***
Утро четырнадцатого октября сопровождалось лёгким дождём и неясным волнением в груди. Тусклое небо обещало оставаться таким до последнего, не желая одаривать город солнечным светом. В такую погоду, казалось, каждый житель чувствовал неестественную тоску, это стало обыденной традицией. Юный господин стоял у высоких ворот перед своим домом, сдержанно наблюдая за тем, как водитель перемещал багаж в машину. Он с родными не обмолвился и словом за это утро, лишь взглядами обменивались. Это держало в ещё большем напряжении. Всё потому, что омега не мог выбросить из головы мысли: может быть их задело решение, принятое вчерашним вечером? Чимин закусил нижнюю губу, испытывая малую жгучую ненависть к самому себе. Он не должен думать об этом, жалеть их. Они сами выбрали этот путь, до последнего игнорируя существование Чимина. Теперь, когда ситуация стала более выносимой, Чимин может выдохнуть с облегчением. А родители возвращаться туда, где Чимин привык их представлять. Он не мог видеть их где-то ещё, только не в своём доме, не в своём городе. Их отсутствие — обыденность, которая не должна меняться. Иначе будет ещё тяжелее. Рядом с господином появился Чонгук, закрывающий его макушку зонтом тёмно-зелёного цвета: дождь капал промежутками. Гибрид рядом внушал ощутимую безопасность. Высокий, крепкого сложения, одетый во всё чёрное; несильно плотные строгие брюки, водолазка и пиджак, вкупе с подтянутым телом создавали образ сдержанного и сосредоточенного телохранителя. Чонгук всегда тратил достаточно времени на поддержание хорошей формы, не пропускал периодические тренировки и утреннюю пробежку. Родители Чимина стояли около автомобиля, ведя разговор с гувернанткой. Взгляд госпожи Пак устремился в сторону сына прежде, чем она решила сесть в машину. Омега ни на грамм не сомневался, что Виолетта получила новые указания от этой женщины: никак не угомонится. Чимин тихо выдохнул, с каким-то едва ощутимым грузом внутри провожая авто. Всё же чувство вины цепляло его, моментами царапая изнутри и заставляя вздрогнуть телом. К этому следовало привыкнуть. Время, оно так бесценно, омеге его понадобится много.***
День за днём пасмурная погода вызывала у господина неприятные эмоции. Или всё же причиной являлись новые обязанности руководителя? Чимину слишком быстро пришлось ко всему привыкать: ознакомление со схемой работы, наличие фабрик в других странах, изделия за последние несколько лет, популярные запросы на данный период. И это только основа, ведь ему предстояло пройти подготовку и лично посещать фабрики в родном городе. Со временем юный господин осмелился создать свой первый эскиз, который был отправлен Ли Хануку. Альфа не имел никакого отношения к ice.p, не был обязан принимать участие в работе. Он был главной поддержкой компании, крупным инвестором. Однако, если проект негоден и не приносит должной пользы, нет никакого смысла держать его под боком. Чимин был новичком, он не имел представления как обстояли дела до него. Не знал как работать, вести бизнес, проводить беседы и договора. Ему проще всего давались уроки связанные с созданием игрушек. Рисовал он безупречно всегда, что стало преимуществом. Незнание вынуждало его каждый раз обращаться к альфе за советом. Господин Ли был добрым и терпеливым человеком, Чимин проникся уважением за столь короткий срок. Его не посещали мысли, что он делал что-то неправильное обращаясь к Хануку. Но и сам альфа не выдвигал возражений, значит всё в порядке. Омега был крайне обеспокоен долгим отсутствием ответа, но то было связано с техническими неполадками. Отзыв альфы немного озадачил юношу. Господин Ли сделал замечание: следовало поработать над серией из нескольких моделей. Но сама идея пришлась ему по вкусу, что придавало уверенности омеге. Чимин был так поглощён работой, встречами и изучением, что моментами забывал о сне и питании. Умудрялся также не обращать внимание на своего альфу, который возложил на себя ответственность за бухгалтерский учет. Чонгук, на самом деле, чувствовал некую тоску. Господин Пак изменился за пару недель, стал более…сдержанным, холодным, отстраненным. Совершенно не свойственный образ для омеги. В его поведении не было былого озорства, прямолинейных касаний, которые очевидно дразнили, провоцировали и вынуждали Чонгука хотеть большего. Чимин, словно перестал нуждаться в нём. Потому что хозяин даже засыпая с ним в одной постели не стремился его обнять или поцеловать перед сном. Чимин мгновенно погружался в мир грёз, напоследок легко улыбаясь альфе и вбрасывая рассеянное «как прошёл твой день?». Чонгук не успевал ничего рассказать, потому что Чимин уже витал в сновидениях. Омега засыпал с такой очаровательной довольной улыбкой, что гибрид не мог испытать отрицательных эмоций. Потому что хозяин слишком чарующе милый. Он невесомо касался губами его лба, заботливо накрывал одеялом, засыпая ещё очень нескоро. Хозяин просто устал. — этой мыслью гибрид унимал свою тревожность. Ему нужно быть рядом и помогать хозяину во всём. Он его преданный подчинённый, гибридное создание.***
