Я ничего не могу с собой сделать

      Пробудившись ото сна и обнаружив подле себя дражайшего друга, Цинсюань облегчённо выдохнул и окончательно пришёл в себя. Ночью его одолевал ужас, с которым он никак не мог совладать, но теперь Повелитель Ветров успокоился и смог взять себя в руки. Однако, спокойно рассудив, он ещё больше уверился в том, что ему стоит обратиться за помощью к Его Высочеству, и Хэ Сюань никак не мог его в этом переубедить. Хуа Чэн ясно дал понять, что не одобряет этой идеи и теперь Чëрный демон надеялся только на то, что Градоначальник не будет вставлять палки в колёса, как и обещал.       Их с Цинсюанем появление в монастыре Водных каштанов явно не сулило ничего хорошего, хотя бы потому что на пороге их встретил брехучий пёс, который являлся никем иным, как Лазурным демоном. Вот только этой падали ещё не хватало. Хэ Сюань даже подумал, что не зря мальчишка Ши уговорил его сменить облик на женский. Опять. Ни к чему Ци Жуну знать, что он как-то связан с Хуа Чэном.       Как и ожидалось, в монастыре их не ждал тёплый приём, но Черновод даже не думал, что Хуа Чэн будет настолько недоволен, что подсыплет им в еду зелье, вызывающее галлюцинации. Варево Се Ляня и так могло одним запахом заставить любого демона добровольно развеять свой прах, лишь бы не есть его.       «За что?», — упав лицом на стол, спросил Хэ Сюань, чувствуя, как затуманивается разум и все плывет перед глазами.       «Сказал же не приближаться», — мысленно фыркнул Хуа Чэн.       Цинсюань поплатился за собственное упрямство, а вместе с ним и Черновод, испытав на себе все последствия небольшой мести Хуа Чэна. Может для демона в красном эта была своего рода шалость из вредности, но ведь Хэ Сюань мог в бреду выболтать неоднозначные подробности о себе. Пусть Цинсюань тоже находился в забытье, но перед Его Высочеством было бы трудно оправдаться после.       И всё же глупая выходка не помешала Повелителю Ветров объяснить зачем ему понадобилась помощь Се Ляня, когда он снова смог говорить внятно. Но как бы Его Высочество ни старался, Хэ Сюань знал — помочь Цинсюаню он был не в состоянии. Мальчишка Ши должен понести наказание и стать приманкой для рыбы покрупнее.       Чем ближе демон был к своей цели, тем больше ожесточалось его сердце, не позволяя неуместным чувствам проявить хотя бы каплю жалости. Ему было в радость видеть, как его враг — Цинсюань боится истинного Божка-пустослова, в радость привести его в Храм Ветров и Вод, который он собственноручно уничтожил в гневе много лет назад, в радость расколоть на его глазах табличку храма.       Хэ Сюань неспроста выбрал этот день и это место, чтобы поквитаться с Цинсюанем. Их судьбы были связаны одним именем, одним гороскопом рождения, одним днём смерти одного и вознесением другого. Так пусть в этот же день свершиться месть и расплата. Хэ Сюань хотел не просто отомстить Повелителю Ветров, сначала тот должен был узнать, что стоит за историей его чудесного вознесения. Он должен узнать, что всё это подделка, за которую многим пришлось поплатиться жизнью.       После смерти демон всего раз возвращался в родные места, чтобы лично разрушить Храм Ветров и Вод. Ему была невыносима мысль, что рядом с его домом, где погибла его семья и умер он сам, стоит храм их убийцы. Теперь же, вернувшись в поселок Богу, наблюдая за кровавым шествием и слушая рассказ, его захлестнуло волной воспоминаний.       Перед глазами стояли лица членов его семьи. Сначала живые и веселые, затем бледные, мертвые и осунувшиеся. Как наяву он снова видел тех, кого зарезал собственными руками, не снеся обиды и несправедливости. Он видел их лица, перекошенные от страха, слышал крики и мольбы о пощаде и чувствовал, как вокруг него сгущается тьма. Он помнил, как хохотал, сойдя с ума от захлестнувшего разум безумия, когда резал ножом глотки. Голод с новой силой стал взывать к нему, требуя не просто пищи, а крови. Снова, как в ту ночь, он жаждал крови тех, кто жестоко обошёлся с ним.       Внезапно его ладонь сжали тёплые тонкие пальцы, заставив вернуться в сегодняшний день из далёкого прошлого. Цинсюань незаметно взял его за руку и в голове зазвучал его тихий голос.       «Какая ужасная судьба постигла этого господина Хэ. Неужели никто не мог помочь ему?»       Почему-то юноша обратился к «Мин И» по духовной сети, а не высказал мысль вслух. Может не хотел, чтобы Се Лянь и Хуа Чэн услышали страх в его голосе? Цинсюань был не столь уж глуп и не мог не догадаться, что человек едва ли может быть от природы так неудачлив. Смутные подозрения, что такая же участь ждёт и его, заставили дрогнуть даже мысленный голос.       Но не скользнувший страх разбередил в душе демона ноющее чувство, а сочувствие. Цинсюань искренне пожалел его. Пальцы, что нежно сжимали его руку были такими тёплыми и живыми. Они будто пытались принести облегчение, даже не зная, что этот самый господин Хэ и есть «Мин И», ладони которого они так ласково касались. Всего на мгновение демону захотелось уткнуться лицом в плечо Цинсюаня и позволить его рукам себя обнять. Но тут же он почувствовал, как гнев вспыхнул с новой силой. В чьих объятиях он собрался искать утешение? Чьей захотел жалости? Единственное, что его утешит — это вид двух поверженных, униженных и втоптанных в грязь братьев Ши.       Не меняя равнодушного выражения на лице, Хэ Сюань мысленно приказал своему двойнику, который выполнял роль Божка-пустослова подать голос, чтобы Цинсюань бросился за ним. Пора заканчивать с представлением, но мальчишка Ши должен побывать ещё в одном месте. Как ни кстати под ногами путались Его Высочество наследный принц и Его Превосходительство Градоначальник, поэтому пришлось и дальше держать лицо, играя свою роль.       «Се Лянь подозревает тебя», — прозвучал голос в голове Чëрного демона, и тот усмехнулся.       «Пусть попробует поймать».       Его Высочество встречался с Божком-пустословом, но ему никогда не попадался истинный, к тому же поглощённый демоном ранга «непревзойдённый». Его уловка с глупой игрой в кости выглядела просто смешно. И всё же слова Хуа Чэна о том, что было для него мучительнее всего на свете, заставили Черновода замереть неживой статуей. «Своими глазами наблюдать, как любимого человека попирают ногами и унижают, но быть не в силах ничего предпринять».       Хэ Сюань пережил своих близких, видел как они умирают, но в это мгновение он почему-то вспомнил испуганного Цинсюаня, забившегося в тёмный, тесный угол своих покоев. Глупости! Цинсюань не любимый человек. Он слабость. А от слабостей нужно избавляться. И всё же пришлось посильнее стиснуть зубы, когда ничего не видящий и не слышащий Повелитель Ветров цеплялся за него и мысленно шептал: «Мин-сюн, прошу, не отходи от меня».       Однако, как только представился удобный момент, Хэ Сюань приказал своему двойнику увести мальчишку Ши, пока он сам отвлекал Се Ляня. Если бы не Его Высочество, насколько все было бы проще, но наследный принц как назло вцепился в Цинсюаня мертвой хваткой, изо всех сил пытаясь помочь. Но Хэ Сюань знал, Повелителю Ветров от него не сбежать. Ни заклинание перемещения души, ни артефакты, ни другие уловки не могли помочь ему избежать расплаты.       Сколько бы замков не висело на дверях, он знал, как заставить Цинсюаня их открыть самому. Стоило Божку-пустослову мысленно сказать ему: «Если ты не открываешь эту дверь, я убью всех, кого ты любишь и начну с Повелителя Земли» и юноша сам, дрожащими пальцами снял с дверей защиту. Чувства — это слабость. Двойник утащил Цинсюаня в Башню Пролитого Вина, запретив ему звать на помощь, а Хэ Сюань избавившись от назойливых попутчиков наконец получил возможность поквитаться с глупым мальчишкой.       Чем ближе он подходил к башне, тем больше злость и обида застилали его разум. Как охотничий пёс, он чуял страх Цинсюаня и шёл на его запах, желая насладиться им. После поглощения Божка-пустослова ему досталась не только способность проклинать смертных, но и жажда чувствовать чужой страх, питаться им. Однако, не успел он дойти до лестницы высокой башни, как его оставил голос.       — Хэ Сюань, — быстрой и твёрдой походкой к нему приближался Хуа Чэн, — прекрати всё это.       Се Ляня не было видно поблизости, поэтому он говорил открыто, не боясь, что их услышат. Демон в красном не приказывал в привычной ему манере, а скорее просил. Но даже его просьба лишь усилила гнев Чëрного демона.       — Прекратить? — зло усмехнулся он. — Я только начал.       — Повелитель Ветров уже достаточно натерпелся, — неожиданно заступился за мальчишку Хуа Чэн, чем ещё больше разозлил Черновода.       — Это не тебе решать, ты обещал не вмешиваться, — огрызнулся он, махнув рукой. — Забирай Се Ляня и убирайся.       — Его Высочество не уйдёт без Повелителя Ветров. Тебе ведь нужен Ши Уду, отпусти мальчишку.       Хуа Чэн попытался остановить Хэ Сюаня, схватив за руку, и это окончательно разозлило последнего.       — Ещё чего! — зарычал Черный демон, обнажив клыки, и с силой отпихнул от себя демона в красном.       Он не для того ждал несколько сотен лет, чтобы за шаг до желанной мести позволить кому-то вмешиваться. Сейчас Хэ Сюань был так зол и голоден, что рискнул бы схлестнуться в бою и с самим Собирателем цветов под кровавым дождём, если бы тот снова попытался его остановить. Но демон в красном лишь досадливо покачал головой и отступил на шаг, давая понять, что мешать больше не станет.       Поднявшись наверх, демон скрыл своё лицо за облаком чёрного тумана и направился к Цинсюаню, сжавшемуся в комок от страха, в углу большой залы. Сейчас, объятый злобой и тьмой, он видел пред собой лишь напуганного глупца, из-за которого он лишился всего что у него в жизни было.       Схватив за волосы, Хэ Сюань грубо вытащил его из угла и швырнул на середину комнаты. Мальчишка тихонько всхлипывал и нервно хихикал, но даже не думал сопротивляться, поняв, что уготованной кары ему не избежать. Жалкое зрелище. Однако Черновод заметно вздрогнул, когда смог расслышать тихий шёпот Повелителя Ветров:       — Не трогай Мин-сюна. Делай со мной что хочешь, но не трогай его.       Услышав его слова, Хэ Сюань вновь будто разделился надвое: одна его часть — «Мин И», который так сблизился с Цинсюанем, рванул к юноше, но другая — Черновод, схватил его за горло, пытаясь задушить этот слабовольный порыв. Мальчишка ему не друг и никогда им не был.       — Помнишь это место, Цинсюань? — зашипел демон голосом Божка-пустослова, наклонившись к самому уху небожителя, от чего тот вздрогнул всем телом. — Здесь ты любил распивать вино и предаваться праздности. Ты никогда не спрашивал себя за какие заслуги ты стал богом? За то, что пролил вино на голову какого-то проходимца?       Хэ Сюань зло усмехнулся, обойдя стоящего на коленях юношу по кругу. Внезапно тот вскочил на ноги и резко, взмахнув веером, отправил сильный порыв ветра, намереваясь сбить своего врага с ног, и закричал:       — Чего ты хочешь?!       Если бы демон продолжал притворяться «Мин И», то порыв несомненно сбил бы его с ног. Но сейчас, пусть он был всё ещё не в истинном обличие, ему хватило и легкого взмаха руки, чтобы рассеять налетевший ветер и выбить веер из рук потрясённого Повелителя Ветров.       — Я хочу, чтобы ты узнал правду, — зловеще спокойно ответил демон и стал медленно приближаться к юноше, с каждым шагом чеканя слова. — Твоё вознесение — это ложь. Ты получил силу и жизнь, которые тебе никогда не принадлежали.       — Что за чушь? — выпалил Цинсюань и попытался закрыть себе уши руками, но это не помогло.       — Твой брат хотел избавить тебя от моего проклятья, поэтому пошёл на преступление и поменял твою судьбу с судьбой другого смертного, — Хэ Сюань видел, как расширились зрачки Повелителя Ветров от ужаса и неверия. — Он обрёк невинного человека и его семью на ужасную, мучительную смерть, тогда как ты, не обладая талантами и умениями вознёсся на Небеса и столько лет купался в роскоши, — слова зло свистели сквозь зубы демона и он, наклонившись к самому уху юноши, произнёс: — Твой брат убийца и вор. Как и ты сам.       — Нет-нет-нет, — отчаянно замотал головой Цинсюань, — я ничего не знал, это неправда. Неправда!       Он продолжал зажимать себе уши и тряс головой, отказываясь верить, а демон, чувствуя его страх, зашипел ещё более зловеще:       — Убийца. Твой любимый брат превратил тебя в убийцу. И все эти годы он знал. Путь, по которому ты шёл, устлан кровью, которую пролил твой брат.       — Нет-нет-нет-нет! — продолжал причитать мальчишка. — Брат не мог, не мог. Он бы так не поступил, нет!       — А теперь слушай меня! - рявкнул демон, схватив Повелителя Ветров за руку, и его глаза сквозь пелену тьмы зловеще вспыхнули. — Ты никогда не сможешь сбежать от меня! Ты и твой брат не сможете избежать расплаты! Не видать хорошего начала, не видать хорошего конца!       Слушая ужасное пророчество, Цинсюань застыл от ужаса, не в силах пошевелиться и оторвать взгляд от прожигающих жёлтых глаз. Но вдруг он закричал и, вырвавшись из стальной хватки, бросился к лежащему на полу вееру. Подхватив его, юноша резко развернулся к противнику и раскрыл веер, но взмахнуть им не успел. В одно молниеносное движение Хэ Сюань приблизился к нему, пробил веер насквозь и ударил ладонью в грудь Цинсюаня.       Повелитель Ветров отлетел на пару чжанов и упал на спину, лишившись чувств. Ладонь демона, что коснулась груди юноши, окутало яркое сияние, а после растаяло, оставив за собой нити белого дыма. Хэ Сюань забрал у Цинсюаня то, что ему никогда не принадлежало - силу Повелителя Ветров.       Пелена злости, что затуманивала взор, рассеялась, и теперь демон взглянул на лежащего без чувств мальчишку уже иначе. Больше ему не хотелось его пугать и изводить, или уж тем более причинить боль. В этом не было никакого смысла. Хэ Сюань вдруг понял, что даже будучи поглощённым яростью, он и не подумал сделать Цинсюаню больно. Он лишь забрал то, что ему не принадлежало, но навредить мальчишке не смог, даже если бы захотел.       Демон медленно опустился рядом с ним и, приподняв за плечи, всмотрелся в непривычно бледное лицо с закрытыми глазами. Цинсюань продолжал лежать без чувств, а Хэ Сюань продолжал смотреть на него, хмурясь, сжимая зубы и повторяя про себя: «Каждый должен заплатить свою цену».       Вызванный Се Лянем Ши Уду явился в башню как гром среди ясного неба, оттеснил «Мин И» и склонился над младшим братом. Выражение смятения на его лице, появившееся, когда Цинсюань открыл глаза и, увидев брата начал кричать и вырываться, наполнило душу демона злобной радостью. Пусть сейчас всё идёт не так как он задумывал, но Водяной Самодур наконец начал расплачиваться за свои деяния. Он сделал очень многое, чтобы спасти брата, а теперь, узнав правду, тот даже знать его не хочет. Это ли не прекрасно?       Однако, в миг злой радости, в голове Хэ Сюаня сами собой всплыли и эхом зазвучали слова Хуа Чэна: «Он уже достаточно натерпелся. Отпусти мальчишку». Всего на мгновение, но это воспоминание заставило Черновода смутиться. Так ли он был прав в отношении младшего Ши?       Внезапно, сквозь туман мыслей прорвался крик Цинсюаня, которого тащил за собой Ши Уду:       — Мин-сюн, помоги!       Демон дёрнулся вперёд, но тут же осадил себя, понимая, что сразу со всеми «Тремя опухолями» не справится. Да и чего ради? Мальчишка Ши больше не его забота, очередь теперь за его братом. И всё же юноша ничего не знал о деянии Повелителя Вод и уже расплатился за свою беспечность, снова став обычным человеком. В конечном итоге, он ведь не выбирал себе брата. Поэтому, вернувшись на Небеса, Хэ Сюань решил, что воспользуется мальчишкой в последний раз, чтобы выманить Ши Уду, а после спрячет там, где его никто не достанет.       Прокопав тоннель под дворцом Повелителя Вод, демон похитил (а точнее сказать «вызволил») Цинсюаня и переместил его во владения Повелителя Дождя, как и планировал, за исключением того, что за ними снова увязался Се Лянь, а после и треклятый Хуа Чэн. В целом, Хэ Сюань относился к Его Высочеству если не равнодушно, то весьма почтительно, но его стремление помогать всем и вся весьма раздражало. И судя по тому, как порой тяжело вздыхал Собиратель цветов под кровавым дождём, его эта черта в наследном принце тоже не слишком-то радовала.       Однако, не успели они передохнуть, как вместе с нагрянувшим генералом Пэем пришла весть, что Ши Уду постигла небесная кара. Чуть раньше, чем демон рассчитывал, но так даже лучше — больше не придётся ждать. И всё бы ничего, если бы Цинсюань не изъявил желание немедленно отправится к брату. Улучив момент, когда они остались с ним в хижине наедине, Хэ Сюань заговорил:       — Цинсюань, останься здесь, — он схватил готового сорваться с места юношу за руку, чтобы остановить и заставить задуматься. — Во владениях Повелителя Дождя тебя никто не посмеет тронуть.       — Но... как же мой брат? — растерянно пролепетал бывший Повелитель Ветров. — Пусть я зол на него, но никак не могу оставить в беде.       — Ты ничем ему не поможешь, — хмыкнул «Мин И».       — Он должен знать, что со мной всё хорошо, — твёрдо посмотрев ему в глаза, произнёс Цинсюань. — Я отправлюсь к нему.       Даже после того, что узнал, Цинсюань всё равно предпочёл выбрать брата. «Ты сам избрал свой путь» с холодной обречённостью подумал Черновод. Почему-то эта братская преданность и любовь, которыми были полны слова юноши, едва не заставили Хэ Сюаня отшатнуться от него. Цинсюань никогда его так не полюбит и никогда его не выберет. Демон вдруг ощутил, как сердце вновь наполнилось холодом. Что ж, мальчишка сам сделал выбор, так пусть разделит участь своего любимого брата.       — Как знаешь, — равнодушно бросил демон.       Цинсюань, кажется, не заметил его безразличного тона и бросился ему на шею, крепко сжав объятия.       — Мин-сюн, спасибо, что выручил меня, но я не могу его оставить. Прошу, идём со мной. Я теперь бесполезен, но ты можешь помочь моему брату. Прошу тебя, И-эр.       Юноша всё прижимался к нему, а демон лишь неподвижно стоял и чувствовал, как с каждым словом, холод всё больше распространяется в его душе. Склонившийся к ручью цветок, полон желания, но воды ручья бесчуственны. В конце концов используя Цинсюаня заманить Ши Уду на остров Чёрных вод будет куда проще.       — Хорошо, я пойду с тобой, — ответил «Мин И» и его глаза сверкнули нехорошим огнём.       К Восточному морю, где сейчас бушевала стихия, которую пытался усмирить Ши Уду, с ними отправились Пэй Мин с Се Лянем и Хуа Чэном. Но Хэ Сюаня уже не столь волновала эта компания. Оказавшись на борту джонки, он принялся незаметно менять её курс по направлению к его владениям. Едва они окажутся в Чёрных водах, и избавиться от всех лишних присутствующих будет не так сложно. Из всех них опасаться стоило только Ши Уду. Даже оказавшись вдали от своей стихии, он всё равно оставался опасным соперником, поэтому демону пришлось отыгрывать свою роль до последнего, чтобы не вызвать преждевременных подозрений.       Однако, держать лицо становилось всё труднее. Чем ближе были Чёрные воды, тем больше его мёртвое сердце наполнялось былой жестокостью и злобой. С каждым чжаном, который преодолевала джонка, направляясь прямиком в сердце его владений, Хэ Сюань ощущал, как становится сильнее, как воды взывают к нему, чувствуя приближение хозяина. Он не был в своей вотчине уже давно, и теперь наполняющая тело мощь болезненно колола кожу и туманила разум, а костяные драконы шептали в его голове «Хозяин. Вы вернулись. Хозяин». Его питомцы уже порядком заскучали без него, поэтому с превеликой охотой избавились от джонки и отвлекли на себя незваных гостей.       Добравшись до острова Чёрных вод с бесчувственным Цинсюанем, Чёрный демон с удовольствием бы оставил пришельцев самих выбираться из его владений, занявшись лишь Ши Уду. Но Хэ Сюань знал, что Хуа Чэн преследовал бы его после целую вечность, если бы он не отправил их с Его Высочеством восвояси самым безопасным способом, а именно с помощью печати Сжатия тысячи ли. Избавившись наконец от всех лишних присутствующих, демон вздохнул с облегчением, ощутив, как вместе с сырым воздухом его чертогов в тело проникает сила.       Спустя бесчисленное количество лет, Хэ Сюань наконец исполнит свою клятву, данную перед прахом членов его семьи и отомстит их убийце. Ши Уду уже в его владениях и ему отсюда не выбраться. Его ждет кара и она будет куда хуже, чем та, что наслали на него Небеса.       Наткнувшись на блуждающего по острову мальчишку Ши, демон решил использовать его, чтобы найти Ши Уду, делая вид, что он всё тот же «Мин И». Однако, когда Цинсюань взглянул на него, в его глазах застыл полоснувший душу страх. Юноша ещё никогда не смотрел на него так. В его взгляде, направленном на «Мин И» всегда были только интерес, лукавость, озорство, нежность и даже любовь, но никогда не страх.       