Не влюбляй меня

      Леонардо следующим утром стоял перед своим зеркалом в полный рост, проделав всё те же утренние процедуры, как и всегда. Он убирал волосы в хвост, придерживая резинку губами. Покосившись взглядом через отражение на дверной проём чуть правее него, сразу заметил два внимательных голубых глаза.       — А ты куда такой красивый?.. — входит младший, осматривая чужую одежду: шёлковая белая блузка с короткими рукавами, чёрные брюки, кроссовки, а сверху такой большой мягкий кардиган нежно-синего оттенка, с крупными пуговицами и барашками на нём, что были похожи на облачка.       — С Рафом погулять, — конопатый был готов уже что-то сказать, но быстро сжал губы, вспомнив свой диалог с Донни. Он приложил ладонь к щеке, улыбнувшись.       — Ты ради него решил принарядиться?       — Ну да, — поправляет старший рукава. — Он тоже должен прийти в чём-то необычном. Не знаю, когда вернусь.       — Я всё равно к Ди пойду, — убрал тот руки за спину, покачавшись из стороны в сторону. — Хорошо вам погулять.       — Спасибо, — он пальцами расчесал хвост аккуратно и выключил подсветку на зеркале по краям. Прихватив телефон с тумбы, удалился из комнаты. Младший закрыл дверь за ним, направляясь следом.       — Видел час назад новости? — начал тот, чтобы разбавить тишину. Бесстрашный взял лопатку для обуви и надел кроссовки, побив носками о пол, после убрал.       — Нет. Что там?       — Поймали ещё несколько преступников благодаря тому неизвестному, а ещё нашли убитых, — Лео обернулся. — Я не понимаю, почему некоторых он убивает, а некоторых — нет.       — А что, в прессе говорят, что это один человек?       — Ну да. А ты так не считаешь?       — Не знаю, мне без разницы, — парень берёт ключи, повернувшись к тому лицом. — Странно, что он сначала просто оглушил, а потом начал частично убивать, не находишь? Не думай об этом, — похлопал он тому по макушке. — Я пошёл.       — Давай, — уже тянет конопатый руку к двери, дабы закрыть, но вспоминает кое-что. — Стой! — выглянул тот из двери, брат обернулся. — Папа звонил мне, попросил либо тебя, либо меня зайди в клан фут на какой-то улице... Я не помню, на какой, но я записал. Сходишь? Раз ты гулять идёшь. Я тебе скину.       — А зачем туда идти? Забрать что-то? Передать?       — Нет, нужно забрать у Криса Брэдфорда какую-то посылочку, — улыбнулся младший, произнеся это.       — А, я понял, — скрестил руки на груди Лео. — Это точно всё? Ничего не забыл?       — Нет, это всё.       Леонардо удаляется, а младший брат переодевается и тоже вскоре уходит, но только приближается к двери в дом, как оттуда вылетает Раф, будто его выпнули из здания. Он сразу замечает испугавшегося конопатого, оборачивается к нему лицом, топая спиной, со словами:       — Если ты что-то у нас сломаешь — я тебе по голове настучу, понял?? — после крутится обратно на полукруг и убегает. Голубоглазый хлопает ресницами и входит.       Пока ему угрожали, конопатый успел разглядеть одежду того: широкие чёрные болтающиеся брюки с кучей-кучей карманов, цепью где-то на боку и порванными коленками, потёртые кеды, так же он был в белой футболке с принтом какого-то старого мультфильма годов девяностых, словно эта футболка была и куплена в тот момент, а ещё, кажется, она была какой-то недосушенной, что ли... Но точно можно сказать, что она была жутко помятой и без единой попыткой погладить, а сверху неё была накинута не по размеру кофта в клетку и тонким капюшоном, которая уже висела где-то на плечах ближе к сгибу руки. Возможно, это кофта Донни... Сто процентов.       Конопатый входит в дом, открыв не закрытую за последним дверь, тихонько снимает свои боты с подсветкой и топает во внутрь, найдя друга на кухне, пока он пил кофе, облокотившись тазом на подокойник.       «Какой он милый растрёпыш... — умиляется светловолосый, приложив волнительно руку к лицу. — Такой сонный и невнимательный, божечки-кошечки...» — парнишка проходит во внутрь, быстро оказавшись рядом, и обнимает того за спину, прижавшись и подняв лицо вверх с кошачьей улыбкой.       — Утречко, Донни, — тот придерживает кружечку слегка в стороне, свободной рукой погладив гостя по макушке.       — Утра, Майки, — он снова отпивает кофе. — Тебя Раф по пути не сбил?       — Нет, но если бы я подошёл к двери на полметра ближе — точно бы без носа остался, — посмеялся он, сжав оппонента в руках сильнее. — Но всё хорошо. Ты недавно проснулся, да?       — Ага, — он ставит напиток на крайнюю тумбу, приобняв стоящего рядом за плечи вяло руками, склонив голову вбок и ещё сонно хлопая глазами. — Ты ходишь к нам каждый день. Тебе не скучно? Мы ведь почти ничем таким не занимаемся, — конопатый улыбается шире.       — Ну и что? Мне не важно, чем заниматься, лишь бы тебе было комфортно. Я просто хочу побыть с тобой, вот и всё, — говорящий тянется на носочках, а собеседник автоматически слегка склоняется, чем позволяет поцеловать себя мягко и звонко в щёку, а дальше притереться носом. — Я готов читать самые скучные на свете книги и заниматься непонятно чем, если сам факт, что ты можешь поделиться этим со мной, приносит тебе радость, — они встречаются глазами не на долго, ведь рослый с утренним слабым смущением притрётся к его макушке щекой с благодарностью в движениях, отчего Микеланджело улыбается шире и счастливее, тихо посмеявшись ему рядом с грудной клеткой. Утренний Донни был такой смешной, относительно молчаливый и спокойный.       И да, Раф чуть не проспал их встречу, поэтому хватал всю одежду находу. Единственное, что он приготовил с вечера — штаны, остальное попало просто под руку. Преодолев не один метр на скоростях, ближе к месту скорость он сбавил, ведь нужно было прийти в себя и отдохнуть, чтобы не выглядеть настолько запыхавшимся. В конце концов, это их первое серьёзное... Серьёзная встреча и гулянка.       Когда Рафаэль уже подошёл к месту, Лео уже был там, глядя куда-то на небо. Набрав в грудь воздуха, бунтарь подходит где-то со спины, похлопав по плечу. Тот оборачивается к нему, сразу улыбнувшись немного.       — Привет, — сходу повествует оппонента Леонардо, пока второй, как дурак, просто молча смотрит с красными ушами, но вскоре отвечает.       — Да, привет, — прокашлявшись, он отводит взгляд. — Сорян, что задержался. Чуть не проспал просто, — бесстрашный усмехнулся, скрестив руки на груди.       — Да, я вижу, — пробежался он по нему взглядом.       — Где? — первое, о чём подумал темпермент, так это про то, что где-то была зубная паста, но собеседник заботливо ему сразу же объясняет, протянув руку к воротнику футболки.       — Футболка влажная. Либо она только-только из стирки, либо ты толком не вытерся после душа и она немного намокла. А ещё ты практически не расчесался, — улыбнулся тот шире, мягко приведя в порядок чужие волосы, пока Раф молчаливо смущался, убрав руки в карманы братской кофты. — Но я рад, что ты предпочёл пунктуальность, а не внешний вид. Ты всё равно выглядишь чудесно, — тот поднимает опущенный перед этим взгляд.       — Спасибо... — Лео отходит немного, протянув ему руку.       — Сегодня довольно много столпотворений, так что лучше быть рядом, чтобы случайно не потеряться, — задира совершенно не противится, даже охотно берёт за чужую руку, сжав с жадностью. На это ему снова дарят какую-то улыбку. Раф настолько рад ей, что не может заставить себя задуматься о её категории, ему было всё равно.       Вдвоём парнишки преодолевают несколько улиц, виляя между людьми, что собирались у пешеходных переходов, всяких ветрин магазинов, поэтому приходилось старательно всех обходить, дабы не потеряться в скоплениях. Когда они наконец прошли относительную плотность, то пошли наиболее спокойно рядышком друг с другом, не отпуская рук.       — Ты так легко их всех обходишь, — замечает Рафаэль, оглянувшись разок.       — В Японии людей гораздо-гораздо больше, особенно на центральных улицах, в особенности на долгих светофорах. Ты бы знал, сколько раз я Майки терял в этих толкушках, это ж кошмар, — покачал он головой. — Считай, полезный навык.       — Ну да, полезный... А что ещё из полезного есть? — переглянулись они коротко, пока бесстрашный не перевёл задумчивый взгляд куда-то наверх.       — Про бой я говорить не буду, это всё слишком ситуационно, а вот насчёт житейского... Ораторские способности или относящиеся к ним способности к флирту, — посмеялся он тому, подёргав за руку к своей груди с ухмылкой.       — Да, я заметил... — с легким смущением отвечает Раф, смотря в чужие хитрые глазёнки. — Чем тебе это так... Нравится?       — Что именно? — опустил вниз их руки снова, но не отворачивал головы.       — Флиртовать со мной.       — Но я ведь не просто так это делаю, глупыш, — задира тупит секунду, а потом даёт другому щелбан, схмурившись смущённо, начав объясняться лишь после того, как тот айкнул.       — Сам ты глупыш. Мало ли, что тобой движет, откуда мне ж знать это? — схмурился тот сильнее.       — Пф, — потёр собеседник лоб двумя пальцами. — Ты сам сказал, когда мы гуляли, что из вредности не будешь мне ничего рассказывать, чтобы узнавать друг друга постепенно. Потом и узнаешь, что мной движило, играй по своим правилам, — темпермент уже открывает возмущенно рот, но успешно закрывает, понимая, что возразить нечего. Это накидывает Лео один счёт в его пользу. — Но, в целом, могу тебе сказать, что мне нравится твоя реакция. Ничего очаровательнее никогда не видел, — Рафаэль снова смущён, но пытается быстро от этого избавится. Краснеть на каждом слове вообще ему не подходит. Так он считал.       Пройдя ещё несколько улиц, Леонардо, что молча смотрел на небо, вспомнил, о чём ему сообщил брат. Они как раз были на нужной улице.       — Ничего, если ты подождёшь меня, пока я зайду? — остановились они, пока длинноволосый указал на вход в клан. Друг сразу как-то неприятно взглянул на данное место, хмуро переведя взгляд на Лео, что ждал ответ. После кивает, отпустив руку и сложил свои на груди.       — Ага.       Бесстрашный момент глядит на того, а после входит. Ему было правда интересно, по какой причине Рафаэль так остро принимает этот клан, даже его существование. Не первый раз он замечает за ним открытую неприязнь, которую тот даже сдержать не может толком.       Парень входит внутрь, быстро находит лестницу на второй этаж, где находился кабинет фейсмена, к которому он стучится и входит без ответного голоса.       — Здравствуйте, дядя Крис, — улыбнулся он ему немного. Глава кланов в Нью-Йорке поднимает голову от бумажек и сам улыбается.       — О! Какие молодые люди! — встаёт он, а Лео заходит, закрыв дверь-купе. — Леонардо, вот недавно ж твоё восьмилетие отмечали, а ты уже вон какой! Вымахал, — он похлопал ему по плечу, поставив вторую руку в бок. — Принц, не иначе. А что, Микеланджело не решился старика проведать?       — Майки в любви плавает, занят очень сильно, — улыбается мягко бесстрашный, склонив голову слегка. — Отец уведомил, что Вы хотите что-то передать.       — Да, точно, — вспоминает тот, вернувшись к столу, копается в ящиках, пока не находит коробочку в упаковке, осматривает и передаёт в руки гостя. — Вот. Давно должен был вернуть. Никак руки не доходили.       — А что это?       — Не знаю, правда. Что-то важное для твоего отца. Он просил меня сохранить это прям в его упаковке, чтобы он сам раскрыл и был уверен, что его драгоценность в порядке. Будь с этим аккуратен, хорошо?       — А как это у Вас оказалось? — поднял голову синеглазый, искренне желая услышать эту историю и узнать, что же там внутри.       — Когда мы встретились в Японии, и я вписался в его бизнес, предложив открыть части клана Фут здесь, в Нью-Йорке, он доверил мне вот это. После того, как его брат пропал, он был сам не свой, пока не стал приходить в себя. Я думаю, это нечто связанное с тем временем.       — А сколько нам было с Майки, если помните?       — Хм... Года три где-то, плюс-минус так. Мы поэтому и стали чаще общаться, ведь я помогал ему, как сиделка, — смеётся Брэдфорд, поставив руки в бока. — А там и бизнес раскручивался, все дела. Ладненько, у меня много дел, а ты довези это в целостности и сохранности. Рад был увидеться.       — Да, я тоже, — они поклонились друг другу, Лео вышел, смотря на коробочку, будто это нечто невероятное. Раф стоял на месте, сразу просмотрев на вышедшего парнишку.       — Долго что-то, — сразу начал бузить тот. — Что это у тебя?       — Какая-то вещица для отца. Нужно с ней быть аккуратным, — он убирает подарочек в портфель, закрыв. — Пойдём дальше?       — Ага, — они топают дальше, всё так же молча, пока, не вытерпев неспадающего напряга со стороны брюнета, Леонардо спрашивает:       — Почему ты так не любишь клан Фут? — и Раф быстро срывается, как будто безумно ждал этого вопроса сейчас:       — Ну действительно! — махнул он руками, повернувшись к тому. — Я не знаю, как ты относишься к делу своего бати, но, судя по всему, с сумасшедшим уважанием, и это всё очень круто. Но, блять, скромности вам "не занимать"! — практически рычал тот, но Лео так ничего и не понял толком.       — Я не понимаю, о чём ты, — это злило собеседника только сильнее.       — Какого хуя футовцы просто избивают людей на улице?! — Лео резко остановился, сжав лямку портфеля. — На каждом плакате: "Честь!", "Честь!", "Честь!" Из-за них отца уволили с работы, у нас чуть не отобрали библиотеку! — до дрожащих кулаков бесился задира, хмурясь до ссупленной кожи носа. — Какого хуя, Лео?! Какого хуя они их грабят, у вас, нахуй, денег мало?!       — Да не может такого быть! — развёл руками Леонардо вниз. — Фут создавался, как честный, защищающих слабых, клан. Он совершенно не приветствует нечто подобное!       — Тем не менее, всё, что я назвал, было, и не один раз, это коснулось почти каждого человека в небогатых районах. Если не веришь, я тебе найду газету года, когда это всё случилось, — бесстрашный обессилено покосился на землю, пытаясь вообще уложить эту информацию в голове. Раф ему не врёт. Но как тогда это всё возможно? Бунтарь неблагослонно скрестил руки на груди, ожидая ответа. Но вместо этого бесстрашный лишь с виной и понимаем поднимает глаза, что на секунду прошибает Рафаэля.       — Я поговорю с отцом об этом, но мне нужны доказательства в виде упомянутой газеты. Я тебе верю.       — Тогда, раз так, то как может в тебе сохраняться вера в Фут и в мои слова? Даже с доказательствами.       — Потому что, очевидно, дело в другом. Есть некоторые индивидуумы, которые пользовались честным именем клана и пытались извлечь из этого выгоду через других людей, — оба замолкают на момент. Вроде всё и разъяснилось относительно, но какая-то неприятная ниточка ещё была. — Я принимаю твою нелюбовь к Футу, у тебя есть основания ненавидеть его, однако ни мой отец, ни я, никто из близких к нам людей к этому не причастен. Единственный, кого я могу обвинить, это нашего дядю, к которому я заходил, раз он не уследил, — холерик многозначительно фыркает носом, отвернув голову. — Давай я тебя угощу чем-нибудь в кафе? — тот сразу смотрит ответно. — Мы же всё-таки вышли вместе погулять, не хочу в самом начале всё портить, — длинноволосый подходит, взяв его снова мягко за руку, проскользив прохладными пальцами по ладони и сжав. — Тут есть, кажется, неподалёку маленькое кафе недорогое.       — Кхм... — уже смягчился брюнет, сжав чужую руку в ответ. — Да, пойдём. Я не успел позавтракать... — задира посмотрел на оппонента и, был готов покляться, такой счастливого лица он у него ещё не видел. Видимо, Леонардо было так стыдно за это, что прощение с его стороны ему сделало очень хорошо и легче на душе. Тот через несколько шагов уже перестал так тупо улыбаться, но остались эти осадочные ощущения от чужой эмоции.       Они быстро приблизились к упомянутому месту. Лео ведёт его к ресторану быстрого обслуживания, где, войдя, оба встают возле витрины с пирожными, булочками и иной вкуснятиной. Завидев горящие глаза Рафа при виде такого яркого, сочного, приторного кусочка пирога, он сразу понимает, чего он желает. Определившись со вкусом чая и едой, бесстрашный отправляет его в самую дальнюю часть кафе, где наверняка есть место, наиболее спрятанное от всех.       Холерик таковое находит, приземлив себя у стенки закутке, то есть место было окружено с трёх сторон, тем самым не дав себе возможность быстро вылезти. Партнёр по прогулке вскоре возвращается с подносом, на котором красововались мягкие блинчики в масле, заварной чайник на пятьсот пятьдесят миллилитров, упомнятый кусочек пирога и всякая посуда и салфеточки. Короче говоря, было на что попускать слюни.       Подошедший кладёт портфель на свободный диванчик и, вместе того, чтобы сесть напротив, садится рядом, поставив поднос им на стол, а потом налил горячего чая, придерживая пальцами за крышечку чайничка.       — И... Прости, если у вас были тяжёлые времена из-за нас, — поставил он чайничек на блюдце, придвинув к себе блины. — Я постараюсь поговорить с отцом об этом, дабы это дало хоть какие-то результаты.       — Да ладно, ты ж в этом не виноват, по сути, — уже успокоился и немного обдумал ситуацию Рафаэль, покосившись на чай, а после на сидевшего рядом. — Но спасибо.       Бесстрашный сидел, смотрел на горячий чай, ожидая его остывания, пока убрал волосы за уши, молчаливо к чему-то прислушиваясь. Темперамент тоже молчал, взглянув сначала на стенку возле себя, после перевёл взгляд на Лео, что почти сразу посмотрел в ответ. И слегка натянул улыбку.       — Что такое? — взглянул на сидевшего рядом Леонардо, тот неловко хлопает глазами, словно считал, что его взгляд был незаметен.       — Просто смотрю, — оправдывается он, сложив ладони вместе между своих сжатых бёдер. — Нельзя?       — Ну если так хочешь посмотреть на меня, то предупредил бы, — улыбнулся бесстрашный, повернувшись к нему телом получше, теперь в ответ неотрывно глядя в глаза.       — Да я просто хотел... М... Посмотреть на размер твоих ушей, — это на секунду ставит Лео в ступор, но потом немного смешит. — Не ржи.       — И что ты хотел увидеть в их размере?       — Насколько они больше или меньше моих.       — А как ты их сравнишь? Свои-то не видишь, — Леонардо прикладывает большой и указательный пальцы к двум вершинам своего слухового органа, после, не убирая руку из этого положения, второй примеряет дружеское, сопоставив вместе. — Твои меньше, — посмеялся Лео. — Мило. Слушай, дай-ка свою ладошку, — протягивает говорящий свою кисть руки. Рафаэль прикладывает к чужой ладони свою плотно.       — Моя больше, что ли? — оба осматривают их руки со всех сторон.       — На сантиметр буквально, — кивает тот. — Здорово, — улыбается бесстрашный и берёт чужую руку в калачик из своих, уложив на ногу. — Но я выше тебя.       — Чего? С чего ты взял? Какой у тебя рост?       — Сто семьдесят четыре и четыре, — холерик тихо ругнулся под нос, раздосадованного упав спиной на диван. Лео смеётся тихо. — А у тебя?       — На три сантиметра меньше... — бубнит тот, отводя взгляд, когда слышит негромкий смех сидящего рядом, потому пихает его грубо локтём в бок, что тот выдыхает воздух, придерживаясь за место удара. — Хватит ржать, козёл. Я ещё тебя обгоню, понятно?       — Ну-ну, — усмехается бесстрашный, после поворачивается чуть получше к собеседнику, подогнув ногу между ними, протягивает руку так, что прикладывает к чужой щеке и поворачивает к себе, улыбнувшись приятно, что Раф сразу как-то и потерялся на моментик. — Ты же понимаешь, что рост или размер той или иной части тела ничего не значит? — холерик хлопает глазами, пока его ушки слегка горят.       — Я бы поспорил насчёт одного... — смеётся он, бесстрашный лишь даёт ему слабый щельанчик.       — Дурак. Даже он ничего не значит. Ты зря на такое дуешься, глупыш.       — Легко вам говорить, блин. Что ты, что Донни.       — Ну, Раф, боже, я выше тебя всего на три сантиметра, это слишком незначительные. А что Майки делать тогда? Он же ниже тебя. Забей на это, короче говоря, — холерик лишь высовывает кончик языка, задумчиво переводя взгляд, после вздыхает смиренно и тихонько трётся к чужой ладони на своей щеке.       — Ладно, насрать... — длинноволосый молчаливо наблюдает, как собеседник скованно ластится о его руку, что вызывало в нём противоречащие чувства. Он встряхнул незаметно головой и, погладив ответно, опускает руку вниз, сжав её второй.       — Думаю, чай уже остыл за это время, — оба отпивают немного и приступают к еде. — Знаешь, — спустя немного времени начинает синеглазый, развеяв тишину на фоне еле слышимой музыки, придерживая чай на блюдечке. — Это всё-таки свидание, а не гулянка, не отпирайся, — холерик чуть не давится чаем, покосившись на сидящего рядом со смущением, что усмехнулся и поставил чай на стол.       — Это не свидание, — фыркнул Рафаэль. — Я сказал, просто иная прогулка. Понятно?       — Ну-ну, — поцыкал язычком Лео, повернувшись к нему телом и намеренно присев плотнее, отчего Раф слега отсел, уткнувшись плечом в стенку, на которую бегло оглянулся, вжимаясь в угол с горящими щеками. — Раф, ну я ведь не глупый, — бесстрашный прикладывает ладонь к бедру темперамента, погладив коротко, отчего бедняга сразу покраснел, хлопая яркими глазами. — Во мне есть то, что может понравиться почти любому человеку, а тебе, судя по всему, много чего пришлось по вкусу, хм? — пока Лео не отводил глаз от своего визави, проводит ладонью между сжатых от смущения чужих ног, но вскоре снова проводит во вне, пробираясь пальцами под футболку, прохладными пальцами касаясь твёрдого живота.       