Не влюбляй меня

      Остался день до праздника, они ещё немного подготовили дом, доготовили еду, в целом сделали все организационные моменты, так что оставалось лишь дождаться полуночи.       Утром, когда Леонардо после душа вышел и стал спускаться, то, как только его увидел Майки, сразу же к нему подошёл и приобнял за бока, задрав голову.       — Ты не злишься на меня? Прости, что я на тебя накричал, я не хотел тебя обидеть... — старший гладит его по макушке и улыбается.       — Всё в порядке, правда. Мне не за что на тебя злиться. Не переживай, — тот кивает и прижимается ещё чуть-чуть. После он его отпускает, поглядев ещё несколько секунд с незаметной оценкой чужого состояния, после тоже улыбается и кивает, побежав дальше заниматься делами.       Тут и Рафаэль через несколько минут откуда-то нарисовался, только уже на кухне, пока бесстрашный брал себе завтрак. Он взглянул на подошедшего.       — Я вчера опять заснул, да? — приулыбнулся он.       — Ну типа того. Мне бы твои способности так долго спать и так быстро вырубаться, — ему на это смеются немного, поставив тарелку в микроволновку.       — Когда мне комфортно, тепло и спокойно на душе, то я очень хорошо сплю и быстро проваливаюсь в сон в целом, — он взглянул на того. — Я говорил, что ты очень тёплый?       — Не уверен, — отвёл взгляд с уже согретыми ушами Раф, почесав затылок. — Я в целом тоже хорошо сплю, но это больше когда я прям очень устал или когда очень скучно. Вы с Донни аномально холодные, особенно для меня.       — Хороший повод встать поближе и погреть, — приулыбнулся тот, убрав волосы за уши. Холерик выглянул из кухни, убедившись, что никого нет, и подступился бочком ближе, взяв того тихонько за пальцы внизу, не акцентируя внимания на своем действии. Помолчав вместе до пиканья микроволновки, Рафаэль всё-таки говорит, пока тот достаёт свободной рукой тарелку:       — Мы позавчера много чего обсудили, но я не спросил тебя про твои планы на будущее. У меня можешь не спрашивать, я не знаю.       — Планы, хм... Ну, доучиться и помогать папе с делом, наверное? У меня особо нет идей, чем я бы хотел заниматься, а ведения бизнеса я уже опробовал за эти года. Получу высшее образование подходящее, чтобы не быть голым в этом моменте, а так это всё.       — Ну неплохо в целом, — холерик вдруг ухмыляется, поддев того плечом игриво. — Будешь меня обеспечивать, как папик? — Лео хлопает глазами глупо, немного краснеет, но следом тепло смеётся и кивает.       — Если это сделает тебя счастливым, то с радостью, — темперамент снова становится относительно серьёзным.       — Ты же помнишь, что я говорил, что не нужно до конца жизни рядом со мной тереться: я на тебя не обижаюсь. Да?       — Да, я помню. Просто мне хотелось бы знать, что ты счастлив, — оба глядят друг на друга какое-то мгновение, одновременно заливаются приемлемым румянцем и отворачиваются немного. — Если ты не против, конечно...       — А я должен? — продолжался диалог по сути затылками. — Это приятно слышать...       — Я не хотел тебя сильно смущать этим, извини... — сжимает чужую руку Лео крепче, его сжимают в ответ.       — Меня всё устраивает, не парься... — постояв на кухоньке немного ещё, задира отпускает чужую руку аккуратно, проведя по ладони пальцами. — Я пойду позалипаю в приставку, лады?       — Да, конечно, — тот удаляется, поэтому бесстрашный придерживает согретую секундами ранее руку и прикладывает к лицу, наслаждаясь непрямым касанием и остывающим запахом. Такое душевное спокойствие и комфорт приливали к груди, что ни о чём больше думать и не хотелось, кроме него.       Позавтракав, Леонардо уходит к себе в комнату, выдвигает коврик чуть дальше из-под кровати и садится на него, чтобы помедитировать впервые за столько времени.       «Раньше я этим занимался хотя бы три раза в неделю, а потом помедитировал разок, чтобы в порядок мысли привести. Стоит сделать это снова, дабы хандра не настигла меня в неподходящий праздничный момент», — присев поудобнее в нужную позу, он закрывает глаза и окунается в недолгий мысленный сон.       Тем временем Раф играл в приставку, чтобы скоротать время до вечера, вскоре к нему присаживается Майки, проследив за процессом игры, а после ложится тому на плечо, приулыбнувшись. Задира коротко на него взглянул и расслабился чуть сильнее, чтобы стать помягче.       — Чего тебе?       — Да просто так, — улыбнулся тот шире. — Ты же тоже мой старший брат, получается, просто чутка младше Лео. Хочется с тобой время проводить.       — Да просто Донни занят, вот ты и приполз, — усмехнулся бунтарь.       — Наверное, он реально занят чем-то, потому что мы с утра особо не пересекались, только за завтраком.       — А вы разве не тусите друг с другом двадцать четыре на семь? Вы ж парочка и все дела.       — Так мы быстро друг другу надоедим, Рафи, — сел тот ровно, посмотрев на собеседника. — Да и у нас свои дела есть. Ты же не думал, что мы постоянно везде трёмся вместе? Мы вчера когда уходили, то просто пошли в один торговый центр, но, чтобы не тяготить друг друга, разошлись по интересующим нас магазинам. Это ведь неразумно.       — Я привык думать, что влюблённые всегда вместе.       — Ну вот потому что они везде вместе, как единый организм, потому они быстро расстаются и выгорают в этих отношениях. Нет, если вы хотите быть рядом и просто любоваться друг другом часами, то это тоже прекрасно, имеет место быть, но не существовать нераздельно. Понимаешь?       — Хм... Ты немного изменил мой взгляд на отношения. Ну в целом, ты прав. По крайней мере, звучит убедительно. Значит, действительно просто хочешь немного посидеть со мной? — усмехнулся брюнет, на что собеседник угукает. — Ну посиди.       — А чем ты хочешь заняться после учёбы?       — Хм... Какой именно?       — Ну после школы, а если пойдёшь дальше учиться, то и после неё.       — Может поступлю в какой-нибудь колледж, любой, где бесплатно пройду... — его аккуратно перебивают.       — Рафи, тебе не нужно переживать за деньги теперь, папы с лёгкостью покроют теперь любые расходы, тем более на учёбу. Тебе не стоит жертвовать своими интересами и силами ради оплаты.       — Я не хочу, чтобы на меня тратили деньги, особенно на учёбу, это дорого, да и я буду всегда учиться на отъебись.       — Но тебе ведь что-то нравится, верно? Не может быть такого, чтобы в таком большом городе не было подходящего места для тебя.       — Нравится, но, опять же, я не хочу, чтобы ваш отец тратился на меня и ставил нашего отца в неловкое положение.       — Всё хорошо. Он уже согласился оплатить учёбу Донни любую, твою тоже согласится, — маленький пересаживается поближе и кладёт руку тому на плечо с улыбкой, когда тот взглянул в ответ. — Я хочу, чтобы ты мог себе позволить, что хочешь, не думая о деньгах. Чего бы ты хотел? — темперамент переводит медленно на глаза экран, отвечая потише:       — Кинолог...       — Ау? — не расслышал тот.       — Кинологом хочу быть, не заставляй меня снова повторять, — прорычал тот.       — Прости-прости. Очень классная профессия. А почему именно собаки?       — Зоология скучная, ветеринарная работа сложная и там нужно разбираться в химии, остальные слишком узконаправленные или требуют высшего образования, а на кинолога достаточно колледжа и курсов...       — Здорово, — улыбается тот. — Любишь животных?       — Типа того. Но я пойду скорее всего на какого-нибудь маляра или что там есть.       — Нет! — вскакивает конопатый, что тот аж дрогнул. — Ты пойдёшь на кинолога в самый лучший колледж! И пройдёшь курсы! И будешь самым крутым кинологом, а я буду всем хвастаться!       — Я не буду просить твоего батю о подобном.       — Это твой «батя» тоже, так что перестань. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Донни будет исследователем или кем-то там таким умным и научным, я, может, моделью, а может, дизайнером, может, тату мастером, я ещё не выбрал, хы, а Лео будет вместо папы заниматься предпринимательской деятельностью, — покрутился он. — А ты будешь работать с собачками!       — Лео будет вместо отца? — удивился неприятно холерик и отвёл взгляд, потыкав контролёром по коленям слабо. — Кхм...       — А когда закончишь учёбу, то чего хочешь? — сидящий на диване слегка супится, снова проговорив не так громко спустя паузу:       — Жить отдельно со своей второй половинкой, ходить на работу и рисовать вечерами, — взглянул Рафаэль на конопатого, что внимательно на него смотрел. — Но остаться в Нью-Йорке всё равно, если кому-то понадобится помощь. Дону или отцу.       — А когда я сказал про Лео, почему ты так отреагировал? А, стой... — он на секунду задумывается, а потом приходит осознание, от которого он слегка расстраивается. — Ох...       — Что?       — Ты переживаешь, что не сможешь быть с Лео и жить с ним? — тот сразу же краснеет и отводит горящий взгляд.       — Н-ничего подобного, просто... Просто мне стало интересно, хочет ли он этого или нет, вот и всё, мои планы здесь вообще не при чём.       — Он сам попросил, — убрал руки за спину голубоглазый. — Когда папа спрашивал, на кого мы хотим учиться, то он сразу про это уведомил. А потом последующие года подтверждал своё решение, как и в этом. Ему интересно подобное и способности у него есть, а ещё опыт немного. Я не удивлён, что он воспользовался своим шансом по наследству перенять бизнес. Не переживай, в этом плане у Лео всё в порядке.       — Да, хорошо, — уже успокоился задира. Собеседник садится рядом и гладит его по голове.       — Подумай ещё раз: лучше работать там, где тебе хорошо. Так всем будет лучше: тебе, нам, твоему будущему. Хорошо? — холерик взглянул на него, хмуро отвёл взгляд вниз и лёг конопатому на плечо, закрыв глаза. Тот немного удивился, но быстро сориентировался и приобнял с улыбкой, пока парень прятал лицо в надплечье. Потом Рафаэль отстранился и поблагодарил за слова, они стали разговаривать на другую тему следующий час.       День прошел довольно быстро, и наступил вечер, когда все оделись в свитера, стали накрывать на стол и занимать места. Майки успевал подъедать со стола, пока что-то ставил и нёс, но Донни его оттягивал каждый раз, так что парочку блюд удалось спасти от преждевременного вмешательства.       Все уже были на первом этаже, кроме Лео, который ещё был в комнате, поэтому трое болтали между собой до того момента, пока не пришёл Крис Бредфорд, которому Микеланджело погнал открывать дверь и обниматься. Остальные двое его проводили взглядом из гостиной.       — А тебе вообще нормально с настолько громким чуваком? — взглянул на рослого бунтарь. — Или привык?       — Привыкаешь, да и он ведь не всегда такой. Когда спит, например, — Рафаэль смеётся немного, от этого и очкастик улыбается. — Меня всё устраивает, это мне и нравится. Да и я столько лет жил с тобой, мне довольно комфортно с подобным типажом.       — Хм... То есть по этой же причине мне комфортно с Лео, да?       — Вполне возможно. Кстати, он надолго ушёл?       — Не знаю, мы полноценно говорили только утром, потом только парочкой слов перекинулись. Он весь день в комнате провёл.       Только они заговорили и старшем, как он вышел из комнаты и спустился поздороваться с дядей, присоединившись к диалогу в прихожей.       — А как сильно ты его любишь? — казалось бы, обычный вопрос, на который Рафаэль уже был готов дать ответ, однако понял, что без понятия, как ответить.       — В каком плане? А есть уровни силы любви? Есть уровень симпатии, есть любви, ну и все.       — Ну подумай на досуге о своих чувствах и о том, как именно ты его любишь. Это довольно важно, пока всё не пошло дальше.       — Думаешь, пойдёт? Пока у меня такое чувство, что он просто мило-вежлив ко мне. Вот и всё.       — Пойдёт, — кивнул он, пока все трое подходили к гостиной, поэтому замолчал.       — Вот, дядя Крис, познакомься, это Донни, — показал малыш ладошкой на своего парня, а после на стоящего рядом. — А это Раф.       — А я думал, где я вас видел, — улыбнулся мужчина. — Так изменились по сравнению с тем, как выглядели на фотографиях, обалдеть можно.       Тут его подозвал Саки, так что гость благополучно присоединился к своему поколению в столовой, оставив братьев уже вместе друг с другом.       — Что ты делал весь день в комнате? — первым делом спрашивает задира у Лео.       — Ну я медитировал какое-то время, не помню сколько, а потом, после обеда, я там кое-что делал, но это узнаешь через несколько часов, — улыбнулся он по-доброму, отчего уши Рафаэля сразу заалели.       Они замолчали на несколько секунд, пока Майки вдруг не вскрикивает, что все трое дёргаются от испуга:       — Давайте играть в Уно!       Вроде никто и не против, тем более, до нужного времени ещё полтора часа есть, так что они дружно идут играть в карты, учитывая, что эта игра может продолжаться сколько угодно, тем более, что их аж четверо.       Мальчики коротают время за игрой, а тем временем Рафаэль пользуется этим моментом, чтобы немного полюбоваться Лео, что был напротив и следил за происходящим, так что не понял, что за ним смотрят. Задира был со спокойным выражением лица, даже по обычному недовольным на первый взгляд, пока Майк не тянет по какой-то причине пальцы брату в волосы, промассировав немного его макушку и затылок.       — Ай-с-с... — слегка зажмурился Лео, подняв плечи. — Майки, не надо, я весь в мурашках, блин.       — Ты так внимательно рассматривал свои карты, что я не удержался, чтобы тебя немного не отвлечь, — улыбается светловолосый и снова массирует старшему голову, но тот аккуратно убирает чужую руку, улыбнувшись приятно, а пока стал поправлять волосы.       — Щёлкнул бы по носу, — посмеялся он немного, перезаплетая хвостик.       Раф, что наблюдал за этим с завышенной внимательностью, ощутил, как краска слегка налегла на щёки. Ну как здесь спокойно стоять и не слушать этот смех и не видеть этих красивых волос с улыбкой? Как вообще дышать? Он всегда был таким милым или только сейчас вдруг? Да кто знает... Слишком симпатичен и очарователен в такие моменты.       Ну и конечно было тяжело не заметить, как Рафаэль откровенно вылупился, поэтому Лео взглянул на него в ответ, когда снова взял карты в руки со стола. Потому они почти сразу отводят как-то глаза друг от друга, борясь с румянцем, что распространялся по лицу ещё сильнее.       Майки с Донни заметили это, но вида не подали никакого, лишь продолжили быть настроенными на игру и настраивать двух постарше.       Когда пришло время самого праздника, то все собрались за столом, поприветствовали новый год, поели, а потом самый младший вскочил, что его стул начал падать назад, но Ди его придержал и поставил ровно.       — Подарки! — похлопал он в ладошки. — Чур я достаю! — побежал он и почти нырнул под ёлку, помахивая ногами.       Так и стал передавать подарки. И да, работала та договоренность, о которой они упомянули в аэропорту. Каждому достался один подарок от конкретного человека. Даже Бакстер с Брэдфордом на пару обменялись.       — Лео, бери, — тряс тот коробочкой слепо назад. Старший принял подарок, придержав его в руках. — И-и-и вот, Раф, бери, — отозванный забрал свой презент, который нужно было держать в обеих руках, а там и конопатый выскочил со своим, отбежав к Донни в другую часть комнаты.       