Поняв, что Цинсюань скорее всего всё понял и теперь боится его, Хэ Сюань ощутил, как холод в душе перемешался с ноющей болью, а следом накатила злость. Чего ещё он ожидал? Когда наконец нашёлся Ши Уду, попытавшийся его сразу же убить, продолжать маскарад, длившийся более десятка лет больше не было смысла. Братья по фамилии Ши должны знать, что за злобный, мстительный призрак явился по их души.       Приняв истинный облик и открыв свою личность, Чёрный демон Чёрных вод насладился выражением потрясения на лице Ши Уду и ощутил удовольствие от переполнившей его силы. Он взмахнул рукой и лишь в последний миг увидел в зелёных глазах боль и отчаяние вместе со своим отражением. Цинсюань теперь был простым смертным и ему хватило одного легкого удара, чтобы потерять сознание.       — Ты!!! — взревел Ши Уду и бросился вперёд, выпустив из своего веера водяные стрелы.       Хэ Сюань легко отбил их, взмахнув рукавом, и в следующий миг выбил веер небожителя из его рук. Повелитель Вод изрядно ослабел, оказавшись оторванным от источника своей силы, тогда как Черновод напротив с каждым мгновением становился всё сильнее. Мощь и демоническая ци почти осязаемые, буквально кружили вокруг него, особенно теперь, когда он принял истинный облик и позволил силе напитать своё тело.       Он отступил на шаг, когда Ши Уду приблизился вплотную и попытался нанести удар, но тот пришёлся мимо. Ещё одна попытка и ещё один резкий шаг в сторону. Хэ Сюань легко уклонялся от отчаянных атак Повелителя Вод с самодовольной усмешкой на губах и похоже находил это даже забавным. Всего одно движение потребовалась ему, чтобы схватить Ши Уду одной рукой, прервав его жалкие попытки отбиться.       — Не… Не трогай Цинсюаня… — прохрипел небожитель, когда пальцы с чёрными когтями сжали его шею.       Черновод лишь презрительно фыркнул и ударил свободной рукой наотмашь, выбивая сознание из тела Ши Уду. Тот грузно упал на землю, раскинув руки в стороны. Сейчас Водяной Самодур уже не выглядел таким высокомерным, заносчивым и горделивым, каким его привыкли видеть всегда. Но этого мало. Прежде чем разделаться с ним, Хэ Сюань хотел, чтобы этот павлин всей кожей прочувствовал что такое унижение и отчаяние.       Внезапно он почувствовал, как что-то неторопливо подползло к нему. Опустив голову, демон увидел одного из сумасшедших, что обитали на острове. Грязный, лохматый и с глупой раболепной улыбкой, он боязливо подполз на четвереньках к хозяину и стал тереться об его ногу, словно пёс и безостановочно тянул «Ы-ы-ы. Ы-ы». Черновод снисходительно усмехнулся и небрежно потрепал его по голове.       — Позаботьтесь о нашем госте, — сказал он, растянув губы в зловещей улыбке. — Но не обижайте его.       Услышав хозяина, чудик ещё громче протянул «Ы-ы-ы-ы!» и, приблизившись к Цинсюаню, схватил его за ворот одеяний и потащил к чертогу Сумрачных вод. Через мгновение из кустов вышли ещё двое и помогли ему тащить «гостя». Ши Уду же Хэ Сюань потащил сам, брезгливо взяв за ногу.       Зайдя в мрачные, слабоосвещённые покои, демон выпустил ногу небожителя из рук, и та упала на пол с глухим хлопком. Однако, Черновод как будто этого и не слышал. Всё его внимание поглотил алтарь и четыре чёрных горшка на нём. Как давно он не навещал их. Подойдя ближе, Хэ Сюань опустился на колени и совершил четыре земных поклона, почтительно приветствуя тех, кого когда-то любил. Отец, мать, сестра, невеста.       — Я сдержал слово, — тихо прошептал демон. — Я отомщу нашему убийце, и вы будете тому свидетелями.       Четыре чёрных сосуда молча взирали на него сверху-вниз, не давая ответа. Холод и одиночество, что были его единственными спутниками долгие-долгие годы вновь навалились на Черновода. Он опустил голову и закрыл лицо руками, жалея, как и многие годы до этого, что не смог найти покоя после смерти и уйти вместе с близкими. Почему для него ничего не кончилось ещё тогда? Бесконечная усталость и отчаянье сковали душу демона, и на глаза почти навернулись слёзы.       