Исход 0.1: черепа, обрамленные кровью.

— Анубис-1, это Птичка-2, — неизменно вещал басистый голос на водительском, когда Селина лениво откинулась на спинку сидения позади. — Двигаемся медленно, всё тихо. — Понял вас, отбой.       Колонна из машин и правда двигалась слишком нерасторопно, как в десятибальную пробку в Чикаго или Нью-Йорке, правда, в этот раз причиной тому была вовсе не авария или обилие автомобильных средств, а сложный переход через границу. Точнее, переезд: Астор нашёл лазейку-дырку в ткани границы Америки, через которую с лёгкостью тоннами можно было поставлять не только наркотики, но и перевозить целые семьи эмигрантов. Здесь не было надзора, потому как он в полной мере осуществлялся в километрах отсюда, на таможне, но купить здесь охранников и выбить себе свободные пять часов на перебежку с одного государства на другое было легче, чем отнять конфету у ребенка.       Астор, к тому же, был убеждён: нет в этом мире того, кого невозможно купить — есть только маленькая сумма, которую предлагают. Вот и здесь, к счастью, деньги решали всё.       Поппи — большой здоровяк, имя которому не подходило от слова совсем, — вальяжно развалился на водительском небольшого фургона, вдоволь нагруженного пакетами с синтетикой. Местечко для него было маловато: ноги он нервно сгибал в коленях, прикуривая сигарету, но в остальном держался очень даже уверенно. Селине даже показалось, что он совсем ничего не боится, как прочие наёмники Осириса: Поппи прослыл совсем каменным и непробиваемым, а потому дуэт из ловкой приспешницы и верзилы казался просто донельзя идеальным.       Поппи спокойно выдохнул дым из лёгких. — И как только тупые американцы до сих пор не заметили такого приметного под своим носом, — он пожал плечами, перекладывая одну руку на руль. Машина тронулась. — Ты же сам американец, — хмыкнула Селина, не отводя взгляда от окна и, казалось бы, нескончаемой вереницы машин с подёргивающимися от ветра фонариками фар. — Лицемерно. — Я мексиканец, — горделиво выпалил мужчина, выпрямившись. Селине показалось, что он стал ещё больше. — Просто гражданство американское.       Селина снова негромко усмехнулась: Поппи был одним из немногих, с кем она чувствовала себя комфортно. Привычка выбирать его в качестве спутника на важных заданиях никогда не подводила: Поппи вовремя прикрывал тыл там, где это было нужно. А ещё у него были меткие выстрелы.       Селина скользнула к сидению позади себя, вытягивая оттуда глок. Проверив магазин, она протянула его мужчине, молча кивнув. — Это зачем? — буркнул он, когда машина снова тронулась. — Я, конечно, верю в силу твоих ножек, кошечка, но лучше бы он был у тебя. Криво-косо, но попадёшь. — Не попаду, — она шумно вздохнула, вскидывая подрагивающую руку. — Это только с ножами работает, Поппи. Смирись.       Он мягко улыбнулся, выстукивая по рулю непонятный ритм; Селина вдруг решила присмотреться к тому, что происходит за окном. Большая часть машин переехала границу, и теперь оставалась лишь небольшая их часть — около семи небольших фургонов. — Что там? — Селина подняла рацию, хмуря брови. Множество случаев вынудили её доверять своему предчувствию даже там, где, казалось бы, делать этого не стоило: вот и сейчас подобное затишье казалось каким-то до одури неправильным.       Если так подумать, от американских властей и в частности от приставучего отряда Браво никаких новостей, а переход через границу выходит каким-то сильно спокойным и тихим. Любой заподозрит неладное. — Астор, — позвала Селина ещё раз, и бьющееся в грудной клетке сердце никак не могло обманывать.       За окном было темно — только фары освещали дорогу. Но совсем скоро на горизонте загорелось: кромка неба окрасилась красным, оранжевым и совсем светлым. Вспыхнуло. — Астор ведь должен был быть в начале колонны? — подался вперёд Поппи, наконец выруливая на встречную полосу. — Значит, он уже за границей?       Селина отрицательно качнула головой. Сбоку прогремел ещё один выстрел: в этот раз его ударная волна задела их машину. Пришлось пригнуться, удариться о панель и зажмуриться, чтобы осколки лобового стекла не расцарапали глазные яблоки. Впрочем, этого вполне хватило для того, чтобы понять, что Поппи накликал беду: американцы, кажется, здесь. Это ведь у Браво и Теней манера — чуть-что, так сразу взрывать? — Ни хрена он не за границей, — почти прорычала Селина, когда, наконец, пришла в себя и чуть приподнялась, рассовывая по набедренным ремням ножи. — Он вас всех вокруг пальца обвёл. Обычно так делает на случай, если кто-то решит предать. Он — там.       Поппи попробовал завести машину — та, пусть и неохотно, но поддалась. Самым сложным, пожалуй, было объехать загоревшийся фургон и не зацепить кусок пламени на свою же машину; Поппи, благо, с этим справился и теперь перевёл несколько обеспокоенный взгляд на Исход. — Се-ли-на-а, — промурлыкал Астор в рацию сквозь смех, и у неё, если честно, как камень с души: он жив, благо. Исход толком не понимала, откуда в её сердце находится место беспокойству за Порчу, но так уж и быть. — Придёшь? Без тебя совсем всё стухнет. — А тебе лишь бы шоу устроить, — она брезгливо поёжилась, выглядывая в окно.       Где-то далеко слышались мигалки, ещё дальше — шум вертолета, с которым столкнуться хотелось меньше всего. Но у самого эпицентра всего этого слышалась, в первую очередь, стрельба — по накатывающей. — Приходи оценить мою игру, — Порча снова ехидно усмехнулся, но звуки выстрелов заглушили последние его слова. — Я тебя жду-у, mi fiel sirviente .       Селина нехотя нахмурилась, примерно стараясь оценить не только свои шансы добраться до Астора живой, но и вероятность выжить в пекле. Если доберётся до него быстрее Браво — предостережёт от его искромётного шоу и саму себя, и Браво вместе с Ласвелл. Нет, ей совсем не важны чужие жизни — это, скорее, дело принципа.       Мать Тереза, ей-богу — если есть возможность спасти несколько жизней, она спасёт. В этом вся Селина — в Осирисе и так слишком много жестокости для того, чтобы допускать большие жертвы. Иначе никак. — Тебя раздавят как букашку, — буркнул Поппи, когда машина остановилась, а звуки стрельбы стали слышаться отчетливее. — Спрячешься за меня.

