***
Центральные улицы заполонили шумные толпы людей. Всюду слышался детский смех, громкие разговоры, а где-то неподалёку раздавались хлопки петард. Морозный воздух был наполнен запахом пороха, хвои и чего-то очень сладкого. Вашингтон зачарованно оглядывался по сторонам и наблюдал за людским весельем, ощутив в груди согревающее чувство радости и прилив воодушевления. Огромная, увешенная игрушками и припорошенная снегом ёлка, гордо возвышалась посреди улицы на радость горожан. — Ты не замёрз? — Ричмонд удивленно взглянул на его порозовевшие щеки и наполнившиеся утраченным блеском глаза.— Может чаю? — Да, было бы неплохо…— опасливо пробормотал Ди-Си, закрывая шею воротом и пряча в карманах озябшие пальцы. Пока они пили чай, наблюдая как шумная детвора играет в снежки и валяется в снегу, столица повеселел и взглянув на какую-то брошюру заявил. — Знаешь, я бы хотел в честь праздника показать кое-что особенное… — Что именно? — Вашингтон поперхнулся и нервно сжал кружку, опасаясь южных авантюр. — Очень важную для меня вещь…— на секунды в его взгляде мелькнуло что-то тоскливое, но он помотал головой и с энтузиазмом добавил.— Знаешь, я бы назвал это «местной забавой» в своих краях! Одно из самых ярких и запоминающихся развлечений… — столица горделиво улыбнулся вспоминая прошлое.— Такое свидание могло покорить сердце любой девушки! Настолько это приводило их в восторг! Думаю, тебе тоже стоит взглянуть на это. Если бы Ди-Си знал о чем он говорит, то он бы ушёл. Он бы отказался смотреть на это. Если бы он знал, что будет дальше, то никогда не провёл с Ричмондом остаток дня, шатаясь по ярмарке и разглядывая рождественские безделушки. Как только на небольшом пятаке начали собираться люди, то политик незамедлительного растолкал всех и потащил юнца в первые ряды, с нетерпением ожидая начала шоу. — Это уличный спектакль? Музыканты? — Вашингтон недоуменно взглянул на южанина, что нетерпеливо поглядывал на время, оборачиваясь на толпу собравшихся зевак. Он странно улыбнулся и загадочно произнёс: — Лучше, Ди-Си, намного лучше… Он слишком поздно осознал, что происходит из обрывков разговоров и того момента, когда какой-то человек начал оглашать приговор, а после, под громкое улюлюканье толпы, призывающей к самосуду, вывели чернокожего мужчину. Вашингтон растерянно оглянулся, лихорадочно глядя людей, и остановив свой полный осознания взгляд на конфедерате, что расплывался в счастливой улыбке, с жаром выкрикивая какие-то лозунги. «Суд… Линча… Боже мой…» Юноша замер и его перетряхнуло, когда на глазах человек вспыхнул как живой факел. Его громкие, душераздирающие крики в агонии, смешались с радостными возгласами обезумевшей толпы и болезненно ударили по вискам, заставив Ди-Си заткнуть уши. Он был достаточно близко, чтобы разглядеть как языки пламени полностью охватили тело, обугливая кожу до самого мяса. Достаточно близко, чтобы увидеть те непередаваемые эмоции ужаса и отчаяния, в глазах сгорающего заживо приговорённого. Эта картина намертво врезалась в его память, заставив отвести взгляд и зажмуриться от увиденного. «Боже, живьём!» В нос сначала ударил запах гари, вскоре сменившийся на въедливый смрад горелой человечины, от которого в горле встал ком. Ноги подкосились, а тело пробило удушливое чувство отвращения. Сердце бешено колотилось от страха, заглушая собственные мысли, крики толпы, отвратительные запахи, и предсмертные вопли осуждённого, что давили на него, выбивая землю из-под ног. Он и сам не понял, в какой момент не выдержал, и пробившись сквозь толпу выбежал из этого места, без сил повалившись на ближайшую насыпь снега, где обычно играли дети. Крупные хлопья мягко падали с неба и оседали на лице и одежде юнца, что некоторое время бессмысленно смотрел в небо, пытался выкинуть из головы увиденное. «Боже, это отвратительно! Это ужасно! Бесчеловечно! Боже, зачем я это увидел…» — Куда ты опять ушёл? Я не смог тебя найти! Ты пропустил самое главное- фотосессию.— Ричмонд неожиданно появился рядом, и ухмыльнулся, добродушно протянув столице руку, помогая подняться. — Ну, и как тебе? Неужели настолько скучно стало? — Я такого никогда не видел…— медленно поднимаясь, сдавленно пробормотал Вашингтон, схватившись за голову.— Я не думал, что это ещё существует, Господи! Это неправомерно, это ведь… Да это.! — он в ужасе помотал головой, пытаясь подобрать слова, глотая холодный воздух.— Я не думал, что это выглядит так! Ричмонд, глядя на шокированного, лишь улыбнулся и похлопал его по плечу: — А ты раньше такого не видел?! — он в голос рассмеялся и шумно вздохнул.— Сразу видно, что на своё горе взрастили тебя на просвещении. Какой ты нежный… Ну что же, Ди-Си, поздравляю! Ты лицезрел реальную жизнь нации за рамками твоего выдуманного в правительственных стенах идеализма верховенства права. Да, люди не гуманны, они хотят сурового наказания, кровавой мести, зрелищ! Но в Конгрессе тебе об этом не расскажут. Ричмонд чуть приобнял замерзшего Ди-Си за плечи, и мягко улыбнувшись, протянул ему небольшую открытку, на которой был изображён тлеющий и обуглившийся труп линчеванного в окружении радостных людей. — Это тебе на память. С Рождеством!***
Зимние дни быстро мелькали один за другим, а Ричмонд все больше уходил в себя и становился всё более нелюдимым в, и без того опустевшем на праздниках, здании Белого дома. Мимолетная радость сменилась тяжёлым затишьем. Пару раз Вашингтон видел, как он мучился от головных болей, рвал бумаги и подолгу сидел у камина вечерами, постоянно напряжено думая о чем-то. «Ты ведь приехал не работать. Ты просто хочешь взять передышку. Убежать от неизбежного…» В один из морозных солнечных дней конфедерату пришло письмо. Прочитав его, он шумно вздохнул, и ещё некоторое время нечитаемым взглядом смотрел на мельтешащее пламя в камине, а после раздраженно смял бумажку и выбросил её в огонь. А на следующее утро уехал. Без привычной суматохи, шума и беспокойства других, напоследок бросив бывшей столице лишь сухое: — Прощай. До победы повстанцев было ещё далеко, но в эту секунду Вашингтон имел стойкое убеждение, что больше южанин в это здание не вернётся.