Тот очень напористо налегал, словно склоняясь каждый раз всё ближе и ближе к лицу, но это у Рафаэля голова закружилась оттого, что ему такое нравилось. Закипев ещё сильнее на всё лицо, что стало похож на спелый помидор, не придумал ничего лучше, чем хорошенько вмазать Лео в бочину и, воспользовавшись открытым местом, вылезти, дабы убежать:       — Я в туалет! — и очень быстро ретировался уборную, где спрятался в одной из свободных кабинок и упал на крышку унитаза, просто ощущая себя чайником.       Леонардо максимально не ожидал, что ему пропишут по боку, поэтому реакционно согнулся, тем самым дав тому убежать. Но он быстро приходит в себя, погладив по боку. Он не думал, что тот сможет так больно ударить, это немного напрягало, что, в теории, Раф может и его победить... Но это маловероятно. Съев ещё блинчик, он задумчиво водит по дивану пальцами второй рукой.       Засевший в кабинке туалета Раф опускает руки с лица себе на колени, глядя на сжатые ноги, он медленно проводит ладонью похожим движением между ними, сжав слегка, после ведёт обратно к себе под одежду и вздрагивает, сразу убрав руку и сжав её другой, быстро прикладывает их ко лбу, постучав по нему от возмущения к самому себе, дабы успокоиться.       Придя в себя, наконец удаляется из уборной, вернувшись к Лео, что слегка отодвинулся, чтобы он сел на место. Как только он присел, отвёл глаза, пока не услышал фырк с другой стороны.       — Тебе ещё раз въебать?? — сразу встрепенулся на него холерик, отчего Леонардо только больше посмеялся, прикрыв рот пальцами. — Облапал меня и ржёт.       — Прости, ты так смешно растерялся. Ты даже не представляешь, как чудесно выглядишь, когда вот так стесняешься, — улыбнулся бесстрашный, облокотившись ближайшей к собеседнику рукой на спинку дивана и поглаживая по чужим волосам. — Практически высшая точка удовольствия для меня, — промурчал полушёпотом Лео, накручивая кончики волос того на свои пальцы. Холерик смотрит на него молча с горящими ушами, после смотрит вниз с понимаем, что немного улыбается. Бесстрашный теряет лицо на момент, приложив ладонь к макушке Рафаэля. Он ожидал немного иной реакции, а не такой... Счастливой и смиренной. Это его заставляет задуматься, пока оппонент продолжает кушать.       Так как этих двоих не было, Майки с Донни сидели не в комнате, а в гостиной, у самого крайнего окна, напротив друг друга, и играли в карты. Майки почти не тратил времени на раздумывания, какой картой собирается ходить, в то время как Донателло сидел минут пять или даже десять, смотря то на карты, то вниз, и потирал подбородок. Конопатый просто смеялся с этого, занимая пустоту праздными историями.       — Агх, я не понимаю! — в какой-то момент психанул пассивно Дон, прижав свои карты лицевой стороной вниз. — Я просчитал все возможные пути твоего хода, все опасные для меня карты уже в "бито", а ты сидишь с одной картой и побеждаешь меня?? Ты ведь даже пути не обдумывал, а ходил наобум, — скрестил он руки на груди, насупив нос. — Единственная причина, почему я проигрываю, так это потому, что я думал, что ты будешь ходить, как я, обдумывая шаги наперёд, а ты ведь даже не задумывался о том, кем ходить. А я так не могу, — конопатый мешал стопку карт, молча глядя на говорящего, что тоже на него посмотрел. — Как ты можешь играть в стратегическую игру без стратегии?       — Не знаю, мне так больше нравится, — улыбается тот. — Хочешь, погадаю тебе? — перекинул парнишка стопку карт из руки в руку, как фокусник. Оппонент скептически сощурился.       — Ты же знаешь, что это всё глупости, верно? — тот лишь посмеялся на это, продолжая мешать карты. — Я в это не верю.       — Это весело, Ди. Давай, вытаскивай.       Дон выдыхает смиренно, наобум вытащив три карты с разных сторон, после конопатый их забирает и кладёт, начав с правой крайней. Не потому, что так надо, а потому, что он привык всё читать с права на лево.       — Гадать на обычных игральных это, конечно, такое себе, но всё равно интересно, что у тебя... Десятка пик, десятка червей и девятка бубен, — на последнем он улыбнулся.       — И что ты мне поведуешь?       — Если у тебя есть какие-то надежды и планы, то в ближайшее время они сбудутся, однако тебе выпала и десятка пик. Она совершенно обратное выше сказанному, потому ни мечты, ни надежды не оправдаются. Такое самоуничтожение получилось. А вот эта карта, — тыкнул он на крайнюю слева. — Означает любовь и сильную связь, — конопатый присел ровно. — Ну и как тебе?       — Ничего не могу сказать, это же просто случайный набор, ничего не означающий.       — Ну, если ты так считаешь, то ладно, мне иногда и правда что-то нагадывало.       — Всё слишком поверхностно и нелогично, ещё и противоречиво. Как мне может быть нагадно о сбывшихся надеждах одновременно с тем, что ничего не будет? Даже звучит тупо.       — Поживём — увидим, — маленький складывает карты в коробочку. —  Ну насчёт последнего я бы сильно не сомневался, — посмеялся мягко конопатый, отчего Ди слегка покраснел, отведя взгляд к окну.       Пока голубоглазый убирал карты им на полку и поправлял одежду, Дон облокотился на колено, подперев голову, и смотрел на гостя, что решил ещё и косточки размять быстренько. Очкастик чувствует, как улыбается, даже просто смотря на того. Такое странное щебечущее чувство внутри, которое перекрывало весь разум внутри. И это было, пожалуй, одно из самого приятного и необычного, что мог ощутить Донни. Самый сильный восторог, который у него был, это от какого-нибуль наворченного прибора или техники, уж никак не от человека. А сейчас всё было именно так: медленное нарастающее безмятежное счастье, от которого хотелось улыбаться. Майки выглядит так, к кому хочется тянуть руки в ответ, улыбаться и гладить. Да и в целом любить. В нём нет чего-то странного, отталкивающего или ненатурального. Сам он сгусточек детской искренности, которая вдохновляет и заставляет верить в любовь человека.       Мальчишка повернулся обратно, улыбнувшись шире, когда увидел выражение лица Дона, подошёл, склонившись на уровень лица почти впритык, видя даже венки в глазах.       — Мне нравится твоя улыбка, — вдруг говорит Ди, что заставляет от неожиданности светловолосого потеряться и покраснеть. — Ты очень красиво улыбаешься, — рослый гладит его по щеке большим пальцем, рассматривая того.       — А... Я... — конопатого застали врасплох. Он не знает, что говорить, лишь глупо заикается на первых буквах, хлопая глазами в непонимании, пока его приятно оглаживают по мягкой нагревающейся щеке. — М... С-спасибо... — голубоглазый на момент смотрит вниз, после что-то осознаёт и залезает на подоконник между чужих ног на свои колени, обняв за плечи и спрятавшись в одном из них.       Ничего подобного приятного он ещё не ощущал никогда, когда ему так говорят комплименты, хотя этот был настолько стандартным... Но почему-то все равно попал прямо в душу. Микеланджело с горящими щёчками не сдвигался с места, пока его обнимали в ответ и гладили по голове, а его глазенки бегали туда-сюда. Конопатый прижался ещё плотнее, зажмурившись от счастья. Его сердце так быстро стучало, просто тыгыдыкало, краснота с щёк не спадала, как и желание обниматься и целоваться с тем, кто его приятно обнимал и гладил по спине.       Леонардо и Рафаэль уже поели и выдули весь чай, молча переваривая съеденную еду. Вдруг к Лео прильнула сонливость. Ночные драки, ранний подъем, а теперь ещё и хороший плотный обед... Сначала он лишь слегка прикрыл глаза, рассчитывая минутку передохнуть, но, как мы знаем, минута перерастает в пять, пять в десять и... В дрёму. Так как они не совсем сидели, а слегка скатились по диванчику, их шеи были на уровне верхушки спинки. Он неосознанно укладывается Рафу на плечо, сложив руки на животе. Темпермент коротко взглянул на того, после куда-то под стол со смущением и сдержанно улыбнулся, прикрыв нижную часть лица ладонью. Когда оппонент так увалился, его волосы выпали из-за ушей. Задира аккуратно вытирает руки о салфетку, в особенности пальцы, и очень аккуратными расторопными движениями убирает чужие локоны обратно, снова улыбнувшись без сил удержаться от этого. Это было слишком мило и как-то интимно: вот так касаться таких красивых волос. Он ещё момент любуется чужим расслабленным уставшим лицом и садится ровно, достав телефон, играя в какую-то игрушку. Играл, пока его нос не уловил такой вкусный еле заметный аромат. Повернув голову в сторону дремавшего, он понял, что тот стал ещё ярче. Сложно было не догадаться, что запах шёл от волос спящей красавицы. Холерик тихонько их нюхает, запоминая вкусные-вкусные нотки, которые ласкали его нос. Понимая, что ему каждый раз мало, пересиливает и садится снова, как до этого, более не дёргаясь.       