Конфедерация

Вашингтон сидел в отдельной комнате Белого Дома, предоставленной ему, как бывшей столице, несмотря на то, что большая часть кабинетов была занята «администрацией» Повстанцев. Шум в правительственном здании стоял почти круглые сутки, лишь иногда прекращаясь, когда политики делали небольшой перерыв между решением дел, связанными с восстанием. Местопребывания Ди-Си не пестрило большими архитектурными решениями, да и сама комната была бывшей кладовой размерами в пару метров. Обычно, её отдалённость давала какой-никакой покой, пока его не вызовут, чтобы прояснить некоторые детали, касаемо преступлений конфедератов, которые они совершили во время своей оккупации. Да и политическое вмешательство пока никто не отменял, хотя приказом Нью-Йорка его не трогали по данного рода делам. «Временной столицей до вашего восстановления станет Филадельфия» — так ему сказали Пенсильванцы, наконец найдя столицу, после прорыва «южной» блокады. Несмотря на то, что он на время потерял свой кабинет, это было намного лучше, чем существование под гнётом Ричмонда, которому пришлось добровольно оставить город, стоило только революционерам прорвать плотную оборону. Он даже не пытался контролировать прежнюю столицу также, как это было в первые месяцы после окончания гражданской войны. Тогда Вашингтон чувствовал себя словно в железной клетке, из которой не было выхода, и которая уничтожала его изнутри. Сейчас же он, можно сказать, свободен. Он снова имеет полноту прав, власть над собой и над своим телом, наполовину рабское положение сменилось, по его ощущениям, безграничной свободой. У него было право выбора, его больше не избивали за неисполнение приказов, можно было нормально восстановиться. Лежа на небольшой кровати, свернувшись, Ди-Си просто наслаждался относительной тишиной, что нечасто наступала в стенах правительства — это было одним из самых удачных моментов, чтобы немного вздремнуть. Стоило только накрыться небольшим одеялом, что едва грело по ночам, но было предоставлено ему, как экс-столице, он услышал то, чего точно не ожидал. Это был диалог, и не то чтобы Вашингтон никогда не слышал диалогов около своей каморки, нет, он слышал их часто. Отрывки разговоров проходящих мимо политиков и военных, что-то про медиков и скандал на Юге. Но этот чем-то отличался от тех, что он слышал обычно, и спустя пару секунд он понял, чем. По спине прошёлся холодок, а сам Ди-Си чуть ли не соскочил с места, вспомнив, как разговаривал Ричмонд. Характерное почти для всех конфедератов наречие вновь прозвучало в стенах этого здания, беглая мысль о том, что Конфедерация смогла подавить восстание немало напугала, казалось, что тот ужас, что пришлось испытать на протяжении десяти лет вновь возобновится. Паника немного отступила где-то спустя полминуты и, прислушавшись, стало ясно, что на самом деле ничего так и не изменилось, а позже и в воспоминаниях всплыл один факт, который как-то бегло упомянул Бостон — часто пленные солдаты Конфедерации переходят на сторону революционеров, но к Белому Дому их близко не подпускали, насколько было известно, видимо, правила подкорректировали в отношении какой-то группы лиц, нужно будет узнать у Нью-Йорка. Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как дверь со скрипом отворилась, впустив немного света в помещение, после чего вошли две девушки, одной из которых была Филадельфия, а вот вторая была смутно ему знакома, но, кажется, он где-то её видел, скорее всего, именно она была носительницей южного наречия, что заставило понервничать. Вашингтон уже было хотел спросить, кто же это, но, будто прочитав его мысли, ему представили незнакомку: — Это Атланта, думаю, имя тебе знакомо, но вот в глаза ты её не видел точно, а чтобы она тут не мучилась от твоих расспросов, разжёвываю тебе всё сразу. Как ты знаешь, врачей нам ужасно не хватает, а тебя ещё восстанавливать надо, поэтому идём на крайние меры. Недавно, что жаль, её раскрыли, не знаю, говорил ли тебе Бостон, но она уже работала на нас в качестве шпиона где-то спустя года три, как завершилась гражданская война. Ну а сейчас, пока Джорджия не возвращена в союз окончательно, ей пришлось скрыться, а мы приняли её как одну из медсестёр, но так как она недостаточно квалифицирована, чтобы полноценно помогать на фронте — мы отправили её к тебе. Это ясно? — Фили скрестила руки на груди, пристальным взглядом смотря на Вашингтон, что заставило его отвести глаза в сторону, избегая зрительного контакта и тихо сказать что-то