***
– Аня, это просто пиздец, – закрываю глаза, чтобы не видеть своего отражения в зеркале. На манекене платье казалось вполне хорошим, но как только его надела я, то оно стало мешком для картошки, не иначе. – Согласна, пиздец, – девушка пожимает плечами, тяжело выдыхая, – Мы обошли, наверное, все магазины здесь. Нужно идти в другое место. – Я понимала, что найти платье будет нелегко, да ещё чтобы напоминало хоть немного эпоху Регентства, но чтобы так.., – злость кипит во мне, как никогда, – Куда? Это третий торговый центр, последний на который мы возлагали надежды, куда ещё идти-то? Платье остается на вешалке около примерочных. Было бы не так обидно, если бы Аня уже не купила платье. Выбрала себе бежевое, с немного пышной юбкой, а корсет украшен элегантно мотивом листьев из золота. Не влюбиться в неё в нём было бы миссией невыполнимой. Мы выходим из магазина, сил совсем нет, я устала. Не хочется уже ничего, никакого бала, платьев, свиданий, только послать это всё нахуй, как раньше и планировала. Анька задорно размахивает пакетом, лепечет что-то под нос, а телефон снова напоминает о себе вибрацией в кармане. Скоро и это начнет раздражать. – Почему сейчас.., – ною без стеснения, проводя пальцем по экрану. Изображение меняется, на экране появляется улыбающаяся мордашка, – Так это и видео ещё, замечательно, блять. Привет. – Да, довольно приветливо, – Арс смеётся, – Где ты? – Пытаюсь не провалить задачу сопровождения тебя на бал, мы ищем платье. Мне, – направляю камеру на идущую рядом подругу. Она вешается на плечо, растягивая губы в широкой улыбке. – Арсений! Привет! – розововолосая звонко здоровается, заставляя парня снова рассмеяться, – Ты на работе? А где Серёжа? На экране вырисовывается силуэт Сергея, а следом Димы и Антона. Антон, видя меня, начинает хихикать, пока я пытаюсь испепелить его взглядом за страдания, причиненные его советом. – Здравствуй, зять. Сергей, отныне буду звать тебя так. Дмитрий, как был, так и остаётся хорошим человеком, ему прозвище не нужно. Антон, а ты, сука, Конфуций. Только мысли у тебя по качеству не очень. – Я не знаю, я всегда этим советом пользуюсь, – Антон хохочет, поправляя светлую чёлку, – Так, а у Арса какое прозвище? – Дайте угадаю – еблан, – говорит Дима, заставляя залиться смехом всех парней. – Абсолютно верно, – смеёмся и мы с Аней, после чего она внезапно добавляет: – Арсений усердно старается избавить себя от этого титула, чтобы на балу перед нами снова предстал граф и его графиня. Все трое накидываются на Арса с восторженными возгласами. Он с трудом успевает крикнуть, что придет за мной около восьми, после чего все невнятно прощаются и звонок завершается. Мы достигаем выхода из торгового центра. Аня оглядывается по сторонам, прищурившись, и не отвечает на вопрос о том, что она выискивает. В какой-то момент, внезапно хватает за руку и тянет через дорогу. На вопросы дальше не обращает внимания, и упорно ведёт за собой, отпуская руку, когда мы оказываемся внутри небольшого магазина. Мы в стране белизны и нежности. Свадебный салон. Темноволосая девушка приветствует нас, спрашивая может ли чем-то помочь. Анька подталкивает меня к ней, информируя, что мы ищем платье. – На бал, – добавляю несмело, – Нужно что-то, что не будет особо пышным и, скажем, вычурным. Девушка смотрит на нас озадаченно, а после на платья, в которые одеты манекены. Просит подождать минутку и скрывается за дверями, через мгновение возвращаясь. Она приносит собой платье в цвете розовой пудры. Область декольте украшена цветами в цвет, а их сердцевинки – серебристыми камнями. Юбка слегка пышная благодаря ткани тюли, а на ноге аккуратный вырез. Прошу примерить, девушка провожает в примерочную и помогает одеться. Даю Ане взглянуть – она восторженно охает, улыбается, повторяя, что красивее меня на балу графини не будет. Смеюсь. Идеально.***
