Керосин

      Найтмер нашёл себя на будто бы не такой как обычно, не настолько мягкой кровати, утыкающимся в подушку. И не сразу понял, откуда так пахнет сигаретами и дымной вишней.       Не сказать, что он был ранней пташкой или хотя бы понимал, что вообще происходит по утрам, поэтому решил не заострять внимание на всяких мелочах, явно этого самого внимания не достойных. А еще монстр чувствовал себя… хорошо. Определенно лучше — интересно, что могло повлиять на это? Кошмар помнил, что вчера было, да, более чем, хах, ебано. Он использовал много магии на то, чтобы найти ответ, как можно было бы излечиться без человека, и немного с этим переборщил. Ему еле хватило сил на портал домой. А дома была ты. Он не мог позволить себе выглядеть слабым, никогда и ни перед кем. Монстр усмехнулся — небольшой разговор ни о чем его отвлек, расслабил. А потом… потом? Найтмер нахмурился и напрягся всем телом, острое ощущение того, что что-то очень сильно не так, пустило по позвоночнику иглы. После чего случились две вещи: первое — он буквально ужаснулся тому, что почувствовал на себе одежду. Нужно быть варваром, чтобы спать в свитере. Впрочем, второе удивило гораздо больше — он держал в своей руке твою. Кошмар не сразу поверил собственным ощущениям, сжал ладонь сильнее, только после решил посмотреть. И так и застыл, громом пораженный. Монстр находился в твоей комнате, спал на твоей кровати, пропах твоими духами со вкусом прогорклой вишни, но ты… Ты сидела на полу, рядом с кроватью, спала, опираясь на нее, и все время держала скелета за руку. Всю ночь. Логическая цепочка выстроилась довольно быстро: ему стало лучше, потому что во сне, пусть и не осознанно, но он черпал энергию у открытой, на все готовой человеческой души за неимением других вариантов. Оставил ли хоть что-то? Кошмар этому всему был не рад. Не из-за того, что мог истощить тебя до минимального жизненного ресурса, нет. Ты повела себя с ним, как с никчемным; подумала, не сможет справиться сам, подумала, что обязана себя ему в когтистые лапы жертвовать. Пожалела его. Отвратительно. Найтмер не переносил жалости в любом ее проявлении, считал чуть ли не худшей, да и примерзкой на вкус эмоцией (на самом деле, боялся ее, как огня). Монстр свою руку чуть ли не вырвал из твоей, резкими движениями принялся выпутываться из неожиданно неприятного сиреневого пледа, абсолютно не заботясь о том, что своими судорогами мог тебя разбудить. Один из беспорядочно размахивающих векторов пришелся по твоему лицу. Что ж, от такого тебе еще не доводилось просыпаться. Ты крупно вздрогнула, чуть не падая лицом в пол, и не сразу поняла, что происходит. — О, Найт, доброе утро. Тебе… лучше? — поспешила встать с пола, смотря, как хранитель негатива надевает свою кофту, которую ты вчера повесила на стул. И абсолютно при этом не реагирует. — Найт?       Кошмар одарил тебя таким пронзительным, устрашающим взглядом из жидкого гелия, взглядом, который вполне мог бы посоревноваться с Туманностью Бумеранга, что душа замерла в грудине. И забылось, как дышать. Это видят его враги перед смертью? — Если ты еще раз, — чужой голос отдавался вибрацией, сухой и презрительный, ты проглотила его слова, а в горле — металлические, колющиеся в кровь опилки, — что-то подобное вытворишь, я самолично разорву тебя на куски, после чего заставлю Хоррора сожрать остатки, поняла?       Тебе не удалось с первой попытки собрать себя в кучу. Со второй тоже. Стало так холодно, что, казалось, скажи чего — оно по пути замерзнет и задушит насмерть. — …Что, блять?       Найтмер зарычал, в два шага преодолевая расстояние между вами. Ты стояла, опираясь на стол, монстр вжал тебя в него своим телом до того, что пришлось немного перегнуться, и навис мрачной статуей. Бедра неприятно резало деревянными выступами. — Хочешь, чтобы я в подробностях рассказал, какую часть я оторву первой от твоего блядского тела? — прошипел ядовитой змеей на ухо, его дыхание коснулось шеи и, казалось, оставило там пару ожогов, словно жидкий азот.       И в алюминиевом ведре топили щенка, вот только вместо ведра — его глаз, цвета колючего хризопраза, а вместо щенка — ты. — Отвечай! — от него пахло полынью и твоими духами в перемешку с сигаретным дымом.       