Моя гибридная кукла

      — Остановись.       Нежный голос с крупицами сиплости прозвучал негромко, но вполне доходчиво для той, к кому обращался юный господин. Омега нахмурился, уверенно обошёл своего отца, стремясь оказаться около гибрида. Эта женщина кривила губы в улыбке, столь загадочной она была, что совсем неясно: маска, чтобы убедить гостей в том, что не стоит ни о чём волноваться, или что она пытается скрыть в этом искусном жесте? Явно не любовь к сыну, которого она долгое время не видела. Госпожа Пак та, кто следила за ним даже на расстоянии. Присылала письма с указаниями: как не стоит себя вести и как подобает настоящему наследнику в семье аристократов. Госпожа Пак, женщина из высшего общества, которая не боялась применить силу, чтобы воспитать правильного господина. И давление больше оказывала на разум, полагая, что так эффективность возрастёт. Только вот госпожа Пак вечно забывала про Чонгука. Гибридную куклу, которая делала сына некстати взбалмошным.       — Чимин, не поздороваешься со мной?       — Я собирался поприветствовать тебя, — Пак взглянул на гибрида: по его лицу не трудно было догадаться, что госпожа Пак не скупилась на ядовитые слова.       — Сегодня важный вечер, не будем затевать скандал, — глядя на её лицо омега отчётливо понимал: она такая же клоунесса, как и все эти люди. В какие-то моменты он действительно верил, что она лишь притворяется такой. И, возможно, где-нибудь глубоко внутри, госпожа Пак неплохая мать. Но раз за разом испытывал одно разочарование. Она — его горькое разочарование, застрявшее в горле, разочарование, которое давит с каждой встречей всё больнее. Может ли он сейчас подойти ближе и сказать, что он ненавидит её больше всего на свете? Он давным-давно это сделал в своей голове. А телом мелко дрожал, как и слова из уст:       — Мама, — его растерянный вид заметил Чонгук. Он опешил, смотрел внимательно на своего хозяина, плавно сталкиваясь с пониманием. Чонгук разглядел лёгкое, едва заметное дрожание – господин волнуется. Он смотрел на своего хозяина с нежностью, опустив брови, словно боялся худшего исхода. Боясь, что омега вот-вот свалится с ног от переизбытка чувств. Чонгук лишь сейчас стал понимать, как сильно его господин переживает из-за матери. Прежде ещё такого не наблюдалось... Быть может альфа плохо смотрел? Чонгук незаметно кусал нижнюю губу, испытывая себя самым никчёмным и виноватым. Быть может господин прежде мог это скрыть? Очень хорошо, надёжно... От этого становилось ещё хуже. Чонгук чувствовал себя бесполезным, неправильным. Чимин ощущался каждой частицей так отчётливо именно в этот момент. Таким уязвимым, таким ранимым, отчаянно настаивая на попытки бороться. Гибрид наблюдал этот ощутимый бой внутри омеги, который он старался разрешить без кровопролития. Чтобы в итоге одержать победу? Нет, омега должен решить, кем он является. Должен запомнить, что этим людям он не нужен. Осознать и отпустить надежду на лучшее. Его гибрид рядом, его альфа, его Чонгук. Любимый человек, которому не всё равно, и который всегда был. Чонгук был, есть и будет. Возможно не особо смелый, возможно не особо догадливый. Ему требовалось время, что бы понять его, и всё же, Чимин выберет этот путь. Больше не поведётся на уловку под названием «мама». Столько падений пришлось пережить, чтобы понять это. Чимин всегда завершал размышления мыслью о том, что если бы не появление Чонгука в его жизни – он остался бы податливой игрушкой в руках госпожи Пак. Одно касание, один взгляд гибрида делал его безгранично смелым и сильным. Как сейчас.       Омега опустил брови, крепко обхватив руку альфы.       — Как ты посмело дотронуться до моего сына на глазах у всех? — Чимин впадал в ступор каждый раз от удивления: как же быстро искажалось лицо матери в такие моменты. Актриса, заслуживающая внимания, браво, что ещё сказать?       Госпожа Пак ступила несколько шагов к юношам, вкладывая в свой взгляд всё своё недовольство. Впечатление, что ещё немного и это фарфоровое личико треснет от того, как сильно она сжимала свою челюсть.       — Грязное подобие человека…       — Умерь свой пыл, мама, — со сдержанностью встал юный господин перед её лицом. В глазах ничего кроме гнева не осталось больше. Он впивался в неё им, позволяя понять, что этим спектаклем управлять будет он. Госпожа Пак опустила глаза на сплетённые пальцы двух парней, сдерживая очевидную ругань. Омега горел всем существом, получая дозу адреналина от происходящего. Почему же это наслаждение возникает именно сейчас? Почему не прежде. Чимин не мог понять, да и плевать вовсе, он горел чёртовым адским пламенем. И чем гуще становился огонь в глазах напротив, тем крепче он сжимал пальцы Чонгука. Не от страха совершенно.       — Ты забылся, мальчик мой? — натягивает женщина аккуратную улыбку, плечи изящно расправляет, оглядываясь изредка. — Сейчас же отпусти его.       — Ещё одно слово в сторону Чонгука и вам придётся искать нового приемника.       — Что? — не поверила она, смешок притворно давит.       — Господин, — его гибрид по правде испугался в эту минуту, он сжимает пальцы господина, стараясь привести его в чувство. Но Пак лишь в ответ сжимал, прося довериться. Чимин выглядел уверенно, когда смотрел в глаза разъяренной матери. Не менее аристократично, когда обхватил бокал шампанского с подноса мимо проходящей прислуги. А когда хрусталь вдруг оказывается разбитым вдребезги, всеобщее внимание было сосредоточено на нём. Чимин не сводил взгляд с матери, что была крайне удивлена таким поступком.       — Это было предупреждение, — оставив эти слова напоследок, они решительно покинули зал под не понимающие взгляды присутствующих.

***

      Дверь в комнату юного Пака запирается по воле хозяина. Чимин дышал неровно, ему становилось невыносимо душно в этом наряде. Душно в этом месте и в собственном теле. Он ослабляет воротник, поворачиваясь к альфе. Былая нервозность спадает, когда Чонгук вдруг улыбается ему.       — Ты сумасшедший, — припав руками к его талии, шепнул Чонгук. Он ласкал его кожу кончиком носа, ладонями прижимая к себе теснее. Его периодический всплеск эмоций, смена настроения всегда распаляла альфу. Омега завлекал его нитями своего яркого, необычного, сумасшедшего характера. Заражал не присущим обычному слуге настроением, и далее Чонгук уже не отдавал себе отчёта.       — Имеешь представление, как сильно я зависим от тебя? — господин привычно млел, обхватывая альфу за шею. — Согласен, я сошёл с ума от любви к тебе.       Правильные действия гибрида вызывали дрожь в коленях и мурашки по коже. Он тянулся к его губам, нежно и почти невесомо прикасаясь к ним своими. Приподнимался на носочках, стараясь оказаться достаточно близко и поцеловать глубже. Чонгук отстёгивает пуговицы на пиджаке господина, осторожно спуская его с плеч. Тяжёлая ткань шумно спадает на пол. Их горячие уста не отрывались друг от друга ни на секунду, пока Чонгук ловко избавлялся от одежды: его пальцам покорно поддаются мелкие пуговицы на рубашке и тонкая молния на брюках. Чимин, доверившись ему без остатка, двигался слепо, пока его губы страстно терзали. Он держался ватными от накатывающего возбуждения руками, как за последний шанс остаться в живых. Ему до дрожи во всём теле был необходим этот альфа, здесь и сейчас.       Чонгук мягко толкает господина в плечи, заставляя упасть на кровать. Омега сбито дышал, губы от жадных укусов совсем покраснели. Он смотрел в чужие глаза в которых поблескивал голод, смотрел и желал скорой близости. Но его альфа отвлекается на тумбу рядом с кроватью, загадочно подсматривая и интригуя своего хозяина. Чимин был на вершине вожделения, он ёрзал на простынях, прогибаясь подобно кошке. Раздвигал ноги, пропуская пальцы себе в рот.       Альфа выпрямляется, из ящика вынимая две повязки. В глазах господина Чонгук выглядел монументально, выглядел так восхитительно хищно и желанно. Он не мог сдержать протяжного стона, а после медленно закинуть голову назад. Омега желал отдать этому альфе всё, что у него было, лишь бы он оставался надёжностью в его жизни.       Чонгук освобождает свои подтянутые мышцы, отбрасывая ткань рубашки в сторону. Стоило его коленям коснуться постели, как юный господин схватился за его плечи, притягивая к себе. Омега тянул его тело ближе ногами, бесстыдно выстанывая в рот имя гибрида. Он ощущал на себе крепкие ладони, сжимающие до покраснения кожи. Ощущал горячее дыхание на своих губах и твёрдый член, упирающийся в его собственный. Альфа приподнимается на коленях, плотно обхватывая чужие запястья. Фиксирует над головой, ловкими действиями привязывая их.       — Мечтаю о тебе, — тяжело дышит омега в губы, пока Чонгук крепко держит завязанные запястья над головой, нависая над лицом господина.       — Я слышу тебя, — горячо выдыхает в ответ гибрид. Резко подтягивает господина вверх, заставляя застонать и выгнуться. Его тело жмётся к альфе, удовлетворённо выпаливая прельщающий смех. — Хозяин.       