Код Гиасс. Революция. Начало.

      Грузовая фура в окружении четырех бронированных машин, набитых экипажем опытных солдат, с поддержкой вертолётов продвигалась по пятой эстакаде. Внутри фуры груз охранял отряд военных во главе с генералом Бартли, вооружённые до зубов. Все нервно переглядывались. Ночная перевозка груза была экстренной мерой. Террористы подорвали здание, где он находился, около 20 минут назад. Стекло заливало водой. Под пеленой дождя никто не мог увидеть, что на колонну на таран мчится броневик с пушкой под капотом. Он разогнался и с дребезгом влетел в первую машину по левой стороне, сплющив железо и кости экипажа. Она отлетела под колеса фуры, затормозив ее. Пассажиры подпрыгнули от неожиданной остановки. Вторая попыталась объехать сбоку, водитель броневика столкнулся с ней и рывками толкал к краю моста. Машина буксовала, вскоре выломила ограждения и рухнула с эстакады. Водители двух других оказались менее прыткими, не увернувшись от огня по низу, и взорвались. С неба спустили тросы. Военные попыталась прицепить их к кузову фуры, чтобы поднять. Инициативных убили, а тросы отстрелили. Вертушкам удалось улететь, а значит у преступников оставалось около 3 минут. – В чём дело, лейтенант? Генерал Бартли поднялся на мясистых ногах. – Приём. Он с ужасом уловил монотонный шум из рации. Не выдержав, сорвался с места, распахнул дверь в кабину водителя и толкнул солдата. Тело упало на руль, а в стекле красовалась дыра от пули, застрявшей у водителя в голове. Генерал отскочил от трупа. – Что за чертовщина здесь творится. Всем приготовиться, кажется на нас напали. Солдаты приготовили оружие. – Террористы, генерал? – Понятия не имею.       Удар металлической двери. Из машины вылезли шесть человек. Один прошагал вперёд, залез на обломки машины. Поднял громкоговоритель и произнес. – Эй, трусы внутри! Мы проводим захват перевозимого вами груза. Сдавайтесь, и мы никого не убьём. Выходите по одному, скидывайте всё оружие при выходе, и пока первый не покинул поле зрения, второй не выходит. На выход 4 секунды. От такой конкретики Бартли поёжился. Больно профессионально для ультиматума террориста-любителя. А потом ещё сильнее нахмурился, вспомнив, какую важность груз имеет для наместника. Вот только рисковать ради тайны принца никто кроме Бартли не будет. А если кого-то убьют, как он потом будет перед ними оправдываться? – Выбора у нас нет. Сдаёмся. Створка кузова приоткрылась, оттуда по очереди выпрыгивали солдаты. Человек в военной форме с рупором сжимал пальцы на руке и наблюдал, как сдавшихся оглушали и бросали на дорогу сбоку фуры. Наконец показался и сам генерал. Солдат приблизился, обошёл его кругом, встал сбоку. – Вы перевозите химическое оружие? – Откуда вам известно... Кто вы? Солдат обхватил генерала за жирную шею. – Да, или нет. – Да, – едва выдал. – Тогда почему здесь всего одна капсула? Вы перевозите одну после подрыва целой лаборатории. Он стал рассматривать и трогать шарообразную конструкцию с цилиндрическими трубками-клапанами. Бартли нервно сглотнул. Посторонние не могли узнать о теракте, только если они сами не взорвали здание. Так и не дождавшись ответа, солдат ударил его прикладом по голове. Тело генерала рухнуло. Преступники затащили тела живых и мёртвых обратно в фуру. Похитители скрылись в стенах гетто до приезда полиции.       Существо, запертое внутри не дремало – пыталось выбраться, как только поняло, что обладатель капсулы сменился. Зубы разгрызли ремни на запястьях, и руки впились в железную оболочку, царапая и ударяя по шву в металле. От ударов ломались кости. Ему приходилось ждать, пока те зарастут, чтобы повторить волну ударов. Заветное узкое отверстие на секунду открылось. Из капсулы потекло содержимое. Железные ободки вновь сомкнулись, оторвав пальцы. На месте них, едва выпустив кровь, выросли новые. Существо вонзилось ногтями в обод и начало раздвигать половины капсулы.       Каждое утро наместника начиналось с утреннего горшка (одинаково). Дворецкий раздвигал шторы, ему помогали одеться, он шёл на завтрак, после работал с бумагами. Такая скучная жизнь быстро приелась Кловису, и он начал осваивать прелести единоличной власти в беспризорной отдалённой колонии. Организовывал вечеринки, разъезжал по казино, которые сам и финансировал, развлекался с любовницами, несмотря на то, что был помолвлен.       Этот человек уже три года занимал трон наместника одиннадцатого сектора, и всё, чем он занимался, это подписывал нужные бумаги, проводил приёмы и записывал обращение к жителям. За три года на этом посту он понял, что самое главное вовремя закрывать глаза на определённые вещи, чтить императора и напоминать о законах империи своим подданным. Принц штурмовал последнюю стопку документов, заметив на экране телевизора видео последствий ночного теракта. Он не занимался терактами, все обязанности лежали на эгоцентричном маркграфе, а он не хотел пересекаться с этим человеком и не собирался лезть в дела по безопасности. Но почему-то сейчас ему очень захотелось выяснить подробности и заодно узнать результаты ночной операции генерала. «Странно, что он ещё не здесь. Хотя нет, должно быть занимается переоборудованием на новом месте.» Наместник поспешил в штаб службы безопасности.       Когда он подъехал, его с почтением встретили. Кловис шел, озираясь по сторонам, пялился на странную аппаратуру. Все в штабе носились, как взбесившиеся. Он несколько раз споткнулся о плохо сваренный пол. В помещении было невообразимо душно. «Как здесь вообще можно работать.» Внезапно над принцем нависла громадная тень. Наместник вздрогнул, увидев перед собой темноволосого мужчину. Аристократический образ был приправлен едва уловимой ухмылкой. – Здравствуйте, Ваше высочество. Мне сообщили, что вы прибудете. Но я не совсем понимаю, зачем? Начал он с явным скепсисом в голосе. – Джеремия, мне захотелось расспросить вас про ночной теракт. Принц, ранее не бывавший здесь неловко дернул затекшими плечами, попытался их расправить. Он ростом ниже маркграфа на две головы чувствовал себя неуверенно и постыдно. Нужно будет заказать обувь на платформе повыше. – Вы ведь сейчас этим заняты? – Разумеется. Открыл непосильную для принца стальную дверь. – Патруль под утро обнаружил вот эти машины. Показал фото разбитых авто. – Вероятнее всего, они сопровождали эту фуру. Экипаж с фурой до моста попал ещё на несколько камер. Глаза принца расширились при взгляде на фото. Именно на ней Бартли перевозил... – И где сейчас эта фура. Она у вас? Вы ее обследуете? – Нет, ваше высочество, она похищена. Маркграф заметил интерес принца к, казалось бы, совершенно далёкой и неприметной детали. Кловис нервничал. – А вы не можете просто связаться с ней. – А вы знаете, кто в ней сидел? Не удержался от издёвки маркграф. Кловис помолчал и ответил. – У генерала Бартли была важная ночная работа, и он говорил об этом мне. Ещё десять минут – сигнал так и не был найден. – Как не можете найти? Да как вы работаете!? Пылал от возмущения Кловис. Маркграф попытался предложить ему воды – очередное проявление насмешки, а заодно рассказать, что за работу выполнял Бартли. – К сожалению, я не могу вам этого сказать. Выкручивался, как мог принц. От генерала Бартли поступило сообщение, а сигнал, обнаруженный в гетто, исчез. Мы застряли и лишились транспорта, находимся в окружении в 14 районе. (недалеко от железной дороги). Груз со мной. Прошу отправить для помощи эшелон найтмеров к станции Сендзюко и коды идентификации к ним в 3 вагоне. – И это всё? Где подобающее обращение. Возмутился Кловис. – Я принц, Его Высочество, между прочим. Он должен знать, о чём и как меня можно просить. Джеремия незаметно закатил глаза. Слушать и терпеть надменного придурковатого принца. – Ваше высочество. Повторил его фразу. – Подобные сообщения сложно кодировать и пересылать. Это не место для любезностей. Объяснил ему словно маленькому ребёнку. Принцу показалось, что мужчина над ним смеётся. Он, затаив очередную обиду, отошёл от экрана, нервно теребя пышное жабо. Оно скрывало недостаток мышц на груди. «Безумно страшное известие. Бартли застрял в гетто, где полно террористов одиннадцатых, вместе с грузом! Нельзя позволить террористам захватить столь ценную и секретную вещь. Никто не должен узнать.» Разумеется, стоило ему помочь. «Но разве для помощи достаточно будет одних найтмеров.» А если Бартли к тому времени попадется, принц должен будет уничтожить все следы. Джеремии было известно только об одном теракте в поселении. Взорвался подвал под зданием исторического музея. Оттуда и выехала в полночь печально известная колонна. Вчера вечером Джеремия посетил этот подвал, но не нашел среди серых стен ничего подозрительного, кроме разбросанного медицинского оборудования. Только возможно, там все почистили до него. Работа Бартли как-то связана с этим терактом. Кловис и маркграф одновременно открыли рты. Джеремия задумался, как помягче спросить, интересует ли Кловиса сам Бартли или засекреченный груз. Но принц опередил его. – Нам стоит озаботиться этой проблемой серьезно и остановить террористов. Поскольку маркграф Джеремия не справился с этой задачей, начиная с сегодняшнего дня это моя юрисдикция. Наместник пафосно и прямо сказал, что Джеремия фактически снят с должности. И не выдержав, изломил губы в улыбке. Иронично, ведь Джеремия именно это и предлагал Бартли сотню раз. Но генерал не донес его предложение до ушей Кловиса, и сейчас смазливый принц думал, что изобретает колесо. Подошёл к Ню, пока тот распинался. Звучит странно, но он не позволит какому-то наместнику его растоптать. Джеремия не из тех людей, которые прощают другим глупость. – Думаете, они что-то скрывают? Бартли и принц. По итогу спросила Виолетта. Голос блондина сделался до того визгливым, что они с трудом не заткнули уши. – Я, как наместник одиннадцатого сектора, приказываю всем войскам токийского поселения провести глобальную зачистку среди местного населения. Выявить всех террористов и убить. Другого пути к счастью для нас нет! – И это что-то может пошатнуть их репутацию так серьезно, что наместник готов сравнять с землёй целое гетто. Монотонно ответил Джеремия. Он просматривал фотографии подозреваемых и преступников в их базе локального розыска. Он частенько делал так, потому что хотел знать своих врагов в лицо. И наткнулся на фото для биометрии, сделанное в кабине перед запуском фрейма. Человек с сетью глубоких шрамов под глазами и подпись No - 03.89.13 Эрик Кастнер. ...       