И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

05.09.300 ПЗЭ, Планета Старпайк, система Пик Калла была единственным человеком в брифинг-центре, не носившим зеленую форму вооруженных сил Простора с золотыми цветами, бывшими в их сегментуме знаками различия. И обычно она ощущала от этого своеобразный кураж: с одной стороны, по закону Простора она не имела права присутствовать на военном совете, не говоря уже о том, чтобы участвовать в нем. С другой — традиции Старпайка требовали прямо противоположного. И в этой дилемме она, не раздумывая, склонялась ко второму варианту — просто чтобы воочию убедиться, насколько свихнулся их сегментум. Сейчас куража не было. Ей было страшно. Буквально за день-два Старпайк внезапно оказался на самой линии фронта, когда дорнийцы с наскока заняли Найтсонг. Поверить в такое было трудно, однако… это была чистая правда. Офицеры Простора, последние десять лет пребывавшие в самолюбовании и полной эйфории после победы над Железнорожденными, вчера проснулись все с тем же чувством непобедимости — а заснули уже в смятении и неверии. Конечно, когда они переспали с этой мыслью, часть их снобизма вернулась на прежнее место. А почему бы и нет, в конце-то концов? Дорнийцы ведь разнесли не их корабли, а недоумков из Шторма, которые — это все знали — качественно и количественно отстали от Простора на… да на целую вечность! Да и командир был им под стать — какой-то бастард с сомнительной репутацией, неизвестно как получивший вице-адмиральские погоны. Чего они, спрашивается, ожидали, ставя на командование такого человека? Был бы на его месте настоящий офицер из хорошей семьи — и победа была бы обеспечена. Особенно если под его командованием были бы непобедимые линкоры Простора. Примерно так звучала основная тема разговоров рассевшихся широким полукругом высших офицеров, ожидавших начала совещания. Брифинг-центр штаба Сил системной обороны на Старпайке по просторским меркам считался маленьким и скромным. Выступавший должен был говорить с трибуны средней высоты, за которой висел огромный экран, а остальные сидели перед ним развернутым полукругом — чтобы, значит, никто не чувствовал себя уязвленным из-за того, что кого-то другого посадили перед ним. А рядом с трибуной, чуть позади нее, находились места лорда и леди Пик, больше напоминавшие два больших и богато украшенных трона. Если бы встреча прошла где-то еще, Лорд-сегментум, скорее всего, принял бы в ней участие и произнес воодушевляющую речь. Но все знали о том, какие «теплые» отношения испытывают Тиреллы к дому Пиков. Поэтому высшими командирами, прибывшими сюда, был командовавший Второй Великой армией Марок и адмирал, возглавлявший Шестую оперативную группу обороны Марок. И они определенно должны были поразить всех своей «гениальностью». Калла поняла это задолго до того, как они открыли рты — не далее как три дня назад эти кретины с большими цветами на плечах уверяли, что Найтсонг может выдерживать осаду годами и отбить любой штурм со стороны Дорна. Что случилось на самом деле, все прекрасно знали. Она переглянулась с сидевшим рядом супругом и он ответил ей таким же ироничным взглядом. Никто ничего не сказал — они поняли друг друга без слов. Да и не стоило сейчас болтать — Калла насчитала как минимум семеро офицеров и четверых слуг, которые очень внимательно следили за ней и лордом Пиком — и только за ними. А сколько они еще притащили с собой подслушивающих и подглядывающих устройств? Кто-то мог бы подумать, что сейчас не лучшее время для распрей на внутреннем фронте, но если знать, что из себя представляет Королева Шипов… Леди Оленна подозревала абсолютно всех, кто не пил с жадностью из фонтана глупости, который она установила в сердце Простора. Вот почему корабли, построенные во владениях Пиков и укомплектованные уроженцами Старпайка сейчас находились не в их системе в одном коротком прыжке от занятого дорнийцами Найтсонга. Два линкора и три линейных крейсера болтались в Хайгардене в важнейшей церемониальной задаче — приветствии кронпринца и растранжиривая деньги налогоплательщиков Пиков в никуда, пока