***
Стоны и крики вырвались ненадолго в коридор. Панталоне с чёрной папкой в руках вошел в секционный зал, без удивления наблюдая, как какого-то человека ловили Срезы и тащили обратно на стол. — Да что ж вы все убегаете из-под скальпеля! — вздохнул Дотторе. — И правда, как невежливо, — посмеялся Панталоне с приторно-фальшивой улыбкой. — Доброе утро всем. Работа в лаборатории на минус первом этаже кипела. Пожелание звучало для одного подопытного издевательством. Остальные четыре одинаковые фигуры подняли головы и повернулись в сторону Панталоне. Двое вернулись к эксперименту, проигнорировав. Третья фигура помахала корнцангом, приветствуя. А главная в центре кивнула. Дотторе, бросив скальпель в лоток, подошел к Панталоне. — Доброе утро, — он снял испачканные перчатки. — Пройдём в кабинет. Скажи, что для меня есть хорошие новости. Панталоне задержал взгляд на окровавленном халате, покачал головой. — Переоденься сначала. Они шагали по коридору плечом к плечу. — Выбирай, — начал разговор Панталоне. — Сокращение зарплаты или сокращение финансов на исследования? — Сокращение зарплаты… и на сколько это в процентном соотношении? — Дотторе открыл дверь в кабинет, пропуская Панталоне вперёд. — Если вполовину, то я, конечно, не соглашусь. Дотторе устроился в кресле за рабочим столом, сложив руки перед собой в замок. Солнечный свет отражался от кипенно-белой обстановки, ослеплял, но глаза за маской это не смущало. Зато Панталоне щурился, походя на змею ещё сильнее. — Я скажу точнее, как только рассчитаю план. Но не в половину точно, — он опустил увесистую папку на край деревянной поверхности и сам бедром уселся рядом. — Тогда жду от тебя цифр. — Доверие в Ли Юэ утеряно, и нет смысла вкладываться туда, пока Нин Гуан не получит свое, но и банк потерять мы не можем. Придется ехать и договариваться с леди лично. Я бы скормил им Тарталью, но вряд ли ты его продашь, — пальцы зацепились за кольцо портупеи на шее Дотторе, поглаживая. Дотторе не дёрнулся, только отметил, что внутри снова что-то сделало взволнованный кульбит. — Поездку в Ли Юэ планируй через неделю, после окончания курса лечения. В последний же день возьму у тебя кровь. — Как скажешь, мой зубастенький, — мурлыкнули в ответ. Дотторе открыл верхний ящик стола, достал что-то из глубины, зажав вещицу в кулаке. — Правую руку, дорогой. Сними кольца и перчатку. Панталоне выгнул бровь. Фальшивая улыбка рассыпалась, превратившись в вымученную. — Да ты издеваешься… — тихий неуверенный смех вырвался из груди. Панталоне пересел на колени, маску сдвинул на макушку, обнажая хищный взгляд. — Ты хочешь надеть на меня кольцо? Да? — Да, — ответил Дотторе, держась с ледяной невозмутимостью. Отвёл глаза и уставился на шкаф. — Я же тебе вчера об этом говорил… Он приобнял одной рукой Панталоне. Потянул первое кольцо с пальца. Панталоне не сопротивлялся, только дыхание замедлилось. Когда все кольца покинули пальцы, он прижался губами к виску под серебристыми волосами. — Я же не дал согласия… Дотторе стянул перчатку, обнажая ухоженную ладонь с аристократическими пальцами. Разжал кулак. Блеснули три аметиста, утопленные в гладкую леглассовую поверхность кольца. — Ты сказал, что примешь подарок, — стальные ноты ушли из голоса, окрашиваясь легкой хрипотцой. Он водрузил кольцо на средний палец. Но оно не подходило. Как же так! Ведь у Дотторе идеальный глазомер. «Проклятье! Пеленгатор съел полмиллиметра пространства! Поэтому размер теперь не совпадает!» Недолго думая, он просто надел кольцо на безымянный палец Панталоне. Украшение село как влитое. — До… Дотторе! — Панталоне задохнулся в словах, наблюдая за блеском белого, неотличимого от серебра металла на заветном месте. Кровь прилила к щекам, наливая румянцем. — Ты заболел? Тебе плохо? — Панталоне засуетился. — Давай я позову другого врача, он вставит тебе мозги обратно! — Что? Ты о чём? — Дотторе уставился в ответ, не понимая. — Мне не плохо, а вот у тебя… лихорадка? Горячий какой… — его ладонь легла на пылающую щёку Панталоне. — Тебе не нравится? Но полировка легласса прошла идеально. И это аметисты. Ты же их высоко ценишь. Неприменимые слова к Дотторе: но сейчас он откровенно тупил. — Ты так шутишь или?.. — в голосе Панталоне пробивались сарказм и волнение. В итоге он захватил чужие губы своими с жадностью, сплетая голые пальцы с пальцами Дотторе. Дотторе сомкнул пальцы, поглаживая подушечками кожу нервными движениями. Отвечал на поцелуй. Одна часть падшей души задрожала в восторге. Согревающее чувство в груди вспыхнуло золотистым шаром. Другая часть, гениальная и логичная, ликовала. Теперь, с помощью чипа в кольце, он всегда мог условно быть рядом со своим самым прекрасным объектом исследования. Прибор также передаст учащение пульса, которое подскажет Дотторе о потенциальной опасности. Или об измене. Это слово подсунул услужливый и мнительный мозг. А ревнивое нечто внутри заворчало.***
