Кровь и песни

Ла-ла-ла-ла-ла-ла… ♪ Итэр очнулся ото сна, услышав нежный девичий голос, напевающий какую-то неизвестную ему умиротворяющую мелодию. В то же время он почувствовал, как чьи-то теплые руки гладят его по волосам, бережно расчесывая их. — Люмин… Пробормотав имя сестры, он открыл глаза и сразу же увидел лицо незнакомой девушки, которая сидела на коленях рядом с ним и, насвистывая песенку, заплетала его волосы в тугую ровную косу. — Нет… Ты не… — Уа-а-а! Заметив, что заключенный проснулся, девушка вскрикнула и упала на спину, выпустив из пальцев свою работу. После недолгого зрительного контакта и неловкого молчания, та густо покраснела и закрыла щеки руками в попытке это скрыть. — П-простите меня! Я н-ничего плохого не хотела! Просто пыталась помочь! Итэр внимательно оглядел ее темно-серое платье с накрахмаленным передником и аккуратно уложенные пепельно-русые волосы до плеч. Затем поморщился от неприятного ощущения на лице, которое вызывали нанесенные на кровоточащую рану обеззараживающие средства. — Ты кто такая?.. — М-м-меня зовут Ноэлль, господин, — девушка села ровно и сделала легкий реверанс, приподняв отороченный кружевом край передника, — Я — служанка в штабе Ордо Фавониус. — Господин?.. — Итэр усмехнулся, — Ты хоть в курсе, кто я? — Конечно, я знаю. Мне было приказано только напоить вас и ни при каких обстоятельствах не снимать капюшон, но когда я увидела все эти ужасные побои… Ох, меня снова накажут… Ноэлль запричитала себе под нос, а Итэр с сомнением изучил ее взволнованный вид. В том, что девушку привлекли его волосы и лицо, не было ничего удивительного, но он не увидел в поведении новой знакомой никакой одержимости, которой часто сопровождались подобные ситуации. «Паймон?» — мысленно позвал он, — «Что происходит?» Незримая спутница ответила ему непривычно равнодушным тоном. Не бойся. Я не стану трогать ее. Простая душа. Без амбиций, без страстей, без темных желаний. Отвратительна на вкус и совсем не питательна… Тем более, у меня сейчас есть вариант получше. «Ты же ушла вместе с тем капитаном, верно? Поверить не могу, что он так просто впустил тебя в свое сердце… Что ты задумала?» Всего лишь небольшое расследование. Ты же хочешь закрыть сделку с бардом? Будет гораздо быстрее и эффективнее разведать обстановку в теле местного жителя, чем снова бегать от рыцарей по всему городу. Тюрьма на данный момент — самое безопасное для тебя место. Но я вытащу тебя оттуда. Только попытайся больше никого не разозлить и не получить по лицу… Хи-хи-хи-хи… «Я понял» — кивнул Итэр, — «Спасибо, Паймон» Вернувшись в реальный мир, он увидел, что Ноэлль смотрит на него со смущенным ожиданием. Опустив взгляд, он заметил в ее грубых от тяжелой домашней работы руках кружку с питьем. Наклонившись вперед, он позволил служанке напоить его чистой водой и сразу же поблагодарил с теплой улыбкой: — Спасибо. Ты можешь доплести косу. Я не возражаю. Но после того как закончишь, обязательно надень капюшон обратно. Иначе кто-то другой может пострадать. Ноэлль не поняла смысла его слов, но возможность завершить дело озарила лицо девушки искренней радостью. Она поднялась с пола и, заняв место рядом с Итэром, расправила его разлохматившиеся волосы, чтобы начать работу заново, а темное подземелье опять наполнилось звуками нежной песни. Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла… ♪ *** Убедившись, что оставила Итэра в надежных руках, Паймон вернулась к более важным делам, которые привели ее и нового временного «носителя» на мондштадтский рынок. Казалось, что вчерашние ужасные события никаким образом не отразились на жизни обычного люда, однако на торговой улице все равно царило запустение. Палатки ломились от разнообразных товаров, а купцы зазывали редких прохожих выгодными предложениями, но желающих что-то купить было слишком мало. Не обнаружив ни одного ларька с закусками, Паймон обиженно фыркнула: А где вся еда?! После вчерашних треволнений я страшно проголодалась! Кэйа, что неспешно прогуливался по рынку, позволяя ей оглядеться вокруг, мысленно усмехнулся: «Город находится в кризисе. Мясо кабанов теперь стоит невероятно дорого. Большинство жителей не могут позволить себе лишние траты и оставить свою семью без обеда. Впрочем, я удивлен. Не думал, что демоны едят человеческую пищу» Я уже сказала тебе, что я — не «демон». Еда сама по себе меня не интересует. А вот душа, которую повар вложил в нее… От рассуждений на тему кулинарии их отвлекли две трактирщицы, которые выбежали из ближайшего заведения, обступив Кэйю с обеих сторон. Но тот ничуть не растерялся. Молодой человек поприветствовал их ослепительной улыбкой, галантно поцеловав руку одной девушки и приобняв за талию вторую. — Добрый день, дамы. Чудесно выглядите сегодня! — Капитан Кэйа! — защебетали они, — Как хорошо, что мы вас встретили! Мы слышали, что ночью вы в одиночку задержали неуловимого преступника! Наверное, это было опасно! — Да, это было невероятно опасно, — молодой человек серьезно кивнул, — Честно говоря, я чуть было не погиб… — Вы такой храбрый! Приходите сегодня вечером в наш трактир. Хозяин обещал налить вам за счет заведения, а мы… — они лукаво переглянулись, — Мы найдем способ поблагодарить вас за отличную службу на благо общества… — Я польщен вашей похвалой, но, боюсь, что мой долг еще не исполнен до конца. Но я обязательно посещу вас в ближайшее свободное от спасения города время. Обещаю. Девушки захихикали и, взявшись за руки, удалились обратно в таверну, соблазнительно покачивая бедрами. Когда они исчезли из поля зрения, Паймон насмешливо проговорила: Теперь мне понятно, каким образом ты заполняешь пустоты в своей душе… «Неужели ты осуждаешь меня, демоница?» — Кэйа ухмыльнулся и пожал плечами. Не осуждаю. Но для меня это все равно, что наблюдать за тем, как кто-то пытается заполнить водой решето. Сколько ни лей, оно не наполнится. И как бы много партнеров не прошло через место рядом с тобой в твоей постели, оно навсегда останется пустым без того, для кого оно предназначено… Паразит ощутила в сердце Кэйи холодный укол недовольства, а после тот ответил: «Именно поэтому я и согласился на твой договор, разве нет? Или ты уже забыла о своем обещании?» Не забыла. За этим мы сюда и пришли. Скорее туда, к соседнему зданию. По указке Паймон Кэйа зашел в небольшой магазинчик, за стеклянной витриной которого красовалось множество золотых и серебряных украшений: колец, браслетов, кулонов и сережек на любой вкус и кошелек. Увидев покупателя, пожилой продавец всплеснул руками, приветствуя его: — Господин Кэйа! Давно вы к нам не заходили! Для кого подбираете подарок на этот раз: для себя или прекрасной девушки? — Сперва взгляну на весь ассортимент, — доброжелательно откликнулся тот и сделал вид, что изучает новую коллекцию перстней. «Что мы ищем?» Подвеску с драгоценным камнем. Вон та подойдет. Паймон направила взгляд Кэйи на кулон из черного золота с небольшим рубином, обрамленным узором из расправленных в свободном полете птичьих крыльев. Тот попросил продавца показать украшение поближе и, внимательно рассмотрев его со всех сторон, спросил: «И что ты собираешься с ним делать?» Помнишь, совсем недавно я упоминала о том, что меня