***

      Пахло кровью, серным веществом и потом. А ещё — бензином. Если уж Астор и хотел устроить самую настоящую резню, то ему удалось: в погоне за самым главным преступником последнего десятилетия Америка не щадила даже собственных людей, потому это всё больше походило на маленькую войну. Люди местного мексиканского картеля, будучи наёмными, готовы были отдать свою жизнь за Порчу — так чего уж стоило говорить о бойцах Осириса.       Астор на удивление всегда казался крайне убедительным — эдакая фигура сопротивления у всех обиженных и ущемлённых. Как психиатр, только вместо таблеток прописывает магазины к автоматам и разрешает палить в разные стороны — способ справиться с раздражением весьма действенный, но кто же потом уберёт трупы?       Двигаться перебежками по жжённой дороге казалось таким себе занятием; Селина брезгливо осматривала ещё теплые трупы и правда пряталась за Поппи, которому позволила идти впереди. Он подавал руку там, где это было нужно, и не пускал лезть её первой — сначала проверял, действительно ли местность располагает возможностью для манёвра. Но спустя пару минут Селина всё-таки оторвалась — вышла другой дорогой, через степные растения и поднявшуюся пыль — а потом взгляд уловил знакомую фигуру. Отвратительно.       Подрагивающий в паре метров огонь очерчивал контуры его маски, языками света скользил по широким плечам и крепкому торсу в бронежилете. Исход искренне удивилась тому, что её не услышали, но ещё больше — тому, что лейтенант, кажется, был здесь один. Рука неизменно ловко потянулась к спрятанному Поппи за пояс револьеру, выставила тот точно на мужчину по прицелу.       Может, выстрел — и всё кончится? Вечная беготня, прочее?       Его привлек шум, но он не спешил делать быстрых движений. Знал, что не выстрелит. Вместо этого Райли осторожно повернулся, скользнув взглядом к девушке — забавно. Ребёнок со взглядом падшего ангела с той известной картины вырос даже слишком — настолько, что годится ему в подметки и, судя по всему, неплохо чувствует себя в боёвке.       Правда, помимо стального взгляда, он заметил кое-что ещё: палец лежал ровно. Дрожала сама рука. И едва ли от волнения. Саймон точно знал: бесконечно можно строить из себя непробиваемого человека, но глаза будут выдавать любые намерения. Она не боялась — тогда что?       Селина, впрочем, не выстрелила: последний раз кинув взгляд на мужчину, она подобно лани упорхнула обратно в кусты, из которых совсем скоро исчезла вовсе.

