И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

24.10.300 ПЗЭ, Планета Хайгарден-Прайм, система Хайгарден Последние несколько часов Уилласу все же удавалось убедить собственный внутренний голос в том, что он делает все правильно. Он и в самом деле находил стоящие решения проблем, преследующих Простор. И готов был поверить в то, что благородным лордам и простым гражданам не в чем его обвинить — потому что они должны были понимать, что никто, кроме него, не смогут сделать лучше. Жаль только, что убедить себя в этом удавалось все реже и реже. А большую часть времени Уилласу казалось, что все жители Простора, до самого последнего нищего, знают, в какую безнадежную ситуацию они угодили — и что он стал Лордом-регентом Простора лишь потому, что во всем сегментуме не нашлось дурака, согласившегося взвалить не себя это бремя вместо него. Кто в здравом уме позарится на власть, которая не даст ничего, кроме места главного козла отпущения за последние три сотни лет? Лорды и магистры, рыцари и дворяне, пережившие первые разгромные сражения, могли быть сколь угодно самоуверенными и высокомерными, но они не были идиотами, когда речь шла о политике и их собственном кармане. И они умели читать карты и слушать новости. И кто-то наверняка мог понять, насколько ничтожны их шансы на победу — причем даже не на «полную победу» или «славную победу», а просто на сколь-либо приемлемый мир. Понять — и принять радикальное решение. Девять месяцев назад дом Тиреллов был безусловным гегемоном в политической и военной сфере. Как и Таргариены. Но теперь все было совсем иначе. Они падали в пропасть, в которой не было дна — и при этом на них продолжали сыпаться удары со всех сторон. И их казна, казавшаяся столь же бездонной, была опустошена. То, что они не рухнули до сих пор, казалось Уилласу ничем иным, как чудом. Но… «Клянусь Отцом и Матерью, никто не представляет, на какие акробатические маневры мне пришлось пойти, чтобы этого добиться!» Первым делом он объявил дефолт по девяноста процентам внешних долгов. И в его случае «внешний» означало «не-просторский». Насчет Ланнистеров и Баратеонов вопросов не было — кто в здравом уме будет помогать врагу, который уже пришел тебя убивать? Тем более, они сами точно так же, одним росчерком светового пера, простили свои долги Простору. Причем, скорее всего, раньше, чем это сделал он со своими долгами. А вот как быть с такими кредиторами, как Мирийская Уния, Ресублика Браавос или Волантийская Триархия, которым они больше не могли платить за импортные товары и предметы роскоши… Им больше нечем было платить. Он просто констатировал очевидный факт. Следующим шагом стала «временная» заморозка всех обязательств Хайгардена перед планетами и системами, попавшими под контроль врага. Причем он сразу заявил, что никакой компенсации за эту приостановку при возврате территорий не будет. Только возобновление отношений — и все. От такого ему самому было не по себе. Но выбора не было. Военные пенсии и пособия для семей миллионов погибших пожирали его казну с такой скоростью, которая раньше казалась ему просто невозможной. И еще много, много, много мер, каждая из которых неминуемо привела бы к восстанию, реши он принять такое в мирное время. Но сейчас… Указ о национализации всех банков и передаче их под контроль дома Тиреллов — и тех, кто был максимально им лоялен. Указ о военной цензуре и создании надзорных органов по работе со СМИ с самыми высокими полномочиями. Указы о выпуске огромного количества военных облигаций. Указы о продаже огромного количества принадлежащего их дому недвижимости — пусть даже за треть, четверть, пятую часть цены, лишь бы побыстрее. И многое другое. В его окружении нашлись даже те, кто предлагал вообще выйти из общевестеросской валютной системы и вернуться к выпуску гарденерских рук в качестве новых-старых просторских денег. А золотые драконы отпустить в пучину гиперинфляции, избавившись как от чужого влияния, так и от долгов. Отличная идея, ничего не скажешь! Пока что Уилласу удавалось обходиться без столь радикальных мер. Пока что… То, что он уже напринимал, должно было помочь им протянуть хотя бы до конца года. Но что им делать в следующем году? Хороший вопрос, который Уиллас боялся задать кому-нибудь из своих советников и финансистом. Он даже мыслей об этом старался избегать. Экономика Простора стремительно летела в штопор — и Лорд-регент за последний месяц, ознакомившись с подлинной картиной сил и слабостей своего сегментума, наконец, осознал масштабы бедствия сполна. Осознал он и то, что древняя мудрость «Знание — сила» — полное вранье. Куда сильнее ему сейчас импонировало словосочетание «блаженное неведение». Все те допущения, «особые исключения», мелкие обиды с большими последствиями, старые междоусобицы, о которых их участники не желали забывать даже сейчас… Все то, что копилось при его отце, деде и прадеде, сейчас с размаху влепилось в его собственное лицо. Но даже на этом ужасном фоне нашлось нечто, сумевшее выделиться ярче всех прочих