Спор

Подперев голову рукой, Ая сидела на кухне и без особого энтузиазма поедала завтрак. После ее странного признания дни проходили довольно спокойно, и, на удивление Аи, Оффендер не предпринимал никаких попыток пересечь черту и зайти чуть дальше, чем ему было разрешено. Никаких поцелуев. Его руки всегда оставались при нем, и даже не было никаких похабных намеков, которые обычно лились из него рекой. Временами у Аи было ощущение, что от пошлостей, которые он говорил, зависела его жизнь. Но теперь все было тихо и даже слишком спокойно, словно они вновь вернулись во времена начала ее заточения, когда он был до ужаса осторожен. Хотя временами она могла поклясться, что безликий слишком пристально на нее смотрит, внимательно изучая каждое ее движение, хоть и подтвердить догадку никак не могла из-за отсутствия у него глаз. В последние дни она отчего-то была разочарована, причем причину своего разочарования назвать она не могла. Ая ожидала чего-то более решительного с его стороны, хотя сама предпринимать ничего не собиралась. Была бы ее воля и не будь она такой гордой, давно бы откинула в сторону и продала человеческий род, чтобы остаться с безликим существом. Но гордость не позволяла пойти на уступки, и приходилось только проживать день за днем, надеясь на лучший исход. Сидя за столом и наблюдая унылую снежную картину за окном, Ая медленно поедала едва теплый завтрак, подперев голову рукой. Глазунья, кажется, давно ждала ее, отчего она была не настолько привлекательной, как раньше. Но нужно было поесть, поэтому Ая нехотя пихала по небольшому кусочку в рот. На Оффендера не было даже намека. Когда она проснулась, в доме была оглушительная тишина, и только еле теплый завтрак ждал ее на столе. «Поспать, что ли», — пронеслось в голове. Сон неплохо помогал коротать время между просмотрами фильмов и занятиями чепухой с Оффендером. От бесконечных просмотров ситкомов к горлу подступала тошнота, казалось, она уже могла предугадать каждый шаг, каждый диалог персонажей. Поэтому, к счастью Аи, Оффендер отложил их просмотр до лучших времен. Больше всего Аю поражала мысль, что существо, прожившее сотни лет, продолжало смотреть клишированные и зачастую несмешные сериалы, получая от них искреннее наслаждение. Съев только половину глазуньи, Ая вздохнула и решила оставить ее в холодильнике, на потом, хотя прекрасно понимала, что это «потом» так никогда и не наступит. Лениво поднявшись со стула, Ая подошла к холодильнику. Небрежно поставив тарелку, девушка с грохотом закрыла его дверцу, словно он был виноват во всех бедах, что случились с ней. Пригладив вьющиеся волосы двумя руками, Ая окончательно приняла решение, что вздремнет несколько часов, и, развернувшись, вздрогнула. В проходе, облокотившись о косяк, стоял Оффендер. К его бесшумным появлениям из ниоткуда она никогда привыкнуть не сможет. Это просто невозможно. — Позавтракала? — улыбнувшись, протянул Оффендер, на этот раз явно что-то задумав. Ая слегка прищурилась, неосознанно немного наклоняя голову в бок. — Что ты задумал? — губы Оффендера слегка дрогнули после ее вопроса, а после расплылись в широкой улыбке, обнажая острые зубы. — Пойдем на свидание? — Свидание? — скептически переспросила Ая, хотя в глубине души была невероятно рада его предложению и возможности наконец выйти из проклятого дома. — И куда же? — Это будет сюрпризом. — В «Сансару»? — предположила Ая, вспоминая приятное заведение, хоть от вечера впечатления остались и не лучшие. — Это будет заключение вечера, когда ты устанешь и начнешь молить меня остановиться, — усмехнулся Оффендер. «Его шутки вернулись», — подметила Ая, явно испытав облегчение от этого факта. Казалось, его пошлые замечания и сам Оффендер были неразделимы, хотя иногда Ая ловила себя на мысли, что в детстве он был довольно милым мальчиком, который не проявлял никакого интереса к ее телу. — Если не в «Сансару», то куда? — спросила Ая, явно заинтригованная происходящим. — Цветик, я уже сказал, что это будет сюрпризом. — Как скажешь, — недовольно протянула Ая, проходя мимо Оффендера и направляясь в свою комнату, чтоб одеться. — Там будет тепло и приятно, — предупредил Оффендер, чтобы Ая не надевала слишком теплую одежду. Ая на мгновенье остановилась и посмотрела на безликого, расплываясь в улыбке; в голове сразу появилось предположение. Быстро