***

— Минимум тридцать лет, — прохрипела Ласвелл, видимо, постепенно теряющая голос. — Тебе светит минимум!       Равное количество на равное: за спиной Астора — с десяток вооружённых, за Ласвелл — на одного больше. Но это ведь исправимо, да? — Чёрта с два, — буркнул Порча, улыбаясь, но золотая маска прочно сковывала любые эмоции. Он, однако, развёл руки в стороны: точно пришло время для козыря. И едва ли таковым можно было назвать ситуацию.       Метательный нож просвистел рядом с его ухом, но упёрся остриём точно в чужой бронежилет: большего для отвлечения внимания и не было нужно. Одним изящным движением Астор подался вперёд, в считанные секунды сократил расстояние между собой и жертвой, взглядом уловив движение у чужих оружий: впрочем, это не понадобится.       Ласвелл негромко вздохнула: у её спины сжимались руки женские, но сильные, а дуло холодило висок. Именно это позволило Астору закончить: придавить поваленного военного за шею ногой к земле. — Унизительно, — фыркнул Порча, снова разводя руки с ножом в сторону. — Одна моя стоит ваших десяти. Ну тише, тише, — он прошипел, склоняя голову вбок, и сам подошёл ближе к Ласвелл в чужих руках, нарочито осторожно прислонил остриё лезвия к её плечу, чуть надавил, вынуждая её всхлипнуть, но не от страха. От неожиданности, скорее. — Вы ведь не хотите, чтобы с вашей благоверной что-нибудь случилось, правда? — Порча, — Прайс подался вперёд, когда Кейт отрицательно качнула головой. — По-орча, — лукаво повторил Астор, поглаживая Селину по плечу. — Учитесь верности, шавки. Самое ценное оставили без присмотра. Не беспокойте душу: я заберу, мне нужнее.       Райли скользнул взглядом к Исходу: впечатляло. Выглядела, ей-богу, как озлобленная собака, вот-вот готовая броситься только от того, что на её хозяина не так посмотрели. Тогда почему ранее она выглядела как та, которой нужна помощь? Все так запутано… — Ищите своё сокровище за границей. Скажем… в какой-нибудь церквушке? — он хмыкнул, разворачиваясь, и подтолкнул Ласвелл в спину. — Не преследуйте и дайте нам уйти. Если я узнаю, что вы шли следом, пришлю вам её голову.       Тонет, честное слово — особенно когда надевает маску на своё лицо и становится единым целым со смертью.