Платье старательно и надёжно спрятано в шкаф. Переживаю, словно перед свадьбой, чтобы Арсений не увидел его раньше времени. До встречи с ним остаётся всего пару минут. Пользуясь случаем, перекладываю корону, купленную им вчера, на полочку в спальне. Наверное, у каждого есть такое место дома, где хранятся воспоминания. Пока я жила с Арсом, это был комод в гостинной под телевизором, на котором стояли фотографии в рамках, памятки с совместных поездок и разные штуки, которые напоминали нам о друг друге. Кто знает, может они и дальше там стоят. Я без такого места в доме не могу. Может, это такое место силы и вдохновения, и когда оказываешься около него, начинаешь вспоминать, то настроение поднимается автоматически, заполняя душу теплом и радостью. Корона теперь красуется именно там. В уголке, где я собираю воспоминания. Бросаю попутно взгляд в зеркало – светлые волосы расположились на плечах, в ушах слегка поблёскивают маленькие гвоздики, талию подчёркивает платье голубого цвета, а на ноги закрытые чёрные босоножки. Вроде мило, но не забываем про комфорт. Главное – удобно. Звонок уведомляет о том, что кто-то ждёт за дверью. За ней Арсений. Наверное, уже по привычке – весь в чёрном. Чёрный ему идёт: подчёркивает глубину глаз, красиво обрамляет сильное тело и делает его ещё более симпатичным, чем он есть. Хотя, возможно ли более? – Ты будто не на свидание, а на поминки, – смотрю на него ухмыляясь, разглядывая с головы до ног, – Какой план? – Напоминаю, что актёр юмористического шоу здесь я, – Арс закатывает глаза, но следом облизывает губы, точно также исследуя глазами каждый сантиметр моего тела, – Плана нет. Идём напиться. – Это плохая идея, – я немного пячусь назад. – Плохая идея была пить не со мной. Арсений вытягивает меня из квартиры, притягивая к себе, и я оказываюсь окутанная им со спины. Я чувствую его дыхание на своей шее – обжигает. – Где ключи? – они тускло переливаются в ладони. Арс берёт мою руку в свою, осторожно выбирает нужный ключ. Держа крепкой, одновременно нежной, хваткой руку, вставляет ключ в отверстие замка и медленно проворачивает. Молчит, не слышно ничего, кроме его дыхания, и, кажется, моего сердца, готового покинуть грудную клетку. Прямо сейчас. Срочно. – Готово, – он улыбается, ласково поворачивая к себе, – Идём.***
Первый бар. Второй. Третий. Четвёртый, кажется, станет финальным. Время близится к часу ночи, но вместе с ним пролетает незаметно. Всё началось довольно невинно, как на человека, который в вечер вторника мешал пиво с водкой. Арсений пил чистый виски – он не любитель мешанины процентов или же коктейлей. Я всегда начинаю с мохито. Мята легко покалывает язык, оставляя приятное ментоло-ромовое послевкусие. Виски – раз, мохито – раз. Виски – два, мохито – два. Новое место – повод попробовать что-то другое. Арс дальше не решается мешать, всё ещё пьёт свой виски. Я выбираю маргариту. Виски – три, магарита – раз. Виски – четыре, маргарита – два. После второго бара начинают развязываться языки, свободы становится больше, как будто с нами сняли тяжёлые кандалы, которые ограничивали в движении и мыслях. Арсений делится мыслями и выводами: мой уход – пощёчина ему. Но, не в плохом смысле этого слова. Она помогает ему протрезветь, увидеть, что идёт не так, как должно бы. Задуматься, переосмыслить, понять, что такой исход для него нежеланный. Для меня тоже, однако, он об этом не узнает. По крайней мере, сейчас. Музыка играет слишком громко, в помещении настолько много людей, что тяжело расслышать друг друга. Довольно печально. Голос Арсения спокойный, безмятежный и умиротворённый, его хочется слушать. Бар номер три. Арсений, под моим давлением, решает попробовать что-то иное нежели сорокапроцентный вискарь. От главного ингредиента не отказывается, выбирает виски сауэр. В глазах немного плывёт, рассудок затуманен сладкой пеленой коктейлей, Арс, почему-то, становится ещё краше, чем обычно. Выбираю шприцер. Сауэр – раз, вино с водой – раз. Сауэр – два, вино с водой – два. К четвёртому бару мы добираемся заливая улицу смехом и до боли нелепыми шутками. Посмотрите на нас со стороны, то решите, что пора выдать нам направление на приём к врачу. Посмотрите на нас ещё раз и поймите, что нам далеко плевать, что вы о нас думаете. Арсений снова возвращается к истокам и берёт виски. Мой рассудок попрощался со мной окончательно – апероль. Виски – пять, апероль – раз. Мы вываливаемся на улицу, а настроение хорошее до коликов в животе. – Идея! – восклицает Попов, – Давай танцевать. Залазит в рукой в карман джинс, разыскивает там кейс от беспроводных наушников, после чего вставляет правый себе в ухом, а мне – левый. В динамиках начинает звучать гитара. Арсений улыбается глупо, пряча в брюки телефон, и хватает за руки. В заливистом смехе, мы оба начинаем раскачиваться из стороны в сторону. Бредём по улице, которую освещают фонари и ни одной живой души. Ощущение свободы накрывает с головой, мы танцуем совершенно никого не стесняясь. – Всё вокруг тупое, поэтому я с тобою, – пропевает, смотря пристально в глаза. Сердечко стучит быстрее. Он щурится, я понимаю, что он что-то придумал. Парень быстрым шагом приближается, хватает