In A Twinkling

      На улице кипит жизнь, машины, автобусы со свистом проносятся мимо и поднимают лужи воды, которые едва успевают осесть, прежде чем по ним проедет следующий автомобиль. Слишком знакомый туманный дождь окутывает город пеленой мрака, никак не поднимая настроение Луи после его поздней ночи и беспокойного сна по неизвестным причинам.       Он прокрадывается сквозь людей, спешащих на работу ранним утром, исполняет танец «Извините меня», пробирается среди море толпы с решительными выражениями на лицах: места, где можно побывать и люди, которых нужно увидеть.       Луи заходит в почтовое отделение, стряхивает дождь с плаща, который защищает его костюм и направляется прямиком в заднюю часть, где на стеллажах вдоль стены аккуратно выстроены рамки для фотографий. На каминной полке его бабушки уже висит множество фотографий, в основном Луи, и он пытается вспомнить, какого они стиля, пока его взгляд путешествует по тому, что представлено перед ним. В основном рамки серебряные, вспоминает тот, блестящие и матовые, с одной стороны – из темного дерева, где покоится фотография его дедушки, а с другой – фото, сделанное в пятидесятую годовщину свадьбы бабушки и дедушки.       Взгляд останавливается на двойной серебряной рамке, ярко блестящей в свете флуоресцентных ламп, маленькие луны и звезды, вырезанные из металла, с отвратительно счастливой парой «Это прилагается к рамке» на каждой половине.       Он берет ее с полки и переворачивает, качая головой при виде непомерной цены в 29,95 фунтов стерлингов. У него нет времени рассматривать каждый экземпляр, он уже на грани опоздания на работу после того, как слишком долго болтал со своей бабушкой во время их обычного утреннего звонка, поэтому берет рамку, упакованную в коробку и встаёт в очередь.       Продавец с фиолетовыми волосами мило улыбается ему, Луи отвечает тем же, постукивает по своей карточке и отказывается от предложенного ему подарочного пакета, после чего направляется к высоким столам в центре почтового отделения. Требуется всего пара минут, вставить фото в рамку и поместить ее обратно в коробку, добавив адрес бабушки, а затем снова встать в очередь. Томлинсон выбирает стандартный вариант, отказываясь от смешной цены за отслеживание и ускоренную доставку.       Когда он выходит из почтового отделения, дождь усиливается, но офис недалеко, поэтому он просто расстегивает воротник и держит голову опущенной, пока не проскальзывает через вращающиеся стеклянные двери. Эхо множества шагов по гранитному полу отражается от стен и потолка массивного вестибюля, он проводит пропуском по верхней части турникета, вздыхая, когда видит количество людей, ожидающих у ряда лифтов.       Всегда очередь. Куда бы он ни пошел.       Толпа движется вперед, когда каждый лифт открывается, заполняется людьми, после чего раздается следующий звонок и процесс повторяется. В его памяти всплывает сцена из фильма начала 90-х «Джо против вулкана» с Томом Хэнксом и Мег Райан, где персонаж Тома – Джо, прожил скучную и ничем не примечательную жизнь. Он никогда не рисковал и по-настоящему не чувствовал, что живет, трудясь в подвальном офисе фабрики в унылых условиях, где все серое и тусклое, резкое флуоресцентное освещение, утомительная работа и никаких приключений. Сцена, которую Томлинсон помнит – та, где похожие на леммингов рабочие бредут к фабрике, одетые в серые пальто и шляпы, с пепельными лицами, соответствующими их подавленному настроению. (Конечно, это до того, как Джо узнает, что у него неизлечимая болезнь и решает прыгнуть в вулкан, только он не умирает, а вместо этого встречает свою настоящую любовь. Как бы то ни было. Жизнь Луи так не сложится.)       Он испытывает то же самое чувство стоя здесь сейчас. Что он просто еще один лемминг среди всех других леммингов, ожидающий в вестибюле, чтобы его перенесли в здание из стекла и стали, в крошечную каморку, чтобы он мог пережить еще один день, пока не вернется домой, в свою одинокую квартиру, к своим комнатным растениям.       