Мир прогнил, подъезд воняет

      — Нара Шикаку — здесь, Хатаке Какаши — тоже.       Шизуне наспех мазнула кистью и засеменила к месту подле Хокаге.       В кабинете собрался воистину необычный состав. Шизуне, оно понятно, неизменна, как мотив стихов Хирузена, и в полной готовности протоколировать совещание. Шикаку, хоть и часто сновал в кабинет Цунаде, обычно не вылазил из мозгового центра или, если дело касалось миссий, знаменитого построения «ИноШикаЧо». Поэтому возможность его пересечения с Какаши, помимо внерабочей встречи или случайного столкновения, была крайне мала и даже стремилась к нулю, если бы госпоже Пятой не взбрело в голову разрушить статистику.       И все же интуиция Какаши подсказывала: обсуждать здесь будут определённо не миссию. И нахмуренное лицо Хокаге тому подтверждение.       — Я позвала вас сюда, чтоб одолжить ваш интеллект и ваши сердца, — Цунаде едва сдерживала дрожь в голосе. Новость, которую она собиралась поведать, нужно оглашать аккуратно. По крайней мере, одного из присутствующих она касается лично. — Присядьте. Только что мне доложили, что у границ Скрытого Листа обнаружен человек, назвавшийся именем «Учиха Обито».       Какаши ожидал всего. Мысленно прокручивал в голове сценарии, как объявят военное положение, поражение Итачи от рук Саске или наоборот, пусть даже смерть Наруто! И только эта ситуация оставалась за гранью фантастики, где-то между инопланетным вторжением и использованием извращенных техник в военных целях.       Цунаде кратко вздохнула, оглядела присутствующих. Шикаку свёл брови к переносице, словно подтверждая серьезность положения, изредка поглядывая на коллегу. Какаши, при всех своих тщетных попытках не терять самообладание, невольно округлил глаз — единственный доступный ключ к его невербальной коммуникации. Навалившиеся мысли сами диктовали мимику, а мыслей в голове в тот момент завелось предостаточно.       — Это может быть самозванец, — выпалил Какаши, хоть и отчаянно старался казаться хладнокровным. Себе?       На это он, собственно, и надеялся, размышляя в сердцах: пусть обман вскроется сейчас. Пусть все это закончится там, где и началось — у границ. Гендзюцу развеят, подстрекателя разоблачат. Самозванцем займется Ибики, а дальше — по ситуации. Лучше так, нежели привязываться. Пригреть змею на груди и с ужасом узнать, что дражайший друг, вернувшийся из мёртвых, был всё это время чужаком под прикрытием, замыслившим недоброжелательную деятельность в адрес всей деревни.       — Его личность подтверждена, — констатировала Цунаде. — Он был найден ослабленным, сенсор с трудом почуял источник чакры.       Подсознательно Какаши пожелал ему смерти — словами это пожелание в голове не выразилось, а сбилось в клубок ему подобных: «Как я оправдаюсь за невыполненное обещание?», «Как он переживёт резню клана?». Слишком много перемен за один день, и удушающее чувство вылилось уже в пожелание смерти самому себе, а наружу вылезло в виде:       — В полевых условиях нельзя так однозначно утверждать, — критическое мышление, присущее Какаши, теперь было использовано для того, чтоб оправдать свои страхи, с каждым оборотом подкрепляя навязчивые мысли всё сильней.       — Ты прав. Я отправила двух ниндзя-медиков к границе. Нужно его перевезти, при этом не потеряв.       — Есть доля риска, госпожа Пятая, — отметил Шикаку. — Может, это и правда Обито, но что если в него поместили печати? Взрывные или подчиняющие рассудок.       — Ему могли просто промыть мозги, — Какаши решил лишний раз не упоминать то, что ясно всем: Обито вернулся спустя девятнадцать лет, не предприняв никаких попыток возвращения раньше. Что-то не позволяло. Или кто-то. Половину тела размозжил валун. И самому оправиться после такого можно только чудом.       — На этот случай у нас есть Иноичи и Ибики. Но к ним обратимся позже, когда позволит самочувствие. А сейчас план таков: медики и отряд джонинов доставляют Обито в лазарет. Шизуне и я займемся лечением и поверхностным обследованием. Если его и держали, мы сможем обнаружить признаки пыток и методов физиологического воздействия. При улучшении состояния поместим под анестезию и проверим полости на наличие печатей. Всё это время Обито будет строго под нашим надзором.       Все трое молчаливым кивком подтвердили, что поняли друг друга: кое-кого в Конохе уж точно не стоит подпускать к Учихе.       — Не самый гуманный способ, но у нас нет другого выхода, — Какаши вздохнул: обстоятельства сейчас целиком и полностью зависят от команды Цунаде.       И снова молчание. Для троицы совещание считалось завершённым, но между Какаши и Цунаде пространство будто потяжелело. Хокаге уловила напряжение и попросила Шикаку, ровно как и Шизуне, покинуть помещение: кабинет зарезервирован на личный разговор.       — Послушай, Какаши. Я вызвала тебя не как шиноби, а как друга. В этом и вся тяжесть твоей миссии. Подозрений много. В частности, не дают покоя Акацуки. Слишком хорошо совпали его возвращение и вести от Джирайи. Отзывать уже нет смысла, Обито не должен понять, что мы ему не доверяем. Поэтому моё личное задание тебе: стань для него отдушиной. Если он правда вернулся с недобрыми намерениями, ты сможешь вразумить.       Какаши кивнул. Работа предстояла тяжёлая. Возможно, эта миссия будет одной из тяжелейших.       — Помогите ему.