интересует не еда, а тот, кто ее приготовил? Здесь тот же принцип. Вещь, в которую вложена душа того, кто ее сделал, всегда привлекает к себе внимание и легко захватывает чужие умы. Я помещу в этот камень часть твоей души, а ты подаришь его Дилюку. «И это сделает его моим навечно?..» — с сомнением подумал Кэйа, — «Это что, какой-то приворот?» Вроде того. Если Дилюк станет постоянно носить его, то будет часто думать о тебе. Может быть, даже слишком часто. А владеть мыслями человека считай то же самое, что владеть его жизнью… «Но что, если он его снимет?..» Сомневаюсь, что он этого захочет. Но даже если это произойдет, в какой-то момент станет уже слишком поздно. Самое главное — заставить его надеть украшение в самый первый раз. «…» Паймон ощутила морозное покалывание в районе совести и возмущенно прокомментировала: Неужели ты все еще сомневаешься? Разве не поэтому ты искал со мной встречи? Чтобы понять, как мне удалось найти путь к его сердцу? «Именно так, но… Я все еще не уверен, что хочу поступать с ним подобным образом… С кем угодно, но только не с ним…» Раз уж выбрал для себя образ эгоистичного мерзавца, то придерживайся его до конца. Сейчас, когда Дилюк в уязвимом положении, самое лучшее время для того, чтобы действовать! Или ты будешь ждать до того момента, пока он не найдет любовь всей своей жизни и не женится на ней?! «…» Пустота, что за много лет безответной привязанности измучила его душу, отозвалась молчанием, и, смирившись с волей существа, которое он сам впустил внутрь своего разума, Кэйа бережно погладил кулон кончиками пальцев. «Почему ты думаешь, что Дилюку он понравится?» Потому что ему нравится все, что выглядит зловещим и опасным. Ты же видел тайную сокровищницу в его особняке прошлой ночью? Ручаюсь, что там он собрал «проклятые» вещи со всего Мондштадта! «Я и не знал, что он коллекционирует подобные предметы… Но зачем они ему?» Затем же, зачем ты коллекционируешь женщин. Вероятно, он не смог смириться с тем, что когда-то из его жизни исчезло что-то ценное. Или кто-то… «…» Не давая Кэйе больше времени на размышления, Паймон поторопила его, указав невидимым пальчиком на предприимчиво улыбающегося продавца, уже готового принимать оплату. Давай поспешим, ведь у нас еще много дел. Я выполнила свою часть сделки, теперь настала очередь твоей… И не забудь купить красивую коробку, Кэйа. Все-таки это подарок с душой! *** Собор Барбатоса стоял пустой и молчаливый. В главном зале больше не горели свечи и не звучали молитвы, а высокие крепкие двери были заперты, чтобы никто из прихожан не посмел нарушить его покой. Как будто сам храм потерял веру в божество, которое не пришло на зов Великой Песни. Но вот в тишине раздался лязг замка, в котором кто-то провернул старый ржавый ключ. Двери отворились, и внутрь ворвалась светловолосая женщина в серебристых латах. Обеспокоенно оглядевшись, Джинн подбежала к девушке, которая сидела на полу перед алтарем в одной ночной рубашке, обхватив руками какой-то предмет. Ее обычно спрятанные под покровом длинные волосы разметались по мрамору беспорядочным шлейфом, а сияющее детской непосредственностью миловидное лицо уставилось голубыми глазами в никуда. — Барбара… Барбара! Слава Барбатосу, что я тебя нашла! Как ты сюда попала?.. Но младшая сестра ничего ей не ответила. Ее высохшие от долгой кровавой тошноты губы бормотали одни и те же слова, что уже звучали в этих стенах днем ранее. — Услышь же, Барбатос… Скорей приходи… На призыв своей верной слуги… — Ты еще очень слаба! Идем, тебе нужно вернуться в госпиталь… Подожди… Что это ты держишь?.. Настоятельница