Чонгук проводил влажную дорожку языком по его щеке, скользко спускаясь к шее. Его хозяин сгорал от возбуждения, теряя самообладание при каждом выдохе альфы: кожу ощутимо жгло. Гибрид встаёт на колени меж чужих разведённых ног, спуская молнию на собственных брюках. Дорогая ткань оказывается на полу, а правообладатель проезжается ладонями по внутренней стороне бёдер господина. Чонгук слышит требовательный скулёж, питаясь им, поднимается выше, привязывая концы повязок к изголовью кровати.       Их взгляды сталкиваются, Чонгук ласкал его скулу пальцами, наблюдая как он нещадно кусал свои губы. В его глазах плескалась просьба, которую альфа исполнит без каких-либо возражений. Чонгук опускается к красивому лицу, втягивая господина в короткий влажный поцелуй. Невообразимо увёртливый язык спускался всё ниже, оставляя за собой мокрые следы. Юный господин прогнулся мгновенно, стоило альфе очутиться в области паха. Колени разводятся шире, а сам довольный хозяин закидывает ногу на плечо гибрида.       Чонгук проходился языком по возбуждённому органу, юрко скользя ниже. Ладонями сминал бёдра, стараясь контролировать сбитое дыхание. Губы мягко обводят головку члена, позволяя омеге толкнуться навстречу, но ненадолго. Альфа облизывает жадно, опускаясь ниже и ниже, заставляя господина дёргать руками. Его сводило с ума давление, которое оказывал кончик горячего языка, что медленно проталкивался в него. Всё сильнее и глубже, моментами выбираясь и облизываясь. Чимин слышал причмокивание, краснел от волн желания.       Пальцы на ногах напряжённо сжимаются, а уголки глаз блестят от солёной влаги. Чимин прогибается под завязку, ощущая своего альфу каждой частицей себя. Колено юного господина сдвигается к чужой шее, капризно притягивая ближе к себе. Запястья успевают заразиться неприятным нытьём и трением, и дискомфорт этот замечать господин отказывался. Его заводила одна лишь мысль, что альфа вытворяет там внизу. Одна лишь мысль о том, что длинный язык находится в нём. Облизывается, обмазывая смазкой и слюной губы Чонгука. А когда зубы вдруг слегка прикусывают мошонку, всё тело встряхивает судорогой.       Пальцы гибрида впиваются в кожу, завершая страстный путь глубоким погружением члена в свою глотку. Он не позволял господину кончать, не позволял двигаться навстречу. Его разжигал интерес ласкать своего хозяина ловкими жестами, недостаточно долгими и интенсивными. Ладони проходятся по бёдрам омеги, плотно обхватывая его за бока. Чонгук встаёт на колени, одним правильным рывком поворачивая Чимина на живот.       Запястья скрестились, доставляя господину иную помесь боли. Из уст вырывается сдавленный рык, омега чувствует давление над собой: альфа нависает над ним, сминая напряжённые ягодицы. Водит ладонями по пояснице, стараясь расположить своего хозяина. Чимин упирается лбом в постель, стискивая зубы в нетерпимости. Каждый миллиметр тела испытывал лёгкие электрические импульсы, скапливаясь неимоверным возбуждением в паху. Он продолжал впивать ногти в собственные ладони, удерживая себя от капризного стона.       Гибрид толкается в него осторожно, плавно, держа ладонь прижатой между лопаток. Двигался глубже, чувствуя необходимость собственным существом. Его хриплое дыхание было едва ощутимым, но это вызывало мурашки у юного господина. Он хотел видеть его своими глазами: как крепко держит своего хозяина, с каким желанием проникает в него, с каким удовлетворением опускает веки, закидывая голову назад. Чимин хотел видеть, как его гибрид нуждается в нём. Потому что сам не представлял жизни без него.       Короткие ногти оставляли после себя едва заметные розовые полосы на бледной спине. Юный господин невольно освобождает одно запястье: пользуясь возможностью заводит руку назад, обводя шею Чонгука, что прижался к нему всем телом. Альфа держал его обеими руками, не убавляя темп. Утыкался лицом в шею, сорвано дыша, обжигая кожу.       Его рука скользит по руке господина, выпуская второе запястье. Чимин упёрся локтем в постель, после ощущая как давление понемногу спадает: альфа обхватил его плотнее, приподнимая и усаживая на себя. Омега закидывает голову на чужое плечо, опуская руки на предплечья Чонгука.       Вожделенный оргазм мелкими иглами в чувствительных точках предупреждал о своём прибытии. Только вот омегу всегда накрывало неожиданно и ярко, вырываясь протяжным стоном. Ногти нещадно проходятся по коже гибрида, даря ощутимо пылкие следы. Чонгук прижимает тело господина к себе, позволяя себе кончить в него. Его одновременно обволакивало желание быть обласканным хозяином. Щекой Чонгук тёрся о шею господина, продолжая обнимать обеими руками. Словно кто-то злой пытался отобрать его, словно юный господин стремился отдалиться от него. Чонгук не позволит этому случиться, он своего хозяина не покинет. Сейчас сильнее обычного.