их родная система оставалась совершенно беззащитной. Кто-то мог возразить — не беззащитной, Тиреллы все предусмотрели и бросили на передовую своих самых верных флотоводцев вместе с Шестой оперативной группой — три линкора и пять линейных крейсеров. Но к тому времени, когда они прибыли, сражение в системе Найтсонг уже завершилась и дорнийсие флоты готовы были нанести удар либо вглубь Шторма, либо по ним. Оставалось только понять, какую дурость сочинят эти «военные гении». Об этом думала и она сама, и ее супруг, и его офицеры. К счастью, военнослужащие дома Пиков, отвечающие за функционирование Сил системной и планетарной обороны, остались с ними, как бы Мейс Тирелл и его мать ни старались заменить и их тоже. И они, надо сказать, были не самого лучшего мнения о своих «братьях по оружию». Некоторые представители ССО тоже присутствовали на этом совещании — и Калла видела, с каким трудом они сдерживают ужас от того, что слышат. И вот, наконец, опоздав к началу совещания на несколько минут, к трибуне поднялись адмирал сир Гастон Лейгуд и генерал сир Бастиан Олдфлауэрс. Зеленый цвет их великолепно сшитых мундиров почти не проглядывал под сплошным слоем золотых украшений. Адмирал и генерал вели себя с таким достоинством и уверенностью в победе, что даже Калла почти поверила, что они все-таки могли найти дорогу к гальюну на флагмане без помощи адьютанта. Больше всего леди Пик сейчас жалела «своих» офицеров, которые надеялись услышать в этом море пустоты и пафоса хоть что-то стоящее. Ага, конечно. Олдфлауэрс начал свою речь с длинной молитвы Воину и Отцу, от которых требовал божественной помощи в битве со Змеей-Блудницей — таким прозвищем верхушка Хайгардена, очевидно, наградила Рейнис Таргариен. Потом он долго и нудно пересказывал события в системе Найтсонг — разумеется, через призму Тиреллов. Проще говоря, обвинил врага в ереси, измене, бесчестии и прочих смертных грехах — в том числе и тех, о которых никто раньше и не подозревал. Несколько раз проехался по Ролланду Шторму, особо напирая на его «нечистое» происхождение, остальных адмиралов и капитанов долго хвалил за «доблестную защиту системы до последнего вздоха перед лицом многократно превосходящих сил»… И так далее, и так далее. Она не знала, чего ей больше хочется: смеяться или плакать. «Седьмое Пекло, какое бесчестие? Мы в состоянии войны! А во время войны нет «честных» и «бесчестных» приемов, есть «эффективные» и «неэффективные», пора бы уже это понять!» Если они и дальше будут делать выводы на том, кто из какой семьи происходит, а не на то, кто как себя вел, не на то, какое оружие и какая тактика применялась в той битве, как им можно противостоять… Тогда она не сомневалась в том, что это поражение станет лишь первым из многих, когда дорнийцы вторгнутся в Простор. Естественно, двое человек за трибунами, чьи спины она сверлила взглядом, думали иначе. — …благодаря тому, что Шестая оперативная группа вовремя вошла в систему, дорнийская гадюка не осмелилась вонзить свои ядовитые клыки в Старпайк! Что вновь доказывает, что Мартеллы и их прихвостни не в состоянии вести полноценную войну, когда им противостоит вся мощь Хайгардена и его знаменосцев! В этих словах было так много вранья, что Калла даже не знала, с чего начать… Например, с того, что дорнийцы не рискнули ударить по системе не из-за присутствия оперативной группы под командованием Лейгуда — в Шторме они разнесли и более крупное соединение. Их остановили модернизированные космические крепости Пиков, способные создать сплошную волну огня на любом направлении, обширные минные поля с тысячами антиматерных зарядов малого калибра но отнюдь не малой мощности. Они могли бы, конечно, собрать достаточно вымпелов — но даже тогда взятие Старпайка стоило бы им слишком больших потерь, на которые Мартеллы не могли пойти. — …если Змея-Блудница готова бросить весь свой флот на верную смерть, пусть знает — второго Найтсонга мы не допустим! Наш доблестный флот, усиленный системной обороной, выдержит любое… Рука супруга легонько дотронулась до ее левой кисти. И Калла улыбнулась одним