскрести себя от пола. Зеленоглазый всё ещё сутулился позади всех.
— Спасибо, — робко сказала Лави, кланяясь Герою.
— А тебе, голубушка, надо вернуться к мужу, — обратился тот к жене карлика. Она надула губки.
— Я хотела посмотреть Пять сторон! — комкая в руках подол юбки, пожаловалась она.
— Вот и приезжай с мужем. Если я не ошибаюсь, вон тот застенчивый юноша с зелёными глазами знает все злачные места Брика. Он поможет вашей труппе подзаработать в столице. — Герой кивнул на Зеленоглазого, который чуть не упал, когда его упомянули. — Заодно стрясете с них деньги за попорченное имущество. Медведя Баарис уже изловил.
Жена карлика разулыбалась и согласилась, наматывая локон на пальчик.
— Это все тот табак, — проворчал Гризель, натягивая задравшийся тесный наряд по моде Пяти сторон на грубые штаны из кибитки циркачей. — Из-за него все. Купцы Порта чаек должны ответить за свой товар!
— А табак тут ни при чем, — возразил Старый герой. — Я уж не знаю, что у вас произошло в Брике, и видимо на капище ты прибыл немного навеселе, раз решил возжечь этот табак на старом алтаре. Но лишили вас памяти и, скажем уж прямо, ума, не табак, а остатки благовоний в этом алтаре. Вы их подожгли вместе с табаком. Эти благовония использовали оборотни для ритуалов. Надышавшись ими, вы устроили безобразие на капище, и монахи, не разбираясь, вышвырнули вас вместе с призванными тобой духами в Закатное царство. Чтобы вы знали, это обычное дело, когда между странами перемирие, как сейчас. Монахи выталкивают залетную нечисть в Закатное царство, чтобы не тратить время и силу на рассеивание. А шаманы обычно не против взять заботу об этой нечисти на себя, ведь там могут оказаться полезные духи. Но в этот раз досталось всем.
Гризель с тоской посмотрел на Кысю. Вот оно что. Благовония оборотней. Конечно, не будь он пьян, заметил бы их, и не стал бы разводить огонь. Ему даже не хотелось знать, что они устроили на капище.
— В любом случае, монахи тоже виноваты, что выбросили вас вместе с духами, — заключил Герой. — Так что делят с вами ответственность за страдания Кыси.
Лави перевела дух. Она робко попросила Старого героя выгородить ее перед начальством, и тот согласился помочь, предложив подождать на заставе возвращения генерала Ястреба, и вовсе не сталкиваться с Настоятелем. А Гризелю пришлось возвращать Кысю лично. Тот на него ещё сердился, но соизволил поехать, когда ему принесли мягкую теплую переноску с подушечкой. В какой момент исчез Зеленоглазый Гризель не заметил. В Брик с котом он возвращался один.
— Вот так все и получилось, — виновато завершил он свой рассказ, сидя в покоях Настоятеля. Кыся, похрюкивая, как настоящий поросенок, чуть ли не на голову залез Настоятелю, жалуясь на них. Тот слушал, прикрыв глаза, с мягкой усмешкой на губах.
— Мне это все уже доложили, — наконец промолвил он. — Спасибо... что не стал ничего утаивать. Кыся в порядке, Лави в порядке и ты тоже в порядке. Это главное.
Гризель не верил ушам, но порозовел от удовольствия. Он уже хотел податься к Настоятелю и заключить его в объятия, радуясь, что омылся и переоделся на заставе, но тот встал и понёс Кысю за ширму, где был его уголок.
— Но лучше бы ты отмечал день рождения со мной, тогда всего бы этого не случилось, — безмятежно, но жёстко сказал Настоятель и больше на него не смотрел.
Грустный Гризель побрел домой. Кунчик встречал его обеспокоенным курлыканьем. Гризелю стало еще стыднее, когда он увидел, что Кунчику приносили еду и лекарства. Явно позаботился Настоятель. А он!..
Упав на кровать, Гризель решил испить свой позор до конца и вспомнить все события вчерашнего вечера, обратившись за помощью к духам. Вечер в кабаке он раздражённо просмотрел без подробностей. Напился, накурился как скотина. Сам виноват. Потом шатался по улице, и заметив на оградке сада рядом с храмом Кысю, неожиданно решил его похитить и притащить Кунчику, чтобы они вместе поиграли.
Поиграли, раздери его духи!
Охота на кота, полет на духах, встреча с Зеленоглазым и Лави… Демон этот еще и помогал ему кота ловить! И зачем бедная девочка вмешалась? Натравила бы монахов на горе-охотников, наваляли бы им и были бы правы. Настоятель посмеялся бы, но не рассердился.
Гризель хмурился, вспоминая. Когда одурманенная благовониями Лави сорвала с себя рубашку, чтобы было во что завернуть уснувшего от них же Кысю, Гризель скромно решил пропустить эти подробности и сразу посмотреть, что там со свадьбой. Как их изгоняли с капища монахи он в общих чертах мог себе предствить.
И вот наконец он узрел праздник в степи! Лави отплясывала с женой карлика при свете костров, музыканты-циркачи играли какую-то невообразимую музыку… Да они же музицировали вперемешку с духами! И всех духов Гризель узнавал! Кошмар, это и правда были его духи!..
…Их окружили серые шаманы, Зеленоглазый хохотал, как умалишенный.
— Смехотун! — гаркнул он, взмахивая руками…
Воспоминания погрузились во тьму. Во тьму кибитки, где слышался басовитый храп жены карлика и сопение Лави и Кыси. И в этой тьме чьи-то горячие руки крепко сжимали тело Гризеля… К его паху так знакомо прижималось сильное, гибкое тело. Губы покалывало от укусов, словно они оба не умели целоваться и просто хотели обглодать друг друга от голода. Член терся о чужой пах… Или о живот. И этого было мало, он молил, требовал ласки, влажной, жаркой, тесной… Живого тепла чужого тела… И чужие обветренные губы охватили распаленный член, рот казался суховатым, шершавым, но вскоре его залило слюной, когда Гризель засадил глубже, почти в горло, крепко держа за мягкие длинные волосы…
Гризель с криком сел на кровати, заставив Кунчика подскочить.
Нет, он больше совсем не хотел знать, чья это была свадьба!