Кастнер, облаченный в солдатскую форму и шлем с противогазом, выжидал прибытие состава, постоянно проверял туго затянутая на запястье часы, от которых рука онемела. И когда его глаза увидели тёмную гусеницу, петляющую по извилистой дороге, выстрелил по павильону станции, чтобы свиньи, укрывшиеся за ним, приготовились. – И как вы убедили военных прислать нам найтмеры. Юноша съехала по пологому склону и принял лежачее положение рядом с бывшим капитаном. – Побеседовал с людьми Бартли. Их в условиях абсолютной секретности набрали для перевозки груза. Они сами не знают, какого. Они со мной поделились, что "командование запретило задавать вопросы". Яд. Газ. – секретная разработка, инициаторы его перевозки сделают всё, чтобы о газе не узнали и безопасно вывезли из гетто. По этой же причине они вряд ли пришлют кого-то помимо найтмеров. Опять же, потому что Кловису не выгодно, чтобы о его грязных делах узнали. Преступники, готовые стрелять, если из вагонов кто-то покажется, окружили состав и открыли грузовые вагоны. Внутри покоились обещанные фреймы. Капитан первым забрался внутрь и наткнулся на предупреждение, для генерала. От которого старые морщины под глазами разгладились. Крикнул "залезьте внутрь". Кастнер не слушал, он выкрал у наместника опасное оружие и теперь строил планы на будущее, предвкушая грядущие успехи, о которых нередко грезил. Он думал, будет неплохо шантажировать правительство наместника их же ядом. Уставился на горизонт. Ликование оборвалось. Эшелоны Сазерлендов подъезжали к стенам города. Сиреневая броня пылала на солнце, тускнеющем в гуще туч. В окружении клинообразного арьергарда ехала личная передвижная вотчина генерал-губернатора (наместника). Принц прибыл лично превратить все его старания в крах. К оцепеневшему солдату подбежал капитан, сунул ему планшет с сообщением. – Проклятие! Короткий отрезвляющий ор. Эхо его голоса разнеслось по пустынному городу, окраины которого уже напоминали чистилише. – Заберём и вывезем яд. газ. другой дорогой. Через гору Фудзи. И да, я возьму старый найтмер. Капитан крикнул в догонку. – Это тоже результат операции с газом!? Неуверенных и резких движений, попыток сорваться куда-нибудь и вытворить глупость Кастнер уже не делал. Знал, как подлезть к кабине, какие детали более устойчивы, а с каких срывались ноги. Научился после множества неудачных попыток. Преступники покинули станцию. В тишине пролетали непригодные для жизни, одинаково мрачные переулки.       Сазерленды просачиваются на территорию железной дороги. Маркграф видит пустующую станцию и разграбленный вагон. Ни Бартли, ни одиннадцатых. Джеремия после объявления тревоги проехал через границу с остальными, а дальше через хорошие связи его отряд пропустили немного севернее. Дальше от маршрута основных войск. Из руин показался ярко-красный фрейм. Его пилот недавно учил названия рычагов в кабине, в тайне от всех, а сейчас нарвался на британцев. Готтвальд пустился в погоню. Ему не нужны лишние свидетели. Сазерленды остановились – навстречу им выехали такие же сиреневые, перед ними проскочил красный Глазго. Неумеха двигался прямиком к ним, и врезался в их центральную фигуру. – Аккуратнее, придурок. Террорист или случайно на пир заглянул? Услышал пилот красного по динамику. Кто-то прошептал. "Он хвост привел". Кастнер, не менее взбудораженный, без предупреждения выстрели чем-то едким и дымящимся. Осадок от этого покрыл машины напротив и обездвижил. Пилот Глазго ощутил, как его оттаскивают назад Сазерленды, в компанию которых он попал. «Спасён.» Подумал он. – Как тебе паршивая доля предателя?! Выкрикнул Готтвальд, услышав голос давнего знакомого. Экс капитана Роува. – Не жалуюсь. Готтвальд. Сказать мерзкому маркграфу, как тебя задолбал бывший начальник и высказать в лицо накопившуюся за долгие годы мерзость легче на поле боя, где кроме него тебя никто не услышит и не заткнет. – Тепло устроился. Интересно, кто тебя пригрел?. Променял место капитана на место подручной шавки?! Сказать предателю все, что о нем думаешь проще среди мечей. Здесь можно не лгать друг другу. – Да пошел ты. Капитан брезгливо бросил и посмотрел на их негласного командира. Тот, вращая механической ладонью описал свой план. Глазго устойчиво поставили на ноги. Красный собрался поблагодарить, но его поставили, чтобы вытолкнуть из укрытия. – Что вы делаете? Не надо! Высокий мальчишеский голос пилота сорвался на крик. Главный сиреневый нагло и без слов выпнул его вперёд, сунул в руки винтовку. Пилот, отчаянно спасая собственную жизнь, сделал первые в своей жизни выстрелы из этого оружия, в живых британцев. Нервно посмеивался и взрёвывал. Если бы он стоял на своих ногах, давно бы уже рухнул туда же, где агония и пламя поглощали тех, кого он убил. Он оглядывается назад и видит тела, только уже японские. Те, кто умирает сейчас в страшных муках – от оскольчатых ран – сотворили это с другими людьми. Там вполне могли быть его друзья, знакомые. Он открывает рот и оттуда вырывается яростный крик. Он в детстве растаскивал трупы японцев на костры после войны. Там сожжены десятки людей, которых он знал при жизни. Кастнер разделяет его азарт. Ему кажется, юноша смеётся от той возможносьи, которую Кастнер ему предоставил. Когда боеприпасы кончаются, и снабжать Глазго нечем, отправляет солдат вперёд. Ему нужно забрать газ, и ему плевать, сколько ради его мелочных амбиций пострадает. – Капитан, ваша цель справа, вы ослепли? Вопрос остался без ответа. Он почуял — за спиной запахло жареным. Выстрелил вместо него, и вскоре осознал, что капитан уже не стреляет. Роув выпускал слабый дымок, умирая где-то на земле, вместе с остатками отряда мятежников. Он наконец оглянулся, вокруг Кастнера не осталось почти никого, оставшиеся с ранениями отползали назад. – Нееет. Горестно простонал. Как можно так жалко умирать. Стоило Кастнеру приуныть, на него налетел Готтвальд. – Что вы, воры, сделали с генералом? Его Сазерленд проделал в железе дыры размером с кратеры и повредил двигатель. – Тебя, маркграф, принес сюда повод унизительно поднять авторитет, казнив нас? Сакурадайт медленно заливал полости с проводами. Увиливать от смерти в собственной кабине человеку внутри осталось недолго, и они оба это прекрасно поняли. Ню всегда видела слабые звенья в команде. Вовремя заметила беспомощный глазго и погналась за ним. Он, вытирая пот со лба, едва уворачивался. «Как же неудобно. Кулаки можно контролировать, а тут как!?» От последнего удара глазго потерял равновесие и в следующее мгновение валялся на земле. – Жалкие попытки, одиннадцатый. Как и ты сам. Пилот зажмурил слезящиеся глаза и истерично прошептал "да будьте вы прокляты, британцы", но лезвие не пронзило его. Британка умчалась на помощь к боссу, увидев у него на спине преступника. Сазерленд намертво вцепился в спину Джеремии, скреб по кабине, угрожая вырвать люк и вытащить пилота. И никого поблизости, чтобы помочь Джеремии его убрать. – Маркграф, я его сниму! У девушки закончились боеприпасы и остался только штык винтовки. Пилот вовремя расцепил руки. Разъяренный Готтвальд повернулся, заслонив преступника, и Ню случайно всадила лезвие в тело мужчины. Кабина преступника взмыла вверх, прерывисто оседая на двух парашютных полотнах. Кто-то выстрелил, но мимо цели. Джеремия поперхнулся кровью. Девушка вскрикнула, неаккуратно вытащила винтовку, отчего по распоротому животу разошлась острая боль, и Готтвальд скрючился, ударяясь лбом. Ню пробралась внутрь, стянула плащ и зажала им фантан крови. – Отправьте гвардии координаты примерного приземления.. кабины. Маркграф закашлял, маша рукой куда-то в ту сторону. – Командир, их лидер, сбежал, и будут неприятности, если выживет. – Зачем вам это? Теперь о вашей жизни пора беспокоиться! – Помнишь пищание принца про террористов и то сообщение от Бартли? Я предположил, что террористы могли отправить его от лица генерала. Мои опасения подтвердились. Это они забрали Сазерленды. Только подумай, что они теперь могут устроить. Диверсии. Хрипел маркграф, судорожно кашляя. Они могут устроить подрыв любого административно-военного объекта. Это будет теракт колоссальных масштабов. И этот груз, что бы там ни было, у них. Виолетта. Прошу! Завыл. Он не хотел на неё кричать и не хотел обвинять, и ему было стыдно, что он так ее и себя подставил. Девушка смотрела в его светлые суровые глаза и думала. Теперь то он точно её ненавидит.       