Порча на счастье

Недели летели со скоростью звука. Время до конца года и экзаменов неумолимо сокращалось. Попов вдруг резко решил увеличить количество допов аж до пяти дней в неделю, подкрепляя это словами: «И так много времени потеряли, надо бы и готовиться начинать». Так, если с подготовкой к ЕГЭ примерно все понятно, я думаю, что можно теперь обсудить другие, не менее важные дела. Шумиха, которая первое время буквально не отставала от «парочки» Антона и Иры немного поутихла, поэтому уже не нужно каждый раз, когда проходишь по коридору терпеть все эти завистливые и злобные взгляды старшеклассников. Единственная странность, которую заметил Шастун, это было чрезмерное внимание Арсения. Почти каждую перемену он подходил к Антону то с просьбой отнести журнал в учительскую, то пересчитать количество человек из его класса, которые пришли сегодня, то листочки на парты разложить. И если в первые несколько дней Шаст просто махал на это рукой, то после стал уже немного напрягаться. Однажды он даже решился спросить у него, в чем же причина такого поведения, но в ответ услышал лишь что-то неопределенное. А сейчас Антон уже в который раз идёт по знакомому маршруту к дому учителя, пиная по дороге камень, попавшийся ему под ноги, и радуется, что ему удалось взять некий «отпуск» на работе, под предлогом подготовки к экзаменам. Начальник, конечно, сначала побурчал, мол: «Вот и бери теперь школьников работать, никакой пользы от них…», но все же разрешил. Шастун просто шел по знакомой алее, но как на зло, в голове всплыло воспоминание очень неприятного момента, произошедшего как раз на этом месте. Улица. Максим. Леша. Удар. Побег. Именно этими пятью словами Антон может описать то событие. От воспоминаний Шастуна даже немного передернуло, но он все равно продолжил идти прямо, одним ухом слушая музыку в наушниках. Какой-то панк-рок который играл минутой назад, сменился песней, которую любой узнает буквально с первых трех нот. Шагая в такт музыке, Антон просто открывал рот, беззвучно подпевая песне: «Я в глазах твоих видел Снег в океане…» — играло в его наушниках. «Этим снегом с тобой Никогда мы не станем…» Наверное, ни один нормальный человек не сможет объяснить принцип подбора треков в плейлист Шастуна. В нем песни группы «Нервы» стояли на равне с «Кастой», а разбавлялось это все Рамштайном. Было довольно много песен групп «ЛСП» и «Кис-кис», и даже Сергея Лазарева. Ну и самая яркая изюминка на торте — это, конечно же, maneskin. Соглашусь, масло масляное, но главное, что Антону нравится, а остальное не важно. А вот сейчас Шастун уже поднимается на лифте на седьмой этаж. Вытащив наушники и остановив в них музыку, он поднял голову, разглядывая себя в зеркало. Небольшие тёмные круги под глазами, бледная и тонкая кожа, болезненно острые черты лица. Вот вам и все признаки анорексии. Нервной. Сказал бы кто-нибудь это Антону вживую, то Шастун точно взбесился бы, входя в состояние, в котором он вряд ли сможет контролировать себя. Да, не зря же говорят, что психи никогда не считают себя психами, а больные — больными. Но что делать, если признать проблему — это единственный способ выйти из ситуации в более-менее нормальном состоянии? Лифт приехал на нужный этаж, оповестив Антона об этом тихим звонком, и чёткий женский голос назвал номер этажа. Выйдя из небольшой лифтовой кабины, Шастун сразу направился к двери, ведущей в квартиру учителя. Нажав на звонок, он отошел на пару шагов назад и застыл в ожидании. Минута. Никакого ответа. Еще одно нажатие и такая же тишина в ответ. «Так, ладно.» — с этой мыслью Антон отошёл от двери, прислонившись спиной к стене. Открыв список контактов в телефоне, Антон быстро пролистал его, сразу же находя контакт «Арсений», и нажал на кнопку «вызов». Гудок. Два. Антон только хотел начать паниковать, как вдруг в трубке раздался голос: — Алло? Антон даже на секунду растерялся, поняв, что голос явно не Арса, но потом, взяв себя в руки, спросил, пытаясь делать голос как можно спокойнее. — Здравствуйте, а Арсения можно? — Извините, он сейчас