***
Вежливый стук в дверь разрезал тишину, внутрь кабинета впорхнула фигура в сером пальто с чёрным мехом вокруг таких же чёрных лакированных волос. Панталоне двигался точно дым. Вдруг его выражение лица скривилось от чрезмерного запаха антисептика. — Добрый день. Не помешал? — он остался у двери, приклеивая очаровательную улыбку на место. Кабинет Дотторе сиял строгой врачебной минималистичностью. Белый цвет почти резал глаза, будто пытался сокрыть тёмные замыслы хозяина. Мужчина развалился в кресле: ноги положил на стол, руки заложил за голову. — Теперь день точно добрый. Нет, мой сладкий, не помешал, — Дотторе убрал ноги со стола, приветствуя коллегу кивком. Губы растянулись в оскале. Панталоне прошел вглубь кабинета, неустанно мурлыча: — Сладкое вредно для зубов. Рука Дотторе прошла гладящим касанием от локтя до запястья Панталоне. — Для моего здоровья точно не вредно. У тебя хорошие новости для меня? — ухмылка не сходила с лица. Панталоне остановился впритык, подушечки пальцев проскользили по лицу; облачённые в чёрное, они резко контрастировали на мраморной коже безумца. А после, словно фокус, перед носом Дотторе появился чек с блестящей позолоченной каёмкой. — Мой заказ готов? Дотторе вгляделся в нарисованное число, превышающее изначальную договорённость. — Ты решил признать мою непревзойдённую гениальность? Тогда почему только пять миллионов? — ехидничал он. Панталоне проворковал: — Потому что это мой жест доброй воли. Маленький бонус от чистого сердца. «Если оно вообще у меня есть». Ладонь ученого скользнула вверх по плотному ворсу пальто. — Хочу другой милый бонус. Парочку экспериментов над тобой, помнишь? Панталоне проигнорировал наглый выпад. Куда больше его интересовало то, как Дотторе, прокрутившись в кресле в сторону стеллажа, нажал на панель, кажущуюся неподвижной. Та с тихим жужжанием отъехала в сторону. Дотторе поставил дипломат на стол, открыл, щёлкая замками. — Здесь вещество, — он ткнул в шкатулку длинной иглой для пункций, как указкой. — Форма в капсулах, можешь подбросить в напиток, оболочка водо- и жирорастворимая. Можно поставить в дротики или шприцы. Смотри. Он деловито показывал устройство предметов: оба имели полое строение и внутренние иглы, через которые любая жидкость подавалась на внешние иглы. — Достаточно просто посадить капсулу сюда и, вуаля — коли кого хочешь. Эффект таков: расслабляет крупные мышцы, но не до состояния киселя. Сжать кулак нормально не сможет, но сможет стоять, сидеть, говорить. Побочный эффект: почти что конский возбудитель. Желание трахнуть всё и вся. Добавил сыворотку правды, так что жертвы будут стонать свои сокровенные мысли. По широкому оскалу понятно, что Дотторе явно доволен собой и своей малой лекцией для единственного слушателя. Панталоне выдохнул с восторгом и какой-то дрожью в голосе: — Потрясающе… «Пугающе…» — пронеслось в голове. Панталоне закрыл содержимое и мягко, лелея, обхватил ручку дипломата, забирая себе. — Ты хочешь посмотреть на шоу?.. Я забронировал «Голубые огни» на завтра. — Я хочу обещанный эксперимент, — стальные ноты перекатывались в голосе Дотторе. — Один уже был. Второй после шоу в «Голубых огнях». Дотторе поднялся. Подошел ближе. Сдвинул маску, чтобы «клюв» не поцарапал холёное лицо, и втянул Панталоне в развязный поцелуй. — Сладкий, — отстраняясь, облизал губы. Панталоне выдохнул, с неприступным видом поправляя очки. — И всё же много сладкого тебе нельзя. Испортишь зубы. Аметистовые глаза нырнули куда-то вбок, задумываясь. Пальцы крепче сжали ручку дипломата. Панталоне развернулся на пятках, махнул на прощание рукой, отходя к двери. Свет отразился от множества колец. — Начало в два часа дня. И да… — голос стал холоднее. — Ты упустил, но я не был согласен на эксперименты. Уговор был на три миллиона и два тела… Глаза Дотторе сверкнули, должно быть он в гневе. — Как бы тебе не пожалеть, — ледяной голос полоснул скальпелем произносимые слова. — До встречи на комедии. Дверь за Панталоне захлопнулась. Хозяин кабинета остался один.***