Оказавшись у здания, недалеко от места, куда рухнула кабина, Кастнер заметил, как наверху проскользнуло что-то зелёное. Он подумал, что это блики и забежал внутрь. Провел рукой по окровавленной стене и подошёл к вскрытой капсуле. На отодранном куске металла отпечатались царапины от ногтей. Какого чёрта здесь произошло. Он рассматривал разорванные животы трупов. Их омерзительные жидкие органы вроде кишок источали гнилостный запах. Что вас так, "бедолаги". Собаки что-ли постарались. Ещё горячие. На их коже не было следов отравления или химических ожогов. На полу кровь перемешивалась с мерзкой зелёной жидкостью, уводившей след наверх. Он на свой риск нёсся по осыпающейся лестнице. Уловил протяжный стон и забежал на этаж. След здесь обрывался. Задел ногой сброшенный намордник, человеческого размера и обрывки ремней. Он заметил зеленоволосое существо за арматурой, а вот существо его – нет. Беззвучно снял шлем. Протиснулся в узкий проход. Оно не стояло на месте. Юноша осмотрел каждый угол. Сбежало. Сверху на запястья легли мокрые зеленые волосы, испачканные в горячей вязкой жидкости. Существо плавно покачивалось на арматуре сбоку, словно на качели. Кастнер отскочил, прощупал взглядом угрозу. – Откуда ты вылезло! Оно лишь прищурило свои жёлтые глаза. – Говорить умеешь? Человеческую речь понимаешь?! Улыбнулось и помотало головой. Открыло рот. Он приблизился, хотел стащить ее оттуда силой. Зеленоволосое резко напрыгнуло, обвив плечи юноши руками. Склизкие пальцы быстро забрались под бронежилет. Оно потянулось к лицу. Он разглядел девушку, чей хищный прищур скрывала густая челка. Она была уверена, что юноша захочет коснуться ее губ, как и многие до него, но он оттолкнул ее от себя, и она отползла обратно на арматуру, уже не улыбаясь. Незнакомец невозмутимо продолжил. – Это вещество помогало тебе не сдохнуть без кислорода. Ты не можешь говорить, потому что все лёгкие и внутренности заполнены им. Показал покрытую слизью ладонь и вытер. – Готов поспорить, это очень противно, словно черви внутри. Могу избавить тебя от этой неприятности. Существо глянуло исподлобья и, засунув два пальца в рот, надавило на живот, выплевывая все содержимое. Юноша отступил, чтобы эта дрянь не попала на ботинки. – Твои прихвостни были такими противными. Угрожали мне, как ты сейчас. Они стали прелестнее, когда я над ними поработала. Произнес насмешливый женский голос. – Ты хорошо с ними развлеклась, заслужила виселицу. У меня только веревки нет. Он предупреждающе погрозил пистолетом на ее попытку подойти. Кастнеру было мерзко даже прикосновение ее испачканных в крови рук — настолько смазливой и липкой вся она была. – Ты не очень похожа на смертельный газ, может в капсуле его никогда и не было? Как ты там оказалась? Она явно не хотела рассказывать об этом. – А ты кто такой? – Думаешь, я скажу? Чуть зло произнес он и продолжил сыпать догадками. – Значит ты и есть главная тайна Кода РКакую форму жизни ты представляешь? Ты что-то типа гуманоида? – Наивный, я бессмертная ведьма. – Ты пытаешься убедить меня, что ты просто сошла с ума? Не-ет. Смотри! Юноша подбежал к краю. Справа взрывается здание, слева солдаты настойчиво ломятся в дверь, врываются, и крики одиннадцатых затихают вместе с выстрелами. Он чувствует, ему надо торопиться. – Британцы устроили зачистку из-за тебя, из-за капсулы. И ты пытаешься мне втереть про бессмертие?! Это тату на лбу – символ какого-то клана? Это последняя попытка найти к ней адекватный подход. Он резким движением откинул челку и одернул руку. – Это то, что я дам тебе. Она жадно рассматривала его ядовито янтарными глазами и оценивала. Юноша стоил того. Молодой, и явно не без цели в жизни. Он не подпускал к себе и на метр. Недурно. – О, а вот тебя мы не звали. Обратилась к красноволосому за спиной. – Кто это? Что здесь происходит?! Он успел увидеть раскрытую капсулу, и наблюдал за их знакомством. Существо, оттолкнув солдата, метнулось к нему и, шикнув, в мгновение подняла за горло над собой. Японец трепыхался, как на виселице и даже прошептал "помоги", умоляюще смотря на солдата за спиной существа. – Тебя и правда не звали. Окинул его пренебрежительным взглядом. – Вот наконец и убью тебя. Запястье хрустнуло, свидетельствуя о наличии в нём огромной силы, но не успело переломить шею. Выстрел в висок. – Проверим, насколько ты бессмертная. Сумасшедшая. Или просто обнаглевшая. Прошептал сзади солдат. Она пошатнулась, но было ощущение, что существо всё ещё в сознании, всё ещё живо. На ее жутком лице расползлась полуулыбка. Солдат рискнул отцепить мертвую от парня. Начал отдирать пальцы. Они дрогнули. Запястье оторвало вторым выстрелом ошарашенного Кастнера. Японец, кашляя, отошёл. – Это... Оно из этой штуки?! Тело бесформенно упало, из виска шла кровь. Юноша выпустил все пули, изрешетив ее до кончиков пальцев и перешагнул. – Японец, тоже с трудом удрал от погони, и нелёгкая занесла тебя именно в это здание? Кастнер узнал его чумазое лицо. И Глазго, полуразбитый, возле дома. – Зачем ты за мной поехал? Красноволосый коротко глянул на солдата и с трудом открыл рот. – Я хотел предложить тебе сотрудничать. Он отбросил все предисловия. И не был уверен, что начал правильно. – У тебя ведь сейчас нет команды, а действовать в одиночку очень сложно. Собеседник от такого предложения дернулся и рассмеялся. Японец ощутил мерзкую неловкость, поняв, что смеется он именно над ним. – С чего бы мне с тобой сотрудничать? Презрительно кинул Кастнер и решил немного прояснить. – Ты и твоя команда считаете себя террористами... – Ты не понял! Мы – такое же сопротивление Британии, как и ты. – Нет. Зло махал руками, указывая на парня и его воображаемых сторонников, – Вы – жалкое скопище самонадеянных суицидников, часть взбесившегося японского стада. Среди вас нет кадров, с которыми я мог бы работать. Нет военных, нет пилотов – только гражданские, без оружия и хоть какого-нибудь плана. И неуемные подростки. Я вижу перед собой подростка, – почти кричал, упираясь ему в лоб, и красноволосый не мог его перебить, – В общей массе получается бестолковый сброд, вроде тех, кто собрался на мосту. Вы бежали как безумцы на убой. И так же глупо кончали. Я не буду работать среди этого дерьма. Поднял рацию, проверил все каналы, мысленно молясь, что удастся связаться хоть с кем-то из его отряда. Напрасно. Тишина. – Считаешь себя лучше?! – Вполне основательно. – Вот только всех твоих солдат убили. Похоже мальчишка был прав. – Новых найду. – И у нас есть план... Тихо прошептал японец под нос. – Какой? Давился ядовитой насмешкой Кастнер, – Сесть в найтмер, когда не умеешь пилотировать, подцепить погоню и носиться по гетто, пока твой зад не выручит какой-то левый парень. Он отбросил рацию и достал пистолет. – Это ведь из-за тебя мы на них напоролись. Красноволосый понял, что попытки продолжить диалог бесполезны, а следующие слова гарантированно будут последними. – Здесь. У входа раздалась английская речь. Кастнер обернулся, ужасаясь, насколько быстро и бесшумно британцы подошли к зданию. На них красовались бордовые мундиры. Гвардейцы – войска, верные лишь своему сюзерену. Они явно здесь не для того, чтобы пострелять в безоружных одиннадцатых. А вот и сам командир. Небритый мужчина шальной походкой приблизился к юношам. Кастнер незаметно кинул свою рацию под ноги и раздавил. – Это захваченный мной по протоколу "D-12" террорист. На опережение нетрезвому трепу офицера сказал "солдат". – Хм, и зачем его держать в живых. Поддел пистолетом висок японца. – Он знает достаточно информации для допроса. Пояснил четко, чтобы до пьяных ушей дошло. – Зачем убивать того, кто... – Все, все. Иди в свою часть. Дальше сами разберемся. – Это ещё не всё. Позвольте доложить. Наверху я кое-что обнаружил. Пытался спасти свое дрянное положение Кастнер, поправляя мокрую от пота и нервного волнения манишку. Майор мотнул головой, от и под прицелом пистолетов за ним наверх пошли четверо солдат, а красноволосого ждал допрос. Тут его коленом подделки за подбородок. – А ничего так, хороший! Посмеялся, тонко намекая на что-то своим людям, омерзительный, пьяный в стельку майор. Юноша произнес на японском "Я не знаю английский" – максимально невнятно, чтобы потянуть ещё время и отсрочить откровенный кошмар.       Гвардеец подтолкнул солдата в спину. Он понял, что слишком медленно шёл и проматерился вслух, за что солдат хотел наградить его вторым ударом, но все четверо замерли, увидев капсулу, и не рискнули подойти. – Что это? Матерившийся солдат, не разделяя их страха, похлопал по железу. – Не знаю. Вот это я и нашёл. Коснулся металла, разъеденного кислотно-зелёной вязкой жидкостью. Пальцы неприятно защипало. Так бывает, если погрузить руки в разведённый уксус. Солдат сзади заметил, как юноша сжал ободок капсулы и опустился на колени. Кастнер старался не кричать, когда голову разрывали роящиеся в сознании голоса, поющие вразнобой убаюкивающую мелодию смерти. Одним глазом он смотрел в бездну причудливых галлюцинаций. Так действовал газ. Гвардеец вместо помощи вытянул из кармана удостоверение. Парень стянул шлем, под которым скрывал уродливое мокрое лицо. "Не тот". Закричал британец. "Он лжёт, он не..." Кастнер выстрелил в него не глядя, отполз подальше, тупо по инерции перебирая ногами, как сороконожка. Голоса становились громче. Они в унисон твердили. Контракт. Заключи со мной контракт. Звук переходил в искалеченный, дребезжащий под пеленой пространства, крик. Сливались в единый механический меланхоличный голос. Подбежали ещё двое. Он завыл от непреодолимой боли. Слышал ультиматум, приказ. Перевернулся на спину. Британцы испугались, ринулись к нему. Один проверил пульс, оголив горячую шею орущего. Юноша почувствовал ладони на своем теле. Британец получил коленом по затылку и упал с разбитым черепом.       