Силенциум

      Бывало так, что хочется изменить судьбу, прошлое? И вот, стираешь память, надеешься на лучшее, а тут — ДЗЫНЬ! — всё вдребезги разлетается о стены. Дверь — прочь с петель.       А мы о чём:       Двуручный меч замер в пальцах, не двигаясь. Прошло секунд пять, а казалось, что вечность. Оружие снова продолжило выписывать вензеля и восьмёрки. Дотторе молчал. Молчал, что-то обдумывая.       — Цинци, отойди, пожалуйста, подальше. Лучше к окну, — слишком спокойным голосом сказал Дотторе.       — О… — выдохнул Панталоне, оценив обстановку. — Как скажешь…       Он медленно поднялся ноги и, надо сказать, не до конца сошёл с ума, чтобы прямо сейчас глумиться над безумцем.       Панталоне, вопреки совету, быстрой тенью нырнул к двери, стремительно раскрывая её и исчезая за прочной древесиной.       — Я люблю тебя, милый! — крикнул он из коридора, оставив в напоминание о своей ядовитой, сильной, вопиющей любви дорогие цветы и вкус крепкого кофе на устах.       Как только замок щёлкнул, с другой стороны послышался град тяжёлых ударов. Что-то разбилось. Дверь — прочь. Дотторе с остервенением колотил слетевшее с петель дерево, щепки рассыпались в стороны.       Панталоне скрылся за толстой мраморной колонной, в ложбинке у стены, хихикая. Доводить возлюбленного до бешенства — ах, он обожал эти искры в их отношениях. Но Дотторе, если честно, заслужил. Нечего было подсовывать следящий жучок.       Грудная клетка Дотторе вздымалась, карминные глаза сверкали, серебристо-синие пряди вихрились острыми пиками. Прекрасный и ужасный, словно бог смерти.       Отдышавшись от первой волны гнева, Дотторе опустил меч и громко позвал:       — Ци-и-и-ин!       — А? — самая невинная, нежная улыбка коснулась губ, когда Панталоне вынырнул из-за колонны, поддерживающей великие своды резиденции.       Он не имел ни малейшего желания попадаться под горячую руку. Запястье на всякий случай укутала чёрная дымка.       — Ты коварная змея, ты знаешь об этом?! — голос Дотторе звучал яростно.       — Да, милый, ты меня таким и любишь! — вновь напомнил Банкир, оставаясь ехидно настороженным. Тем временем двери резиденции открылись аж в двух местах. Кажется, кто-то из дорогих коллег тоже застрял здесь на время бури. — Ты получил удовольствие, сношая мои мозги и нервы?! — Дотторе продолжил орать на весь коридор. — Конечно! Клянусь Бездной, я кончал каждый акт! — выдыхал со смехом Панталоне. Он подмигнул осторожно высунувшейся Арлекин, все ещё прячась. — Оргазмично, что я могу сказать, — знакомые нотки сарказма прорезались в голосе Доктора, он чуть понизил громкость, медленно подходя к колоннам. — Вчера точно был последний день такого совокупления или мне смазку для мозга готовить? — Последний, честно, — Банкир услышал шаги и обернулся на фигуру в белом. — Но… ещё раз попробуешь следить за мной и поверь… этого персонального змеиного яда у меня в достатке, моя любовь. — Не верю, — Дотторе активировал Глаз Порчи, и ледяные цепи поползли в сторону Панталоне. — Запру тебя в подземелье за отвратительное поведение! Ты опять мило беседовал с Романцевым! — Я беседую с кем хочу и когда хочу, ревнивый ты ублюдок! — только громче рассмеялся Панталоне, замечая ледяной блеск. Чёрные змеи тут же бросились на перехват, сам мужчина отскочил от колонны, не давая себя поймать. Запрёт, как же! — Флиртующая гадюка! — цепи и змеи сцепились в клубок. Дотторе почти зарычал от бешенства. — Ты не будешь больше с ним разговаривать! Какое-то время они безуспешно пытались добраться друг до друга Порчей. Пол и колонны покрылись глубокими царапинами. Мелкие льдинки посыпались с цепей. Дым заполонил воздух. Бросив провальную идею с Глазом Порчи, Доктор устремился напрямую к возлюбленному, явно намереваясь не поцеловать. Бледные пальцы вцепились в воротник дорогого одеяния Панталоне. — Гр-р-р! Цин! Но Цин выскользнул, сбрасывая плащ на голову Дотторе, закрывая тому обзор. Не зная, как ещё остановить Второго, мать его, Второго Предвестника Фатуи, он схватил наблюдающую за хаосом Арлекин и толкнул в руки безумца. Отчаянная девушка не растерялась, ударив сперва под дых Доктора, в Панталоне швырнула сюрикен, поцарапав плечо. — Ебанутые психи! — крикнула она, приходя в бешенство, и с силой отшвырнула тяжёлый клеймор учёного куда-то в сторону. — Шесть ёбаных утра! Дотторе задушенно скрючился от удара, приходя в себя примерно через полминуты. Скинул плащ с лица. Шумно выдохнул. — Пардон муа, леди, — Доктор попытался галантно поклониться во время извинений. Вышло так себе. Арлекин зарядила ещё удар в челюсть, чтобы уж наверняка! Ему не больно, а ей больше не будут мешать спать. Развернувшись на носочках и бросив хмурое «прощаю», она ушла к себе. Панталоне тем временем осматривал порез на чёрной рубашке, под которой обжигающе сочилась кровь. — Милый, я поранился, — пробубнил он огорчённо, словно дитя, что вернулось с прогулки. — Я люблю тебя, — Дотторе сгрёб в объятия избранника. — Чего уставился? — кинул он в сторону оставшегося невольного наблюдателя ссоры. — Я люблю его. Он мой. Бледные пальцы потянулись к любимому лицу и втянули Банкира в развязный поцелуй, под офигевающий взгляд Тартальи. — М-м-м… — Панталоне с привкусом оставшейся обиды куснул за губу, в противовес требовательно обвив крепкую шею Доктора. — Так ты вылечишь меня, или я умру в муках в твоём дурацком подземелье? Дотторе собственнически обнимал возлюбленного. — Вылечу тебя в подземелье. Оно не дурацкое. Вообще, это лаборатории, — занудно поправил Доктор. — Конечно, — любовно проворковал Цин, берясь за руку и уводя Фабьена в сторону своих апартаментов. — Давай продолжим. Я не мило болтал, а вежливо. В этом есть разница! Вежливость обусловлена желанием сохранить деловые взаимовыгодные отношения. Порой это может казаться флиртом, но я не выходил за рамки условленного между нами договора! Под душную речь Девятого Предвестника мужчины скрылись за дверью. Что ж, видимо, судьба у них такая — жить вместе и безумно счастливо.