***

      Некоторое время Селине кажется, будто бы в комнате кроме неё есть кто-то еще — кто-то, кто непременно смотрит и наблюдает. Кто-то вроде Астора, привычно сидящего на подоконнике — она устало разлепляет глаза и сталкивается только с пустотой. Нет даже Райли, что провожал её и был рядом в момент, когда она погружалась в сон.       Пальцы убирают лишние пряди волос с лица за уши, когда девушка шумно вздыхает и как-то особенно лениво потягивается. Её всё ещё немного потряхивает: это кошмар, сон, воспоминание — и с чего бы вдруг ей снова быть такой преданной тирану и убийце? Астор ведь взрастил в ней эту щенячью покорность, она даже клятву давала, которую позже и не сдержала.       Это всё — ненастоящее, нет: Поппи считался пропавшим около пяти лет назад, а Ласвелл преспокойно находилась у себя в каком-нибудь кабинете. Поппи Селина не искала — себя она пыталась убедить в том, что времени не было, но на деле в голове мысли о его смерти роились далеко не самые лучшие, а сталкиваться с холодом мёртвого тела верного товарища больше не хотелось.       Она услышала торопливые шаги по ту сторону резной двери. Вскоре та распахнулась, и в проёме показался широкоплечий и темноволосый Матео, имеющий щетину в столь юном возрасте — он вовсе не выглядел уставшим, но, судя по взбалмошенности, совсем не спал. — Матео… — тихо прошептала Селина и, не вставая с кровати, потянула к нему руки.       По соотношению их пропорций казалось, будто бы Матео был старшим братом — парень был жилистым, крепким. Он осторожно подался вперёд, осел на кровать и прижал Исход к себе. — Bueno, bueno, he vuelto, — неизменно басисто выпалил Матео, вплетая пальцы в пряди волос у её затылка, и медленно погладил. — Соскучилась? У меня не выходило выйти на связь: с судном были небольшие проблемы, а потом пришлось задержаться у Ланы с Сантьяго. — Цел? Всё в порядке? — Не переживай, мама-кошка, — тихо хмыкнул Соуп, тоже показавшись из-за двери. — Матео поживее тебя выглядит, приехал пару часов назад. Как раз вовремя, правда?       Матео подмигнул.       Селина недоверчиво нахмурила брови, наконец вылезая из-под одеяла и поднимаясь. — О чём вы?       Взгляд зацепился за машину по ту сторону окна; Исход шагнула ближе к стеклу, всматриваясь. Весь небольшой дворик перед особняком был уставлен джипами и внедорожниками, и лишь парочкой — спортивными машинами. Брюнетка как-то недовольно покосилась сначала на сержанта, а потом и на Матео. — У меня предчувствие нехорошее, — призналась Исход, накидывая на плечи какую-то лёгкую кофту, найденную в шкафу. — Альберт ждёт тебя в своём кабинете. Пришло время снова браться за работу.

***

      Атмосфера не из приятных: Селина поёжилась, когда серьёзный взгляд Альберта с компьютера перешёл на неё. Так и не скажешь, что возраст берет своё: мужчина выглядел даже слишком хорошо. Видимо, это было благодаря хорошей форме. — Селина.       Она ни капли не удивилась, что дедушка Альберт знает её настоящее имя — всё-таки Флёр так или иначе делилась с ним какими-то событиями своей жизни, а значит, и имя внучки он знал донельзя хорошо. Плечи неприятно напряглись, скользнули вниз; Исход выпрямилась, готовая к серьёзному разговору. В голове всё крутились мысли о тех машинах у дома.       Где Гоуст? Подозрительно тихо: что, она действительно не чувствует себя в безопасности, пока его нет рядом? — Видишь ли… — вкрадчиво начал Альберт, подпирая ровный подбородок пальцами одной руки. — Я осведомлён о делах Осириса в настоящий момент и знаю, что один из отрядов мёртв. Также мне известно, что большинство людей, будучи наёмниками, перешли на сторону твоего врага — Макарова. Понимаешь, к чему я веду?       Исход нахмурилась, закусывая губы, и молча кивнула. Нехорошее предчувствие медленно сменялось тревогой — не менее сильной, клокочущей где-то в грудной клетке. — Это больше не моя компания. Она твоя, а значит, эти люди будут помогать тебе в борьбе с Макаровым. Но людей почти не осталось: по пальцам можно пересчитать тех, кто действительно пойдёт за тобой. — К чему ты клонишь на этот раз? — не выдержав, она всё-таки перебила Альберта, чуть подавшись вперёд. — Послушай, — он склонил голову вперёд, заглянул в глаза. Радужка его была почти бесцветной — как у Астора. — Издавна в Осирис входили семьями, если не поколениями, ранее это была крайне честная компания из сильнейших. Осирис оказался запятнан моим приёмным сыном, но ты очистила ровную его половину, вывела всю грязь, и дело, пожалуй, остаётся за малым.       Альберт поднялся, спрятав руки за спиной. Теперь они разговаривали на равных, а Селине крайне нравился факт того, что мужчина с ней считается. Альберт знает, на что она способна, знает, как много она сделала, и знает, на что она может пойти ради достижения цели. Однако ни разу за время взаимодействия с ним Селина не увидела отвращения или жалости — и это её по-настоящему восхищало. — За дверьми полигона в правом крыле особняка сотня людей, что готовы дать клятву и принять присягу, — пробасил он, шумно вздохнув, на что Исход вскинула брови. — Я знаю большую часть из них: их семьи были участниками Осириса в моих руках и до меня, так что вступить в ваши ряды для них будет честью. — Альберт… — Селина опустила глаза, прокусывая щеку. Металлический привкус крови вернул её в чувство, но ненадолго. — Они знают, кто нынешний лидер Осириса? — Нет, — мужчина отрицательно качнул головой. — Не знают. Поэтому тебе придётся представить себя. Возможно, за тобой пойдут не все, но тем больше будет их верность. Мы будем ждать тебя на полигоне через полчаса, Селина.       Альберт прошёл ближе, обогнул её и осторожно накрыл плечи. — Я знаю, какой это ответственный шаг, и пойму, если ты откажешься его делать, — прошептал он, и горячее дыхание обожгло шею. — Но я буду рядом, там, на полигоне, ты всегда сможешь прийти в мой дом вне зависимости от того, в каких мы отношениях и в каком ты состоянии. Я открою дверь и подам тебе руку, Селина.