событий. Этим «чем-то» стала измена дома Пиков. И он почему-то был уверен, что решающую роль в этом сыграл не сам лорд Титус, а его молодая супруга, леди Калла, в девичестве Рован. Которая еще до начала войны утверждала, что ничем хорошим она не закончится, но к ней никто не прислушался. Неплохо соображала эта «невоспитанная шлюха», ничего не скажешь. Даже сейчас Уиллас, несмотря на то, как она поступила, в глубине души хотел бы, чтобы Калла оказалась на его стороне, рядом с ним… В качестве советницы и помощницы, а не того, о ком можно было бы подумать. Теперь-то он и сам понимал, что большинство шагов, которые предприняла бывшая наследница Голденгроува, перебравшаяся жить на Старпайк, были не капризом обделенной отцовским вниманием девчонки, а трезвым расчетом и предвидением, граничившим с гениальностью. И верфи Вестбрука и Стародуба успели выполнить ее заказы в самый последний момент перед тем, как дорнийцы бросили спичку в огромную цистерну с прометием. Если бы только… Он знал о «теплых» отношениях между Каллой и Маргери. Не это ли сожгло в душе дочери Матиса Рована остатки верности дому Тиреллов? Если да, то Уиллас понимал, что цена этой дурацкой вражды двух девиц, оказалась едва ли не самой тяжелой в истории. Система Пик, добровольно перешедшая на сторону Дорна, оголила весь их юго-восточный фланг и поставила под удар множество предприятий, принадлежащих горнодобывающим и транспортным концернам. И он чувствовал, что это далеко не все. И у Каллы-изменницы в рукавах ее предельно откровенных нарядов еще много всего припрятано. — Войдите! — устало крикнул Уиллас, услышав стук в дверь. И только тогда спохватился, что надо бы хоть немного прибраться в кабинете, но через секунду махнул на это рукой. Чего уж скрывать… Тем более, что вошедшим оказался Гарлан, а не очередной финансист, пришедший доложить об очередной катастрофе. — Гарлан, брат, умоляю, скажи, что пришел ко мне с хорошими новостями… — Ну… Мы вернули систему Данна… Ланнистеры отступили… — неуверенно отозвался его брат. И Уиллас, наконец, облегченно улыбнулся. — Да. Это хорошая новость. Спасибо тебе, — поблагодарил его фактический правитель Простора. — В каком состоянии система? — Можно сказать, что целая… С учетом текущей обстановки, — ответил Гарлан. — Должно быть, Тайвин намеревался выжать из нее все соки, но так и не успел сдавить дюрастальной кулак на горле Данна к тому моменту, когда началась битва за Хайгарден. Ну а потом… У Ланнистеров, очевидно, были и другие первоочередные проблемы. Я, конечно, не могу назвать это разгромом, их флот отступил, успев при этом разрушить всю стационарную оборону, но… — Она и так не стоила практически ничего, — закончил за него Уиллас. — Завтра я приму решение о судьбе лорда Данна. То, что он сдал систему, не может остаться без последствий, но, я считаю, что он сделал все для обороны своих владений, а мы никак не смогли ему помочь… И он остался верен нам, в отличие от леди Окхарт. Если для Данна возвращение просторского флота действительно стало освобождением, то правителям Стародуба стоило помолиться о том, чтобы Тиреллы никогда больше не вернулись к ним. Потому что другие дома Простора были очень, ОЧЕНЬ недовольны тем, как повела себя сама леди Арвин, ее родня и ее командиры. Именно из-за них у Ланнистеров до сих пор оставался крепкий плацдарм в относительной близости от Хайгардена. И они, несмотря на поражение, могли и дальше угрожать сердцу Простора одним лишь своим существованием. Вот что случается, когда такой важный логистический узел попадает в руки врага целым и невредимым. На этом плохие новости не заканчивались. Да, Дастонберри им тоже удалось отбить. но система была совершенно разорена и для ее восстановления требовались огромные вложения. Еще был Колдмоут, который тоже был атакован и понес серьезнейшие потери — а выстоял он лишь потому, что Ланнистеры не хотели задерживаться в этой второстепенной системе. Они рвались на Хайгарден. — Что ж, хоть в этом мы можем найти какие-то положительные новости. На других фронтах ничего хорошего ждать не стоит. Гарлан в ответ недовольно скривился. — Если бы воевали только против Ланнистеров… — …Тогда через пару месяцев я сидел бы на троне Тайвина на Утесе как новый Лорд-сегментум Запада, — саркастически отпарировал Уиллас, но потом тут же посерьезнел. — Нет, на самом деле, если представить, что нашими противниками были бы «только» Ланнистеры… Я, в отличие от тебя, регулярно читаю сводки обо всех потерях и утратах. И не думаю, что даже в этой войне наша победа была бы гарантирована. Если бы отец начал штурмовать Крейкхолл, как мы планировали год назад… Нет, Уиллас не собирался принимать на веру такие чудовищные утверждения, как-то, что Тиреллы не смогут победить дорнийцев, даже если они будут сражаться со связанными руками, выколотыми глазами и огромной дозой успокоительного в крови. Нет, вовсе нет. Победа в системе Хайгарден доказала всем — и им самим, в первую очередь — что Простор еще готов драться. И ему есть, чем драться. Особенно