расплылась в блаженной улыбке, а ее ослабевшие руки крепче прижали к груди Небесную Лиру, проклятую копию которой магистр еще утром видела на столе в своем кабинете в полной неприкосновенности. Джинн медленно повернула голову к алтарю. На возвышении, окруженное воском от потухших свечей, стояло большое черное яйцо, переливающееся изнутри странным синим светом. Оно пульсировало и стучало, как огромное сердце, растекаясь по кроваво-красному восковому месиву темными разводами. Женщина замерла, не способная пошевелиться от охватившего ее первобытного ужаса. А когда на поверхности яйца появилась первая трещина, мелодичный голос Барбары, сидящей рядом, прошептал, как будто пытаясь успокоить ее: — Сестра… Я справилась… Барбатос пришел на мой зов… Он… Услышал меня… *** — Вот и готово… Шепотом похвалив себя за ловкость рук, Кэйа щелкнул отмычкой в замке и зашел в кабинет магистра, сразу же заперев входную дверь за собой. Паймон внутри его души засмеялась, как шкодливый малыш, которому удалось подбить старшего ребенка на запретную игру: Не думала, что ты и такое умеешь. Как ты вообще стал капитаном «благородных» рыцарей?! — Да так, — Кэйа самодовольно всплеснул руками, — Подсидел кое-кого здесь, подкупил кое-кого там, соблазнил кое-чью супругу… Это было ожидаемо… Зачем я вообще спросила?! — Хе-хе-хе. Путь к власти тернист. А если честно, то Магистр Джинн дала мне большой кредит доверия, когда назначила на этот пост, поэтому я у нее в огромном долгу… Но ведь ее здесь нет, поэтому это доверие никак не пострадает… Хм-м-м-м… А это кто? Кэйа подошел к огромному портрету, висящему прямо напротив письменного стола, на котором был изображен солидный мужчина в парадной военной форме и с пламенной решимостью во взгляде. — Магистр Варка. По сути, именно он является настоящим главой Ордо Фавониус. Но несколько лет назад тот отправился в долгую экспедицию и все еще не вернулся. Хм-м-м-м… Дай угадаю. Наверняка, Действующему Магистру совсем не выгодно, чтобы он возвращался… — Я бы мог предположить такое про кого угодно, но только не про Джинн. Эта женщина настолько праведна, что не позволяет себе лишнего даже в своих мыслях. Именно в таких душах чаще всего рождаются самые черные тени… Хи-хи-хи… Но мы пришли сюда совсем за другим. Поспешим, пока нас не обнаружили. Кэйа и Паймон развернулись к столу и оба задумчиво уставились на поддельную Небесную Лиру, которая стояла возле кипы бумаг, ничем не выделяясь в изысканном интерьере кабинета. При всем желании в этом музыкальном инструменте нельзя было углядеть корень зла, который чуть не лишил настоятельницу жизни, а множество людей — веры. Как-то странно, что она просто так здесь валяется без всякой защиты. Ты говорил, что подделка проклята. — Да, так сказала Библиотекарь. Но сейчас, когда проклятие уже сработало, это просто обычная лира. После этих слов Паймон лишь сильнее задумалась: Хм-м-м-м-м-м-м… А что еще сказала эта «Библиотекарь»? Кто-то еще может подтвердить, что Небесная Лира — не настоящая? — Из рыцарей — никто. Церковь поручила изучение этого артефакта только Лизе, так как она является хранительницей запретных знаний. Неужели ты не доверяешь мнению мудрейшей женщины в Мондштадте? Я не доверяю никому, пока не попробовала его душу на вкус. Даже если эта лира — настоящий древний артефакт, это не означает, что на нее нельзя наложить заклятие… Вопрос лишь в том, кому и для чего вообще нужен был кровавый спектакль в соборе, о котором ты мне рассказал. И какое отношение ко всему этому имеет тот бард Венти. По какой-то причине он настаивал, чтобы именно Итэр вернул