Волна печали захлестывает его. Может быть, потому, что он устал и его бдительность ослабла, обнажая уязвимые места, которые ему обычно удается прятать глубоко внутри себя. Может быть, он беспокоится о том, что его жизнь ничего не значит, день за днем в этой смертной оболочке и с какой целью. Или, может быть, это потому, что он просто сфабриковал отношения ради того, чтобы успокоить свою бабушку, вместо того, чтобы просто быть достаточно храбрым и найти настоящую любовь, будь проклята его напряженная работа.       Последняя мысль пронзает грудь, как раскаленный нож. Он всегда держит себя в руках; его карьера – единственная цель на данный момент, важная и трудоемкая, а с личной жизнью он разберется позже. Но теперь, быстро оставляя позади свои тридцать с небольшим, неужели он позволил этому ускользнуть? Действительно ли это потому, что он слишком занят восхождением по корпоративной лестнице, или он просто боится выставить себя напоказ?       От дальнейшего самоанализа спасает еще один звонок, двери лифта открываются, обнажая зеркальную коробку и парень скользит внутрь вместе с другими пассажирами, нажимает кнопку восемнадцатого этажа, в то время как другие лемминги следуют за ним.       Запах свежеобжаренного кофе наполняет пространство, многочисленные люди вокруг него хватаются за свои стаканчики навынос, как за спасательный круг. Он жалеет, что не остановился выпить свой обычный кофе, но этим утром время было против него, так что ему придется довольствоваться растворимой жижей со вкусом воды для мытья посуды в столовой, чтобы получить столь необходимую дозу кофеина.       Лифт останавливается почти на каждом этаже по пути наверх и в миллионный раз он проклинает то, что его компания занимает три этажа чуть ниже экспресс-зоны. Остались только он и одна женщина, которую Луи смутно узнает из отдела кадров, когда лифт останавливается на их этаже. Слегка кивает ей и машет рукой, пропуская даму впереди себя, она застенчиво улыбается в ответ, заправляя волосы за ухо. Кажется, ее зовут Вера, копаясь в глубинах воспоминаний встреч и общественных мероприятиях, связанных с работой.       Они расходятся и направляются в разные стороны по длинному коридору. Он проходит мимо зоны ожидания, которая повторяется на каждом этаже с ее ультрамодным декором из ярких, странно угловатых шезлонгов, на которых, Луи совершенно уверен, никогда не сидели. Небольшой стеклянный столик с медными ножками в современном стиле, расположен между двумя стульями оранжевого цвета, на нем представлены несколько последних квартальных отчетов фирмы, развернутых веером с глянцевыми обложками, отражающими экологически чистые светодиодные светильники сверху.       Все это так надумано и Луи вздыхает от едва завуалированной позирующей природы всего этого. Он задается вопросом, сколько денег они потратили, наняв какую-то совершенно идиотскую компанию по дизайну интерьеров, чтобы обставить этот район. Не похоже, чтобы клиенты когда-то приходили на этот этаж со всеми конференц-залами, расположенными на девятнадцатом этаже выставочного зала. Одному Богу известно, сколько стоит это оборудование.       В поле зрения появляется его маленькая каморка, прямо напротив копировальной комнаты рядом с обеденной зоной, близость к каждой из которых постоянно раздражает, поэтому наушники с шумоподавлением надежно спрятаны в портфеле через плечо.       Талия уже на месте, в соседней кабинке, яростно стучит по клавиатуре, длинные ногти с маленькими кристаллами, прикрепленными к лавандово-черному лаку, привлекают внимание Луи. Их рабочие зоны примыкают друг к другу, между ними небольшой проход и еще два свободных места позади, образующих капсулу из четырех человек.       Он бросает свой портфель на стол и снимает плащ, вешая его на стену, отделяющую пространство от коридора, чтобы дать ему высохнуть.       — Доброе утро, Лу, — безнадежно произносит девушка и он гримасничает от того, как ее настроение может предвещать весь остаток его дня, после чего изображает улыбку и поворачивается.        — Привет, дорогая. Ты в порядке?       На самом деле он не хочет слышать о том, что ее беспокоит, но знает, что она обычно будет ворчать, вздыхать и пассивно-агрессивно ходить вокруг, пока он не спросит, поэтому Томлинсон понял, что лучше всего покончить с этим первым делом утром. Дело не в том, что он с ней не ладит. Девушка довольно сговорчива и обычно не слишком докучает, но определенно ценит те два дня в неделю, когда она работает дома, чтобы дать ему небольшую передышку.       — Ох. Корпорация неистовствует по поводу ежегодного отпуска. Снова. Неужели они не понимают насколько мы чертовски заняты? Послушай. Я просто не могу сейчас взять отпуск, слишком много всего происходит в моей жизни.       Томлинсон садится в свое эргономично неудобное кресло и поворачивается к ней лицом. — Уверен, что это минует наш отдел. Я бы не стал беспокоиться, — говорит он, вытаскивая свой ноутбук из портфеля.        — Через пятнадцать минут состоится совещание по этому поводу. Будет выступать кто-то из правления. Разве ты не получил приглашение по электронной почте?        — Нет, я… подожди, — отвечает Луи, после чего хмурится, поворачивается обратно, вставляет зарядку от ноутбука в розетку и открывает крышку. Его телефон вибрировал в кармане брюк, но он проигнорировал его, полагая, что это просто обычный утренний поток электронных писем от людей, преследующих его, ставя свои неотложные приоритеты выше и не задумываясь о том, какими могут быть его собственные. Луи выуживает телефон и просматривает уведомления, конечно же, там есть приглашение на встречу от отдела кадров. — Блять.        — Разве у тебя не накопились недели отпусков?       Дерьмо. Так и есть, вот в чем дело. Он пытался остаться незамеченным и даже отгулял несколько недель до максимума, разрешенного каждый год, но если они на тропе войны, то он определенно станет мишенью. Иисусе. Это последнее, что ему нужно.        — Да. Да, знаю, — отвечает Луи, чувствуя, как в груди нарастает паника. — Но я взял неделю отпуска на Рождество, думаю будет достаточно, чтобы они держались от меня подальше.        — Хмммм… — произносит девушка. — Может быть. Но я бы не стала на это рассчитывать. Слышала, что им пришлось урегулировать дело после того, как кто-то подал против них иск о недобросовестной трудовой практике или что-то в этом роде, так что теперь вмешался совет директоров и они проводят черту на песке. Не уверена, что это значит, но в будущем у тебя может быть неожиданно продолжительный отпуск. Марти станет решающим звеном.       Марти, глава отдела маркетинга, своего рода заноза в заднице Луи. Они вместе учились в университете – хотя никогда не были более чем случайными знакомыми – оба проходили стажировку в фирме, каждый из них рекомендовался как восходящая звезда в отрасли со свежим энтузиазмом и конкурентным преимуществом, которые действительно продвигали лодку с точки зрения новых идей. Им обоим предложили работу с настоятельной рекомендацией провести год в путешествиях и расширить свой кругозор, прежде чем приступить к работе на полную ставку. Луи взял этот год, а Марти – нет. К тому времени, как Томлинсон вернулся, Марти вырвался вперед, с тех пор Луи играет в догонялки.       Томлинсон вздыхает, открывает электронное письмо и принимает приглашение на встречу. — Собираюсь выпить кофе, прежде чем отправится туда. Ты…        — Нет, я в порядке, — произносит девушка, после чего берет свою рабочую кружку, встряхивает, возвращается к своему ноутбуку и вздохнув, снова начиная стучать по клавиатуре.       