меня на руки и начинает кружить, хотя в глазах и без этого нехило всё вертится. Плевать, придерживаюсь одной рукой за его шею, вторую вскидываю вверх, словно пытаясь дотянуться по ночного неба. Чувство безмятежного счастья в этом моменте переливается в нечто большее. Притягиваю Арса к себе. Целую. Губы у него, как всегда, сухие и сладкие. Не нужно долго ждать – он отвечает на поцелуй, медленно меня опуская. На макушку падает мокрая капля, которая заставляет отвлечься от прекрасного. Ещё одна, две, три, начинается настоящий дождь. Арсений смеётся, я вместе с ним, дождь переходит чуть ли не в ливень. Но нам везёт – Арс тормозит проезжающую машину и просит подвезти. Всю дорогу, его рука скользила по моему бедру. От колена до области закрытой платьем. Воздух в машине становится горячим, дышать практически невозможно, Арсений смотрит в глаза хитро, усмехаясь уголком губ и блестящей радужкой. Хочется целовать его здесь и сейчас – пряно, яро, забыть о всём – сдерживает только незнакомый человек.***
Я досконально знаю место, куда мы прибыли. Дом. Его. Место, которое я называла своим. Арсений открывает двери и пропускает внутрь. Здесь ничего не изменилось, всё так, как две недели назад. Кажется, ещё даже немного удерживается запах моего цветочного парфюма, в перемешку с его бергамотовым. Арс, кажется, разделял моё желание, которое я таила в машине. Впивается в губы пылко, безудержно блуждая пальцами по телу, и подталкивая вперёд, чем заставляет пятиться – в спальню. Ловкие пальцы находят молнию на платье и медленно, мучительно, с дьявольской усмешкой, будто бросая вызов, её расстегивают, он спускает ткань с плеч и заставляет его упасть на пол. Оставляет в одном белоснежном белье. Вызов принят – руки сами тянутся, скользят по широким плечам, спускаются по груди, достигают края футболки и поднимают ткань вверх, восвобождая тело Арса из неё. Руки снова тянутся, обвивая его шею, губы снова целуют. Арс кладет меня нежно на кровать. Оставляет легкий след на губах, горячо дышит над ухом, следом целуя мочку, мягко прижимая зубами. Мокро целует шею, по телу идут мурашки, а воздуха катастрофически не хватает – ловлю его жадно между томными стонами. Арс проходится устами по ключицам, оставляя багровые следы после касаний, и даже в темноте видно, как в желании блестят голубые глаза. Он оттягивает зубами ткань, лаская кожу под ним, играясь языком с сосками. Рукой проникает под белье внизу, касается клитора, по телу расплываются миллионы приятных волн, срывая с губ короткий стон. С легкостью проникает внутрь двумя пальцами, двигается не спеша, и улыбается уголком губ, хрипло шепча на ухо: – Кто-то соскучился. Я теряю рассудок. Может от ощущений, может от истомы, может от алкоголя, может от Арсения. Тяну его к себе, заставляю его упасть на кровать, устраиваясь на нём сверху. Целую каждый миллиметр кожи, попутно разбираясь чертовым замком на ремне его джинс. Терпение кончается – стягиваю с него всё и сразу. – Кто-то тоже соскучился, – ухмыляюсь, касаясь рукой твердого члена. Арс выдыхает. Прохожусь языком от основания к головке, обхватываю её губами, играясь языком с уретрой. Шатен мычит, хватает ртом воздух, его грудная клетка вздымается при попытках дышать. Губами мокро скольжу по нему, помогая себе рукой, хочется взять его всего и полностью. Арсений срывается в какой-то момент, сжимает запястья, кладет резко на спину, буквально разрывает белье. Без предупреждения входит, не останавливается, двигается быстро, резко, жестко. Блуждает руками по телу, крепко сжимает бедра. Целует яро, жарко, страстно, заставляет просить его ещё и довольно улыбается, толкаясь глубже. Играет языком с сосками, запрещает сдерживаться – велит стонать, кричать, рвано дышать – шепчет это на ухо, прикусывая мочку. – Арс… Я.., – вылетает на выдохе в перемешку с блаженным стоном, в глазах внезапно темнеет, а тело становится мягким, словно вата. Он делает ещё два толчка, протяжно и бархатно мычит в истоме, изливается на постель. Через туман в глазах вижу блестящие капельки пота на изящном теле. Арс падает рядом, прижимает к себе, целует ласково в макушку. Восстановить дыхание трудно, голова кружится, а тело совсем не хочет слушаться. – Ты прекрасный, – проговариваю тихо, убирая темные волосы с лица, чтобы увидеть лазурные искры. – А ты волшебная, – также тихо шепчет Арсений, и нежно касается губ своими. Он окутывает меня крепкими объятиями, я слышу, как бьётся его сердце. Сон приходит быстро, сегодня спать совсем не страшно.