когда они подготовлены к драке и располагают актуальной информацией о силах врага. Но это не отменяло того, что когда их флотом и всем сегментумом руководил их лорд-отец, кампания не могла закончиться ничем, кроме как катастрофой. — Это правда. Суровая… Но все равно правда, — согласился Гарлан. — Несколько моих капитанов… предлагают ассиметричные ответы на тактику и технику Баратеонов и Мартеллов. Но мне нужно месяца четыре или, лучше, пять, чтобы довести их до ума. И еще… Северо-восточные сектора можно считать потерянными, несмотря на то, что контроль над ними сохраняется. Дело в том, что Станнис захватил Лейгуд, одновременно разгромив оборону Слоана отвлекающим ударом. То есть наше сообщение с теми системами полностью прервано. Если Лейгуд действительно пал, Уиллас понимал, что следующими на очереди окажутся Тамблтон и Афферинг. И все пространство по ту сторону Большого Мандерского Разлома окажется для них потеряно. Только Бриджес, Нью-Баррел, Либерр и Инчфилд могли похвастаться качественной и мощной системной защитой. Все остальные вынуждены были полагаться на поддержку флота… которого не было. То есть они сейчас были легкой добычей для любого захватчика. — Я уже начал эвакуацию с той стороны Разлома всех звездолетов — в первую очередь, тех, что оснащены приводами глубокого космоса. За исключением тех, от которых зависит жизнедеятельность обитаемых миров. Например, кораблей-госпиталей… Уиллас понимал, что те, кого они бросили на милость самозваному Воителю, этого тоже не забудут — и не простят. Но они не могли позволить себе терять еще больше кораблей. Огромная и неповоротливая туша, ранее называвшая себя «сегментум Простор» стремительно истекала кровью — и, очевидно, будет истекать еще дольше. По разным оценкам, общее количество кораблей, оснащенных варп-приводом различных конструкций, принадлежавших частным лицам и аристократическим домам, торговым корпорациям и гильдиям, а также военному флоту, насчитывалось примерно сто семьдесят тысяч единиц. Десять процентов из них — как минимум, в самом лучшем случае — было потеряно в первые два месяца войны. Еще один процент погиб в Фаунтоне. Еще двух с половиной процентов стоило им предательство Пиков. Но если построить гражданский транспорт было намного легче, чем военный корабль… То собрать для них опытные экипажи было намного сложнее. И желающих пойти служить на флот после сокрушительнейшего разгрома в системе Колосья и других тяжелых поражений, что-то не находилось. — Должен предупредить тебя, что в ближайшие дни нам, возможно, придется оставить Нью-Баррел. Да-да, я все понимаю. Мы старались усилить его защиту развертыванием ракетных платформ новой конструкции, но рейды легких несущих кораблей дорнийцев, прорывающихся через Разлом, уже нанесли им серьезный урон. — Думаешь, Рейнис решится на полномасштабный прорыв через Разлом? — такое решение определенно было весьма… дерзким. Даже для нее. — Или она, или Красный Змей, — пожал плечами Гарлан. — Как по мне, после Жатвы, Найтсонга, окружения Сидохолла или, будь они семижды прокляты, тех налетов на верфи, от них стоит ожидать чего угодно. Они уже дали понять, что не боятся принимать нестандартные решения. Что до нас, я считаю, что нам лучше оставаться настороже… когда речь идет о дорнийцах. Особенно когда нам начнет казаться, что мы загнали их в ловушку. Потому что в ловушке запросто можем оказаться мы сами. И уже не ограничиться потерей нескольких систем, когда змеи дадут нам это понять. Он был прав, в чем вынужден был признаться Уиллас. И насчет того, что от дорнийцев всего можно ожидать — и насчет неминуемой потери Нью-Баррела. Да и после того, как они сдали Сидрхолл, эта потеря выглядит не столь уж катастрофической. Разве что с точки зрения пропаганды, как еще одно поражение в очень, очень длинной серии. Но лучше уж отступить заранее, чем угодить в еще одну Жатву. Лорд-регент еще немного поизучал свои документы, прежде чем снова обратиться к брату. — А что нам мешает испробовать на этой системе несколько приемов, которые предлагают твои капитаны? — Я не против. Но кого ты предлагаешь отправить на это дело? Сам я не могу, я удерживаю оборону против основного флота дорнийцев, Бейлор Хайтауэр ведет наступление на Запад… И не забывай еще о том, что задача эта крайне рискованная и те, кто решится на такое, может, и нанесут врагу серьезный урон, но их собственные шансы вернуться из этого сражения… очень невелики. До сих пор мало кто переживал столкновение с дорнийскими сверхкалибрами и штурмовиками-перехватчиками новейших серий. — Я понимаю, — вздохнул Уиллас. — И постараюсь поскорее найти… подходящую кандидатуру, — в тот момент он не имел ни малейшего представления о том, где найти действительно стоящих людей для этой миссии… или для какой-нибудь другой. — А пока я, пожалуй, ознакомлю тебя с вопросом о военных пенсиях, если ты еще не в курсе. Я нашел временный выход, но он лишь откладывает проблему, а не решает ее. И еще пара интересных законов, принятых сразу после Восстания Грейджоя…