Небесную Лиру на место как можно быстрее… — Пф… Кэйа недовольно фыркнул, и Паймон ощутила, как при упоминании Итэра в его душе начал подниматься колючий вихрь ревности. — Понятия не имею, кто такой этот Венти, но единственной догадкой, которая приходит мне в голову, является то, что твой «носитель» — не местный. И я все еще не уверен, что готов просто так отпустить его на волю после всего, что произошло… Хи-хи-хи-хи! Неужели ты все еще злишься за тот «поцелуй»? Я же объяснила тебе, что он совсем ничего не значит. Дилюк находился под властью моего гипноза. И вообще, почему для такого, как ты, кто меняет партнеров как перчатки, это имеет такое большое значение? Буран в холодном сердце закружился быстрее, и Кэйа прорычал сквозь зубы: — Потому что Дилюк — это совсем другое дело. Он никогда не демонстрировал ни к кому интереса, поэтому очень долгое время я питал надежду, что между нами что-то может возникнуть. Но в тот день, когда он сказал, что уходит из Ордо Фавониус, я… БУ-У-У-У-У-У-У-УМ!!! Не успел Кэйа закончить свою исповедь, как внезапный грохот сотряс небеса над штабом, и капитану пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. Этот звук смог оглушить даже Паймон, которая сразу беспокойно задергалась внутри его души. Что происходит?! Кэйа подбежал к окну и увидел, как черные тучи быстро собираются в грозовую воронку прямо над городом, но, даже несмотря на часто бушующие в Мондштадте бури, подобную картину он видел первый раз в жизни. — В той стороне храмовый район. Но что это за чертовщина в небе?.. Сейчас весь город поднимется на уши! Хватай Небесную Лиру и отнеси ее Итэру! Я не знаю, настоящий ли это артефакт, но у нас нет других вариантов! Кэйа схватил лиру со стола и спрятал ее под плащ, скрывающий левую часть его одеяния от чужих глаз. Но не поспешил следовать приказу Паймон. — Придется с этим подождать. Пусть я занял свой пост незаслуженно, но это не значит, что я, капитан кавалерии, брошу своих людей на произвол судьбы… Мондштадт нуждается во мне! *** — О, нет… Неужели я опоздал… Венти стоял на крыше высокого дома, обдуваемый безудержным ветром, вырывающимся из тучевой воронки. Переливающиеся всполохами молнии, они распахнули гнев небес прямо над собором, что теперь выглядел еще более мрачным, чем раньше. Буря, что без всяческого предупреждения налетела на город, как огромная дикая птица, срывала крыши небольших домов вместе со стенами и поднимала в воздух несчастных прохожих, что не успели спрятаться за надежным укрытием, разбивая их беззащитные тела о землю. Мондштадт завопил от ужаса и боли, и каждый крик отдавался в ушах Венти оглушительным звоном, раздирающим его сердце на мелкие куски. Помоги нам! Умоляем! Спаси нас! Барбатос!!! — Не могу… — прошептал он ответ одними губами, — Я не могу! Я думал, что еще есть время! Но все было бесполезно. Молящиеся не слышали плача Венти и продолжали выкривать его фальшивое имя в предсмертных мучениях. Темно-коричневый плащ хлопал за его спиной, как крылья, но теперь он сам не мог даже оторваться от тверди и взлететь. Мальчик посмотрел на запад, где за ненастьем едва виднелась зубчатая крыша штаба Ордо Фавониус. Красно-черное свечение, окутывающее здание, указывало на то, что Небесная Лира до сих пор находится внутри. Как и курьер, который должен был доставить ее обратно в собор. — Что же делать… Может быть, еще не поздно?! Превратившись в легкий ветерок, он скользнул внутрь дымохода, чтобы не быть унесенным ураганом. Любой ценой он должен добраться до штаба своими ногами и попытаться вытащить Путешественника из заточения. Пусть даже если