Новый Fuckтуальный [ Сборник драбблов и зарисовок из сообщества ВКонтакте]

— Пап... Что это? Что не так? — Да не, ничего. Просто этот ваш тренер. Вспомнилось кое-что. — Эм, что-то важное? Что-то по делу? Знаешь, он ведь довольно странный и жутко бесячий. — Да уж, бесячий. Нет, к делу это не имеет отношение. Просто пересекались в прошлом. — Хм, ясно. Я не знал. — Это было коротко и... эм, не важно. _____________/МНОГО ЛЕТ НАЗАД\_____________ Всё здесь провоняло алкоголем и безнадёгой. Отчаянием конченных людей, потерянных душ. Роберту совсем не хочется быть здесь. Это мерзкое место, дом греха и боли. Оно развращает. Он уже чувствует, как этот смрад проникает в него, терзает его душу. Это мучительно. Но он не может уйти. Не сейчас. Финсток думает, что может выстоять, ведь он не слабак. Он должен выстоять. Ему только надо найти этого придурка, который пытается слить свою жизнь в унитаз и забрать его домой. И почему именно ему достался этот кошмарный Стилински. Нянчиться с этим непримиримым алкашом, когда он мог наставлять кого-то более податливого, адекватного. Это просто говорит о его везении. Бобби устало вздыхает и осматривает бар, наконец выуживая из толпы знакомый мощный силуэт. — Вот ты где.– Он подходит быстро и хватает помощника шерифа за плечо, резко дёргая на себя от барной стойки, на которой тот пьяно развалился. — Пора домой, Стилински. Ноа хлопает глазами, пытаясь смахнуть алкогольный туман, но выходит плохо и он щурится. Однако, ему всё-таки удаётся разглядеть человека перед собой, когда картинка проясняется и в глазах перестаёт так сильно двоится. — Чёртов Финсток. Да, чтоб тебя! – Гнев и раздражение поднимаются к горлу и Стилински почти рычит на своего преследователя.— Как ты нашёл меня? — Это было не трудно.– Роберт язвительно усмехается. — Просто шёл на устойчивую вонь перегара. — Да пошёл ты, ублюдок. – Грубо скалится Стилински. — Ага, пойду. Только вместе с тобой. – Финсток тянет Стилински за собой, но тот здоровенный и не жаждет покидать это убогое место. Так что все его усилия тщетны. Помощник шерифа не двигается. — Никуда я с тобой не пойду. Отвали! – Ноа отталкивает руку и сжимает кулаки на случай, если понадобится драться. — Слушай, Стилински, – Бобби делает шаг назад, предостерегаясь от нервного подопечного.— Мне честное слово похую на тебя, ты мне не друг и не родственник. Но так вышло, что мне навязали тебя и хочешь ты того или нет, я теперь за тебя в ответе. Так что ты всё равно пойдёшь со мной, даже если мне придётся тащить тебя силой. — Это мы ещё посмотрим. – Помощник шерифа выставляет пред собой кулаки, вставая в стойку для драки. — Ты это серьёзно? Будешь драться со мной за право напиваться дальше? – Иронично интересуется Финсток, выгибая брови и выпучивая свои зелёные глазищи.— Это же полнейший идиотизм. Ты хоть сам понимаешь, насколько это нелепо? — Ты просто меня достал своими нравоучениями. – Злобно шипит на него Стилински, хотя на Финстока похоже это не особо действует.— Тоже мне наставник. Да, кто ты такой, блядь, чтоб лезть в мою грёбанную жизнь?! Я тебя не звал в неё. Так что отвали молча или дерись. — Окей, Стилински. Раз так. – Финсток тоже готовится к драке, выставляя кулаки. — Хей! Вы двое! – Они синхронно оборачиваются на окрик, оставаясь в стойках. – Да, вы, придурки! Никаких грёбанных драк в моём баре! Валите оба! У бармена в руках бита и соперники тут же выпрямляются, забывая о своём желании драться. — Эй, я помощник шерифа! – Пытается осадить бармена Стилински.