Эти оба стояли возле ёлки, где никого рядом не было. Посмотрев на свои коробочки, подняли друг к другу одновременно взгляд, отчего быстренько стало немного по-приятному неловко.       — Открывай первый, — дёрнул плечом задира.       — Хорошо, — Леонардо аккуратно раскрывает упаковку, не порвав её, и первым делом его встречает рисунок. Он его перевернул горизонтально, так как здесь были изображены они вчетвером и в какой-то такой милой домашней атмосфере. Это было так умилительно и красиво, что заставило улыбаться, пока он рассматривал всё. — Здорово... Повешу над столом дома.       — Ага.       — А это... — приподняв рисунок, он увидел уже книгу, которая давала такой вес. — "Парфюмер"? Почему именно она?       — Ну это что-то вот такое странное, поднимаются всякие темы, да и вроде написано неплохо, я подумал, что тебе в самый раз такая тема, — бесстрашный улыбнулся и кивнул ему. — Ну прочитаешь, скажешь, угадал я или нет.       — Хорошо. Теперь твоя очередь.       Рафаэль открывает свой подарок, слегка порвав его сверху, и просто вытаскивает содержимое. Его составлял конверт небольшой, скетчбук и плотно сложенный плед. Он кидает упавку на пол, осматривая сами подарки.       — Скетчбук я понимаю почему, но плед?       — У вас довольно холодно, как я заметил, к концу осени уже было, а ты на полу спишь. Он на самом деле очень тёплый и мягкий, когда ты его раскроешь, так что оставь до дома.       — А тут что? — он уже собрался открыть, но собеседник мягким движением пальцев опускает его руки вниз, а сам со смущённой улыбкой отводит взгляд.       — Откроешь, когда пойдешь в комнату, ладно? Хочу, чтобы ты внимательно прочитал это.       — Это типа письмо, верно? — ему кивают и смотрят в ответ в глаза. — Ну ладно. Я тогда отнесу всё наверх, спасибо.       — Взаимно.       Леонардо провожает его взглядом, убеждается в его уходе и смотрит на книгу, которую жадно обнимает. Повезло, что у неё твердая обложка. После снова смотрит на литературу и гладит пальцем, с любовью улыбаясь и любуясь. Он нюхает сверху. Можно подумать, что страницы, однако он надеялся, что эта вещица пролежала у Рафа хоть немного, чтобы перенять его запах. И, к счастью, так и оказалось. Как она вкусно пахла...       — Не думал, что ты НАСТОЛЬКО сильно любишь книги, — уже вернулся упомянутый выше, что длинноволосый от неожиданности подкинул книгу, но сразу её поймал и обнял неловко.       — А... Да, очень люблю. У них чудесный запах, у страниц. Навивают какие-то уютные ощущения, — приулыбнулся он. — Я рад, что ты выбрал именно это, — счастливо произносит он, после снова смотрит на рисунок, встаёт ближе и ложится собеседнику на надплечье головой. — Спасибо большое... — потише благодарит старший, отчего холерик сразу смущённо мнёт края свитера по бокам и угукает.       — Рад, что тебе зашло. Не думал, что так сильно, если честно.       — Может, дело просто в тебе? — взглянул на него бесстрашный, и эти слова заставили темперамента посмотреть в ответ. — Я был почти уверен, что ты ничего мне не подаришь, так что я сильно обрадовался.       — Ну я ж не такая скотина, чтобы праздник портить тебе.       — Я же говорил, что ты очень добрый, — поднимает он голову и убирает волосы за уши. К слову, после пришедшего года, как только они приступили к пиршеству, парень снял резинку с волос.       — Может, сядем где-нибудь? А то стоим у ёлки, как придурки, — Лео фыркает немного и идёт к свободному дивану, где они и присаживаются.       По итогу они молча наблюдают за окружающими: четверо взрослых болтали за столом о своём, наверное, рассказывая истории за прошедшие года и нечто подобное, что было приятно вспомнить, а Майки с Донни были на кухне, пока первый сидел на тумбочке и что-то говорил без конца. Леонардо смотрит на сидящего рядом, что сразу же смотрит в ответ.       — Тебе комфортно просто молчать рядом со мной? — аккуратно спрашивает он, сложив руки на коленях.       — Вполне, — кивнул тот. — Но я был бы не против пойти в комнату и поболтать немного в тишине. А то эта музыка из радио меня немного подбешивает, — оппонент улыбается и кивает ему с радостью.       Они, незаметно для остальных, удаляются сначала на второй этаж, а потом идут вдоль него, и Леонардо считал, что они будут в комнате Рафа, однако последний тормозит раньше.       — В моей? — удивляется синеглазый. — Ты уверен?       — А что? — бегает коротко взглядом то на дверь, то на собеседника. — Что не так?       — А... Нет, ничего, заходи, пожалуйста.       Парни оказываются в комнате, где хозяин поправляет постель и присаживается на неё, как и оппонент, что вздохнул спокойно и лёг на спину.       — Без этой музыки намного проще соображать. Кстати, — приподнялся тот на локтях. — А тебе удобно с распущенными? И чего ты их распустил вдруг?       — Я подумал, что, раз новый год наступил, стоит хоть что-то немного в этот день поменять, стать чуть... Свободнее, — приулыбнулся он и обернулся. — Мне удобно, я же дома не всегда с хвостиком хожу. Тебе как больше нравится?       — С хвостиком или без него? — брюнет присел, вглядываясь несколько мгновений в парня, бегая глазами по его лицу. Он знал ответ, однако хотелось посмотреть прямо на него. — И так, и так неплохо, знаешь. У каждого варианта свои плюсы, так скажем.       — Плюсы?       — Ну, когда у тебя убраны волосы, то твоё лицо лучше видно, выглядит необычно и обыденно одновременно, а ещё они красиво распускаются. А когда распускаешь, то это в целом выглядит привлекательно и... — он понимает, что вообще говорит, особенно когда Леонардо стал краснеть сильнее и смотреть с бо́льшим аккуратным удивлением. Рафаэль тоже краснеет от ушей и отворачивается, побив кулаком по по коленке волнительно. — Ну, короче просто волосы у тебя красивые довольно-таки...       — Спасибо, — шепчет Лео, глядя смущённо вниз. Он прикладывает руку к чужой, тем самым успокоив её, и сжимает чуть-чуть. — Твои волосы очень уютные и классные. Я был бы не против их немного погладить... — тихонько намекнул подросток и перевёл взгляд на Рафаэля, что глядел на их руки.       — Погладь, я не против.       Бесстрашный вынужден был отпустить чужую тёплую лапку, однако это всё ради смены места нахождения на кровати. Присев за спиной на колени, он гладит аккуратно чужие волосы, зарываясь в них пальцами и улыбаясь от радости. Такие хорошие и приятные, как и тогда.       Раф закрывает глаза и расслабляется, сложив ладони вместе между колен. Парень и правда просто гладит его, радуется этим касаниям и не делает больно. Здорово.       Спустя пять минут темперамент ложится на сидевшего позади, так и не открыв глаза и совсем расслабившись от этой комфортной атмосферы. Лео сначала с удивлением смотрит на него, а потом кладёт руки на плечи с заботливой улыбкой. Осматривая чужое лицо, он склоняется и чмокает тихо в лоб, после слова выпрямляется, продолжая любоваться. Тот слегка краснеет, но не открывает глаз, наслаждаясь руками на своих плечах и ощущением осмотра себя. Обычно это не нравилось, но не в данной ситуации. Лишь бы на него смотрели и держали, не отпускали больше никогда. Рафаэль тянет руки накрест и берёт чужие в свои, уютившись лишь больше в этом своеобразном тепле.       Через минут десять Рафаэль приоткрывает глаза, взглянув на того, на ком так мило расположился. А у него самого глаза закрыты с мягкой улыбкой. Холерик краснеет слегка, посмотрев на него с удовольствием, после вздыхает негромко и снова расслабляется, как до этого.       — У тебя колени не затекли? — спустя ещё время спрашивает лежащий.       — Нет, кажется? А должны были?       — Ну ты же по сути пережимаешь ноги сгибом и я ещё на них лёг.       — Я часто так сижу, не уверен, что это приносит мне дискомфорт, — холерик поднялся с кровати и махнул на пол, чтобы тот тоже встал. Длинноволосый послушно переставляет ноги с кровати и встаёт, взглянув на того вопросительно. — Всё в порядке.       — Да как? Я если посижу пять минут, у меня уже ноги гудят.       — Может, дело в том, что я с детства так приучился сидеть, а ты — нет? — усмехнулся старший, отчего оппонент фыркнул на него, сложив руки на груди. — Я не прав?       — Прав, лев, бок, — он тыкнул бесстрашному в нос пальцем. — Глупый ты.       — Я? — посмеялся старший. — А ты тогда кто?       — Великолепный, обаятельный парень.       — Я не спорю, но почему я глупый? — Раф смотрит на того и быстро перебегает глазами в сторону, пока уши опять бесконтрольно краснеют. Лео улыбается, снова ощущая лёгкий приятный восторг от реакции на его поверхностные комплименты.       — Потому что, — всё ещё смущён тот, бесстрашный встаёт чуть ближе, берет за руку своими двумя, прижав к груди, и склоняется ближе к краснеющему лицу.       — Ты очень милый, — тот краснеет с новой силой, судя по всему от неожиданности, глядя как-то потеряно даже. Он так сильно растерялся, что первое, что пришло ему в голову на автоматизме, это, как и в первый подобный раз, свободной рукой вдарить по животу.       Естественно Лео сразу его отпускает и берётся за живот, согнувшись и выдохнув.       — А, прости! — запаниковал задира, приложив руки к плечам. — Я по привычке, не хотел так сильно ударить. Вообще не хотел бить.       — Н-нормально, сейчас... — он выдыхает ещё разок и выпрямляется медленно. — Тебе будто силу некуда девать, — посмеялся. Холерик глядел на него неловко, не отпуская плечи, так что Лео перестаёт улыбаться. — Всё в порядке, не переживай, правда. Я должен был ожидать подобное, учитывая, что это не первый раз.       — Да ну, блин...       — Правда, не переживай, мне не больно. Ну, только в начале, — он берёт лицо того в ладони и гладит тихонько.       — Я не понимаю, почему я реагирую так, а не как-то адекватно. Мне не хочется тебя бить. Ты же не первый раз флиртуешь со мной, — темперамент отводит глаза со смущением и стыдом поверхностными.       — Может, позже тебе станет чуть проще их воспринимать, — Лео погладил большим пальцем по щеке. — Если ты смущён, то можешь просто обняться, чтобы спрятать лицо, — тот кивает, притеревшись коротко в ладони, а после встаёт ближе и следует совету.       Обняв его под руками вдоль лопаток, утыкается в плечо, куда выпускать смущение и правда было проще. Парень обнимает его в ответ за плечи, прижав к себе, и прилёг щекой на тёплую макушку.       Рафаэль, как и всегда, был тёплым и мягким, когда расслаблен. И сам факт, что он так доверительно расслабляется и прижимается к нему... Лео это по-особенному мило кружило голову от его любви к нему.       — Через три дня уже улетите... — вдруг говорит парень негромко в чужое плечо, приоткрыв зелёные глаза. — Летом только вернетесь?       — Наверное, да, — гладит он макушку оппонента. — Или вы к нам прилетите, — с улыбкой предложил Леонардо, накрутив волосы брюнета на палец. — Как решат старшие.       — Ага.       Подержав друг друга немного в объятиях, они отстраняются, смотрят несколько секунд друг другу в глаза, пока задира не отводит свои, убрав руки.       — Я, пожалуй, уже пойду. Немного спать хочу, да и ещё надо твой подарок осмотреть получше.       — Да, я тоже уже ощущаю сонливость немного, — убирает старший руки за спину непринуждённо. — Спасибо ещё за раз за рисунок и книгу. Обязательно прочитаю при первой же возможности.       — Ага. Взаимно. Тогда спокойной ночи, — уже направился тот к выходу и помахал, и ему помахали в ответ.       