Уровень фенилэтиламина в крови превысил предельное допустимое значение в пятнадцать процентов. В головном мозге фенилэтиламин влияет на настроение и эмоции. Это связано с повышением концентрации дофамина и норадреналина в межсинаптических пространствах. По действию напоминает наркотик, без присущих ему побочных эффектов, однако есть возможность развития психологической зависимости при длительном применении. Без внешних вливаний уровень вещества повышается при влюблённости. Дотторе перечитывал заключение, расхаживая по кабинету туда-сюда, осел в кресло. Подтверждение догадки обухом стукнуло по затылку. Он влюблён. Научно подтвердил сам себе только что. «Это безумие!» — кричал разум Дотторе. Его единственная любовь — наука, ей он посвятил всю свою жизнь и сердце. Судя по уровню вещества в крови, Панталоне тоже имел схожие признаки болезни. Влюблённости. Получалось, чувство взаимно? Сердце радовалось. Но сознание твердило, что это зависимость, слабость, отрава. Уязвимое место. Дотторе не любил быть уязвимым. Высокомерие его было непомерным. Он считал, что его ум неподвластен никаким слабостям. Считал, что мог найти решение к любой головоломке. Но пора завязывать с этим экспериментом, как бы жаль ни было. Жаль слабому человеку. А гений презирал человека. И в первую очередь сейчас он презирал человека в себе. Дотторе погрузился в работу. Репликация нового Среза завершилась. Пальцы Существа с силой сжимали горло Доктора. Пробуждение Образца номер тринадцать оказалось опасным.***
Две недели спустя Панталоне сошел с трапа корабля, кутая шею в черный мех теплого пальто Фатуи. Фиолетовый кристалл на плетёном шнурке покачнулся. Глаза осмотрели площадь и нашли карету с подходящим гербом. — Господин Предвестник, — поклонился служащий. — Рады приветствовать Вас с победой на поле финансов. Слухи уже разнеслись. Панталоне улыбнулся со сдержанным достоинством. — Благодарю. Слухи, значит? Надеюсь, вести обрадуют и Её Величество, — он забрался в обшитую лиловой замшей карету. — Конечно, обрадуют! — лепетал помощник. — Мы во дворец? В банк? — В резиденцию Фатуи, — отчеканил Панталоне. — Сперва я решу свои дела там… Карета тронулась и доставила главу финансового отдела к литым вратам высокого здания. Панталоне ступил на каменную кладку, чуть припорошенную снегом; огляделся, вдыхая полной грудью родной мороз. Рядом находился университет с лабораториями. Панталоне вошёл в широкий холл, солдаты Фатуи встретили его ровной, вышколенной стойкой. На этаже так тихо, что можно расслышать мышь. Только по этой причине, когда Панталоне отошел от охранников к лифту, расслышал продолжение диалога: — А потом снова стоны, крики… будто он её там не режет… — Ох, лучше замолчи. Один такой сплетник уже пропал. — Я знаю, потому говорю тебе здесь, а не возле лабы. Там лучше вообще не появляться! Лифт звякнул колокольчиком. Панталоне шагнул в кабину.***
Новости. Жутко раздражающие новости. Панталоне вернулся. Панталоне вывернул с большой выгодой множество сделок. Для себя. Для Снежной, конечно. Панталоне великолепный. Дотторе за две недели наставил заметок в блокноте, что пульс Панталоне скакал до высоких отметок с завидной периодичностью. Особенно в последнюю неделю. Может, это были жаркие дебаты и споры по делу? Или всё же покушения? Или завёл интрижку. Интрижку. Интрижку. Заело испорченной пластинкой в голове. Какая ему, Дотторе, к чурлу разница! Они друг другу никто! И их «контракт» — жалкое ничто! Он в растрёпанных чувствах дошёл широкими шагами до прозекторской. В свете ярких ламп секционного зала трудились Пятый Срез и Сангуэ. Единственный именной Срез Дотторе. Женский. Лучшая вариация Дотторе. Красивая, гениальная, жестокая. Достойная зваться венцом науки. Дотторе подошёл к ней, рывком развернул от стола, не обращая внимание на испачканные кровью перчатки женщины. Сдвинул маски, свою и Среза, и впился грубым поцелуем в губы. Пятый закатил глаза и отвернулся в сторону, изображая тошноту. Пятый подсчитал про себя, что так уже продолжалось две недели с момента пробуждения этой стервы. По-другому и не назвать. Надменная. Как последний созданный Срез, она помнила и знала больше всех. Все исследования, все опыты. А ещё у неё было имя. И Создатель спал с ней. Не то что Пятому хотелось бы попасть в постель к Создателю, но такое чрезмерное внимание не получал ранее никто из «сегментов». Было к чему ревновать. — Что такое, дорогой? — голос леди был низким и певучим. — Всё в порядке, — огрызнулся Дотторе, снова надвинув маску. Вернулся в кабинет. Механизм в маске пропиликал владельцу о замеченном движении в сторону лабораторий. Панталоне. Нет, он не хотел видеть причину своей отвратительной болезни. Дотторе как был в заляпанном кровью халате, так и пронёсся устрашающим вихрем сначала мимо охраны лабораторий, потом на лифте поднялся на самый последний этаж.***
