Странно манящая чепуха

«А лисички взяли спички, К морю синему пошли, море синее зажгли».

      За годы самостоятельной жизни Андрэ отпустил бороду, раздался в плечах и из простоватого парня превратился в изнеженного владельца полусотни пар дорогих кроссовок. Обходя первый этаж осыпающейся заброшки, где предположительно видели Энид, он переживал именно за то, уцелеют ли кроссовки, а не за сестру. Разница в возрасте всегда препятствовала их сближению. Теперь Энид, наверное, и не узнала бы старшего брата при встрече.       Андрэ был центральным нападающим в хоккейном клубе в Сан-Франциско — карьера не только изменила его, но и позволила вырваться из семейного дома, который он так рано возненавидел. Он никогда не вспоминал детство в разговорах. Распрощавшись с деспотичной матушкой, главарем их стаи, теснотой и вечно дерущимися волчатами (его братьями), Андрэ Синклер выбрал участь волка-одиночки; чертовски приятную участь!       Андрэ сидел на скамейке в раздевалке и зашнуровывал коньки, когда ему позвонил отец. Мистер Синклер говорил сбивчивым шепотом, словно боялся, что разговор могут подслушать. Сразу две новости обрушились на Андрэ: у его сестры есть девушка. Вместе они сбежали, и отец просит Андрэ отправиться на другое побережье, чтобы присоединиться к поисковой группе.       — Д-девушка?! Не парень? — только и смог пробасить тогда Андрэ, пытаясь подсчитать в уме возраст Энид… Не могло же ей быть больше одиннадцати? Или могло? И мог ли Андрэ отказать всегда отстраненному отцу в столь внезапной просьбе? У Андрэ были планы на вечер и завтра тренировка, и новые кроссовки должны были доставить к выходным. Не дав сыну сформулировать возражение, отец виновато ответил:       — Так считает мама. И она сказала, что уже предприняла кое-что на этот счет. Я никогда ни о чем не просил тебя, Энди, но если сейчас не вмешаться, боюсь, может случиться нечто ужасное. Так получилось, ты единственный из моих сыновей, кто не на маминой стороне, понимаешь? Кто не поступит так, как она скажет.       Андрэ не помнил какими словами объяснил свой побег команде, тренеру. Он купил билет, сорвался с места и поехал. В поисковый отряд Синклера приняли с неохотой, но отказать ему, «обеспокоенному» старшему брату, веской причины у волков не было. Андрэ был почти счастлив, когда удалось обнаружить место, где прятались девушки — это значило, что скоро можно будет вернуться!       По приказу вожака так называемой поисковой группы, все разбрелись по первому этажу: высматривая, вынюхивая, ища следы присутствия беглянок.       Узкие, вонючие коридоры ужасали. Андрэ шел с зажженным фонарем на телефоне, то и дело выхватывая лучом движение крыс и мысленно спрашивал у Энид: «Неужели в лагере было хуже, чем здесь? Во что ты ввязалась? Не сумела превратиться в волка, решила превратиться в бродяжку? Тупую, влюбленную бродяжку?».       Как не пытался Андрэ смотреть под ноги и ступать аккуратно, в большой комнате с каменным очагом он поскользнулся и едва устоял. Присмотревшись, мужчина понял, что наступил на зачищенные следы свечного воска — еще довольно свежие. Из комнаты он вышел в коридор с единственной железной дверью. Замок был взломан. Толкнув дверь, Андрэ вышел в переулок позади здания.       Весело валил снег. А ночь была свежа и искрилась в белом луче фонарика. Ни за что на свете Андрэ не согласился бы проделать обратный путь через заброшку. Он прикрыл за собой дверь, отключил фонарик и собирался уже идти вперед, чтобы выйти к освещенной улице, как разглядел кое-что интересное на снегу у порога. Это была маленькая варежка. Узнав в вязаном узоре лисиц, Андрэ ухмыльнулся в бороду. Он едва ли мог учуять запах сестры, но точно знал, что эта вещь принадлежала ей. Давно еще, в детстве, Энид заставила братьев вступить в ее хоккейную команду «Хитрые Лисицы». Отказов она не принимала, поэтому Андрэ помнил этот узор; помнил, что в своей одержимости сестра здорово его раздражала. Она придумала команде логотип, из старых футболок сделала форму, контролировала диету игроков и мелом на стене в гараже чертила тактические маневры для тренировок.       — Мы хитрые лисицы… хотим везде носиться, хотим сходить с ума и веселиться, — подражая писклявому голосу Энид, произнес Андрэ их кричалку и усмехнулся. Тут же посерьезнев, он задумчиво протянул уже своим низким голосом: — Сходить с ума…       В тот момент он вдруг впервые ощутил к сестре жалость и какую-то тонкую, но неразрывную связь с ней. Андрэ решил, что когда найдет Энид, то не вернет истеричной матери — решил, что Энид поедет с ним в Сан-Франциско; одна или с этой Уэнсдей. Что бы там ни было, он даст сестре свободу, безопасность и помощь, которой сам был лишен в ее возрасте.       Железная дверь вновь отворилась, и на улицу вышел Райт — невысокий, щуплый, язвительный тип в безразмерной распахнутой куртке и с золотой цепью на груди. Это был вожак поисковой группы.       — Воздухом вышел подышать, фигурист? — насмешливо спросил он, спрятав лицо от снега под козырьком черной кепки.       — Я нашел это, — пропустив оскорбление мимо ушей, Андрэ показал Райту варежку и объяснил, что та принадлежала Энид.       — Круто, конечно, — вожак хмыкнул и, щелкнув у лица зажигалкой, закурил. — А мои парни внутри нашли с десяток чемоданов с девчоночьими вещами. У тебя есть минут пять, чтобы взглянуть на них, потом станет жарковато. Я, видишь ли, приказал спалить этот гадюшник.       — Плохая идея.       — Но решать не тебе.       — Вещи здесь, значит они всего лишь отошли за шоколадками... или еще какими женскими штуками! Пожар предупредит их. Но если подождать, затаиться, то уже к утру мы точно их схватим.       — Мы схватим их, это верно, — Райт нарочито вежливо выдохнул в сторону, чтобы не дымить в лицо Андрэ и лукаво улыбнулся ему. — Но сперва эта жутковатая девчонка Аддамс поймет, что такое настоящая жуть. Она научится вздрагивать от любого шороха. За ней следом поползут огонь, тьма и страх — страх загнанной в угол крысы. Она пришла в наш Дом, чтобы разрушить его. Чудом никто не пострадал! И потому, что я уже рассказывал тебе о вещах, которые эта мисс творила, как она изводила простых людей, ты должен понимать — ей это наказание просто необходимо.       Андрэ скривился, ощущая переполняющую его неприязнь к Райту. От него и от других волков Синклер знал уже больше, чем хотел о Уэнсдей Аддамс. Но проблема была не в ней — в Райте; в его хамстве, мелочности и желании все усложнить.       Устрой они засаду, утром Андрэ уже брал бы им с Энид билеты домой. А теперь — что?       — Послушай, Райт, упустим сейчас, во второй раз найти их будет сложнее.       — Двух странных девчонок? Мы нашли их сразу, как вошли в город... Им не спрятаться.       Нос Андрэ щекотнул смолистый запах дыма. Это был вовсе не сигаретный запах, и тянулся он из-за дверной створки. Потеряв контроль над ситуацией, Андрэ запаниковал:       — А что, если они еще внутри? Прячутся?       — Значит выкурим их, — пожал плечами Райт. — Не знаю, зачем вообще тут перед тобой распинаюсь.       — Если с Энид случится что-то плохое, — сохраняя видимое спокойствие, предупредил Андрэ, — я возьму тут все в свои руки, и тебе это не понравится.       Райт затушил сигарету о дверь и щелчком отправил ее в сугроб. Выдержав паузу, он похлопал Андрэ по плечу и доверительно сказал:       — Все плохое с ней уже случилось. Ты еще не понял? Мы тут не ради ловли сбежавших подростков, а ради травли и мести. Возвращался бы ты в Сан-Франциско... Твоей сестре ничего не угрожает, если она одна из нас. Она ведь хищник, а не жертва, верно?