развернувшись, Ая преодолела лестницу и направилась в комнату. Спустя какие-то жалкие пятнадцать минут Ая была полностью готова к небольшому путешествию, которое Оффендер назвал свиданием. Но даже так Ая была абсолютно не против этого, она даже считала это в какой-то степени очаровательным. Сон и скука были быстро развеяны, а внутри осталось только приятное чувство предвкушения. Быстро спустившись по лестнице, Ая обнаружила Оффендера, сидящего на диване и пускающего в потолок облачко сигаретного дыма. — Готова, цветик? — повернув голову к спускающейся девушке, спросил Оффендер. Получив утвердительный ответ, он затушил сигарету, встал и надел на голову шляпу. — Тогда пойдем, — Оффендер протянул руку девушке, безмолвно предлагая взять ее. Ни секунды не сомневаясь, Ая преодолела небольшое пространство зала, разделяющее их, и вложила свою руку в его ладонь. Его большая когтистая рука тут же сжала руку девушки, словно заявляя на нее право сообщничества. Оффендер был готов любыми способами полностью овладеть сердцем девушки. Не успев и глазом моргнуть, Ая оказалась в знакомом ей месте, отчего не смогла сдержать улыбки. Перед взглядом предстало знакомое зеленое поле, у которого, казалось, не было ни конца ни края, где-то на горизонте маячили редкие силуэты деревьев и кустов. Среди зеленой травы проглядывались красные и желтые цветы, которые вдали сливались в красивое желто-красное полотно, словно травы и вовсе не было, и росли только цветы. Единственным, что выделялось на фоне этой прекрасной картины, было высокое дерево, ветки которого, казалось, пытались захватить небо, а верхушка — достать до самого космоса, надеясь захватить и его. Под деревом стоял небольшой круглый столик и два стула, оставшиеся с их прошлого посещения этого места. — Я так и думала, — ухмыльнулась Ая, явно довольная тем, что смогла предугадать точку конечного назначения. Это место было каким-то далеким уголком света, куда ни один человек не добрался. Ая сняла с ног темные кроссовки и не спеша пошла вперед, к небольшому столику, на котором стояло вино и закуски. Оффендер внимательно следил за каждым ее движением, пока она удалялась от него. За виляниями ее бедер, за тем, как она размахивает кроссовками, держа их в одной руке, за тем, как рыжие волосы слегка колышутся на ветру. Это казалось чем-то далеким и нереальным. Он прекрасно понимал, что для него это не закончится ничем хорошим, да и для Аи, возможно тоже. Его чувства останутся неизменными, такими же сильными на протяжении десятилетий, а люди — существа ветреные, сейчас она готова любить его, а на следующий год — так же сильно будет проклинать. Сильнее всего в нем играл эгоизм: еще несколько дней назад он был готов распрощаться с ней и позволить ей жить дальше, позволить забыть его, но стоило ей дать ему малейший шанс, и ее судьба стала решена. Он не позволит ей уйти, по крайней мере, не так просто. Пока Оффендер блуждал в своих мыслях, завороженный картиной и самой девушкой, Ая уже дошла до стола и села на стул рядом с ним, закинув ногу на ногу; обувь валялась рядом, словно она и вовсе не нуждалась в ней. Наконец оттаяв, Оффендер переместился к стулу и сел на него. Ая ела печенье, которое он приготовил накануне, и явно наслаждаясь им. Вино девушка пить не собиралась, решив оставить алкоголь на вечер, на поход в «Сансару». Наблюдая за пейзажем, за покачивающимися из стороны в сторону травинками и цветами, Ая ощущала приятный трепет внутри, словно перед ней было то, чего она так долго хотела, и дело было даже не в прогулке, она сама не до конца понимала причину, возможно, все было дело в безликом, что сидел рядом с ней. — Я должна извиниться, — неожиданно высказалась Ая, нарушая приятную тишину. Если бы Оффендер имел лицо, он бы несомненно удивленно посмотрел на девушку, но он лишь повернул голову в ее сторону. Но это определенно было интригующее развитие событий. Он наклонился чуть ближе к ней, сгорбившись и оперев голову на свою руку. Улыбка на его лице стала шире. Ая слегка ухмыльнулась, увидев такую реакцию. — Это, за тот раз, когда я назвала тебя чудовищем. — Ты назвала меня монстром, а не чудовищем, — подметил безликий, явно довольный этим диалогом. Ее слова не могли задеть его, слишком часто он слышал это в свой адрес. Но в тот вечер он понял, кем она его