Ты могла думать лишь о том, как удивительно-притягательно Кошмар мог угрожать. — Сбавь обороты, Найт, — прошептала в ответ, не в силах отвести глаза, пойманная в ему одному известную ловушку, — тут становится слишком… горячо.       Монстр смотрел на тебя молча еще некоторое время, звено за звеном выковывая цепь, за которую тебя же к своей ноге привяжет, и так же молча ушел.       Ты не могла перевести дыхание еще несколько десятков минут.       **       Было странно жарить на сковородке, которая явно многое успела уже поведать, подозрительно зеленые кружочки брюссельской капусты. Они как будто бы были самым ярким, что можно было найти на этой чертовой кухне этого чертового дома. Ну, не считая глазницы Хоррора, конечно, которая в твоей спине сейчас дырку за дыркой простреливала. — Эй, — он подошел ближе, кинув на содержимое сковороды один смазанный, полный неприкрытого неодобрения взгляд, — ты какая-то вялая сегодня. Не выспалась? — он толкнул в плечо своим, взял себе доску и принялся филировать какую-то птицу. Ты всегда поражалась его умению находиться рядом, когда это было необходимо. — Не то чтобы, — улыбнулась уголком губ совсем не весело, принялась нарезать брокколи. Вы — так просто и буднично — готовили кушать. Завтраком это назвать было тяжеловато, но никто с утра еще не ел, так что… Хоррор был чуть ли не единственным, кто, пусть и редко, но готовил, умел это делать, поэтому ты добровольно-принудительно выбрала его себе в помощники. Никто, правда, ничего готовить не заставлял и не просил даже, но захотелось сделать приятно. Ты и сама не поняла, как принесла определенного рода уют в такой большой и страшный на вид особняк. — Босс постарался? Много сил занимают ваши, э, процедуры? — не улыбнуться на то, с каким неприятием монстр смотрел на овощи, не получилось. Оо, ты буквально с боем вырвала возможность привнести в их рацион что-то, кроме мяса и макарон-картошки-бургеров. Обезоружить их, кстати говоря, вышло последним тузом из рукава под нехитрым названием «Не будете овощи жрать, и стоять не будет, понятно? Что, трахаться не любите?». Даже острый на язык Киллер никак не смог парировать этот твой неожиданный выпад. Даст, конечно, бурчал, когда ты дала ему список и послала в магазин ближайшего измерения, где бы он ни находился, но все принес. А Хоррор, хах, на отрез отказался заниматься, как он это все назвал, «травой ебаной», но помочь — помогал. Занялся своим профилем — мясом. Ты хотела наколдовать пасту с филе и овощами под, например, сливочным соусом. — Нет, Найтмер не подходил сегодня с этим, — да, ты не видела его с утра. У тебя под ногами земля до сих пор ходуном ходила из-за его выходки. Но, вместе с тем, ужасно хотелось узнать, какого, собственно говоря, хуя произошло. — Кстати. Раз уж мы о нем заговорили, — о, ты буквально почувствовала, как скелет рядом напрягся. — Что может его разозлить?       Хоррор засмеялся, с хирургическим мастерством нарезая мясо самым большим из имеющихся ножей — тесаком. — Что угодно. — Разозлить до того, чтобы кроваво убить пообещал? — Все еще что угодно, — добродушно улыбнулся, отправляя практически идеальные куски жариться. — Знаешь, сколько раз он мне божился, что каждую косточку вручную оторвет от моего же скелета, а потом сложит себе в довольно занимательную инсталляцию и на стену повесит? Я уж и сам не помню. А Киллера, твоего лучшего друга, он даже несколько раз чуть не прикончил, еще миллион потом обещая, что однажды все же доведет дело до конца. Это же Найтмер. — Это же Найтмер, — повторила со вздохом, задумчиво, круговыми движениями помешивая курицу и овощи. Еще немного — и будут готовы, оставалось добавить пасту и залить соусом. — Но, я так понимаю, ты не просто так спрашиваешь, да? — порой казалось, что Хоррор знает то, чего физически знать не может, казалось, он был слишком эмпатичен для сборища форменных убийц. — Что обычно выводит его из себя? — вопрос ты проигнорировала под чужой подозрительный взгляд с привкусом артериальной крови. — Ну, — монстр хмыкнул, принявшись доставать из серых шкафов тарелки идеально-черного цвета, излишне вычурные. Ты готова была на собственную руку поспорить, что их покупал Кошмар, — его злит, когда мы не слушаемся, проваливаем задания, проигрываем кому бы то ни было, когда пытаемся врать… когда происходит что-то неожиданное или когда он контролировать это не может. Злит, когда ему пытаются помочь. — Что? — ты могла чего угодно ожидать, но не этого; серьезно? Ебаный его в рот Кошмар злится, когда ему помогают? Вау. Это какой-то новый уровень идиотизма, левел ап по нарциссической тупой гордости. — Это… мутная история. Мы выучили этот урок очень давно и очень болезненно, — Хоррор добавил пасту и начал все это дело сливкам заливать, ты накрыла сковороду крышкой — пять минут и можно будет сервировать.       