Ресторан «Голубые огни» означал жутко пафосную тусовку с соответствующим дресс-кодом. Но принадлежность к Предвестникам Фатуи открывала практически любые двери в Снежной. Панталоне, вышколенный с иголочки, выделялся звездой среди тёмной мебели. Он в белом костюме, сидел за одним из столиков в центре, попивая какое-то дорогое вино на пару с Жаньером. Свита фонтейнца расположилась неподалеку на отведенных их роли местах. Телохранители полагали, что заботливо оберегали босса от непредвиденных обстоятельств. Люди вокруг болтали, выпивали, ели. Дотторе прошёл на второй этаж в сопровождении одного из рядовых Фатуи, в ВИП-ложу. Панталоне успел заметить знакомую мятную макушку. Для Дотторе выделили восхитительный обзор на представление внизу. Наверняка он всё видел и слышал, не зря же пришёл в маске. Маска только выглядела пресс-папье, на деле это был технологичный визор с военной оптикой и прослушкой. — И что же заставило Вас передумать? — мурлычаще вопросил Жаньер, подсаживаясь вместе со стулом ближе к своему спутнику. — Хм… что, если я скажу, что за эти несколько дней тщательно изучил Ваше личное дело и пришел к выводу, что стоит провести между нами мостик доверия? — улыбнулся Панталоне. Жаньер рассмеялся. Панталоне вел себя открыто и сдержанно одновременно. Ловко балансировал на грани. Голос располагал к флирту, речь наполовину деловая. К столику подошел «официант» и обновил вино. Панталоне сделал пару глотков, немного хмелея. И когда поставил бокал, неоднозначным намёком повёл длинными пальцами по хрустальной ножке. Разговор продолжался. Нежно-сладкий. Жаньер опустил ладонь поверх чужой, оглаживая пальцами кольца, точно изучая. И этот божественно красивый Предвестник, — ах, если это правда Предвестник Фатуи, то гидро воин совсем не понимал, в чём он так силён. Жаньер позволял себе многозначительно касаться. Губы поползли к шее Панталоне. Ловкая рука с кольцами опрокинула капсулу в бокал. И, дабы Жаньер не обернулся слишком рано, Панталоне подхватил его уста своими, целуя. Житель Фонтейна удивился, но воспользовался возможностью. Совсем немного. Он отстранился, заглядывая в такие томные глаза собеседника. — Предлагаю сменить атмосферу… — О, Вы правда так думаете? — вопросил Панталоне бархатным голосом. Жаньер рассмеялся, его голос охрип от возбуждения и, дабы смочить горло, взял своё вино и залпом опрокинул в себя. На лице Панталоне проявилась ликующая, даже надменная улыбка. Он, взяв в руки вилку, постучал по бокалу. «Гости зала» поняли сигнал. Три ловких снайпера выстрелили одновременно в шеи фонтейнцев. Дотторе встал со своего места, чтобы лучше видеть спектакль. Жаньер оглянулся на своих парней, хватающихся за горло, не понимал, что произошло. Панталоне тоже поднялся с места, и его запястье окутала темная вязкая дымка. Он сделал ещё пару глотков вина, полоская рот и сплевывая обратно, дабы избавиться от чужого вкуса. Лицо исказила эмоция отвращения. — Что здесь происходит?! — завопил Жаньер. Панталоне улыбнулся, глаза, наполненные учтивостью, лаской и обманом, поглядели на пойманную «мышку». — О, что Вы… просто смена обстановки. Как и просили. Мужчин окружили. Троих сразу скрутили без церемоний и увели. К Жаньеру же подошли вежливо, предлагая пойти следом. — Что? Чего вы хотите?! — фонтейнец вскинул руки, гидро Глаз Бога загорелся синим. Глаза с недоверием глядели на запястье Банкира. Панталоне призвал черную змею, сотканную из плотного, густого дыма и погладил её, как любимого питомца. Пряный, сытый смешок сорвался с блестящих уст. — Это… Глаз