Небесная Лира сожжет его душу до тла. *** — Главный Скаут! Библиотекарь! Доложите обстановку! Когда Эмбер и Лиза, лохматые и мокрые, ворвались в главный холл штаба, Кэйа, что уже какое-то время ожидал их с другими рыцарями, строго потребовал отчета. Практически все, кто нес службу неподалеку или находился в казармах, собрались толпой, чтобы получить приказы от начальства. Но, кроме капитана кавалерии, главного скаута и библиотекаря, других офицеров разыскать не получилось. Эмбер отсалютовала ему и растерянным голосом доложила: — В городе начался ужасный шторм! Мы едва добрались сюда из госпиталя! Стража пытается эвакуировать жителей, но все бесполезно — на улицах люди еще более уязвимы! — И мы не можем найти Магистра, — печально добавила Лиза, чья элегантная шляпа без колокольчиков теперь напоминала мятый колпак, — В последний раз я видела ее, когда мы пришли проведать сестру Барбару, и выяснилось, что та сбежала. Сомневаюсь, что в таком кавардаке мы сможем быстро разыскать обеих! — Кто-нибудь видел источник этого бедствия? — спросил Кэйа у подчиненных. — Похоже, тучи собрались над собором Барбатоса, Капитан! — отозвался кто-то из толпы, — Я как раз находился на стене, когда все началось! — Это точно не может быть обычная буря, — авторитетно заявила Лиза, — Я готова поспорить на что угодно, что она имеет магическую природу! Кэйа вздохнул, понимая, что бремя лидерства теперь легло на его плечи. Под шум ветра за окнами и напряженное молчание рыцарей он выдержал долгую паузу на раздумье и громко произнес: — Кто-то один возьмет на себя долг разыскать Магистра Джинн. Остальные пойдут в город и помогут жителям спрятаться от бури. Также нужно собрать отряд опытных воинов, который отправится в собор и проверит, что там происходит. А тем, кто будет им командовать… — Этот отряд поведу я. Властный низкий голос раскатился по залу, и все рыцари повернулись на него и затихли в ожидании. Новички растерянно переглянулись, а старшие с уважением посмотрели на своего бывшего товарища, который пришел поддержать их в трудные времена. Дилюк, облаченный в свое черное пальто, мокрое и растрепавшееся на сильном ветру, примостился у стены, опираясь на нее спиной. Рядом с ним, держа в руках завернутый в чехол клеймор, стоял Чарльз, приволокший оружие из особняка по приказу своего господина. — Отказано, — ответил Кэйа, пытаясь не позволить своему голосу задрожать. — Почему это? — с вызовом спросил мужчина. — Потому что теперь ты — гражданский. Долг Ордо Фавониус — защищать тебя, а не наоборот. — Боюсь, я вынуждена согласиться с Капитаном, — обеспокоенно кивнула Лиза, — У вас сильное переутомление, господин Дилюк. И Магистр бы не одобрила, если бы мы поставили во главе такой важной миссии кого-то со стороны. — Понимаю. В таком случае… Дилюк крепко встал на ноги и подошел ближе к толпе, обводя мрачным ястребиным взором всех и каждого, и заговорил: — Тогда я отправлюсь в собор как житель Мондштадта, а не как рыцарь Ордо Фавониус. Те, кто может носить тяжелую броню и хочет присоединиться ко мне, собираются у ворот через двадцать минут. Те, кто боится гнева Магистра Джинн и предпочитает отсиживаться в убежище, пока в городе гибнут люди, могут остаться здесь и ждать ее возвращения. Больше мне нечего сказать. Закончив свой монолог, Дилюк тяжелым шагом направился к коридору, ведущему в казармы, а Чарльз с полной достоинства покорностью понес оружие следом. Рыцари проводили их молчаливым вниманием, и практически сразу от толпы отделилось несколько бывалых воинов, которые без всяческого сомнения последовали за ними. Некоторые из