наподобие: «Да, я понял», переведя взгляд на новую знакомую. — Отлично, мисс, можете приступать к осмотру. После ухода Филадельфии девушка собиралась приступить к тому, ради чего она здесь, но всё это немало напрягало Ди-Си, который ещё не до конца отошёл от деспотии Ричмонда, отчего любое присутствие людей, как-то связанных с ним всё ещё пугало политика. — Как-то у тебя здесь темно. — Она поставила небольшую сумку с медицинскими принадлежностями на пол, взглядом оглядев комнату. Найдя свечу, девушка кратким кивком головы обратила внимание на неё. — Не против, если я зажгу? — Казалось, она не представляла никакой угрозы, но это лишь снаружи. Ричмонд тоже казался не очень и опасным сначала, но вот стоило узнать его поближе, он сразу превращался в какого-то монстра. Впрочем, ответить стоило из вежливости, да и при свете будет легче разглядеть её лицо, чтобы хотя бы понимать её черты лица. И после короткого и сухого «Да» от Вашингтона, он заметил, что девушка подняла уже горящую свечу, как только огонь коснулся фитиля второй свечи, она тоже начала освещать комнату, создавая достаточно хорошие условия, чтобы всё было хорошо видно. Удалось наконец хорошо разглядеть внешность Атланты. Чёрные волосы были убраны в причёску под сестринской шапочкой, сама девушка была в белом халате, который предоставляли всем медсёстрам по обе стороны, пожалуй, это было одной из немногочисленных схожестей между Конфедерацией и Повстанцами. Но на её лице было заметно кое-что, это было похоже на след от удара или что-то наподобие, и он был на щеке, он вспомнил, что похожий остался, когда Ричмонд ударил его при первом знакомстве, только тогда у него ещё остался синяк. Пока спросить насчёт этого он не решился, стоило подождать, когда диалог начнёт Атланта. — Прошлая медсестра не оставляла никаких записей? — Девушка осматривала комнату в поисках какого-нибудь стула или, на крайний случай, коробки, чтобы не садиться на пол. Коробка вскоре нашлась, она пододвинула её, чтобы сесть рядом. — Было бы славно узнать, что стоит осмотреть, потому что, я так понимаю, ты мне вряд ли скажешь что-нибудь сам. — Она как-то странно и не к месту улыбнулась после этой фразы, вызвав непонимание у Вашингтона. — Я смогу всё рассказать. Только можно узнать кое-что сначала? — Наконец привыкнув к присутствию в этой комнате кого-то ещё, Ди-Си теперь спокойно выдерживал зрительный контакт. — Конечно, спрашивай. — Откуда у вас этот след на щеке? — Он сглотнул, ожидая не самой положительной реакции, в конце концов, это могло задеть. Но сейчас он был в такой позиции, что смог бы рассказать, что происходило, пока они были одни, сейчас следствие не упустит любой возможности упечь любого конфедерата под суд — своеобразная, но полностью законная месть. — А, след? Так это от Ричмонда. — Каждый раз его имя заставляло напрягаться, открывая не самые приятные воспоминания о прошедших десяти годах, отчего он невольно сжался. — Знаешь, он как узнал о том, что я помогала сопротивлению, так с кулаками полез. Совсем забылся от своей власти… — Ричмонд такой деспотичный даже по отношению к «своим»? Я думал, что по отношению к южным штатам он более благосклонен, нежели к северным. — Вашингтон отвёл глаза в пол, потому что говорить о нём было всё ещё достаточно болезненной темой. — Деспотичный? — Атланта коротко усмехнулась, откинувшись на спинку "стула", на самом деле являющимся коробкой и какой-то вещицей сзади, в качестве опоры. — Не думаю, что это слово подходит ему. Скорее он просто помутился рассудком от власти, что резко свалилась на него. Уж поверь мне, за время нашей супружеской жизни я его хорошо изучила! — Супружеской?! — К чему он не был готов, так точно к этому, потому что новая информация, как о Ричмонде, так и об Атланте была не столько неожиданной, потому что он ожидал, что у него когда-то была жена, зная обычаи конфедератов. Но это было насколько удивительно, потому что в качестве жены Ричмонд бы вряд ли выбрал кого-то из Джорджии, ведь даже на севере наслышаны о нравах местных жителей того штата. Даже странно было теперь воспринимать её такой расслабленной, зная, как себя обычно ведёт Ричмонд, а что он мог сделать с ней, оставалось лишь ещё одной загадкой, что пополнила мысленный список вопросов, на которые хотелось бы знать ответ. — Как же вы выдерживали совместную жизнь с ним?! Он ведь такой, — подбирая нужное слово, он запнулся, потому что такую фигуру, как Ричмонд, описать одним словом было просто невозможно. Наконец одно пришло