Второй вместо того, чтобы удерживать его, отступил назад. – Британские крысы всегда подставляют под удар своих. Провыл, продирая глаза, Кастнер и вскочил на ноги. Второй ультимативно произнес. – Хватит убийств. Сдавайся! – А ты без своего ствола мне яйца надрать сможешь? Потряс украденной пушкой над головой. Британец подпрыгнул в воздухе – выполнил козырный приём. Ослеплённый наполовину противник закрыл лицо вместо тела. И грубо ошибся – солдат заехал коленом по животу. Юноша пошатнулся, потерял равновесие и был вдавлен в бетон. Солдат скрутил его руки, окуная лицом в ядрёную жидкость. Кастнер отчаянно закричал сквозь зубы. Его мозг продолжал раздирать хорал голосов. Ну же, заключи контракт. На спине вздыбились волоски. Кастнер буквально приподнял на спине пятидесяти килограммовую тушу солдата, перебросил его через себя и принялся яростно душить. Когда человек перестал биться в конвульсиях, видения исчезли, а голос замолк. Чтобы это ни было, оно принуждало его к контракту, и похоже лишь когда его положение было совсем печально. Или газом отравился, или шизофрения. Надо же, японец. Сержант Куруруги Судзаку. Бросил удостоверение рядом с мертвецом. На животе японца уже отпечатался ботинок майора. Он выплюнул кровь на собственные штаны. – Что же ты такой неразговорчивый.       Рядом с майором попадали подвыпившие гвардейцы. Кастнер вылез на звук. Там уже вовсю шла перестрелка с террористами. Юноша, воспользовавшись случаем, с размазанной улыбкой застрелил майора и вытер руки о его мундир – он не переносил пьяниц. Это заметили, подумали, что он им помогает, и когда гвардия его высочества в преуродском состоянии заняла большую часть пространства на полу, так что через них удобнее было перешагивать, его обступили незнакомые и не очень дружелюбные люди. Не вылизанные, как британские солдаты, с грязными от дыма и пыли изможденными лицами. Один из них сразу подбежал к красноволосому. – Оги, спасибо, что пришел. Принял протянутую руку парень. На плечо Кастнера, увы, тоже легло. Дуло автомата. И он, быстро смекнув, что от него хотят, медленно опустился на колени. Не заставляй их нервничать. Твердил он себе. Они и так сегодня злые. Японец сел рядом, завел за спину руки, опоясывая веревкой. Веревка оказалась спутанной, и он принялся ее развязывать. Солдат достал запасной ствол, хранившийся там, куда никто не полезет, и приставил к голове бедолаги. – Дернетесь, – на японском, – Убью его. Сейчас я выйду... – Стой!. Выпалил красноволосый. – Успокойтесь, ребята. Я сейчас объясню, кто это. И ты тоже подожди. Мы не закончили наш разговор. Встал между нумерованными и юношей, который быстро выкупил, как дальше будет действовать. – Нет, мы и не начинали. Перебил красноволосого громкий басистый полукрик. – Так, для ясности, я не британский солдатик, но и не японец. Поэтому, я не буду причинять.., – небрежно избавился от заложника. – Вам вред. Мне это просто не резонно. Кто-то выкрикнул "Да он лжет", "А что ты в британской форме?" – У меня одежды другой нет, испортилась. Так вот, по заверениям вашего друга, – похлопал красноволосого по плечу, – Я не такой плохой человек и не плохой ещё и солдат, а вы не так хороши в боях с британцами. Он подошёл поближе к озлобленной толпе, которая значительно порядела за сегодня. Им не хватало лидера. Даже не лидера, а жёпонадирателя. Человека, объединившего грызущиеся между собой группы в единую. – Я ведь прав. У вас личный состав по швам трещит. Вас уже много убили. Он не стесняясь, говорил о том, какие они никчемные сейчас, без него. – К чему ты клонишь? Некоторые призывали не тратить на него время и валить. – Называете себя сопротивлением! Воскликнул, чувствуя, что его перебивают. – А по факту вам нечего им противопоставить. Нет противовеса, но я могу это исправить. Снова громко и уже без колебаний, твердо. – Да-да, сообщишь нам какую-нибудь охрененно важную информацию? – Как же задолбали эти источники секретной информации. Как всегда, пытаются продать себя подороже, а потом предать нас! – По вашему, я похож на того, кто будет торговаться с Британией. Ваши жизни сейчас ничего не стоят, моя им априори не выгодна. Им уже не нужны поводы уничтожить нас. Они пришли нас кончать. На это террористы среагировали бурными возмущениями. Никому не хочется признавать, что все пути воздуха к лёгким уже перекрыты. Пока на него не накинулись. – Я могу предоставить вам найтмеры. Галдеж утих. – Отдам их вам, навсегда, за наше сотрудничество сегодня.       Шагнул в толпу. Он имел дело с тяжёлыми людьми в тяжёлой ситуации, от него и требовалось больше вкладываться, ведь их надо было зарядить, если не сказать накачать идеей и верой. И приподнимая автоматы, медленно проходил между ними. Пока его злосчастная манишка прамакала, а волоски на спине плясали танго. – Вы думаете, у вас шансов много? Или у меня? Начал говорить быстрее, краткими возгласами, и дыхание обрывалось, чтобы преодолеть очередного широкоплечего террориста. – Признаю, я продержусь здесь, в окупированном войсками городе, дольше вас, но тоже скоро сдохну. И его любимое, когда впереди троица, неразрывно держащатся за руки. Такие особенно проблемно делить. – Мы все хотим скинуть гнет Британии, выжить. И вы вместе со мной поставите на кон свои жизни, и купитесь на мою информацию. Мягко положил руку на ладони каждого из них. Горячее касание превратилось в уверенную хватку, и он поочереди расцепил их. – Либо умрём. Все. Дружно. В этом котле. Ультимативно закончил, стоя в центре ароматной компании. Японцы осторожно отвели его в угол. Они тихо совещались. Одиннадцатые не откажутся от найтмеров, которые просто так им неоткуда добыть. Потому что запчасти даже для древнего Глазго стоят состояние. Кастнер услышал за спиной шаги и краткое: согласны. ...       Пилот сазерланда слышал собственное неспокойное дыхание в звенящей тишине и пикающий термометр. Нервно покручивал колёсико передач. Подозрительно долго по рации ничего не сообщали о террористах, а на юг они продвинулись уже милю без смены направления. Он получил файл новых данных. Аудиосообщение. – ...бам!... Вскрикнул голос. Сазерленды рассыпались от внезапной атаки. Их остатки смялись под колесами других сазерлендов, торжественно размахивающих японским флагом. Произошли многочисленные скоординированные нападения на первую линию. Волна взрывов и криков несчастных, о которых бесчувственный принц съежился до размеров, несопоставимых с королевским тоном. Террористы бесшумно исчезли оставив после себя вьющиеся, как угри, струйки чёрного дыма. – Что с моими войсками? Сполз с трона Кловис. И услышал: Связь с командирами первой линии потеряна. Вводим резервные войска. Мы многих потеряли. От слишком активных и агрессивных переговоров Джеремия подскочил. Он обнаружил себя трясущимися в кузове машины с другими ранеными, с перебинтованным животом. Рана заныла, и он свалился обратно. Черти. Только недавно плечо проткнули. Но он, мужчина крепкий и здоровый. И это выдержит. Эхо взрыва заставило опомниться. Он гнался за одиннадцатым, убил экс капитана, Виолетта была рядом и... Мимо чудовищно быстро пролетел отряд фиолетовых в форме клина. Тот, с боку смешно и неумело притормаживал, а тот, что впереди резко тормозил, загребая рукой асфальтную крошку, и рисково петлял, низко наклоняясь. Демонстрировал будто отточенную годами технику. Они скрылись в проулке. – Это кто? – Отряды британцев, должно быть меняют формацию. Мы уже покидаем этот район, расслабьтесь. Да за кого он меня держит. Джеремия в силу возможностей обернулся, чуя, что нет там никаких "случайных" отрядов, а настоящие террористы только что проехали мимо. Над крышей колыхалась чернеющая струйка. Кастнер разошелся. Не щадил ресурсы, отправлял маленькие группы окружать большие британские. Они воевали в слепую. Все устройства сигналов в машинах отключены, чтобы не привлечь внимание британского комштаба. Рассчет был на умение здешних обитателей ориентироваться в родных дебрях. О местоположении сазерлендов его информировали люди на крышах высоток. Добрались до точки – пустили сигнал в виде дыма другим. И они следом обходили это место, а если натыкались на британцев, их обходили уже другие группы. Если задача неподъемная, ушедшие вперёд били в спину. Одиннадцатые, бесспорно, умелые твари. Вертолёт, прочесывающий местность, взорвался у него над головой, и он обернулся. – Спасибо Карен. Она настояла на том, чтобы взять Глазго – он отдал его ей, не велика потеря – и теперь путешествовала по крышам, сбивая вертолёты. Она ушла вперёд группы и зачем-то увязалась за Кастнером. – Рада помочь. Бодро воскликнула девушка. – Но я не просил о помощи. Зло добавил. – Мне без разницы, с каким энтузиазмом ты работаешь. Давай назад. – А можно ей остаться с тобой. Вдруг подключился красноволосый. – С чего бы? Осколок британской роты пересёк улицу и заметил их. Активная перестрелка, и не уйдешь, пока не подавишь огнем, иначе разрушается суть всей его тактики. Солдат управлял винтовкой и протирал узкое, запачканной гарью стекло, чтобы поточнее прицелиться, когда британцам