не сможет ответить. — А что случилось? — Давайте для начала представлюсь. Лодников Юрий, старший врач Санкт-Петербургской больницы номер тринадцать. Арсений Попов давно наблюдается у нас как пациент с хронической мигренью. Пару часов назад его экстренно привезли с осложнением. Мигренозный статус в легкой форме. — где то на этом моменте сердце Шастуна пропустило ударов таки десять. — Какого его состояние сейчас? — сильно стараясь скрыть дрожь в голосе спросил Антон. — Очень нестабильно, ухудшиться может в любой момент. Сейчас он в искусственной коме, во избежании обмороков и для уменьшения шансов на настоящую кому. Антон ничего не ответил, просто одним резким нажатием сбросил вызов, быстро открывая карту. «Тааак, какая там… А, тринадцать.» — пальцы не слушались, а в голове смерч пронесся. Сердце стучит с силой ракетного двигателя, а мозг все ещё противится воспринимать эту ситуацию. Когда карта прогрузилась, Шастун посмотрел и понял, что бегом он сможет добраться буквально за три минуты, благо, тут не очень далеко. Решив не медлить, он тут же сорвался с места и побежал по лестнице вниз. *** Только когда до здания больницы оставалось меньше пяти метров, Шастун дал себе минуту на отдышаться, после чего быстрым шагом направился ко входу. Когда же он зашел в теплое помещение, сразу почувствовал тот самый неповторимый запах больницы. — Здравствуйте. — сказал он, когда подошёл к регистратуре. — У кого можно узнать про состояние Арсения Попова? Молодая девушка быстро кивнула и начала быстро стучать по клавишам, видимо, вбивая имя. — У него лечащий врач находится сейчас в тридцать четвертом кабинете, можете пройти. Еле дослушав, Антон тут же развернулся быстрым шагом пошел к кабинету. Благо, он находился буквально в десяти метрах от регистратуры. Постучав в дверь и услышав тихое «войдите», Шастун приоткрыл дверь и просунул голову в образовавшуюся щель. — Здравствуйте. Юрий? — спросил он, а внутри тревога готова была разнести весь этот кабинет к чертям. «Так, Шаст, спокойно. Ты помнишь, чем это заканчивалось в прошлые разы. Вдох… Выдох.» — пытался успокоить сам себя Антон, прекрасно помня про свое поведение в подобных ситуациях. — Да, что-то хотели? — Я недавно звонил по поводу Попова. Как он? К нему можно? — начал засыпать он вопросами врача, совершенно наплевав на тактичность. Сейчас уж точно не до нее. — Так, молодой человек, успокойтесь. У Попова крайне подвешенное состояние, к нему можно будет через полчаса-час, когда врачи закончат обследование, но он без сознания, поэтому смысла не вижу. У него вот уже десять лет наблюдается хроническая мигрень, недавно, видимо, на фоне сильного стресса, начались осложнения. Сегодня он вызвал скорую, жалуясь на сильнейшие боли в затылке, рвоту и головокружение и упал в обморок практически на врачей. Его экстренно привезли сюда. Он будет находиться тут пока состояние не улучшится, или хотя бы не стабилизируется, а это максимум неделя. На все вопросы ответил? Если всё-таки хотите навестить его, то можете подождать в коридоре, он лежит в шестой палате. Антон вышел из кабинета и на негнущихся ногах поплелся к стульям, расставленным вдоль стены. Только сейчас, сидя напротив кабинета, в котором, возможно, сейчас спасают жизнь Арсу, Антон задумался. А почему его первая реакция и первая мысль были сразу ехать сюда? Непонятно. А хотя, если копнуть чуть глубже… Да, возможно, Антон просто платит добром за добро. Посчитайте, сколько раз Арсений приходил на помощь, спасал, поддерживал Антона? Очень много. А сейчас в Антоне просто сидит маленький человечек по имени «Совесть», и именно он не дает ему просто встать, развернуться и уйти. Именно он привел Шастуна сюда, именно он сейчас заставляет его сидеть и думать об учителе… В итоге Антон пришел к выводу, что сидит здесь чисто из-за того, что это некая… Благодарность Арсению за все то, что он сделал. Из глубоких мыслей и раздумий Шастуна резко вырвал противный писк, раздавшийся звонкой резью в ушах по всему этажу. Этот противный звук исходил из палаты. Из шестой палаты.