видит, и, казалось, это невозможно было изменить. — Не цепляйся к словам. Ты понял, о чем я, — нахмурилась Ая, но ее лицо быстро разгладилось. — Я не это имела в виду, когда назвала тебя монстром. Оно как-то само собой вырвалось, и ты как будто сам хотел поссориться. Но ты, если честно, и правда не человек, и иногда сложно видеть в тебе что-то человечное. — Ая на мгновение замолчала и поджала губы. — Извини, я тогда не имела в виду ничего плохого, — закончила извинения девушка и заправила прядь волос за ухо. — Извинения приняты, цветик, — улыбнулся Оффендер, явно довольный ими, и выпрямился, облокачиваясь спиной на спинку железного стула. Не задумываясь, он достал из кармана крепкие как сама смерть сигареты и закурил, выпуская в небо сигаретный дым. — Раз на то пошло, ты тоже не человек, цветик. Я обещал ответить на все твои вопросы. — Я еще не составляла список. — Он не обязателен, все равно за один раз все не спросишь, — затягиваясь, проговорил Оффендер. Всего на мгновенье Ая задумалась. — Если я ведьма, то и моя мама тоже? — Ая повторила свой вопрос, явно не помня его. — Нет. Только ты, — не задумываясь, ответил Оффендер, — Хотя, может быть такое, что и она была ведьмой. — Это как так получается, что я ведьма, а моя мама — нет? — Ая внимательно посмотрела на Оффендера и закинула несколько виноградинок себе в рот. — Как я уже сказал, ведьмы — не люди. Они появились так же, как и безликие и другие существа, вместе с сотворением мира, но вы существа насколько могущественные, что вас создали в ограниченном количестве, сколько — неизвестно. Ваша сила не передается из поколения в поколение, как показано в фильмах. Вы что-то вроде феникса, умираете, а затем возрождаетесь вновь, но менее… красочно. Мы с ведьмами не ладим, поэтому как конкретно это происходит, мне неизвестно, но по итогу вы рождаетесь, как обычные дети. Никаких меток, фанфар или фейерверков. Никто даже не в курсе, что переродилась ведьма. — Если мы такие могущественные, то почему я ничего не умею? Почему когда я плачу, не идет дождь, а когда злюсь, вещи не летают по комнате? Оффендер усмехнулся, явно позабавленный представлением Аи. — Магия устроена намного сложнее. Тебя должны научить ей. Но при определенных обстоятельствах, даже ничего не знающая ведьма может наколдовать простецкое проклятье, сама того не подозревая. Сейчас никто не учит новое поколение. Попросту некому. Раньше каждая ведьма концентрировалась на одном типе магии, максимум — трех, и изучала их годами, ведя записи. После ведьмы умирали от старости, перерождались, а потом более зрелая ведьма заново обучала молодую, и так по кругу. Но после массового сожжения обучать было некому, да и они старались тогда не высовываться. — Если нет никаких меток, то как ведьма узнавала, что другая — ведьма? — По силе, которую вы излучаете. У тебя такое было, даже если колдовать ты не умеешь. Когда человек проходит мимо, ты ощущаешь что-то вроде притяжения и как по телу пробегает ток. По крайней мере, так написано в книгах. — Помять не сохраняется? — Как можешь понять по себе, нет. Ведьма это скорее болезнь или одержимость, — на мгновенье Оффендер задумался, решив, что это звучит слишком неприятно, — или дар, если тебе так угодно. У ведьм не сохранятся внешность из перерождения в перерождение, воспоминания и судьба. Совершенно разные сущности. Новый человек. — Почему сейчас никто не учит новых ведьм? Сейчас в ведьм не верят, им незачем прятаться. Почему бы им не учить друг друга, как раньше? — А зачем? Старухи, которым под сотню лет, поддерживают свое тело и наслаждаются жизнью. Учить новых ведьм долго и муторно. Поэтому ведьм, которые умеют управлять силой, практически не осталось. На мгновенье Ая задумалась, ей явно не понравился этот факт. Ведьмы бросают друг друга на произвол судьбы. Это жестоко. — Я могла стать причиной своих несчастий? — после некоторых раздумий спросила Ая, ей вспомнились слова Слендера. На мгновение Оффендер замялся, не желая честно отвечать на вопрос. — Да. Но узнать это невозможно. — Как я вообще могла это сделать, не умея колдовать? — Слова имеют огромную силу в руках ведьмы. А сильные эмоции заставляют бурлить кровь и силу внутри. У ничего не умеющей ведьмы с первого раза это не сработает, это должно повторяться несколько раз. И это не всегда работает, как хочется. Когда