эти стекла драил по возвращении специальный персонал. – Их нескончаемое количество. Британцы гибли быстро, или когда в живых оставался один террорист группы, но они гибли все. Кловис беспомощно ходил по аппартаментам, отдавал приказы, вроде "сменить направление, потому что нас атаковали". Или истерично кричал на офицеров, беспомощных как в этой ситуации, так и перед гневом его высочества. Последний дрон, детально транслирующий ситуацию в реальном времени, только что был уничтожен. Взорвался от нехитрой атаки в лоб. А Бартли в больнице и неизвестно когда очнется. Его нашли приползшим с переломанными ногами к порогу командного пункта. У Кловиса ничего не получалось противопоставить. Все резервные части из поселения уже пригнаны в город. Офицер отважился сказать ему, что единственный выход – звонить в столицу для совещания с армейской верхушкой и просить помощи, а значит рассказать им бо́льшую часть его, Кловиса, плана. Принц даже слушать о подобном отказался и отправил офицера на трибунал, а голубые треугольнички на экране продолжали гаснуть. Плачевно, ведь принц не понимал, чем дольше они будут затягивать и скрывать, тем более суровое наказание им назначат. Он твердил как мантру. - Если Британия узнает, меня лишат наследства, меня лишат всего. Только она отказывала обратное действие, и он все больше погружался в панику. ... – Сделаем привал. Объявил Кастнер, решив, что японцы слишком вымотаны. Он смог отойти в сторону и перевести дыхание. Когда поджигал сигарету, услышал перешептывания. Как ни странно, звук исходил от красноволосого. – Ребята, да я понимаю... Но. Вокруг него собралась небольшая группа, разделявшие его мнение, среди которых была Карен. Кастнера это беспокоило. Он уже представлял, как его волокут связанного и вырывающегося, угрожающего всем на свете расправой, но беспомощного и жалкого к границе гетто и вышвыривают к ногам британцев, повесив позорную табличку "экс командир". Как одиннадцатые буквально выторговывают за него сохранить свои жизни. Кастнер прислушался к их торопливым, но не очень осторожным фразам. Карен, взбешенная всей неверой в их негласного временного лидера. Красноволосый с ней не соглашается, пытается убедить и говорит, как с ребенком. Карен с покрасневшими щеками, сдвинув темные густые, как репей, брови, подходит и выкрикивает. – Ты трус! С этим солдат не согласен. Он найтмер стащил, лишь бы британцам помешать. Или его могли беспокоить отдельные личности, которых он рвался защитить. Солдат посмотрел на Карен. Внешнее сходство обоих: отливающие алым волосы, бирюзовые глаза – выдают их родство. Ещё немного, и эти двое загрызут друг друга. Он подошёл к группе и заявил, что ему нужны Карен и ещё трое. – Для рейда. Мы вполне впишемся в группу британских пилотов. Мне в этом деле нужно четкое следование указаниям и соображающие головы, желательно трезвые. Те, кто уверенно высидит в кабине и не запаникует, когда мы откажемся среди них. Он лучше возьмёт с собой полтора человека, чем наберёт труппу паникеров и самоподрывников. – Ты идёшь. И это точно. Указал на Карен. Та кивнула, словно получила важнейшее на свете поручение. И, отходя, за спиной он услышал. – Да пойми же, ты идёшь на самоубийство. Красноволосый пытался достучаться до японки. Когда юноша не мог сказать что-то прямо, начинал выстраивать сложные цепочки косвенных доводов. И не знающему того, что знал он, невозможно было понять, о чём он молчит. – Он — солдат, а ты. Ты — обычный человек. Молодец, хотя бы не сказал, что мы уже были знакомы. Мягкий голос выдавал его заботу, страх проявить грубость. На встречах с Кастнером, он кричал и не стеснялся нецензурной лексики. – Если мы едва отбили центр, а их здесь было немного. Совсем. Как думаешь, какая охрана у наместника? Должно быть, целый легион. – Плешивый генерал и бестолковые прихлебатели в высшем командовании. Медленно повернулся к ним Кастнер. – Никого больше. Он окружен одними идиотами, как он сам. Он пытался демонстрировать, что знал куда больше, и другие японцы охотно ему верили. Надев маску спокойствия, японец шагнул навстречу. Так он убеждал людей, договаривался с кем надо. – Но что вы будете делать, если провалитесь. Это уже не безопасно. Ты не только себя риску подвергнешь, но и нас. Нас? Он имел в виду Карен, о которой так тряслась его душонка. – План придумал, валяй. Предложил сказать, кивая головой, поглядывая на парня из-за длинной сальной челки. Кастнер должен убрать его из команды. Он заподозрил именно его в намерении отправить его в наручниках на эшафот. Играла роль ещё и личная неприязнь. Японец говорил с ним вроде бы как с вышестоящим по званию, что он считал должным, но под толстенным покрывалом отработанной годами тактики пунктуального диалога скрывалось весьма выгодное умение договориться с сильным союзником через игру в доверие между друг другом. Он просто хочет казаться для него другом, показать заинтересованность и поддержку, а потом незаметно перевести его внимание на другое, подменить его идею своей. Со сколькими ему уже удалось это провернуть? – Ты сказал, нам нужен Кловис. Его проще не убивать, а выманить сюда, ну, ты понимаешь, не выходя из города, и требовать отвод войск или, если удастся, завербовать, – как ножем проехало по ушам Кастнера предложение японца. Ему принц нужен рядом, только чтобы самому образно пустить ему пулю в лоб. Кастнер предполагал смерть принца далеко не от простой пули. – Мне надо достать его оттуда, потому что его ни за что не заставить прийти сюда добровольно. Выговорил по буквам Кастнер. – А насчёт шантажа мне нравится. Может, если я расскажу тебе чуть больше, и здесь у тебя идеи будут. Помнишь то зеленоволосое существо. Это то, о чем нам не нужно было знать, и за ее труп Британия наградит нас ядерным ударом прямиком по Сендзюко, как было шесть лет назад. Но. О капсуле пока знает только наместник, и он не очень хочет, чтобы его дела рассекретили. Японец, услышав это, думал о нем, как о величайшем ублюдке и эгоисте. Солдат не сказал прямо, но японец догадался. Это он виновен в атаке на Сендзюко. Организовал кражу капсулы из-под носа принца. А тот печется о своем секрете и решил истребить целый город. Когда он повернулся, японец с трудом стер злобу с лица. – Мне с вами. Красноволосый не хотел просить об одолжении взять его с собой. Кастнер недовольно прищурился. – Только давай, проясни с сестрой все семейные трудности на земле. Он по неосторожности выронил сигарету и достал новую. Красноволосый заметил, как доверчивая дурочка и его младшая сестра подходит к солдату, пытается завязать диалог. Его доводы, звучащие нелепо, до ужаса прямолинейно, она воспринимает серьезно. Внутри зажёгся саднящий крошечный огонек ревности и обиды. Офицеры предательски проспали минуты, когда на дозарядку блоков питания возвращалась очередная группа Сазерлендов. Но они и не предполагали, что кто-то посторонний отважится проникнуть в штаб, где помимо основной охраны наместник организовал вокруг мостика стену из фиолетовых железяк, и солдаты с фонарями осматривали каждый камень и каждый куст, мониторя свои наблюдения. ...       На мостике выключилось освещение. Потухли без какого-либо предупреждения все экраны. Четыре человека из высшего командования оказались в кромешной темноте. Кто-то из них подошел и положил пальцы на плечо наместника. Он вздрогнул. – Ваше высочество, мы потеряли значительную часть энергии двигателя. Разрешите... Кловис не слышал дальше, желая поскорее прекратить неудачную и крайне паршивую шутку, согласился. Но стоило им уйти, он пожалел. И ощутил, как дрожат пальцы, с ужасом осознавая, что он остался один. Во тьме мерещились кошмары. Кажется ему мерещился он сам, развалившийся на троне. Нагло улыбающаяся копия, или мертвецы, погибшие сегодня по его приказу, стояли позади и дышали в спину гнилым воздухом. За стеклом маячил единственный костер, разведённый одиннадцатыми на окраине Сендзюко. Подумать только, он приказал провести тотальную зачистку, а эти дикари прятались и выползли под ночь к са́мой окраине. И эта искра света внезапно потухла. Он моргнул и на мгновение увидел в пробирающем до дрожи мраке за окном голову робота с горящей выдвижной фактсферой. Четыре мигающих светодиода и волны зелёного, исходящие из центра. Это как глаз птеродактеля. Он смотрит, как неподвижное существо, его веки не движутся, зрачки не бегают, а стоит моргнуть, как его когти впиваются в твое мясо. Принц вздрогнул, ринулся к двери, шепча себе, что сейчас выберется в светлый коридор, хотя снаружи не горело ни единой лампы. Дёрнул ручку, но та не поддалась. Раздались голоса офицеров. Потом выстрелы. Он задолбил по ней кулаками, крича о помощи. Тяжёлые шаги в ритм с громким дыханием ударили по двери. Принц отошёл, и дверь вскоре отлетела от посторонних усилий. – Вы заперли себя в тронном зале, наместник? Пробежал по стенам мрачный голос. Вошли люди с автоматами и высокий человек в униформе гвардейского офицера. Фигура его расширялась из-за широкоплечей шинели. Он одел мундир – для устрашения. – Кто вы? Вы как сюда попали? Начал чуть надменно и тут же осекся. – В отличие от вас, наместник, мне не нужен повод, чтобы куда-то прийти. Стремительно прошагал к нему. Он разглядел его полузакрытое воротником изувеченное лицо и впал внутри в настоящий ужас. Лапы этого человека, чьего имени и происхождения он не знал, но догадывался, он опасен, двинулись. В темноте не видно их движения, но поскольку