новичков с опаской взглянули на Кэйю, ни единым словом не комментирующего ситуацию, а затем направились за старшими товарищами. — Мы… точно должны оставить все, как есть? — осторожно спросила Эмбер, когда в холле остались лишь рыцари в легкой броне и скауты. — А у нас есть выбор? — сухо ответил Кэйа, — После такой-то речи. — У Дилюка всегда хорошо получалось давить на совесть, — вздохнула Лиза, — Но делать нечего. Кроме него и Джинн, среди нас нет настолько опытных офицеров. Все, что остается мне — искать информацию об этой странной магической буре в библиотеке. — Тогда я возьму с собой небольшой отряд и найду Магистра, — вызвалась Эмбер, — А чем займетесь вы, Капитан Кэйа? — Возглавлю всех, кто остался, и отправлюсь помогать стражникам на улицах. Только сначала нужно сделать пару неотложных дел… Эмбер отсалютовала командиру и побежала навстречу бушующему за окном ненастью. Лиза ободряюще улыбнулась рыцарям, наполнив их боевой решимостью, и удалилась в сторону библиотеки, сняв с головы побитую ветром шляпу. Кэйа же стоял на месте, молча глядя на коридор, в котором скрылся Дилюк в сопровождении таких же храбрых и отчаянных воинов, как и он сам. ОН ТАМ ПОГИБНЕТ Скрипучий голос Паймон метался в его холодном разуме, вонзаясь в него острыми железными шипами. «Да, ты права. Именно об этом ты и говорила ранее, верно?» Ты должен переубедить его «Не могу. Мондштадт в опасности, а Джинн наверняка уже мертва. Если я сейчас поступлю как эгоист, то город падет» Но что же тогда делать?.. Паймон замерла в ожидании его решения. Кэйа понял, что снова попал в ловушку хитрой демоницы, которая умело манипулировала его чувствами с самого начала. Но в этот раз он не позволил сомнениям сбить его с толку. «Я могу изменить условия нашего договора?» Это будет стоить гораздо ДОРОЖЕ «Если ты не собираешься забрать мою жизнь прямо сейчас, я готов обсудить цену» Паразит смачно облизнулась, предвосхищая грядущее пиршество. Кэйа часто торговался с купцами, пытаясь выбить из них скидку на выпивку или украшения, но вот в торгах за собственную душу участвовал впервые. И не собирался оставаться в проигрыше. В таком случае… Давай найдем место потише. Это не займет много времени. Тебе же еще город спасать… Правда, Кэйа?.. *** Когда Кэйа постучал в дверь офицерской комнаты в казармах, то обнаружил Дилюка в полном одиночестве, застегивающим на себе тяжелый пластинчатый наплечник. Обведя взглядом его черный латный доспех с изображением летящего феникса на кирасе, он пожалел, что не успел прийти раньше. Мужчина косо взглянул на него и мрачно произнес: — Нет. — Но я же еще ничего не сказал, — Кэйа слегка улыбнулся и развел руками. — Неважно, что ты скажешь. Ответ будет «нет». — Я просто пришел пожелать тебе удачи, вот и все. — Удача не пригодится. Какое бы зло ни засело в соборе, я его уничтожу. Любой ценой. Если я не вернусь, то Эльзер знает, как работает винокурня. Можешь вовсе не следить за бизнесом, но хоть изредка заходи, чтобы проверить бумаги. — … Кэйа замолчал, пытаясь успокоить ожоги, которые Дилюк оставил своим приветствием. Восприняв его молчание за послушание, тот поправил латную перчатку на руке и продолжил: — Зачем ты солгал? — О чем именно? Мне проще запомнить те редкие моменты, когда я говорю правду. — О том, что случилось в особняке. Я был тем, кто убил тех людей, но когда я сказал об этом Лизе, то она мне не поверила. — Это были всего лишь слуги. Наймешь новых, когда вернешься. — Как Джинн вообще допустила тебя до руководства людьми?.. Неважно. Сегодня я верну долг и спасу тысячи жизней в обмен на те, что забрал… Дилюк