Порчи? — прохрипел Жаньер, лицо его перекосила гримаса. — Жалкий ты трус, Панталоне! Тьфу! Панталоне вскинул колкий взгляд и вернул милейшую улыбку. — Правда? Отнюдь, Вы ошиблись. Я не трус. Но и благородным себя назвать не могу… уж простите. Фатуи сомкнули руки Жаньера за спиной. Божественный артефакт изъяли так, что Жаньер не успел одуматься. Оскорбления и ругательства лились рекой на фонтейнском языке, а единственный, кто его понимал, восседал сейчас сверху. Невидимый для всех, кроме Панталоне. Тот словно все это время чувствовал на себе пытливый взгляд Дотторе. Спектакль прошел на ура. После его стремительного завершения Дотторе удалился вместе с Панталоне, оглушая того фирменным хохотом. Предвестники Фатуи оправдали свой статус и в этот раз. Нужно признать, что при всех пороках из них получилась отличная команда. Оба добились высокого положения благодаря своим мозгам, пусть и мыслили в разные направления. Оба прагматичны и по-своему безумны.***
Панталоне сидел в мягком кресле, наблюдая через прозрачное стекло за звериным соитием четырёх похотливых, раскричавшихся мужчин. Взгляд его холоден, ядовит, как клыки королевской кобры. Пальцы обнимали ножку бокала, взбалтывая очередную порцию вина. С той стороны дорогие «делегаты» не видели постороннего присутствия. Как и не видели того, что их тщательно снимали под разными углами на плёнку. — И всё же ты безумен… — Панталоне сделал очередной глоток. Мокрые звуки заполняли пространство камеры. Крики, всхлипы, шлепки ягодиц о бёдра. Кажется, дорогие гости вошли только в самый пик своего состояния и решили распробовать ненавистного им начальника. Мольбы и слезы их не останавливали. Они смешивались с гортанными похабными звуками, когда кое-чей рот занимали делом. Зрелище воистину отвратительное. — Ответ неверный. Я гениален. И прекрасен, — процедил сквозь острые зубы Дотторе, взирая на происходящее с присущим ему равнодушием к человеческому. Из-под маски не видно, что взгляд ощупывал фигуру Панталоне. — Ты нашел, куда сбыть сердца? У тебя только шесть часов на это. Дальше материал будет негодным. Пиджак Дотторе скинут на подлокотник. Руки раскинулись по разные стороны на спинке дивана. Нога закинута на ногу, расслабленно качаясь из стороны в сторону. Панталоне достал из нагрудного кармана листочек с необходимой информацией и протянул коллеге. — Вот нужные фамилии. Эти люди ждут второй жизни для себя, — он отпил ещё вина, наполняя слова фальшивой озабоченностью. — Они щедро заплатили за этот товар, перешагнув очередь. Как несправедливо, да? Один из них грязный бизнесмен, замешанный в домогательствах к женщинам на работе. Второй — политик, насильник и, конечно же, взяточник. Милая партия. Перекинув пиджак на одно плечо, Дотторе направился к двери. Он забрал записку, не преминув задержать кисть Панталоне в своей ладони подольше. Даже сквозь перчатку и драгоценные кольца он ощущал тепло тела. — Через полчаса ассистенты заберут эти куски мяса. Пятый Срез сопроводит процессию. Товар отправится по адресу, — голос учёного звучал железным спокойствием. — Твои планы на вечер, дорогой? Фиолетовые глаза устремились к Дотторе, задерживаясь на маске. Если бы не крики за стеклом, взгляд Панталоне остался бы таким же непроницаемым. — Хм… объясню дорогому гостю наше дальнейшее сотрудничество. А потом… потом я вернусь к работе. Много дел. Панталоне вернулся к созерцанию представления, натягивая улыбку. Это почти всегда означало, что ему есть что скрывать. Допустим то, что нутро сводило до тошноты от вида насилия. А именно это происходило с гостями. Кроваво-грязное месиво заставляло кончики пальцев подрагивать, но рука сжимала бокал с силой. Вино помогало приглушить зыбучие тени прошлого. — Хм, — только хмыкнул Дотторе, оставляя Панталоне одного.