он улавливал присутствия рук у тела, они тянулись к нему. И оказались у него на шее, норовя задрать жабо, но блондин отбежала к трону, запнулся о ступень, упал и дальше только отползал. Гость навис над мужчиной, придавив ногой тело красавца. Частицы грязи попали на лицо принца. Он попытался убрать, чисто машинально, грязный сапог от груди, однако не смог сдвинуть. – Ты от страха ходить разучился. Он не глумился, его речь скорее выражала призрение. Заглянул в бегающие глаза принца. Тот подумал, что дальше сапога унижение не зайдет. Преступник с размаху ударил по лицу и чуть не убил. – Не смейте. Мы за голову его одного спасемся. Закинул тело на плечо и заявил жаждущим расправы японцам, что они убьют его позже. – К вам посетитель. Кажется говорит, что нужна помощь медика. В освещённую комнату ввалился убитый усталостью солдат. Приятная женщина усадила его и попросила снять униформу. – Кто тебя так. Погладила разбухающую борозду от удушья на шее. – Сержант Судзаку Куруруги. Пострадал при задержании. Ответил загорелый парень, обладатель светлокаштановых волос. – И где же задержанный. Навис над ним беловолосый мужчина в халате, и почему-то с ключом для болтов. – Он... Я его упустил. – Оо, честный. – Чего не скажешь о вас. Поправила брюнетка. Я – Сесиль Куруми, – протянула руку. – А это – мой начальник. Недовольно покосилась на мужчину. – Ллойд Асплунд. Мы из Камелота. Слыхал? Помотал головой. Видно было, что белоснежный хотел что-то сказать, но неуверенно мялся и растягивал губы. В помещении были ещё двое. Девушка пилот и мужчина с испачканным туго перемотанным на животе бинтом. – Не хочешь попробовать себя в пилотировании? Наконец вымолвил Ллойд. Парень понятия не имел какой статус в обществе у этого человека. Пилот странно покасилась на них. Раздался низкий суровый тон. – Опять пытаешься нанять мутного человечка?! Говорил, не открывая глаз, перебинтованный мужчина. – Напомнить, чем в прошлый раз закончилось. Можешь посмотреть рану на моем плече... Радуйся, что я за голову этого Кастнера награду не объявил. Иначе весь твой отдел прошерстили бы вдоль и поперек. Куруруги не понял, – о каком-то Кастнере. Ллойд заверил его, что все хорошо и маркграфу нужно отлежаться. Но мужчина встал. – Лорд ...вам нельзя. Там сейчас ад творится. – Какой? В унисон спросили рядовой и маркграф. – Принца Кловиса похитили. Перебили всю его охрану. Бартли в больнице, и нам бы не помешала помощь с родины. Незадачливо сказал беловолосый. Маркграф быстро соображал и переварил информацию, кажущуюся рядовому абсурдной. – Гвардия? – И гвардия испарилась. Джеремия с трудом встал. – Кто руководит на мостике. – Вы хотели сказать, кто кого пытается перекричать? Лукаво прищурился Ллойд. Он быстро отыскал одежду и набросил мантию, пока санитарный клуб пытался его остановить. – Вы, не сомневаюсь, добьётесь успехов – многозначительно протянул, – Но позвольте выразить беспокойство по поводу наших жизней, наших голов. Продолжил Ллойд. Чем дольше мы затягиваем, не сообщаем, тем больше будет шишка, если не гильотина. Ллойд уже был серьёзен. Маркграф тихо произнес. – Если до этого операцией руководил его высочество, нам и подкрепление не нужно. Виолетта, идём со мной. У меня есть дела, на мостике. И процедил. – Если наймешь его, я оторву тебе ноги. Асплунд тяжело вздохнул и переключился на рядового. Ну разве не прелесть мальчик. Свежая деталька, крепкая. – Кажется нашему маркграфу нужна высококлассная помощь. Уловил встревоженный взгляд брюнетки. Она наблюдала за карманом халата, куда он тянул руку. – Да, ты все правильно поняла. "Ланцселлот". Принц очнулся от ужасно громкого гула и тёплого предмета, брошенного ему на грудь со словами "завтрак". Он задел тёплый предмет и, взглянув, отбросил от себя дохлую крысу. Труп животного едва не прилетел в лицо самого похитителя, тот едва увернулся и подошёл к ошалевшему принцу. – Вас не устраивает этот радушный приём. Он держался, чтобы снова ему не врезать. – Хотя он явно выше того, что вы заслуживаете. Принц подскочил и попятился. Преступник сидел на плите повыше, покачиваясь и пересаживаясь. Принц лежал пониже. – А теперь давай поговорим о яд. газе. – Откуда вам известно? Перепуганно уставился Кловис. – Твой генерал тебе не говорил? Он побывал недавно на твоём месте. Был так верен твоей тайне, что ничего не рассказал. Я знатно помучался, чтобы привезти капсулу сюда. Но там, внутри какого то чёрта оказался совсем не смертельный газ. – Нет, нет! Я... Судорожно вдыхал. Ничего вам не скажу. – Ты. Прорычал и хорошенько тряхнул его об пол. – Не расскажешь мне, пойдешь, – уже сквозь зубы, – танцевать перед всем гетто в чем мать родила. Эта работа твоему личку подойдёт. Сам для себя неожиданно он придумал, что сделает с заложником. Принц избегал говорить и всячески открывать глаза, мотал головой. Преступник поднял, к ужасу блондина, дохлое животное. Присел рядом на корточки и сжал его челюсть. – Покормить тебя. Состряпал заботливую мордашку. – Нет? Ну давай, рассказывай! Приближал труп к лицу, поигрывая болтающимся на хвосте тельцем. И сам любовался на то, как меняется выражение лица блондина с уверенного отрицания на нервную панику – он боялся, если не расскажет, эта гниющая штука будет затолкана ему в рот. Толпа внизу завывала, требуя расправы над ненавистным наместником. – Яд газ – это фикция. – Ты хочешь сказать, газ хранится в другой капсуле. Или вы специально отправили Бартли в гетто с подделкой. – Другие капсулы пусты. Яд. газа в принципе не существовало. Телодвижения, сделанные ради заветного газа, отравляющего оружия, потеряли всякий смысл. Принц просто заявил, что его нет! Кастнер моргнул и смочил подсохшие глаза слезой, чтобы в них не мелькали картины жестоких пыток принца. – Почему внутри сидел болотный леший? Зачем ты прятал это под красивым названием яд. газ? Он снова глупо раскрыл глаза. – Отвечай! – Она сама пришла. Недавно. Недавно нашли ее, мертвой. И сделали анализ крови. А потом она ожила. Кровь имела необычный состав. – Какой? Что вы с этим делали? Он никак не мог понять, в чем ее ценность. – Изучали. – И не пытались сделать оружие? – Нет!! Бартли предложил – этот трус даже сейчас перекладывал на других – хотел добыть ключ к бессмертию для императора. Солдат захлебнулся выдавленным смехом. – Что ты несёшь? Так и скажи, что она была твоей любовницей, и ты решил над ней поэкспериментировать. Помучить. Бессмертие! А может ещё переход из мира в мир. Кастнеру неверными в корне предположениями удалось заставить принца смутиться и побагроветь. А сам он стремительно ушел. Двери в переполненное разными армейскими офицерами помещение распахнулась. – Маркграф, наконец-то. Хвала небесам! Мы думали, вы мертвы. – Не радуйся, не так скоро Валери. Расправил широкую белую мантию, скрывающую его прихрамывание и сгорбленную походку. Никто не отважился прямым текстом просить маркграфа помочь, хотя многие хотели, зная во многом правдивую историю его успехов. Но он как военный, хоть и граф, не имел права знать о планах командования. – Мне доложили, что дела плохи, а вы боготворите небеса? В чём загвоздка? – У нас Его высочество похитили, если вы не заметили, маркграф. Агрессивно пояснил Кьюэл, которого зависть к Готтвальду проедала уже давно. – Уверен, когда Его высочество или генерал были здесь, дела шли хорошо... Так, что здесь отсутствует добрая половина командования. Не подумайте, я как офицер, верный империи, хочу, чтобы наш принц был с нами. Но господа, Бартли не позаботился о его защите, что уж говорить о наших солдатах! Довёл нас, командование, до величайшего унижения. Теперь мы должны вести переговоры с террористами, какими-то одиннадцатыми. Идея нападать в лоб оказалась провальной. Мне трудно представить большую бездарность, чем это. Многие прислушивались к его словам, ведь они отражали действительность. – Уверен, вы намного талантливее, и Бартли упорно задвигал многих из вас, чтобы не проявить перед его высочеством свой талант всё гробить ещё больше. Готтвальд продолжил, не допуская, чтобы в их головах поселилась мысль, что один из них сможет стать главнокомандующим. Многие были солидарны, но у каждого свои амбиции. – Кроме того не стоит забывать про ответственность, которая лежит на плечах генерала. Он обязан обеспечивать безопасность и отчитываться перед родиной. Он – опора власти наместника, защита от угроз, одиннадцатых, в первую очередь. Я боролся с терроризмом по долгу и званию, а Бартли своими откатами правительству нумерованных плодил его. Он проходил между рядами солдат, и они с надеждой, кто-то озадаченно смотрели на него. Речь транслировали на улице. На базе командного штаба в спецблоке инженеры готовили к запуску новый прототип. Ллойд и его покровитель рассчитывали внедрить его в массовое производство через год. Для этого нужен был удачный первый старт. И пилот-испытатель. «Прототип комплекса современного вооружения зи-01 Ланцселлот. Активация. Размыкание заграждений.» Двигатель под мощным притоком сакурадайта нагревался и расширялся. Рядового Куруруги тщательно проинструктировали, пока он влезал в обтягивающий неудобный костюмчик, как будто одолженный из стрипклуба разукрашенный под цвета самой машины зелёным и золотым. Чувствовал себя в нём крайне некомфортно, но на него впервые ложилась такая ответственность, и он не хотел подвести тех, кто на него надеялся. – Ты внимательно прочёл инструкцию? Донимал строгий голос. – Послушайте, я хочу, – он хотел проверить, что стало с тем местом и странной капсулой, с его начальником опекуном из гвардии. Парень два года учился в кадетском, потом его перевели на службу в спец. подразделение по оснащению гвардии наместника. Там к нему приставили руководителя. – забрать труп товарища и похоронить, – выдал. – Думаете, это возможно? – Не могу сказать. Если только после выполнения задания тебе разрешат. Но на Ланцселлоте ещё нет систем катапультирования, Ллойд не хочет чтобы ты рисковал. Будь осторожен с ним. – О каком прошлом разе говорил его светлость, маркграф? Поинтересовался тогда рядовой. – У него были высочайшие показатели эффективности. 