не успел закончить свою тираду, как осекся на полуслове. Пока он говорил, Кэйа тихо подкрался к его спине и аккуратно поправил высокий хвост, который за то время, пока мужчина надевал доспех, успел немного покоситься. ХЛОП! Облаченные в железо пальцы перехватили запястье Кэйи в воздухе и сжали его так крепко, что у капитана заныло в паху. — Не прикасайся ко мне, — отстраненно произнес Дилюк, глядя ему прямо в глаза. — Хе-хе, знакомая ситуация, правда? — хитро улыбнулся Кэйа, наслаждаясь возможностью приблизиться к его лицу, — Прямо как в тот раз… — Я — твой БРАТ. — Только потому что кто-то так сказал. У нас с тобой нет никакой общей крови. — Так сказал НАШ отец. А я пообещал ему перед смертью, что позабочусь о тебе. — Выходит, ты не очень хорошо выполняешь свое обещание… — Кэйа пожал плечами. — Зато ты делаешь все, чтобы доставить мне как можно больше проблем, — жестким голосом продолжил Дилюк, — Думаешь, я не в курсе, чем ты занимаешься? Целыми днями развлекаешься с девками и просаживаешь деньги налогоплательщиков на выпивку! — Деньги, которые я честно заработал за верную службу городу… И что значит «в курсе, чем я занимаюсь»? Неужели ты за мной следишь?.. — Ты позоришь себя и нашу семью! Если разразится какой-то масштабный скандал, то аристократия добьется твоего отстранения от Ордо Фавониус и сравняет «Рассвет» с землей! — Каждая мондштадтская собака знает, что я — приемный. И разве не ты когда-то мне сказал, что все эти старики думают только о самих себе?.. — Я был мелким идиотом, а ты до сих пор им остаешься, несмотря на то, что давно вырос… Но я пообещал, что защищу тебя. Хочешь ты того или нет. Поэтому… Забудь уже про свои «чувства». И постарайся не разбазарить то, что останется после моей смерти. — … Дилюк грубо оттолкнул руку Кэйи и, взяв со стола шлем, направился к выходу, лязгая металлическими пластинами при каждом шаге. — Подожди. Мужчина остановился и в нетерпении уставился на Кэйю, который застыл на одном месте с видом человека, пережившего падающий на него с небес яростный огненный шторм. — Что еще? — На самом деле… Я пришел, чтобы отдать тебе кое-что. Кэйа достал из кармана черно-красный кулон на цепочке и, подойдя к Дилюку на полшага, положил украшение в протянутую к нему железную перчатку. По виду мужчины было трудно понять, нравится ли ему подарок, но то, что он сразу не бросил его дарителю в лицо, было хорошим знаком. — Что это? Очередной боевой оберег Лизы? Они не работают… — Говорю же, это на удачу. Просто носи его и думай обо мне. Тогда против твоего гнева ни один враг не устоит. Дилюк какое-то время постоял в раздумьях, а затем, вспомнив, что у него осталось мало времени на разговоры, сжал кулон в кулаке и хмыкнул: — Ладно. Я возьму. Впервые у тебя получилось выбрать что-то, что мне понравилось. — … Когда Дилюк вышел из комнаты, Кэйа остался один. Теперь капитану не нужно было держать на лице маску спокойствия, и по его щеке потекла скупая, но горячая слеза. — Не думай, что тебе удастся погибнуть. Я не позволю так легко от меня избавиться… Он прошептал в пустоту, ведь в его разуме было тихо. Паразит, пообещавшая ему сердце жестокого мужчины, что ранил его каждым своим словом, ушла в бой вместе с ним, заключенная в кроваво-красный рубин. Кэйа подошел к большому зеркалу и, поправив упавшую челку, внимательно вгляделся в космическую черноту, что медленно заполоняла собой его правый глаз, делая его и без того холодное выражение лица еще более зловещим. — Надеюсь, что ты не обманула меня, демоница. Защити Дилюка и верни мне живым и здоровым. Чтобы я мог завладеть им… Навечно…