— Угрозы в адрес... — Да мне плевать! – Парень ничуть не выглядит напуганным представителем закона. — Ты просто ещё один алкаш затевающий драку в моём баре. Так что вали по добру, по здорову. С тебя сегодня достаточно выпивки. — Ладно, чёрт! – Ноа резко поворачивается, забирая свою куртку с края стойки и кидает несколько мелких купюр за выпивку. — Найду себе место получше этой дыры. – Он уходит, пихая Финстока плечом с дороги. — Простите. – Смущённо извиняется Роберт и ретируется за своим подопечным. Бобби догоняет Стилински в нескольких метрах от бара и дивится, какой быстрый этот мощный человек. Наверное это всё профессиональные навыки, ведь помощники шерифа должны быть отлично подготовлены физически. Роберт гонит от себя нарастающий интерес к силе и ловкости этого мужчины. — Стилински, да стой же ты! Блядь. Подожди! – Он запыхался, хотя всегда считал себя спортивным и юрким. — Финсток! – Рычит Ноа, резко тормозя и оборачиваясь. — Какого хрена тебе от меня надо!? – Почти кричит он на своего наставника. — Мне ничего от тебя не надо. – Финсток отшатывается от грозного человека, но голос его не дрогнул. — Это я нужен тебе. Я должен удерживать тебя от срывов. — У тебя хреново выходит. – Язвит Стилински. — Следовательно, ты мне не нужен. — Но тебе нужен твой сын. – Роберт использует запрещённый приём, применяя тактику психологического давления. Это сильно. Он знает, что ходит по тонкому льду. Сын для Стилински самое дорогое на свете и его единственное слабое место, они установили табу на его упоминание ещё в самый первый день их знакомства, как наставника и подопечного в анонимных алкоголиках. Бобби не верится, что прошёл уже месяц с того момента, как их приставили друг к другу. Долгий месяц мучений и пререканий. Стилински сорвался, и всё надо начинать сначала, а для этого нужен сильный мотиватор. Его сынишка может им стать, раз уж Стилински не хочет прислушиваться к опыту Роберта, тогда может любовь к сыну его вернёт на путь истинный. — Не смей говорить о моём сыне! Даже не думай, что можешь спекулировать им.– Ноа злится, ярость клокочет у него в груди. — Почему бы нет? Он нужен тебе, а ты нужен ему. – Продолжает настаивать Финсток. Он точно получит сегодня в зубы. Ну что же, была не была. — Ты ничего не знаешь обо мне и моём сыне. Не тебе судить о нас. – Гневно рычит Стилински. — Так просвети меня, помощник шерифа. – Требует Финсток, тоже порядком разозлившись, ему надоело биться в эту запертую дверь. Он уже и сам на грани срыва. Жутко хочется закурить. — Почему предпочтительнее напиваться в баре, чем быть дома с сыном? Объясни мне, давай! — Потому что ему нужна мать! – Стилински срывается на крик и горестно сдувается, горбясь под давлением потери. Он почти дрожит от одолевающих эмоций. — Ему нужна его мама, не я. Я не такой сильный как она. Она умела быть ему хорошей мамой, знала его и справлялась с ним. – В светлых глазах Ноа стоят непролитые слёзы и много сдерживаемой боли. Сердце Роберта горестно сжимается в сочувствии к этому сломленному мужчине.—А я не могу быть таким, как она. Я не знаю как. Она это умела, а я нет. Клаудия всегда помогала быть хорошим отцом, без неё я только всё испорчу.– Он оседает на тротуар и слёзы уже блестят на его разгорячённых щеках.— Выпивка помогает забыться. Сгладить нужду. Эту пустоту. — Это ты мне говоришь? – Финсток приземляется рядом с Ноа.— Я знаю каково это. Все эти чувства мне знакомы.– Он тяжко вздыхает, смотря в тёмное беззвёздное небо, в котором видно только огромную бледную луну.— Только это чушь. Выпивка ничему и никому не помогает. Она отбирает то, что у нас ещё осталось. Всё подчистую. И потерю это не сгладит. Больно всё равно будет, всегда, трезв ты или пьян. Но со временем ты сможешь справляться с этим, если не потеряешь всё остальное из-за своей глупости, своей слабой воли.– Он чувствует на себе пристальный взгляд Стилински, но не поворачивается, хочет оставить свою боль при себе. Но Ноа не собирается оставить это так просто, ему нужно знать, почувствовать эту связь, найти кого-то такого же сломленного. В этом и суть наставничества. — А кого потерял ты? – Интересуется помощник шерифа, когда понимает, что Финсток больше ничего не скажет. Он смахивает свои слёзы, грубо и безжалостно, не оставляя следы своей печали, задерживая ладони на глазах, сильно потирая их. А потом он трёт лицо и смотрит в зелёные глазищи этого лохматого прилипалы.