Однако, услышав за спиной шорох, он резко обернулся и увидел, как сумасшедшие приковывают бесчувственное тело Цинсюаня к стене. Отчаянье в миг обернулось ненавистью. Глупый мальчишка. А ведь из-за него Хэ Сюань едва не отказался от своей мести. Как он мог? Он едва не предал свою семью из-за никчемного, порочного юнца. Однако тот уже успел понести свою кару, а вот его брат…       Взгляд янтарных глаз метнулся к безвольно распластавшемуся на полу телу в бело-синих богатых одеждах. Почувствовав, как застарелая обида и ярость растекаются по телу, Черновод поднялся на ноги и, подойдя к Ши Уду, пнул его так, что тот отлетел к стене. Ударившись, небожитель застонал и начал понемногу приходить в себя, но тут его настиг ещё один удар, отбросивший его к алтарю. Повелитель Вод застонал громче, сплюнул на пол кровь, а в следующий миг содрогнулся всем телом, услышав ледяной голос:       — Ши Уду.       Хэ Сюань стоял перед ним, заложив руки за спину, и взирал сверху-вниз как на нечто жалкое и недостойное внимания. Небожитель одарил его полным злости взглядом и гордо вскинул голову, показывая, что демону не удалось его сломить. Оскалившись в злой усмешке, Черновод плавным движением вынул из мантии веер Повелителя Вод и, раскрыв продемонстрировал хозяину.       — Узнаешь? — издевательски протянул он.       Глаза Ши Уду злобно сузились, и он резко вскинул руку, намереваясь вернуть свой артефакт, но в тот же миг вскрикнул «Нет!!», когда в одно движение демон разорвал его веер пополам. Небожитель оперся руками о пол, опустил голову и тяжело задышал, задыхаясь от приступа злости и бессилия. Хэ Сюань бросил перед ним разорванный веер, а следом на пол упал такой же пришедший в негодность веер Повелителя Ветров.       — Ты… Мерзкая нечисть… — зловеще прошипел Ши Уду, подняв на Черновода взгляд полный ненависти.       Демон внутри почти что ликовал, упиваясь его ненавистью и беспомощностью, при этом сохраняя холодное и мрачное выражение лица. Ему хотелось насладиться унижением Ши Уду сполна. Сила и злость кружили его голову и медленно застилали разум, жестокость сковывала сердце. Он чувствовал, как ещё немного, и мрачное безумие поглотит его, но больше не противился этому. Голод выл раненным шакалом и требовал ещё. Ещё мести. Ещё крови.       Хэ Сюань ещё раз пнул Ши Уду и в этот момент, кажется, очнулся Цинсюань.       «Хорошо, пусть посмотрит, как его брата втаптывают в грязь» - мрачно подумал демон.       Для гордого, надменного Повелителя Вод нет ничего хуже, чем унижение на глазах брата.       — Поклонись, — приказал Черновод, кивнув на алтарь.       И пока убийца отбивал лбом множество земных поклонов праху членов его семьи, демон всё больше свирепел внутри. Ему хотелось разорвать Ши Уду голыми руками, а за одно и всех смертных и бессмертных во всех трёх мирах. Его глаза загорелись огнём, полным ненависти, а по телу растеклось безумие. Он снова с силой пнул небожителя и прижал его голову к полу своим сапогом, когда тот попытался встать, и в этот момент Цинсюань подал голос.       Сейчас ненависть Хэ Сюаня была направлена на его старшего брата, а мальчишка Ши был лишь оружием в его руках. Демон хотел, чтобы Ши Уду помучался подольше, а любимый брат был его главной слабостью. Страх за него заставил Водяного Самодура наступить на горло всей чрезмерной гордости и ползать на коленях, выпрашивая для Цинсюаня пощады. Но чем больше он говорил, тем больше Черноводу хотелось его пугать возможной расправой над мальчишкой.       Цинсюань же всё смотрел на демона своими большими зелёными глазами, полными неописуемого ужаса и неверия. Он смотрел так, словно пытался узнать в нём знакомые черты, увидеть человека, которого считал своим лучшим другом, которого любил, но никак не мог его разглядеть. Потому что его никогда и не существовало. Всё что было в Хэ Сюане от «Мин И» забыто, стёрто и погребено под толщей страданий и ненависти. Теперь перед братьями Ши был лишь непревзойдённый Князь Демонов, который с каждым мгновением всё больше сходил с ума от распирающей нутро ярости.       Сейчас его не трогали ни влажные умоляющие глаза мальчишки, ни его извинения, ни готовность отдать жизнь ради искупления вины. Ему не было дело до Цинсюаня. Демон хотел сполна отомстить Ши Уду, и лучшей местью для него станет, если жизнь брата, которую он так отчаянно хотел спасти, превратиться в кошмар похуже смерти. Черновод не зря собирал больных, покалеченных безумцев, судьба которых столь ужасна, что и вообразить трудно. Однажды Цинсюань сказал, что у «Мин И» ужасное чувство юмора, но он даже не представлял насколько. Ведь в имени каждого из сумасшедших присутствовал иероглиф «Сюань».       