      Полная луна никогда не забывала освещать комнату юного господина. Омега лениво моргал, желая ещё немного полюбоваться её светом. Он лежал в объятиях Чонгука, испытывая на своей руке слабые касания чужих губ. Гибрид не отпускал его, смотрел неотрывно в лицо.       — О чём размышляешь?— вдруг спросил омега, взглянув в ответ. Чонгук медленно моргнул, мотнув головой. Чимин хмыкнул, заставив альфу вздернуть бровь. — Чонгук.       — Что?       — Я хочу, чтобы мы поженились, — поёрзав, юный Пак принял сидячее положение. Чонгук повернулся на спину, наблюдая за ним какое-то время. — Как только мы вступим в брак, никто больше не посмеет что-то предъявить.       — Хозяин, — гибрид опускает глаза, следом присаживаясь напротив господина. — Не уверен, что это хорошая мысль.       — Ты не хочешь провести со мной всю жизнь? — Чонгук опустил ладони на омежьи колени, подаваясь вперёд и аккуратно кладя лоб на его плечо.       — Я сделаю всё, чтобы оставаться с тобой как можно дольше, хозяин.       — Тогда не отказывай мне, — ладонь омеги ложится на его затылок, пальцами зарываясь в волосы.       — Всё не так, — альфа поднимает голову, перехватывая запястье господина и внимательно вглядываясь в его глаза. Чимин так усердно искал лёгкие пути. — Хозяин, мы так мало говорим в последнее время. Я думал о том, что тебя беспокоит, но даже предположить не смог, в чём причина. Хотя знал о ваших с матерью отношениях… Я многого не понимаю, многого не умею, я… Не хочу, чтобы важную роль в твоей жизни занимал такой, как я.       — Какой?       — Я уже сказал…       — Так какой?       — Гибрид, кукла, не человек, — господин заламывает брови в конце концов, глядя как альфа избегал зрительный контакт. Ладони тянутся к чужому лицу, нежно беря его и приподнимая.       — Ты ещё не понял? Тебя дороже нет, и не будет никогда. Тебя ближе и любимее не существует, и существовать не может. Чонгук-а, ты отличаешься от других, но не тем, что ты гибрид. Ты особенный, потому что это ты. Мой альфа, мой Чонгук, — юный Пак притягивает его ближе к себе, прижимаясь лбом к его лбу. — Я приказываю тебе не думать иначе.       — Я тоже, мечтаю о тебе, — тёплые руки окольцовывают пояс омеги, приближая и прижимая к своему телу.       Чонгук не помнил практически ничего из своего прошлого. Последняя его перезагрузка была невероятно длительной, за это время всё успело поменяться. Он не помнил, но был уверен, что тогда мог понимать лучше. Лучше, чем сейчас. Это терзало грудную клетку, застывала опухолью в черепной коробке, сдавливая и заставляя хмуриться. Заставляя думать, что он неисправимая ошибка. Чонгук, в итоге осознав, чувствовал себя невероятно глупым. Не понимал, не понимал, не понимал, – а затем всё проясняется, оказываясь таким по-дурацки очевидным. В этом было что-то ненормальное, гибрид ощущал себя неполноценным, лишённым. Он помнил, что есть неисправность изначальная, но она никак не связана с этим. Возможно. Чонгук не был уверен. Однако мысли о юном Паке, об их отношениях...всё было таким неоднозначно сложным. Несмотря на этот скрежет внутри, сейчас омега близко, так любимо близко. Он говорил такие приятные сердцу слова, Чонгуку хотелось забыться. В его объятиях, в его аромате, в его тепле. Он беспрекословно готов забываться в нём, и только. Покорно любить его, и только.