уголком рта, покосившись на свою грудь. Черное платье, которое она выбрала сегодня, было достаточно консервативным, если бы не глубокое декольте, которое она сама приказала вырезать. И, судя по горящим глазам лорда Титуса, сделала это совсем не зря. — …три линкора, пять линейных крейсеров… Будь ее воля, она никогда не выбрала бы себе этого человека в мужья, несмотря на все его достоинства. Титус был стар, его тело, хранившее на себе следы нескольких войн, было покрыто густыми каштановыми волосами, которые казались продолжением густой гривы и бороды. Любила ли его Калла? Конечно, нет. Любовь в браке по расчету была роскошью и источником ненужных осложнений. И она была уверена, что он сам к ней не испытывает настоящей любви. — …Вторая Великая армия Марок — это четыре миллиона отборных солдат, каждый из которых гордится своими заслугами, репутацией и происхождением… Но вместе с тем лорд Титус Пик был, пожалуй, лучшим из тех, кого ей могли навязать Тиреллы. Когда Калла узнала его получше, ее мнение об этом человеке значительно изменилось — в лучшую сторону. Он был умен, решителен, амбициозен, и у них нашлось немало общих стремлений. Например, положить конец господству Тиреллов в Просторе. Или хотя бы избавить Галактику от змеи по имени Оленна. К тому же он прекрасно понимал, насколько нежеланным для нее был этот брак, и старался, как мог, облегчить ей жизнь. Да и любовником он был очень даже неплохим… И Калла сама не заметила, как стала испытывать к лорду Титусу настоящую признательность. Если он хотел, чтобы она подарила ему наследника, она готова была это сделать. Конечно, она не собиралась ограничивать свою жизнь им одним. И когда Титус Пик умрет — и это, скорее всего, случится уже скоро — она не станет замыкаться в себе и начнет новую жизнь с новыми мужчинами. Однако пока она будет только с ним. Скрасит ему последние годы. И потратит это время на то, чтобы вместе с ним превратить Старпайк в оплот стабильности и процветания — для их будущих детей. — …дорнийцы смогли вырвать победу только благодаря трусости лорда Селми и родственников лорда Вагстаффа. Вместо того, чтобы сражаться до последнего, как требовала их рыцарская честь, эти так называемые лорды умчались прочь, забрав с собой свои корабли и своих солдат… И у них еще хватило наглости просить убежища в чужих мирах! Лорд Колосьев сбежал в Гэллоусгрей, а рыцари дома Вагстаффов потребовали защиты у лорда Дондарриона… «А чего ты от них ожидал?» — подумала Калла. У лорда Селми, насколько она помнила, по условиям Мейденпульского мира, оставался всего один броненосец и пара линейных крейсеров — на всю систему. Что они могли сделать против десятков тысяч штурмовиков новейшей конструкции и тяжелых кораблей с дальнобойными орудиями сверхкрупного калибра, о самом существовании которых до битвы в Найтсонге никто даже не подозревал? Единственным разумным выходом в этом случае было отступить — или сдаться, если отступать некуда. Сама Калла на его месте поступила бы точно также. Кто в здравом уме станет умирать ради Императора Рейгара Таргариена и Лорд-сегментума Джона Коннингтона, которые ради своих подданных палец о палец не ударят? А ваша смерть станет для них лишь удачным поводом заменить вас кем-нибудь из своих холуев? — …если даже предположить, что Гэллоусгрей выдержит удар дорнийцев, границы Простора остаются открытыми… Судя по тому, как адмирал это произнес, он и сам не верил в то, что капитаны Шторма смогут сбить хотя бы пролетающий мимо метеор. Тем временем большой тактический экран, до сих пор демонстрировавший карту обороны Пика, сместил изображение в сторону, на другую приграничную систему. — …и поскольку Шторм больше не в состоянии прикрыть нас, можно сделать вывод, что Эшфорд сегодня крайне уязвим. «Ну да, конечно. Как всегда — вини в своих неудачах тех, кого рядом нет». — Вероломное нападение и безжалостное истребление всех на своим пути помогло шлюхе с Солнечного Копья застать нас врасплох, но у нас есть еще четыре линкора в шаговой доступности от Эшфорда. И мы предлагаем следующее: собрать все имеющиеся у нас крупные