97 процентов. Понятия не имею, откуда столько. Бормотал Ллойд. – Пилот, которого нанимали до тебя. Он дизертировал в первый же день и ранил маркграфа. О, а ещё! – Ллойд. Ему сигнал, что надо бы замолчать. На мостике Готтвальд продолжал убеждать. – У меня абсолютно другое представление об этой ситуации. Я точно знаю, что не стоит делать: сдаваться и умолять Британию нам помочь. Все, кто может хоть чем-то помочь, уже здесь, и большего нам не дадут. Он медленно заступил на мостик перед троном. – И я считаю, что Британия и одиннадцатый сектор заслуживают генерала получше. Прямо смотрел в глаза каждому, кто поднимал взгляд на него. – Согласен с Готтвальдом. Поддержал старый гвардеец. Молодые тоже зааплодировали. Джеремия негласно занял место генерала на мостике и в армии, получив мандат от высших офицеров. Сазерленд забрался на высоту полета дронов, откуда был виден его обтекаемый размытый силуэт с переливающейся гранью. Он связался по открытому каналу с ком.штабом. – Ваш генерал мог бы проявлять меньше усердия? Спросил в пустоту Кастнер. Он простоял в ожидании десять минут и не ушел. Настойчивый. – А с кем этому генералу выдалось говорить? Джеремия решил сам участвовать в переговорах, он не доверял профессионалам, отобранным наместником. Ему для сохранения своей шаткой позиции необходимо сохранить человеческий ресурс. Кастнер, услышав знакомый голос, пытался вспомнить, чей же он. – Мы с вами почти одно и тоже, генерал. У меня есть мандат, как у тебя, и здесь я говорю за главного. Только я террорист. Кастнер попытался начать с новой ноты. – Это теракт. И я, как его инициатор, требую прекратить вторжение в Сендзюко. За это я сохраню жизнь вашего наместника. Мне нужен статус неприкосновенности для себя и железнодорожной магистрали. Кастнер думал обеспечить себе путь к выходу из окружения по рельсам, о других он даже не задумался. Пусть выживают, как смогут. – Сначала я хочу убедиться в предоставлении гарантии жизни его высочеству. – Он ещё жив. Но скоро будет мертв. Если хочешь, – огрызнулся преступник. Но осознав, какой шанс упускает, судорожно подвинулся к динамику и заманчиво предложил. – Он будет жить, если за его шкуру я получу некие результаты исследований из личной лаборатории Кловиса. Они ведь у вас есть? Джеремия сощурился. Этот парень знал больше, чем он сам. – По какому именно вопросу вас интересуют эти исследования? – Хочу себе так же штуку, как у нее на лбу. Кастнер довольно оскалившись выкрутился, специально назвав ложную цель. Он хотел просто понять природу того существа. У нее? Джеремия зашёл в тупик с этим разговором. О каких исследованиях, какой штуке говорил террорист. – Разве у вас остались люди, кого можно убить? Напомнил Готтвальд. – Больше, чем ты можешь представить. Быстро ответил террорист, не допуская ни малейшего давления на его слабые места. Лгал. У него не было союзников, точно не среди японцев. – Я не обделён желающими. Многие миллионы разделяют мою ненависть к империи. – Эрик Кастнер, верно? Вынул туз из рукава маркграф. Террорист молчал. – Я ожидаю ответа. Может, я отдал во всемирный розыск документы не того человека. Террорист молчал уже минуту, проклиная всех вояк на свете... – Джеремия. Произнес его имя в своей диковатой манере. Он тоже догадался, – Если вы, – под словом "вы" подразумевал "ты", – решите пожертвовать наместником, и для меня возникнет угроза, я отошлю сообщение на его родину и там потребую безопасной капитуляции для себя. Он тихо и мрачно произнес. – А даже если мне откажут, о вашем поступке узнают люди пострашнее. По лицу маркграфа заходили жилы. Ну конечно, чего ещё кроме провокации он мог ожидать от самого раздражающего солдата. Он был взбудоражен переговорами, ни сколько не сомневаясь, что напал на правильный след, и жаждал его поймать с того дня, когда кости предплечья хирурги собрали по осколкам. – Мы согласны на передачу. С монитора сбоку ему рукой помахал Ллойд и продемонстрировал запись запуска своей разработки. Мужчину она впечатлила. Сейчас за стеклом возвышался белоголовый, сверкающе чистый Ланцселлот. – Когда и где? Не прерывая диалог, Готтвальд подошёл ближе и понял: нельзя упускать такой шанс. Зи-01 прекрасен. Нанесет сокрушительный удар по базе террористов и прикончит Кастнера. Договоренность поможет усыпить их бдительность. Подходит к Ллойду, кивает. Он визжит, и его быстро отключают, а Ланцселлот опускается на старт и с вихрем вырывается вперёд. – Давайте через 15 минут в секторе 17. Три человека и врач для него. Отключился. Готтвальд отметил, как тот бестактно вел переговоры. – Отдайте приказ пилоту зи-01 найти этого ублюдка и раздавить. Принца пусть привезет он. Отряды в полную боеготовность. Я не собираюсь плясать под песню этого террориста. Кастнер навис над принцем, произнеся: "До свидания. И клянусь, скорого." Столкнул его под ноги японцам, и собрался спрыгнуть с высоченного потрескавшегося камня с торчащими железными прутьями сбоку, когда на эти прутья с хрустом нанизали человеческое тело. Все обернулись. Кастнер посмотрел наверх. Огромная фактсфера в дыре и красноватое свечение лазера, пробегающие по рукавам. Он только спрыгнул, и один удар смел крышу здания. Японцы побежали. Кастнер впереди всех. Не потому, что трус, а просто бегал и прыгал много и хорошо. Сзади выстрелы, нужные пилоту, чтобы распугать, но пули убили троих. Острая рука потянулась к кричащему в панике принцу и аккуратно подняла. – Не бойтесь, Ваше величество, я вас спасаю. – Высочество, тупоголовый. Возмутился Кловис. Кастнер запрыгнул в Сазерленд, помчался прочь с открытым люком. Его снова гнал плетями страх быть пойманным или убитым – то, что он называл мотивацией жить. С ним поровнялся другой Сазерленд. – Это я. Я видел... Британские войска вновь атаковали город. Ты знаешь? – Нет, но не удивлюсь, с такой то штукой и жирными амбициями Готтвальда. – Какой штукой? – Ты не знаешь?! Передразнил он красноволосого. – Они нам белую рептилию подкинули, опасную. К беглецам примкнули Оги и Тамаки. – Ну чё? Сработала ваша многоходовочка?! Матерился пилот подбитого фрейма. – Мы везде позиции потеряли и теперь отступаем. Шептал Оги. – Тихо, тихо, ТИХО! Дайте мне подумать. Его голос обрывался на высокой для мужского голоса ноте, где он переходил в мальчишеский. И обрывался потому, что его обладатель быстро оценивал свои возможности. Террористы отчаяться, взбесятся и могут сделать проще –пристрелить его на месте. – Думай. Все мы здесь из-за тебя. Выдохнул Канаме. Удовлетворённые, они переложили всю ответственность за провал на него. Они выехали на другую улицу. Сиреневый замер и сжался, будто сейчас деформируется и сожмется. Под мостом стоял еле живой глазго – недалеко от белоголового фрейм в сверкающем доспехе. Последний повернул сглаженную голову с антеннами в виде кабаньих клыков под вопли всей компании. Кастнер без движения, не порываясь спасти девушку, смотрел как белоголовый поднял руку, чтобы рассечь кабину Глазго пополам. От белого донеслось жалкое: – У меня нет намерений убивать вас. Если сдадитесь, вы останетесь невредимы. Немедленно прекратите разрушать город и убивать. Если вы прекратите... – Идеалист работу перепутал. Закричал неверующий в доброту белых дьяволов Кастнер, и приказал всем целиться. Один вырвался вперёд и с воплем "Карен" заслонил собой глазго. – Нет. Не трогай!! Ее!! Кабина этого безумца рухнула под ноги Кастнера и вспыхнула. Он нервно сглотнул. В смятой приплюснутой кабине в теле пилота должно быть перемяло все кости. Выстрелил он один, в надежде попасть. Другие дали заднюю. На белого словно плюнули вместо удара. Преодолев огонь, он вывел из строя все машины, кроме одной, самой вёрткой. Джеремия обставлял немногочисленных партизанов. Их становилось все меньше, а кучкующихся в проулках достигали пули. Примечательно, что Готтвальд управлял лишь небольшой, уцелевшей после "триумфа" Кловиса, частью войск, сопоставимой с батальоном. К штабу подъехал передвижной медблок. Врачи и солдаты поспешили выгрузить оттуда бледное мокрое тело принца. В припадке он ужасающе орал и дергал ногами. Непонятно, что могла вызвать это состояние. Он бормотал "отец... Господи... я не виноват, не отнимайте... я все отдам..." или вскрикивал "она сама пришла!" И его протяжные крики отрезвляли солдат больше, чем приказы командиров. Они все ещё находились на войне, где успех в любой момент мог закончиться провалом. Наместника привязали к койке, чтобы он случайным образом не навернулся с нее и не сломал себе шею или другую часть тела, и транспортировали в госпиталь. Джеремия не видел только Виолетту. Сейчас она сидела в ангаре, и ее едва заметно потряхивало. Если бы Джеремия захотел, он приказал арестовать ее и провести трибунал. Девушка ранила и чуть не убила его, но ее беспокоила