Что-то пошло не по плану, сбился курс, кто-то решился помочь этот самый курс выровнять — и этого уже достаточно, бум, триггер сорван. Найтмер… больной. Ты остро усмехнулась. А сама, хах? — Значит, он становится неконтролируемо-злым, когда нервничает? Прямо как плохая собака.       Лицо Хоррора в ответ аж вытянулось, глазницы стали идеально-круглыми. Вот только направлены были куда-то тебе за спину. — У плохих собак есть одно непревзойденное качество, — голос Найтмера врезался в твой затылок ледорубом и прошелся насквозь, вектора по-хозяйски легли на плечи. — Они лучше всех перегрызают глотки, — Кошмар выглядел абсолютно невозмутимо, собой довольный, прошел вглубь комнаты, к большому обеденному столу, до того роскошному, что смотрелся он здесь, словно из какого-то замка украденный. Щупальца на прощание мазнули тебе по щеке парафином. Конечно же, предупредительно. — Эй, отбросы! Спускайтесь есть.       Удивительно, но мальчикам… понравилось? Больше всех оценил Кросс, Даст и Киллер были довольны, Хоррор, в целом, тоже, но все-таки отдал тебе немного капусты. Найтмер не сказал ничего, практически все время прожигая странным взглядом — он сидел напротив. Ты не могла этого не заметить. Особенно с учетом того, что еще вначале король негатива как такового очень повседневно и, что называется, в порядке вещей, открыл две бутылки белого вина. Ты чуть воздухом не подавилась, когда увидела этикетку — Гран Крю из Кот-де-Нюи. В твоём мире оно стоило около трех тысяч евро. Кошмар был воплощением аристократизма до отвратительной степени во всей своей красе. Видимо, пить чуть ли не с утра никого не удивляло. Видимо, белое всегда больше давало в голову, чем красное. И — соответственно и очевидно — тебе захотелось курить. Вы уже почти закончили. — Кто пойдет со мной на перекур? — ты встала из-за стола, выжидающе осмотрев парней. На балкон идти не хотелось — подниматься два этажа и бродить по коридорам было, прямо скажем, лень, а одной на крыльцо… не комильфо как-то. Курить всегда веселее с кем-то. — Пошли, Даст, — скелет сидел по правую сторону от тебя, ты потянула его за рукав, он уже начал подниматься, но. — Сидеть, — Принц Ночи подал голос впервые за всю вашу трапезу, да и смотрел опять, мать его за ногу, прямо тебе в глаза. Смотрел пумой, сидящей в засаде, рысью, нацеленной на ничего не подозревающего рябчика, чей час уже пробил. Смотрел нехорошо.       Даст тут же сел обратно. — Ты чего, Пылесос? — оо, вы с Килом однажды придумали ему это прозвище, а еще ни о чем не жалели. — Он же не запретил тебе идти, не начинай, погнали. — Не запретил. Но и не разрешил, — Кошмар отодвинулся, ножки его стула скрипнули о пол. Монстр встал, залпом допил все, что оставалось в бокале, и подошел к тебе. — Чего ждешь? Хотела компанию — я покурю с тобой. Убери здесь все, Даст. Пошли, — иногда ты задавалась вопросом, умеет ли он общаться не в приказном тоне. Ты последовала за монстром, обернулась перед дверью на выход — Киллер тебя крестил.       **       Улица никогда не была приветливой. Стоило за дверь выйти — тут же получила порывами ветра, волосы растрепало почти что мгновенно. Ты не помнила, чтобы здесь хоть когда-то была хорошая в общепринятом понятии погода. Лес кривил свои деревянные зубы, стволы трещали. Сам же особняк, к слову говоря, находился будто бы на поляне, рядом росла только парочка деревьев, все остальное — в метрах пятистах. Да, никогда ты бы туда сама не сунулась.       