Двери прозекторской скрипнули, впуская посетителя. — Доброе утро, — промурлыкал Панталоне, оглядывая Срезы. Остановил взгляд на знакомой незнакомке. Пятый Срез помахал рукой. Высокий серебристый хвост Сангуэ дёрнулся от поворота головы. Под маской не видно знакомых карминных глаз, которые изучали посетителя. — Девятый Предвестник Фатуи Панталоне, — пропел грудной женский голос с саркастическим интонациями. — Также известен как Делец. Тонкие пальцы в перчатках держали скальпель. Точные движения рассеивали сомнения. Так работать мог только Дотторе. Панталоне ничего не сказал на привычную манеру выделываться любого из Срезов. Лишь ещё раз осмотрел женский Срез с головы до ног и обратился к Пятому: — Где Оригинал? У меня к нему донесение, — слащавая улыбка не сходила с лица. Сангуэ усмехнулась и вернулась к работе. Пятый пожал плечами: — Ушёл минут пять-семь назад. Был жутко раздражённый, да, дорогая? — обратился он к «сестре». — Совершенно верно, дорогой, — Сангуэ тянула ноты, будто провоцировала. — И поцелуи такие злые, — невзначай кинула она. Глаза Панталоне под очками блеснули, пронзая незнакомку. — По делу. Быстрее, — вновь обратился он к Пятому. — Где и куда пошёл? — Без понятия, — ответили Срезы единым голосом и интонацией. Пятый начал снимать маску, но взгляд Сангуэ пригвоздил его к месту. Атмосфера накалялась. — Он точно в здании, — ответил Пятый. — Он точно в бешенстве, — продолжила насмехаться Сангуэ. Если Пятый отвечал более-менее по делу, то женский Срез явно издевался. И почему этот красавчик Банкир ищет её Дотторе? — Хорошо. Пятый, передай, если увидишь, чтобы зашел ко мне, — мурлыкнул Панталоне и закрыл дверь.***
Дотторе тем временем мерил коридор последнего этажа шагами. Когда наконец очередное пиликанье сообщило о том, что владелец кольца переместился, Дотторе, «проводив» Панталоне до финансового отдела, вернулся к себе. Пятый и Сангуэ передали ему, что Панталоне его искал, но Дотторе проигнорировал информацию. Отслеживая нахождение Панталоне, ему удавалось избегать того весь день.***
В двери финансового отдела постучали. Открыли их и прикрыли с какой-то сухой педантичностью. — Седьмой Срез Дотторе, — бесцветный и серьёзный голос представил вошедшего. Всё во внешнем облике говорило об абсолютном равнодушии на всех. Застегнутая под горло рубашка намекала на то, что владелец отгородился от любого вмешательства. Об стрелки на брюках, отглаженных до помешательства, можно было порезаться. — Пришел за информацией по финансированию. Панталоне улыбнулся. — Пришел за информацией по финансированию… — протянул он с привычной сладостью в голосе. Раздался тихий смешок, глаза сверкнули. — А где Оригинал? — В лаборатории, — ответил Седьмой. — Какие цифры передать на этот месяц? Панталоне задумался, складывая пальцы и опуская на них подбородок. — Какие цифры передать… — затем взял чистый лист бумаги и, что-то высчитав в уме, начеркал несколько чисел: «17-18-10-23-16-5-10 12-16 14-15-6 19-1-14» — Он в лаборатории на минус первом? — уточнил Панталоне. — В данный момент да, — Седьмой забрал записку, кивком попрощался и ушёл, закрыв за собой дверь.***
Дотторе буравил простой до оскорбления шифр, выведенный каллиграфическим почерком. «Приходи ко мне сам». Чурла два он придёт! Близость Панталоне вызывала обострение «болезни». Отвратительно. Но ему надо узнать, какие проекты можно будет продвигать. Видимо, делать нечего. В прозекторскую идти нет смысла, Пятый и Сангуэ выполнили работу и ушли по завершению дня, да и трупы закончились. Размеренные шаги нарушили тишину административного крыла здания. С каждым метром по направлению к дверям финансового отдела ноги становились тяжелее, будто он волочил за собой культиватор. Остановившись, Дотторе пинком попытался открыть створы. Закрыто. Хлопнув себя по лбу от раздражения и вспомнив про время, он развернулся в обратном направлении.***
Двери лифта открылись, сопровождаемые звоном колокольчика. — Ага… — Панталоне смотрел на Дотторе, как на змея на попавшуюся мышь.