в голову — Жестокий. — Вашингтон сжал руки в кулак, скривившись, теперь напряжённо смотря только в пол. — Жестокий? Пожалуй, это слово описывает его действия на оккупированных территориях довольно хорошо. — Атланта усмехнулась, но неожиданно прервалась, заметив острую реакцию собеседника. Она отлично понимала, что ему тяжело говорить о человеке, который принёс на его земли и, кажется, лично ему самому, довольно много боли. Многие её знакомые рассказывали о том, как кичился Ричмонд тем, что сделал с канцелярией Белого Дома и посвящал друзей в характер некоторых из преступлений конфедерации. Но то было даже на руку ей. — Всё в порядке? Я могу продолжить? — Да, конечно. — Поняв, что девушке не безразлично его состояние, он чуть выпрямился, стараясь посмотреть в глаза, чтобы понять настоящую реакцию. Почти всегда он смотрел именно на них, потому что уже давно усвоил, что сложнее всего скрыть эмоции, которые выражают именно они. И он увидел, что Атланта действительно волнуется за то, как он поведёт себя при разговоре о неприятном для него человеке. — Продолжай.. те пожалуйста. — Отлично. Так вот, вернёмся к тому, о ком мы говорили до этого. На самом деле, Ричмонд никогда не делал со мной ничего страшного. Видишь ли, дело в чём, его нужно, скажем так, усмирять. — В каком смысле? «Усмирять» ведь говорят по отношению к каким-нибудь собакам, но не к людям… — Как бы выразиться так, чтобы было ясно… На самом деле, Ричмонд — тот ещё трус. Он никогда не будет вести себя агрессивно к людям, что могут ему ответить. Думаю поэтому именно ты стал его мишенью. После блокады ты был, скорее всего, подавлен поражением и морально недостаточно силён, чтобы противостоять или ответить ему. В случае со мной, я просто показала ему, что физически могу быть наравне с ним, а психологически даже выше, чем он. — Она прокашлялась. — Прошу прощения. Как я уже говорила, главное во взаимоотношениях с ним — дать ему понять, что ты тут главный и не позволишь собой помыкать. В какой-то степени, благодаря тому, что я ответила на его удар, другим таким же, ситуация не зашла дальше. Так смешно было видеть его недоумённый взгляд и недолгий ступор, когда, впервые за несколько лет, ему ответили на его действия. Он даже не стал начинать что-то похожее на драку, лишь кричал. — Она расплылась в улыбке, смотря куда-то на стену. — Честно признаться, в дни когда он ещё не обрёл эту шальную власть, в наших отношениях царила полная идиллия! Он смотрел на меня влюблёнными глазами, каждую неделю писал душещипательные письма, носил на руках, устраивал рандеву на линчевании и не мог сказать мне и слова против! — она тоскливо вздохнула и покачала головой, а после сменив тон насмешливо добавила.— Не так уж он и страшен, да? Безобидный и очень ведомый. Знаешь, а если бы на моём месте была условная Филадельфия, которую не сдерживали те рамки, то эффект был бы более масштабным. Эта информация оказалась намного более удивительной, нежели вся, что была получена до этого. От Ричмонда можно было ожидать что угодно, а также можно было ожидать каких-то рассказов о непомерной жестокости столицы, по отношению к своей жене, но всё оказалось с точностью да наоборот. В одночасье стало ясно, что стоит лишь надавить на него, как он расколется на раз-два, потому что лишь строит из себя человека, представляющего опасность. Это точно поможет в дальнейших переговорах о капитуляции конфедератов. — У тебя есть здесь часы? — Неожиданный вопрос вывел из раздумий. — Просто время, что выделено мне на твой осмотр ограничено, и мы, скорее всего, потратили большую его часть на разговоры про этого… Я промолчу. — Да, они стоят вот там, в углу. — Ди-Си пальцем указал на место, где находились небольшие деревянные часы, которые он успел забрать из своего кабинета, прежде чем его заняли. Атланта обернулась, чтобы посмотреть туда, куда ей указал хозяин этой комнаты. Там действительно находились часы, стрелки на которых показывали уже полчетвёртого. — Ну конечно, мы потратили почти всё время, я уже ничего не успею. — Она взяла в руки сумку, что всё это время стояла на полу. — Я также приду к тебе завтра и так на протяжении, примерно, недели, дальше количество посещений будет сокращаться. Говорят, чтобы ты привык. Так что, пока я прощаюсь с тобой, до скорой встречи! — Напоследок Атланта, в качестве прощания, улыбнулась, и повернув ручку небольшой деревянной двери, вышла из комнаты, оставив его одного, переваривать в голове всю полученную за этот визит информацию.