Найтмер молчал. Ты — опять — чувствовала себя наедине с ним некомфортно. Не понятно, что можно было говорить, и можно ли было говорить хоть что-то. Кинула в его сторону один короткий взгляд — монстр смотрел куда-то за горизонт. Ладно. Ты выверенным движением достала сигарету, принялась шариться по карманам, и не сразу поняла, что успела где-то проебать зажигалку. Сука. — Что-то не так? — Кошмар стоял рядом, опираясь на стену позади, и ты поклясться была готова, что улыбается он издевательски. Даже, черт такой, и не скрывает этого. — Зажигалку забыла, сейчас вернусь, — ты сделала один уверенный шаг к двери, но парочка векторов тут же массивно на нее приземлилась, преграждая проход. — Не стоит, — монстр смотрел хитро, достал из кармана твою зажигалку. Ты не хотела знать, откуда она у него. Он провернул колесико, пламя заплясало у нефритовых пальцев. Не хочет отдавать, значит, хорошо. Ты приняла правила, не сомневаясь и секунды, наклонилась к его рукам сама, закуривая. И — конечно же — даже не думала о том, чтобы рвать зрительный контакт. — Ну и с каких пор ты меня псиной называешь, а? За моей же спиной. Не хорошо это. Мне иногда кажется, что ты действительно забываешь, где находишься, и что мне действительно ничего не стоит убить тебя, если я этого очень захочу.       Ты сжала челюсть. Поднадоело уже, мог придумать что-то новое. А еще тебе очень сильно, вот прям, нахуй, сейчас захотелось доказать, что ты кое-чего, но стоишь. — А с каких пор ты на меня бросаешься, м? И делаешь потом вид, что ничего не было, — будем честны, ты редко задумывалась о том, что собираешься сказать. Знала, что однажды это обретет свои последствия. Возможно, прямо сейчас обретет. И, наперекор здравому смыслу в любом его проявлении, Найтмера ты… не боялась. И, словно в подтверждение этому, сделала шаг навстречу. — Ты и понятия не имеешь, что произойдёт, когда я действительно на тебя брошусь, сладкая, — пророкотал в ответ, полностью обезоруживая тебя такой необычной, извращенной нежностью. — Это было тебе уроком, который, я надеюсь, ты с первого раза усвоила. — Каким, нахуй, уроком?! Ты прямо можешь сказать, что произошло?       Спокойствие на лице Кошмара тут же сменилось раздражением, монстр нахмурился, вновь пуская вектора по твоему телу, особенно — к шее. — Никогда не повышай голос на меня — раз, — одно из щупалец надавило на яремную вену, спиралью закручиваясь вокруг шеи, еще парочка лежали на плечах. Ты понятия не имела, зачем он каждый раз распускает их. Пытается запугать? Да плевать тебе на его эти запугивания. Прикончит — и ладно, задушит — на том и договоритесь. Правда, существовал один единственный вариант, при которым ты была бы более чем просто не против удушения. И стоило тебе подумать об этом, взгляд Найтмера на почти что неуловимое мгновение блеснул чем-то… другим. Особенным. Он приблизился почти что вплотную. — С огнем играешь — два. — Я никогда не боялась огня, — ответила тут же, уверенно, с вызовом, смотря прямо в его подернутые льдом разливы лазури на радужке. Впрочем, монстр отвечал тем же.       И его взгляд… его взгляд, несмотря на извечный напускной холод, жалился, горел на коже, заставлял закипать изнутри. Вы стояли слишком — непозволительно — близко друг к другу. Кошмар вдруг усмехнулся, косая клыкастая усмешка разрезала его лицо. И монстр наклонился еще ближе. Его ладонь легла на щеку, он очертил скулой твою линию челюсти, поднялся выше, к виску, глубоко вдохнул, уже начиная чувствовать ненависть к этим вишневым духам. А у тебя в ответ остановилось сердце. Ты замерла, боясь лишний раз дышать, чужие манипуляции разогнали кипяток по венам, заставили ребра дрожать и скручиваться. Какого черта. Найтмер опустил руку с щеки на шею, совсем немного царапая острыми фалангами, задышал очень тяжело. И прошептал на ухо одну простую фразу: — Самое время начать.       После чего сразу отстранился и ушел обратно в дом, будто и не было. Ни его, ни того, что он сейчас только с тобой сделал. Тебе потребовалось некоторое время, чтобы привести сердцебиение в порядок. Оо, Кошмар издевался, это было ясно как день, он играл с тобой. В игру, о которой даже не удосужился осведомить, в игру, правила которой ты и близко не знала. Монстр дразнил тебя — теперь на сто процентов уверена. Зачем? Развлекался так? Насколько далеко он сможет зайти? Да, ты готова была это выяснить. Глупо было бы отрицать, что он симпатизировал тебе, что ты готова была трахнуть его прямо на этом блядском крыльце. Но это было бы не интересно. Любит дразниться? Прекрасно. Теперь ты тоже вступишь в эту игру, вот только впредь будешь ему на равных. И, мать твою, Кошмар сдастся первым. Монстр мог бы выиграть тебя в чем угодно, но в искусстве доводить до края — никогда.       Ты выкинула бычок и зашла обратно домой.