лишь собственная участь. Готтвальд, внутри терзаемый страхом за судьбу подчинённой, подошёл к ней и коснулся ее руки. Она подняла глаза и встала. – Лорд Джеремия, вы в порядке? Он и не вспоминал про ранение, но каждый раз следил за Кьюэлом и беспокоился, чтобы этот мерзавец не просмотрел архивы переговоров солдат и трансляции со спутников, ведь тогда вся ситуация станет неочевидной, и его загадочное ранение уже не удастся списать на осколочное. Готтвальд даже приказал своему человеку уничтожить их, и сам пытался забыть все произошедшее. Но его не покидало чувство, что девушка не до конца честна с ним. Молчала и отводила глаза. Мужчина предпринял попытку, нарушив субординацию, посмотреть ей в глаза. Повернул голову. Она прохладно и тревожно таращилась в светлокарие, от природы притягательные глаза. – Виолетта, все точно хорошо? Ню ощутила холодок внутри. – Да... И забыв, как к нему обращаться, не закончила. Мужчина отошёл, и только тогда Ню смогла отогреть дыханием замёрзшие дрожащие губы. Сазерленд пролетает рядом с высоткой и притормаживает. На разрушенном этаже, как мартышки висят мать с дочерью. Прямо на уровне его глаз. Мать тянула рыдающей навзрыд малышке руку, приговаривая. «Сейчас милая, сейчас достану.» Жалобным взглядом она молила не трогать их. И кто из двух фреймой окажется злее. Стоявший над ними или приближающийся. Сиреневый безобидно плавно тянет к ним стальные пальцы. Краткий хрип. – Лови. – оторвал плиту и бросил в преследователя. Их руки расцепились. Малышка летела под колеса. Белый поймал ее, а вот мать уже не успел. Он всю операцию переживал за гражданских и порывался помочь кому-нибудь, не догадываясь, как эти самые жители сегодня закладывают для него пулю про запас или бегут от него в подвалы. – Ты помнишь свой приказ? Не трать на это время, пожалуйста. Подключился к делу Ллойд. – Скажи, как он двигается, с какой скоростью. – Быстро, очень быстро, плавно так, резко тормозит. А ещё у него винтовка в левой. – Включи ка камеру и записывай все, что видишь. Будь осторожнее с ним. Это твой клиент. В штабе сержанту кое-что объяснили: теперь у террористов появился опасный руководитель, которого ему приказали устранить. – Он и правда опасен. Два холодных, как смерть глаза ловят мгновения смерти, растекающуюся кровь под телом женщины. Кастнеру не было жаль. Он жертвовал другими или собственным телом, если такова была цена его выживания. Так и происходит сейчас. Юноша видит в белом угрозу для себя. Он не знает, что ещё сделать, чтобы его остановить, и тянет время. Попытка отвлечь его не сработала, значит будет больше жертв. Белый ищет тепловизором цель. Сверху раздается голос. – Ты не переживай. Я уже уяснил, что я тебе интересен, – он стоит наверху, – Ну давай. Иди сюда. Я тебя обниму! Радушно расправляет руки. На одной болтаются провода от детонаторов. Белый забирается, царапает стены и влетает на этаж. Сиреневый отъезжает и набрасывает на него провода. Один-то точно сработает. Белый не сообразил, намотал на манипулятор тонкий кабель и подорвал себя и Кастнера. Последний провалился в дыру и чудом увернулся от обломков. Вылетел на улицу. Хочется верить, что он его грохнул. Но не тут-то было. За спиной раздался треск. Красноволосый забрался в темный узкий проход, где воняло сыростью, а кирпич осыпался. Он чудом не нарвался на британцев, чудом пережил горящую кабину, чудом не умер от боли. В груди саднило между ребром, и он готов поспорить, там вся грудная клетка рассыпа́лась. Он услышал невероятно тяжёлые вздохи и полосу крови на стене, как если бы раненый проползал, опираясь на неё. Даже если это раненый японец или его товарищ, он его не спасёт. Нечем, и руки у него грязные. Юноша не выносил вида увечий и свежих травм. Шерканье ног. Он замер. Из прохода навстречу ему вышло, пошатываясь, растрепанное существо с длинными до земли сырыми зелёными волосами. Он сделал шаг назад. В руках оно держало винтовку, на комбинезоне болтались обрывки ремней, которыми связывают психов. Оно тяжело вдыхало, и по груди расползались пятна свежей крови и уже подсохшая старая, от чего оно выглядело ещё более жутким. Это то самое существо, расстреленное Кастнером, оно душило юношу. – Ещё один. Прохрипело посмеиваясь. И голос, отличимый от мужского, женский. – Чего уставился, как на мертвеца. Не умру я. Я бессмертная. Парень, окончательно уверившись в её сумасшествии, испугался и побежал прочь. Она мгновенно оказалась рядом. С молниеносной скоростью ударила под ребра. Он, не понимая, жив он или мертв, ведь боль разносилась по истине адская, осел, не чувствуя под и над собой ничего. Существо наклонилось, скрипнув зубами. – Ненавижу японцев. Но тебя я не убью. Ты поможешь мне выбраться. Парень полноценно застонал, покосился на ходящего, смертельно раненного монстра. Два фрейма выносятся к месту дислокации основных британских сил, объединенных по приказу Готтвальда. Куруруги ожидал, что они будут стрелять в фиолетового. Но белый напугал их до цвета его краски. Никто не хотел лезть под разделочный нож двух фриков. Сазерленд лежит на земле, лишенный оружия, отползает к водостоку. – Последний раз предупреждаю, сдавайся. – Я и так тебя сделаю. Опрокидывает свой фрейм в тёмную канализационную дыру. Белый не успевает его поймать и медленно спускается в темноту за ним, где гудит вода. Сиреневый уворачивается от гарпунов белого, как чёртов Спайдермен уворачивался от сумасшедшего доктора–пилота. Лезвия бьют по верху. Уже вовсю с потолка просачиваются нечистоты, но этого мало. Преступнику нужно обрушить своды, тогда вся британская пехота провалится под землю. Запускает в белого часть машинной кисти. Она отскакивает от сверкнувшего щита и врезается в каменные своды. И вот это уже то, что надо. Трещины расползаются по потолку. – Тебя Ллойд сюда послал? – А что? – Был у него уже один... – Эрик Кастнер?! – Можешь просто Кастнер. Прощай!! Пронесся рядом и лишил Ланцселлота руки. Тот, чувствуя провокацию, отбросил террориста к стене. Обоих захлёстывает вода. Куруруги уже не различает, сиреневый стоит или его смыло потоком. Под колёсами сотен Сазерлендов раскалывается многолетний просыревший асфальт, и они с криками проваливаются. Обломки плит, переворачиваясь в воде, накрывают их сверху. Пилоты тонут и колотят по замкнувшим люкам. В центре Гетто – широкий аквариум с мертвецами. – Маркграф. Раздался голос за спиной, немного выводящий Готтвальда из состояния шока. Он уже давно не слышал этот голос, с конца японско-британской войны. Надменный и гордый, принадлежавший не менее самовлюблённое осо́бе. – Сирия... Изумился мужчина. Девушка скинула с плечей дрожащего японца. – Что ты притащила? Девушка не имела с человеческим никаких общих черт сейчас. Разодранные лохмотья, грязные ладони и стопы, нестриженные месяцами скатанные как у бездомной собачёнки волосы. – Мусор. Не видишь, что ли. Очень сговорчивый мусор. Японец скрючился, испытал самый первобытный страх при слове "сговорчивый". Это каким препаратом они его накачают, чтобы информацию добыть. – Так ты здесь и дальше будешь продолжать бомбить город... Обходила, приобнимая шаловливыми ручёнками перепуганных офицеров. От ее реплик всегда стоило ждать продолжения, и маркграф ждал. – или предпочтёшь выслушать немного моих историй? Загадочно поводила пальцем в пространстве она. Голдвальд понял, что истории будут о тайнах и подпольной лаборатории Кловиса. – Не мешай, уйди. Мне уже немного осталось. – От армии Кловиса немного осталось. – Скоро мы их уничтожим – врал сам себе маркграф – и тогда поговорим. – Не спеши. Погрозила пальцем. – А вдруг им кто-нибудь захочет помочь. Девушка выжидающе смотрела на него и подходила ближе. Провела бархатной ладонью по грубым рукам. Они подрагивали незаметно для окружающих. – Справишься? Острые ноготочки впились в огрубевшую кожу аристократа. Риторический вопрос. Он полностью лишился войск. Девушка могла зайти дальше, и кинуться на шею, к примеру. Готтвальд не хотел себя скомпрометировать. – Разумеется нет. «Кловис в припадке, генерал потерял всю власть.» Джеремия и так уже у руля. И должен сохранить остатки солдат. И последнее, в чем он боялся себе признаться. Если он не подчинится, она вполне может рассказать о нем и его самодеятельности кому-нибудь пострашнее. Во всем одиннадцатом секторе на найдется тюрьмы для такой свободолюбивой, как она. – Сворачиваем все и уходим. Громко объявил маркграф. – До следующего сражения Кастнер. Сказал на тот случай, если его противник не мертв. Сесиль подошла и погладила Куруруги по спине, сказала ему пару приятных и успокаивающих слов. Ее мягкий голос в принципе успокаивал, напоминал заботливую мать, забытую где-то в прошлом, хоть временами и был строгим. Юноша сидел, сложив голову на колени. Угрюмый, и уткнул взгляд в развалины старого города. – Нам пора ехать. – Я не справился. Я не смог остановить его. Парень устроил себе в душе́ настоящее самобичевание. Он хотел помочь людям. Как итог – поломанный найтмер, вокруг которого все ещё бегал и рыдал Асплунд. – Ты про того террориста. Не переживай. Особенно о судьбе подобных людей. О таких людях позаботится наша родина – Британия. И вправду, японец уже давно принял ценности и традиции империи. Люди в ней стали для него соотечественниками. Британия для него – родина, пусть и прохладно к нему относившаяся. Она обняла парня. Он уткнулся в ее плечо, устремив взгляд туда, где вился на остром штыке британский пестреющий флаг.