желаешь кому-то смерти, то он может как умереть, так и просто сильно пострадать. Пока Ая была погружена в свои мысли, прокручивая в голове свои прошлые слова, действия, то, что она говорила дорогим ей людям, Оффендер тихо докуривал свою сигарету. Под деревом воцарилась тишина, только шелест листьев и тихое пение птиц где-то вдалеке нарушали ее. «Это больше не имеет значение. Даже если я виновата во всем, не хочу этого знать», — к этому выводу Ая пришла быстро, решив оставить прошлое в прошлом. Мучить себя было бессмысленно, она и так занималась этим годами, продолжая жить непонятно зачем и для чего. Разговор оставил неприятный осадок, и хотелось как-то от него избавиться. Единственный надежный способ, который она знала — выпить, в девяноста процентах случаях это помогало. Пока Ая наливала вино в бокал, ее мысли продолжали плавать где-то вдалеке, одна мысль быстро переходила в другую. — Я хочу детей, — неожиданно изъявила свое желание Ая и посмотрела на Оффендера, ожидая его реакции. Безликий быстро понял, к чему Ая заговорила об этом. — Мы не сможем завести ребенка. — Я знаю, — перебила его Ая, не давая закончить мысль. Взгляд зеленых глаз опустился к бокалу вина в ее руке. — Мы можем украсть ребенка. Кого ты хочешь? Мальчика или девочку? — полушутя спросил Оффендер, закуривая очередную сигарету. Этот разговор становился все более интересным. — Я говорила об этом со Сплендором, — стыдливо призналась Ая. Хоть в этом и не было абсолютно ничего криминального, но ей казалось каким-то предательством обсуждать подобные вещи с его братом. — Если мы не можем завести своего ребенка, то я не хочу брать человеческого. Он ведь умрет, как и я. Ваша жизнь невероятно долгая, в отличие от нашей. Оффендер смотрел своим безликим взором на Аю, что печально крутила бокал с вином в своих руках, не решаясь сделать первый глоток. Этот факт он все отбрасывал в сторону, не желая задумываться над ним. Ая умрет. Он будет видеть, как она с каждым днем стареет. Как жизнь будет покидать ее тело, а он ничего не сможет с этим сделать, только принять. Даже мысли о том, что у них много времени, не утешали, потому что это не так. Для нее впереди еще много времени, но не для безликого вроде него. Время течет совсем по-другому, не успеет он оглянуться, как ее рыжие волосы потеряют яркость, а лицо покроется морщинами. Обычная человеческая неизбежность, даже если она не совсем человек, живут и умирают ведьмы так же. В такие моменты он не мог понять, как в одном мире могли существовать бессмертные существа, которые при должном усердии могли свернуть горы голыми руками, и люди, что умирали сами по себе. Тишина и шелест листьев окутали нашу пару. Каждый думал об одном и том же, и никто не решался озвучить это, словно стоило произнести мысли вслух, как они станут реальностью. Указательным пальцем Ая поглаживала тонкую ножку бокала. В горле пересохло. Залпом, она выпила вино и со стуком поставила бокал на стол. — Поэтому, если красть ребенка, то он должен быть безликим, чтобы жил так же долго, как и ты, — наконец отогнав тревожные мысли, выпалила Ая. — Это будет сложнее, но можно устроить, — усмехнулся Оффендер, позабавленный ее неожиданной переменой. — Так кого ты хочешь, мальчика или девочку? — Близнецов, так они всегда будут друг у друга, а пол не важен. От такого заявления Оффендер не смог сдержать смеха: меньшего от нее он не ожидал. — Это будет сложно, но для тебя — все, что захочешь, цветик. — Но не сейчас. Пока рано, я еще не уверена, что останусь здесь. — Тут не о чем думать, цветик. Я обеспечу тебя всем, чем только пожелаешь. Каждые выходные будем проводить в новом месте или сидеть дома. Можешь найти работу по душе или вообще не работать. Трендер будет рад шить одежду лично тебе. Всегда в прекрасной одежде. Библиотеку заполню книгами, какими пожелаешь. — Это и правда звучит здорово. И я тебя люблю. Но… все ведь будет не так просто. — Просто не будет. Но у меня большой опыт, и вдвоем мы точно сможем со всем разобраться, какой бы проблема ни была. — Я еще не решила, — более твердо ответила Ая, обрывая все последующие уговоры с его стороны. Она очень легко могла сейчас согласится. — Хорошо, цветик. Но я не оставлю тебе выбора, ты сдашься под натиском моих ухаживаний. — Это мы еще посмотрим, — рассмеялась Ая, закидывая виноградинку в рот.