— Кого ты забывал на дне бутылки? — Друга. Близкого друга. – Роберт смотрит на Стилински с тоской в глазах. — Такого же близкого, как тебе была близка твоя жена. – Признаётся он, раз уж откровеничать, так до конца. Наставник должен быть открытым для подопечного, чтобы установить доверие. — Оу... Так ты, кхм... – Стилински как-то сразу подбирается и смущается, прикусывая губу. — Да. – Коротко отвечает Финсток, немного напрягаясь.— Если это для тебя проблема... — Нет! Нормально. Правда. – Спешит Стилински успокоить парня, всплёскивая одной рукой в жесте капитуляции.— Я открытых взглядов. — Оу, даже так? – Финсток выгибает бровь, искренне удивляясь.— Странно для такого, как ты.– Финсток недоверчиво щурится. — Да, даже так.– Устало вздыхает Стилински, гнев и раздражение улетучились, остался только осадок. Так всегда, всплески эмоций и их быстрая смена. Его лихорадит от гнева к апатии. А потом вдруг до него доходит сказанное. —Прдожди, какого такого? Я, что, не могу себе позволить широкие взгляды? – Он хмурится на недоверчивое выражение лица Финстока. — Просто ты выглядишь, как закоренелый старомодный человек.– Неопределённо машет рукой, указывая на всего помощника шерифа.— Такой консерватор. — Я выгляжу солидным мужчиной, а не вот это всё, что ты мне тут приписал. Я муж и отец, надо соответствовать. Удивишься, но я был молод и много экспериментировал со своей сексуальностью.– Деловито, почти самодовольно, заявляет Стилински. — Как-то с трудом верится.– Скептически усмехается Бобби. Он снова смотрит в сторону, начиная рассуждать о том, как все люди твердят об открытости взглядов, пока не столкнутся лоб в лоб с иным образом мысли и жизни. Финсток разглагольствует об этом, пока сильная рука не схватит его за шкирку и не притянет в грубый сухой поцелуй. Ошеломлённое мычание вырывается из под напористых губ, но это только помогает поцелую стать настоящим глубоким и влажным. Роберт больше не пытается говорить, потому что его язык попадает в плен настойчивого дразнящего чужого языка. У этого поцелуя вкус бурбона, сигарет, кофе и страсти. Он длится дольше, чем следует для показательного выступления или что там Стилински в него вкладывает. Вот что значит привёл неопровержимое доказательство. "Чертов помощник шерифа". Поцелуй обрывается когда воздуха начинает не хватать. И грёбанный Стилински снова выглядит самодовольным и не кажется ничуть виноватым. А вся недавняя обречённость и болезненность испарились, будто и не было их вовсе. Казалось, Стилински забыл почему они вообще были здесь. Если подумать это хорошо. — И что это было?– Финсток нервно всплёскивает руками, потом трёт губы, в итоге прикрывая нижнюю половину лица одной рукой и подпирая её другой. Он так смущён, как никогда не был раньше. — Демонстрация открытых взглядов.– Спокойно поясняет Ноа. Он не выглядит взбудораженным и Финстоку кажется, что у него так может развиться комплекс от того, что поцелуй никак не встревожил человека рядом с ним. Может он не так в этом хорош, как считал. — Ум, угу...– Выжимает из себя звуки Бобби и взмахивает указательным пальцем.— Точно. – Пытаясь сдержать разочарование лепечет Финсток, стремаясь от самообладания Стилински. Как-то весьма обидно, что его поцеловали так бесцеремонно, но при этом ничего не почувствовали. Но он вспоминает о статусе их отношений и начинает нервничать ещё больше. Голос выходит сиплым, когда он полноценно заговаривает. — Лучше так больше не делать, кхм. Не очень удачное решение для наставника и его подопечного. — Да, наверное. Ты прав.– Стилински потирает шею, тут же выглядя довольно смущённым. — Извини, я как-то не подумал об этом. Действительно не стоило этого делать.– Он выглядит снова печальным и ошеломлённым. — Знаешь, это было давно для меня. После смерти Клаудии я ещё ни с кем не встречался.