Луи забредает в (к счастью, пустую) столовую и варит себе кофе в одном из раздражающе крошечных бумажных стаканчиков, которые предоставляет компания. Намерение благородное, он понимает, так же пригодно для вторичной переработки биоразлагаемых и все такое, и он полностью согласен. Луи был бы просто признателен, если бы стаканчик не распадался у него в руках, пока он, черт возьми, все еще пьет из него. Ему всегда вспоминаются сцены «Это сообщение самоуничтожится через пять секунд» из фильмов «Миссия невыполнима», когда он пытается, и в основном терпит неудачу, заставить стаканчик сохранить свою структуру и не превратиться в папье-маше в его руках, чтобы в итоге половина кофе не выплеснулась наружу, в том числе, на его рубашку.       Он допивает кофе и выбрасывает стаканчик в соответствующее мусорное ведро, и к тому времени, когда возвращается на свое рабочее место, Талия уже ждет его, чтобы отправиться на встречу.       Они идут по коридору в большую комнату отдыха, пространство уже заполнено большинством персонала с этажа. На этом уровне находятся отделы маркетинга, юриспруденции, бухгалтерии и отдела кадров; машинное отделение, как любит называть его генеральный директор, когда он удостаивает их своим присутствием посредством видеозвонка. Что за придурок.       На лицах коллег много обеспокоенных взглядов, разговоры шепотом в сбившихся парах. Просто был сумасшедший год и не только для Луи, Талии и остальной маркетинговой команды. Вся компания переживает неожиданные уровни роста в течение пяти кварталов подряд, следовательно, не так много людей ушло в отпуск. Но все же вполне вероятно, что большинство из них тоже не в таком затруднительном положении, как Луи.       Томлинсон усердно работает, очень много. Долгие дни и ночи, а также выходные, когда у него крайний срок, все это во имя продвижения вперед, доказательства своей ценности, когда он карабкается вверх по карьерной лестнице, ища следующую ступеньку, за которую можно зацепиться. Пытаясь догнать Марти и наверстать упущенный год.       Луи и Талия находят свободное место у одной из стен, когда входит Марти в сопровождении его исполнительного помощника Девины, у обоих на лицах выражения, предвещающие апокалипсис. Что, честно говоря, вполне может быть. Если они всерьез собираются заставлять людей брать дополнительные отпуска, то платить придется чертовски много, а критические пути для лавины проектов, над которыми они работают, будут уничтожены. Луи самостоятельно руководит тремя крупными проектами, но все остальные так же погружены в работу. Так что, если он будет вынужден взять дополнительный отпуск, то другие тоже будут вынуждены, их рабочую нагрузку придется разделить между теми, кто остался, кошмар.       Все замолкают, когда Гектор – директор отдела и тот, перед кем отчитываются все главы отделов с этажа Луи – входит в комнату.        — Всем доброе утро, — твердо произносит Гектор и разворачивается на каблуках, достигая передней части комнаты, привлекая всеобщее тихое внимание, как делает всегда. Его дорогие костюмы в тонкую полоску и зачесанные назад седые волосы, постоянная морщина между бровями и скованность в позе, свидетельствующая о стрессе, который он испытывает, всегда заставляли Луи обходить начальника стороной. Он и в лучшие времена выглядит суровым человеком, а судя по поведению, сейчас явно не лучшие времена. — Спасибо всем, что пришли в такой короткий срок. Я не собираюсь отнимать у вас больше драгоценного времени, чем необходимо, так что Девин, если ты не возражаешь…       Девин включает экран позади Гектора, презентацию компании в формате PowerPoint со знакомым брендингом Finestra Group, выделяющимся на десятифутовом экране проектора. На экране появились слова «Директива Правления – Начисление отпускных». Гектор отходит в сторону и по комнате прокатывается шепот. Кровь Луи стынет в жилах, когда серьезность ситуации раскрывается жирными буквами высотой в фут, лишая его всякой надежды избежать того, что совсем неизбежно. Дерьмо.        — Итак, как некоторые из вас уже слышали, мы столкнулись с проблемой, вызывающей серьезную озабоченность, в отношении накопления ежегодных отпусков в подразделении. Вчера на заседании правления в головном офисе был вручен мандат, который вступит в силу немедленно. Следующий слайд, пожалуйста.       