Опять это приятное послевкусное состояние после разговора. Из-за него на всё оставшееся время настроение на высоте, а иногда даже на утро.       Рафаэль первым делом, запрыгнув на кровать, берёт конвертик и открывает его, вытащив оттуда сложенный в два раза белый лист бумаги. Это и правда было письмо, написанное таким приятным почерком, почти каллиграфическим. Донни, кстати, умеет так писать, однако чаще всего его писанина напоминает нечто врачебное. Но сейчас не об этом.       Осмотрев быстро размер содержимого, поступает к прочтению. По итогу, чем дольше читал, тем с большим упоением бегал дальше по строчкам.       «У меня было желание начать это письмо с извинений, но потом я понял, что они тебе, скорее всего, немного поднадоели, потому отпустим их.       С наступившим новым годом!       Не знаю, насколько для тебя трепетен этот праздник, но для меня не особо, так как с детства не особо прививали эту любовь к таинственному деду с вещами (отец просто спрашивал, что мы хотим, и дарил это). Тем не менее, если нет какого-либо новогоднего настроения, то это не значит, что нет какого-то особого. Мне нравится обмениваться подарками как таковыми, а не только их получать, но в этом году вышло всё намного приятнее, нежели в предыдущем. Да, мы могли получить, что хотели, однако у этого по итогу не было какой-то приятной отдушины, что ли. Знаешь, когда я решил сделать в этому году упор не на дороговизну, а на смысл, но это оказалось в три раза приятнее. По крайней мере, писать это письмо, искать подходящий артбук и максимально тёплый, но и не чересчур плед. Я уверен, что твои подарки мне тоже понравятся (надеюсь, они будут).       Я радуюсь, что этот год мы встретили все вместе, это уже в преддверии ощущалось, как нечто семейное, домашнее. Но больше всего меня радует, что я могу встретить его с тобой. У нас было много неприятного, ты и сам знаешь, я всё ещё вспоминаю это, чаще всего перед сном. Несмотря на время, которое уже прошло с тех моментов, однако меня не покидает чувство... Пробела. Всё то, как я вёл тебя с тобой, автоматически перестаёт иметь хоть какую-то силу после откровений. Это всё очень расстраивает. Но ладно, я это к тому, что этот новый год я хочу начать с изменений. До этого я себя готовил и продолжал анализировать себя, тебя, других. И, пожалуй, я постараюсь стать лучшей версией себя. В первую очередь для себя. И для тебя, если... Я тебе правда важен, как человек.       Может быть, это будет тяжело. Попытаться скомпоновать две разные стороны моего характера, но я сделаю все возможное, чтобы их резонанс был грамотен.       И, как итог, хочу сказать спасибо, что мы с тобой поговорили сначала по душам, а после просто так. Для меня это очень много значит, твоё понимание и вниманием к этому. Теперь за твоё доверие мне я ощущаю ответственность. Это классно, это хоть и волнительно, но я рад, что теперь для меня факт чужого доверия стоит очень хорошую цену в моей голове.       Я мог бы сказать тебе всё это лично, это не сложно для меня, однако мне хотелось продумать написанное, чтобы как-то сохранить эти слова, чтобы они всегда где-то были.       Кстати, писать на английском намного сложнее, чем говорить, так что не буду лукавить: пользовался переводчиком иногда ツ»       Рафаэль дочитывает письмо и ощущает приятную улыбку на лице от счастья, кажется. Он снова бегает по некоторым строчкам, складывает аккуратно бумажку в тот же вид и складывает в конверт, чтобы не помять. Пока лежал в постели и ждал прихода сна, продолжал думать о прочитанном и влюблённо вздыхать, пряча лицо в одеяле. Чужая немного глупая искренность его умиляла и заставляла краснеть. Он не жалел, что и правда доверился снова. Лео правда стал очень милым человеком. А ещё он сказал, что собирается стать лучше и найти в себе золотую середину. Было интересно, что будет летом. Чем он его удивит?