Демону хотелось едва ли не хохотать как безумному, когда он поставил Ши Уду перед выбором: превратить младшего брата в спятившего нищего или сделать его братоубийцей, что непременно сведёт его с ума. Наслаждаясь терзаниями Водяного Самодура, Хэ Сюань лишь фыркнул себе под нос, когда вспомнил, что собирался отпустить мальчишку. Нет, без него Ши Уду не испытал бы столько страданий и месть была бы не такой сладкой. Без Цинсюаня, толпы безумцев и ржавого клинка, которым демон резал глотки жителей поселка Богу, месть не была бы такой восхитительной.       Оборвав бессмысленный и жалкий спор двух братьев очередным пинком, Черновод вновь испытал удовольствие, увидев Ши Уду беспомощно валяющимся на полу. Однако, упрямец не собирался так просто сдаваться и даже попытался задушить собственного брата во имя избавления и поплатился за это обеими руками. Демону приходилось разрывать тела на части, но оторвать руки знаменитому, могущественному Повелителю Вод – это особое наслаждение.       Однако, вопреки всем ожиданиям, вместо крика боли в помещении зазвучал смех. Ши Уду смеялся, словно видел во всей ситуации действительно что-то невероятно смешное. Хэ Сюань даже немного растерялся, когда Повелитель Вод ухватил его обрубками рук и рассмеялся прямо в лицо. По его лицу размазалась кровь и грязь, одеяние всё больше пропитывалось кровью, она пачкала и черную мантию демона, а Ши Уду всё смеялся, говоря, что он победил и Черновод, пытающийся добиться от него раскаяния в содеянном, выглядит просто жалко.       Он посмел даже упомянуть его семью, которой Хэ Сюань лишился из-за него и всё продолжал смеяться. Чёрное безумие заволокло разум демона, когда он понял, что как бы не издевался, он никогда не заставит этого человека почувствовать и каплю сожаления. Что ж, тем лучше. Глаза демона засияли ярким зловещим огнём, оскал украсили острые клыки, и он тоже расхохотался, заглушив все звуки безумным, раскатистым смехом. Ши Уду так жаждет смерти? Хорошо! Хэ Сюань убьёт его голыми руками! Да свершится его месть!       В сознании Чёрного демона теперь клокотало и властвовало только безумие. Он хотел причинить боль своему врагу также, как причиняли боль ему, унизить его также, как унижали его, стереть его в пыль и развеять по ветру без должного погребения, потому что даже этого он не заслужил! Хэ Сюаню после смерти никто не оказывал никаких почестей, даже в этом ему не повезло. Когда он умер, рядом уже не было никого, кто бы позаботился о его теле. Его лишили даже такой малости. И Ши Уду тоже не будет удостоен таких почестей, уж Черновод об этом позаботиться.       Схватив Ши Уду за волосы, Хэ Сюань хотел оторвать его голову в тот же миг, но вдруг Цинсюань истошно завопил и не своим голосом принялся умолять пощадить брата. На миг его мольбы задели что-то в душе демона, что заставило его остановиться и не по своей воле вспомнить как звонко и заливисто умеет хохотать Цинсюань, как при этом заливаются румянцем его щеки и ярко блестят глаза. Едва ли после смерти брата у него еще будет повод так радостно и беззаботно смеяться. Черновод мог бы даже испытать сожаление, что больше никогда не услышат этого смеха, если бы не одно «но».       Цинсюань всё ещё называл его «Мин И». При звуках этого имени голову Хэ Сюаня сковала боль от борющихся внутри безумия и всколыхнувшихся чувств, и он лишь рассвирепел с ещё бо́льшей силой. Глупый мальчишка и сейчас видит в нём только того, кем он притворялся, Повелителя Земли, «Мин И». Цинсюань сказал, что любит его, но любил он небожителя, которого по сути никогда и не существовало. Хэ Сюаня он полюбить никогда не сможет, так что тогда ему терять? Боль и обида с новой силой взревели в демоне, затмив собой все остальные чувства, что, оказывается, ещё теплились в нём и, напоив его голос мертвенным холодом:       — Ты не к тому обратился.       А в следующее мгновение его пальцы впились в плоть и без особых усилий отделили голову Ши Уду от тела.