* * * * *
– Я к нему не пойду. – Так я тоже. – Думаешь, поиграет и… – Явно не в ближайшие два часа. Командир нам головы открутит… – Дикий зверь или недобаба? – Милый котик или четыре часа сношания мозгов? За дверью опять зашуршало, и Пушистик, дернув ухом, протяжно зевнул. Услышав, как лязгнули тяжелые челюсти, толкущиеся в коридоре стражники дружно сглотнули. – Слушай, помнишь, ты мне два золотых задолжал? – По-твоему, я буду рисковать шкурой ради карточного долга? – И в «Полумере» сегодня проставлюсь… – По-твоему, я готов продать жизнь за бутылку эля?! Пушистик вздохнул. Есть ему пока что не хотелось, от разожженного камина исходило приятное тепло, а подушка под брюхом была достаточно мягкой, хоть и не переставала дрыгаться, так что смилодон уже был готов свернуться клубком и громко засопеть… – Эм-м… господин Пушистик? …Но что тут поделаешь, если верного зверя командора тоже не перестают доставать дурацкими просьбами! – Господ-дин П-пушистик, – стоит отдать стражнику должное, несмотря на «дружелюбно» сморщенную верхнюю губу, он остался стоять на пороге. Впрочем, и неудивительно: оправдания оправданиями, но Аневия за очередного убийцу, проскользнувшего мимо охраны, по головке точно не погладит. – Н-не будете ли т-так любезны п-передать этого недостойного человека н-нам?* * * * *
Профессиональный ассасин просто не мог поверить своим глазам. Нет, что-то неладное он заподозрил с самого начала… ведь сами подумайте: без особых проблем вошел в якобы находящийся на военном положении город. Без малейших проволочек добрался до вроде как неприступной крепости. Едва ли не прогулочным шагом пересек основной этаж, не без недовольства покосившись на единственного стражника, нагло храпевшего прямо на посту. Слишком уж… слишком. Но – мендевское поместье само себя выкупать не собиралось, а денег за голову дрезенского командора предложили столько, что еще внукам осталось бы, так что, осторожно открыв дверь покоев коменданта, убийца уже собирался проникнуть внутрь, но… эм-мх. М-м… Он моргнул. Потом еще раз. Потом не выдержал и протер глаза. Зрелище столетнего (судя по обхвату) дуба, выросшего аккурат в дверном проеме, никуда исчезать не собиралось, складки на коре продолжали складываться в не вполне приличные выражения, а стражник… А стражник продолжал сладко спать!