Вскоре пришлось его разбудить: не могут же они сидеть здесь весь день? Тот нехотя открывает глаза, смотря несколько секунд вниз, после садится ровно, вытирая уголки глаз пальцами.       — Я заснул? — Рафаэль даёт ему одобрительный ответ, убирая телефон в карман. — Извини, если тебе было неудобно или некомфортно, — он зевает, прикрыв рот, и снова ложится на такое приятное мягкое плечо собеседника, что смотрит на него. — Господи, какой ты тёплый... — проговаривает Лео таким голосом, словно он шёл не из горла, а прямиком из души. Парень подсаживается, приобняв его за руку и вздохнув удовлетворённо. Он согревался после сна. — Почему вы все такие тёплые, а я как ледышка...       — Ну, может... Так получилось? — с лёгким смущением предполагает Рафаэль. — Тёплые согревают, холодные охлождают, все дела. Если ты уморился, то можем уже по домам расходиться, — тот что-то в ответ проурчал, сел нормально, отпустив Рафа, но только чтобы обнять за плечи и уткнуться куда-то туда, продолжая греться, ведь его обняли в ответ. — Лео?       — Сейчас, я согреюсь, всё в порядке... — вздыхает он мягко и целует объятого им в щёку, притиревшись в неё носом. — Хочу ещё с тобой побыть сегодня, — Рафу словно всё отшибает, особенно мозги, потому что он настолько обомлел, что тупо неподвижно сидел, пока его щеки горели, руки сжимали парня рядом крепче, а в голове были лишь непонятные шокированные радости.       Вскоре Леонардо всё-таки просыпается и начинает вставать, потащив друга за руку, второй подхватив свой портфель, что следом оказывается на спине. Они удаляются из места, продолжая свою прогулку по городу. Темперамент сжимает руку оппонента сильнее, следуя рядом и не отводя от него заворожённых глаз. Он всегда был вот таким красивым или только сейчас?..       Прогулявшись по городу ещё около часика под бессмысленные диалоги, они вскоре возвращаются к дому Рафа, неспеша идя вдоль тротуара, переходя дорогу, пока не останавливаются возле парадной.       В это же время Дон провожал Майки в коридоре, что надевал обувь, поправляя ложечкой.       — Хорошо посидели, — стоял возле стены Донни, опираясь на неё боком.       — Ага, — улыбнулся конопатый, постукав носки кроссовок о пол. — Завтра я не смогу прийти, я договорился с доктором Бакстером сходить на одну выставку научную. Ничего?       — Нет, всё хорошо, — помахал ладонью очкастик. — Послезавтра увидимся ведь, — конопатый кивает, убрав руки за спину, за которой мнёт пальцы.       — Я тогда побегу, — Донателло ему кивает, но сначала подходит, взяв того аккуратно за руку и поцеловав в висок.       — До встречи, — светловолосый опять теряется, глупо хлопая глазами с горящими щеками.       — А... Да... Да, конечно... До встречи, солнышко... — вполголоса произносит он и уходит, шлёпая по лестнице с глупой улыбкой и сверкающими глазами.       Остальные двое тоже расходились, ещё держась за руки.       — Мне понравилось, — улыбается Лео. — Надеюсь, мы ещё так прогуляемся, — ему на это кивают, со смущением смотря куда-то в сторону. Бесстрашный мягко усмехнулся, дёрнув того к себе и обнял за спину. Раф обнял его в ответ, прижавшись охотно, вздохнув приятный запах волос.       — Пока... — произносит он, когда оба отстраняются друг от друга. Синеглазый целует смущённую булку в щёку, гладит по голове и отходит, помахав на прощанье.       Рафаэль секунду стоит на месте, после вдыхает, как влюбленный дурачок, и заходит в подъезд. Пока он поднимался по лестнице, то пересёкся с Майки, что, как мы помним, спускался. Они переглядываются, видят довольные жужжальники друг друга и проходят мимо, насытывшись ещё большим удовольствием от подобной точки этого чудесного дня.