боевые корабли в системе Эшфорд, объединить их с Шестой оперативной группой в единую эскадру — и начать наступление на Колосья. Всего у нас будет семь линкоров и одиннадцать линейных крейсеров. Этого должно хватить на то, чтобы отбить Колосья, отразить натиск дорнийцев и создать плацдарм для отвоевывания Найтсонга. Офицеры Лейгудов, Олдфлауэрсов, Бриджей, Хайтауэров и Тиреллов разразились аплодисментами — хотя Калла заметила, что некоторые явно сомневаются, но не хотят идти против мнения большинства. И только офицеры, присягнувшие дому Пиков, не присоединились к общему ликованию. Сама Калла тоже молчала, ошеломленная свалившейся на нее горой глупости и лжи. Увы, но возразить она не могла — во время войны генералам и адмиралам представлялись очень широкие полномочия. Таков закон, действующий во все времена. Такова была сама природа галактической войны. Когда капитан крейсера мог неделями ждать в пустоте прибытия конвоя, а засада могла откладываться на месяцы, когда терялась связь с командованием и офицерам приходилось брать отвтетственность на себя. Это было нормально. Такое случалось на любой войне — и прописывалось во всех полевых и флотских уставах. И это ни в коем случае не было выложенной ярко-красным ковром дорожкой к славе и почестям, которой они так желали. Адмирал Гастон Лейгуд и генерад Бастиан Олдфлауэрс — Калла не собиралась даже в мыслях называть этих недоумков «сирами» — очевидно, должны были разместиться в системе Пик и приглядывать за «ненадежным» лордом и его супругой. И она сильно сомневалась, что лорд Мейс и его друзья действительно велели им выводить свой флот в другую систему и атаковать дорнийцев. А еще она не могла отделаться от мыслей о том, что самозванка Рейнис все это предусмотрела — и закинула флотоводцам Простора великолепную приманку… На которую лакеи Хайгардена уже раскрыли жадный ротик. Вот это было действительно плохо. Если дорнийцы в самом деле намеревались разбить Простор, неудачное наступление на Колосья оставило бы Пик, Эшфорд, Кокшоу и Грассвейл практически беззащитными, не считая стационарной обороны. Которая, по большому счету, из этих четырех систем имелась только у Пика. Остальные враг мог бы проломить с одного удара. Оставалась, конечно, линия Старпайк-Даркделл-Хатчесон-Хорнхилл — каждый из этих четырех миров был хорошо укреплен и их правящие дома хранили древние воинские традиции. Но если у них не будет кораблей, которые сейчас красиво летали вокруг Хайгарден-Прайм, они так и будут сидеть в своих крепостях, бессильно глядя в черную бездну. Кто еще может выдержать наступление? Ну, Сидрхолл. Ну, Длинный Стол еще, пожалуй. Остальные рухнут быстрее песчаного замка во время землетрясения. Удивительно, но никто из этих гонцов за славой об этом не задумывался. И когда адмирал предложил проголосовать — хотя решение, по факту, уже было принято — все назначенцы Тиреллов и Лейгудов вместе с их верными слугами подняли руки. Все офицеры дома Пиков проголосовали против. И лорд Титус тоже. И она. А остальные… Они даже не обратили внимание на их возражения, которые в другое время могли быть сочтены едва ли не изменническими. И не требовалось умения читать мысли, чтобы понять, о чем сейчас думают эти амбициозные генералы и адмиралы. Дома Каронов, Селми и Вагстаффов пали — а это значило, что как минимум три системы остались бесхозными. Дело было за малым — выбить оттуда дорнийцев… — Не позволим же подлой изменнице, предавшей Империум, своего сюзерена и своего отца, разрушить плоды десятилетнего процветания и единения! С нами Семеро! С нами Правда! Вперед! К войне и победе! — К ВОЙНЕ И ПОБЕДЕ! — хором выкрикнули участники собрания. Одни радостно и громко, другие тихо и без энтузиазма! — К ВОЙНЕ И ПОБЕДЕ! — К ВОЙНЕ И СЛАВЕ! — ЗА ИМПЕРАТОРА! ЗА ПОБЕДУ! — К войне… — прошептала Калла, понимая, что ошиблась в том последнем разговоре с отцом. Насчет четырнадцати месяцев. Если они и правда влезут в системы Шторма и Дорна… И если в дело вступят еще и Ланнистеры… Тогда у Тиреллов не будет этих четырнадцати месяцев. Будет пять или шесть — если сильно повезет.