***

      Она осторожно скользнула обратно в свою комнату, запустила руки в волосы и судорожно вздохнула. Волнение подбивало все мысли на корню, не позволяя даже подумать толком, что можно со всем этим сделать: Исход, в первую очередь, боялась.       Она прижалась спиной к стене, прикрыла глаза. Как бы здесь поступил Астор? Что бы он сделал? Просто принял присягу и все, это бы не имело для него такого большого значения? — О чём думаешь? — пробасили под самым ухом, и волей-неволей пришлось открыть глаза.       Широкоплечий Райли стоял совсем рядом в своём привычном холоде и спокойствии. — О присяге и о клятве, это… вроде как официальное принятие моего лидерства. Та часть компании, что осталась, давно это приняла, но присягу я не давала, — она опустила глаза, как-то тупо подавшись вперёд, и Райли, расставив руки в стороны, осторожно позволил уткнуться в собственное плечо. Удивительно, насколько обыденными стали прикосновения: как будто бы и правда нечто совсем обычное и статичное. — Эти люди… Саймон, они помнят старый Осирис, а тот, что есть сейчас, от него сильно отличается. — Боишься? — буркнул мужчина, когда она осторожно отстранилась и заглянула в его глаза. — Твои методы отличны от методов Порчи, а значит, Осирис совсем другой. Да, может быть, он не такой как раньше, но ты с ним хорошо справляешься. А присяга… дело последнее. — Астор давал другую клятву: не о защите Осириса и не о его верности, а о чём-то совершенно другом. Он говорил только о заказах, об исполнении главной цели. А я так не хочу, — Селина качнула головой. — Мы будем равны. Я — и люди. Я их верный слуга, они — мои. Все в равноценных соотношениях. Ты будешь рядом? — Я не ослышался? — Гоуст хрипло усмехнулся, потянув её за запястье. — Повтори ещё раз. — Саймон.       Лейтенант сдержанно выдохнул, мягко кивая — конечно, он будет рядом. На случай, если что-то пойдёт не так; в силах Селины он, разумеется, не сомневается, но перестраховаться нужно. Правда, было кое-что ещё, о чём он так и не сказал. — Альберт просил тебя выйти в коридор, — прошептал мужчина, снова утягивая Селину за тонкое запястье. — Сказал, тебя ждёт сюрприз, с которым ты будешь чувствовать себя чуть увереннее.       Исход не задала лишних вопросов. Она покорно кивнула, вышла из комнаты и замерла.       В дверном проёме, у самого начала коридора, на неё смотрел Поппи.