– Случается задумчивая пауза.— И поцелуев тоже давно не было. – Откровничает вдовец, вдруг чуствуя, что хочет объясниться и что его сейчас действительно слушают и слышат. — Вообще, я сейчас мало с кем общаюсь и забыл социальный этикет. Наверное, я сотворил большую глупость. Прости за это. – Стилински печально улыбается, тяжело выдыхая нарастающее смущение. — Не всё так ужасно, если подумать. – Финстоку было жалко этого мужчину, он видел как сильно тот любит свою покойную жену. Но жалость не единственное чувство, которое у него возникало при виде этого крупного мужчины. При общении внутри возникало какое-то давно забытое чувство, что-то поющее и трепещущее. Сердце при этом меняло свой ровный ритм на сбившиеся отстрелы. А теперь, когда он знал вкус его поцелуя, взгляд то и дело возвращался к этим губам.— Ты мог бы не сотворить этой глупости и мой вечер сложился бы не так насыщенно, теперь есть что рассказать дневнику перед сном. – Он так ярко улыбнулся, что кажется спугнул этого мощного помощника шерифа, с лица его сползла даже грустная усмешка, оставляя в чертах горесть. — Наверное я должен извиниться, что заставил тебя побегать по скверным местам и проверить собственную выдержку. – Он опускает голову и трёт рукой по волосам, взъерошивая их от затылка ко лбу. — На самом деле, я рад узнать, что вся эта гадость больше не властна надо мной. – И это правда, он больше не бывший пьяница, а человек с большим будущим впереди, что может без оглядки на прошлое, начать новую жизнь.— И я могу двигаться дальше. — Я тоже этого хочу. Ради сына.– Вдруг доверительно шепчет Стилински. — Так сделай это! Иди дальше. – Финсток смотрит в эти усталые от боли и страха глаза и решает тоже быть полностью откровенным. — Я скажу тебе пугающую, но важную правду, Ноа. Никто не может нас спасти от этого. Таких людей нет. Наставничество лишь напоминалка, что из этого дерьма можно выплыть. Но вытащить себя со дна, можешь только ты сам. Поверь, я знаю это как никто другой. И сделать ты должен это в первую очередь ради себя, а потом уже ради других и в память ушедших. Стилински смотрит на него так пристально, так цепко. И Финсток совсем не ожидает этого, но его вновь целуют. Страстно и глубоко. Так, будто он на свидании, а не в работе с подопечным. Поцелуй довольно долгий и очень приятный, но воздух заканчивается и момент уходит, они должны прервать этот поцелуй и идти по своим делам. — А сейчас зачем это было делать? – Спрашивает ошеломлённый Бобби, смотря в умиротворённое лицо помощника шерифа. — Затем, что ты больше не мой наставник и теперь я могу себе это позволить. Спасибо, Роберт. Правда. – Никто не мог слелать для меня столько со смерти Клаудии, никто не помогал. Но ты помог. И я сейчас пойду домой, к своему сыну, приму душ и лягу в постель. А завтра начнётся трезвая жизнь и я хочу помнить в ней хоть один приятный момент из всей своей пьяной жизни – твои губы. — Тогда, наверное, надо сказать прощай. – Бобби улыбается, его нисколько не коробит то, что Стилински сейчас умудрился и начать между ними что-то, и сразу разорвать это. Самый короткий роман в его жизни, но самый захватывающий. — Да, прощай, наставник. Они встают с тротуара и жмут друг другу руки, чуть дольше необходимого. А потом расходятся в разные стороны, исчезая в ночи. И они не сталкиваются, пока Стайлз не возвращается в школу и помощник шерифа случайно не замечает нового тренера их команды по лакроссу. Стайлз бредит этой игрой и Ноа теперь знает, что его сын будет под надёжным присмотром, как только запишется в команду. Когда Стайлз отвлекается на рыжую девочку и Ноа наконец освобождается от словесного пулемёта сына, он решает мельком взглянуть на тренировку. Его взгляд встречается с проникновенным тренерским и они кивают друг другу, выказывая уважение и понимание. А потом они просто вновь расходятся и впредь всегда ведут себя как незнакомцы.