Девин щелкает мышкой и появляется большая матрица. — Как вы можете видеть новые правила требуют, чтобы отпуск не начислялся сверх этих уровней, — продолжает Гектор и указывает на красную линию поперек таблицы. — Любой сотрудник, чей остаток отпуска не опускается ниже этой строки, должен отгулять свой сверхнормативный в следующем платежном периоде или, если он уже достиг максимальной суммы обналичивания за финансовый год, отпуск должен быть взят. Отдел кадров работает над тем, чтобы определить, на каких сотрудников это повлияет, пока мы говорим эти люди будут уведомлены по электронной почте к концу рабочего дня. Понимаю, что это очень тяжело воспринимать и происходит в худшее время, но я уверен, что мы все соберемся вместе и будем копать глубже, чтобы пройти через это. Есть вопросы?        — И когда людям нужно будет начинать свой вынужденный отпуск? — спрашивает Джоэл из бухгалтерии, Луи почти уверен, что он тоже будет в списке, основываясь исключительно на безумных часах, которые он проводит на регулярной основе, электронные письма от него попадают в почтовый ящик Луи в любое время дня и ночи, а также по выходным на регулярной основе.        — Отпуск должен начаться со среды, 8 декабря, — отвечает Гектор, по комнате разносится коллективный стон, Луи принимает участие в осознании суматохи, которая вот-вот обрушится. — Таким образом, у людей будет несколько дней отсрочки, чтобы привести дела в порядок и сдать свои проекты до начала отпуска. Есть еще вопросы?       В комнате повисает тишина, Гектор кивает. — Спасибо за ваше время и понимание. Пожалуйста, свяжитесь с вашим представителем отдела кадров или вашим непосредственным руководителем для получения дополнительной информации по мере ее поступления. Все в порядке. Давайте вернемся к работе. У нас впереди трудная пара месяцев, пока все не прояснится.       Все выходят из комнаты и возвращаются к своим столам, к тому времени, как Луи добирается до своего ноутбука и входит в систему, его уже ждет электронное письмо.        — Блять, — произносит он, выискивая дату, которую так боится увидеть. Марти появляется в виде парящей головы над верхней частью его кабинки, как и ожидал Луи.        — Насколько все плохо? — спрашивает он, в его голосе слышится беспокойство, когда Томлинсон читает электронное письмо от отдела кадров.       — Все очень здорово. Выглядит как… ох, блять. Тебе это не понравится. Я даже не подозревал, что у меня так много…        — До какого числа у тебя отпуск?        — До 10 января.       — Что?! — практически визжит Марти и меньше чем за секунду огибает стену кабинки. Луи отталкивается от своего стола, его стул отъезжает на колесиках и он поднимает глаза к потолку, светодиодное освещение резко бьет по глазам, заставляет его щуриться, снова напоминая о Джо против вулкана. — Даже с твоей запланированной неделей отпуска? Это… чего они ждут от нас… черт возьми.       Томлинсон опускает голову и борется с желанием закричать. — В точности мои мысли.        — Ладно. Хорошо, — произносит Марти, проводя пальцами по своим редеющим волосам. У него может быть лучшая работа и он выше по карьерной лестнице, чем Луи, но, у Томлинсона все еще густая шевелюра. — Все будет хорошо. Я думаю, все будет хорошо.       — Я так не думаю, приятель. С тобой там все в порядке? — спрашивает Луи со смешком. Вся ситуация смехотворна и полностью вышла из-под контроля, так что он может немного повеселиться, пока все не превратилось в дерьмо.        — Нет, черт возьми, это не так. Это чистое безумие. Безумие! — кричит тот, слишком громко для тихой офисной обстановки и стремительно уходит. — Заседание по чрезвычайному планированию. В три часа, — бросает он через плечо, когда исчезает из виду дальше по коридору.        — О боже мой, — произносит Талия, слегка фыркая. — Ему можно только посочувствовать.        — Справедливо подмечено. И я бы на твоем месте не шутил на этот счет, — произносит Луи и поворачивается на стуле. — Как ты думаешь, кому придется взять на себя часть моей рабочей нагрузки?       Талия морщит брови. — Нет. Ни за что. У меня и так слишком много проектов.       Луи просто поджимает губы и наклоняет голову. — Просто говорю. Я бы не стал шутить, вот и все. Нет, пока мы не узнаем, как все будет распределено, — добавляет он, поворачиваясь обратно к своему экрану, чтобы приступить к работе.       Остаток дня проходит в потоке электронных писем и недовольных членов команды, заглядывающих на свое рабочее место. К тому времени, когда наступает три часа дня, Луи приводит в порядок большинство своих проектов и знает, в чем будут заключаться критические проблемы. К счастью, он уже готовился к своим недельным рождественским каникулам на севере со своей бабушкой, но масштабы затруднительного положения монументально больше, чем он мог ожидать.       Их команда состоит из двенадцати помощников по маркетингу и руководителей, а также Марти и Девина, из всех них у Луи больше всего отпускных дней. Есть еще четверо, которым придется взять вынужденный отпуск, но все они вернутся до нового года.       Встреча затягивается, когда вечереет и наступает шесть часов, Девин заказывает доставку пиццы, чтобы они могли продолжать работать.       Уже далеко за десять, когда Луи садится в Uber и едет домой, но им хотя бы удалось выработать план. Это будет нелегко, следующие несколько дней, прежде чем он будет вынужден уйти в отпуск, будут настоящим дерьмом, но он постепенно смирился с мыслями о месячном перерыве. У него не было так много свободного времени с тех пор, как он путешествовал, прежде чем начать работать полный рабочий день с Finestra и это правда неплохо. Если он не сойдет с ума от скуки, хотя он подозревает, что бабушка найдет для него много работы, чтобы заполнить дни.       Он обожает возиться в саду, делить с ней обязанности по приготовлению пищи, в целом более спокойный ритм жизни в деревне, а так же просто быть с ней дома. Открытость, зеленые насаждения, лесные прогулки, местный паб, садовый центр, где Луи работал, когда еще учился в школе, послеобеденные часы и выходные проводил в окружении саженцев, цветов, и того запаха, который у него ассоциируется с природой; свежего, чистого и землистого. Здесь все кажется таким родным, каким город никогда не будет.       Когда он был моложе, до того как начал карьеру в корпоративном мире, он забавлялся идеей заняться садоводством или какой-то смежной дисциплиной. Однако, притяжение города и корпоративного мира с его возможностями для повышения доходов привлекло его. Поэтому он запрятал эти мысли на задворки своего сознания, отбросив их как преходящий этап и сведя интерес не более чем к хобби, к чему-то, чем он мог бы заниматься во время отпуска, как бы мало этого ни было.       Город проносится мимо в размытом неоновом свете за забрызганным дождем окном Uber, улыбка расплывается по лицу, когда он видит рекламный щит с Гарри Стайлсом вдалеке. Он присел в позе, напоминающей конькобежца, одна длинная нога выброшена в сторону, другая поджата под себя в приседе, руки растопырены на земле перед собой. Фирменная ухмылка Гарри вызывает восхитительную ямочку на левой щеке, Луи рассеянно задается вопросом, что он сейчас делает и где он находится. Что на самом деле влечет за собой жизнь модели Gucci? Все дело в экстравагантно дорогих отелях в экзотических местах? Он делает обычные вещи? У него есть хобби? Ест ли он нормальную пищу и сутулится на диване или это все очищение соками и странные диеты и упражнения? Может быть, он настоящая дива, а может быть, он просто обычный парень, когда не работает и наслаждается Netflix, чипсами, пивом так же, как и любой другой человек.       Луи тяжело вздыхает, позволяет своим плечам наконец расслабиться, когда опускается на сиденье и наблюдает за проплывающим мимо миром, мысли о Гарри успокаивают его измотанный разум.