6 ноября — Я рад приветствовать всех на своей презентации. Прошло не так много времени с выхода моей первой коллекции игрушек к Хэллоуину. Могу с уверенностью сказать, что характер данной концепции подходит мне больше всего, это могут подтвердить нынешние рейтинги, которые продолжают расти. А ещё хочу пояснить, что игрушки ice.p приобретают не только для детей, но и взрослые люди предпочитают иметь при себе. Изделия необычайно эстетичные, благодаря качественным материалам и правильной цветовой гамме, покупатели загораются желанием коллекционировать игрушки. «Империя» ice.p существует уже пятьдесят лет, на протяжении всего этого времени она не оставляла равнодушными своих покупателей. Я — новый руководитель, и намереваюсь изменить историю производства. Сделать иным то, что привыкли видеть постоянные клиенты ice.p. Это будет гораздо лучше и изящнее, господа, даю слово. На юного господина посыпалось множество вопросов от журналистов, а также вспышки камер ослепляли своей резкостью. Омега выглядел беспренцедентно: утонченный тёмно-серый костюм и безупречно уложенные светлые волосы. Но куда больше весь образ украшали его; уверенная и сдержанная улыбка, блеск в глазах, осанка и тон, в котором терпеливо отвечал на все вопросы. Он выглядел превосходно в роли умелого руководителя и создателя. Слишком превосходно, чтобы быть реальным. Недалеко от площади, где проходила презентация, стоял Чонгук. На лице его не отражалась ни одна эмоция, зато на сердце теребило едкое «что-то», что было ему незнакомо. Или может давным-давно забытое. Чонгук имел представление, возможно, это одиночество? Чонгук наблюдал за тем, как его хозяин с каждым днём становился другим человеком. Как его драгоценный господин утопал в глубоком сладком океане стоустой молвы. Всё началось с похвалы господина Ли, и гибрид понимал, что это то, чего омеге не хватало всю жизнь — внимание старшего. Чимин ощутил эту сладость и хотел заполучить больше, гораздо больше. Он трудился днями и ночами, чтобы добиться хорошего результата за короткий промежуток времени. Он добился своего, получил одобрение со стороны господина Ли. Получил известность в свой «личный» адрес, и это было только началом. Чимин добился всего, чего хотел. Однако забыл о том, что, казалось, было самым важным. Чонгук не мог и не хотел отнимать у хозяина такую возможность. Если это то, чего он действительно хочет, альфа готов остаться невидимой фигурой рядом с ним, дожидаясь своей очереди. Заполненное множеством ароматов помещение стало давить на сознание, перекрывать путь к полноценному вдоху и выдоху. Чонгук вдруг почувствовал как рот переполняет слюной, что следом вызвало мелкую дрожь по всему телу. Альфа приложил ладонь к сжатым губам, торопливо удаляясь в уборную. Дверь небрежно открывается и закрывается самостоятельно, в то время как Чонгук наклоняется к раковине. Зловонная масса стремительно исчезает, смешиваясь с водой, которую альфа включил сразу же. Он кашлял и ощущал неимоверную слабость во всём теле. Дрожь не унималась, а сердце колотилось в бешеном ритме. Чонгук дышал сбито, моментами судорожно вдыхая. Ладонь подставляет под струю холодной воды, после умывая лицо. Произошедший инцидент выбивал почву из-под ног напрочь: что это было? Гибрид не мог понять или вспомнить, происходило ли с ним подобное прежде? И что самое главное, рассказать об этом господину? Чонгук почувствовал себя лучше после того, как избавился от лишнего. Дыхание постепенно восстановилось, а дрожь в ногах перестала беспокоить. Гибриду отчасти было неприятно осознавать, что он только что испытал такое, а его хозяин тем временем приветливо улыбался другим людям. Он медленно выдохнул, отводя взгляд в сторону, встал на своё место, собираясь и дальше ждать.***
— Хозяин, — робко говорит в спину омеги Чонгук. — Давай поговорим позже. Я очень голоден, — жалобно вытянул Чимин, торопливо минуя бетонные ступеньки банкетного здания, в котором он бронировал зал. Альфа притормозил, провожая господина нечитаемым взглядом. С каждым его резким ответом, Чонгук всё меньше желал делиться чем-либо сокровенным: будь то недавний случай в туалете, или мысли, которые мучили его в последнее время. Чувство одиночества становилось чем-то материальным, создающим дискомфорт уже не только внутри, но и снаружи. Гибрид смотрел ему вслед, бурно желая высказать своё недовольство. Что ему недостаточно своего хозяина, что он отдалился от него. Что он чувствует себя отвратительно тоскливо, а постель не приносит былого тепла, потому что омега изнеможенно поворачивается к нему спиной. Чонгук кричал об этом, злостно рычал, желая перевернуть всё вокруг. Но лишь внутри себя, до болезненных ощущений мучая своё сердце. Чонгук хотел сказать, но сущность крепко обхватывала за плечи и затыкала ему рот, порицая. Ты гибридная кукла. Так нельзя, так неправильно.***
За обеденным столом было тихо. Чонгук неторопливо ковырялся вилкой в своей тарелке, создавая иллюзию того, что ест. Взгляд изредка падал на юного господина, который в свою очередь с аппетитом доедал порцию лазаньи. Поведение омеги выбило даже желание разговаривать, что говорить об обеде? Чонгук не успевает в очередной раз вздохнуть, как юный господин встаёт из-за стола. — Я буду в мастерской, — вытерев уголки губ салфеткой и поправив свой жилет, омега направился к лестнице. — Хозяин, может, стоит отдохнуть? — Чимин успел подняться на самую нижнюю ступень, медленно обернулся, окинув гибрида задумчивым взглядом. — Я ненадолго, — бросив сомнительное, омега поторопился удалиться. — Ты практически ничего не съел, всё хорошо? — поинтересовалась Виолетта, убирая посуду со стола. Чонгук опустил глаза на остывшую еду перед собой, ощущая параллельно неприятный укол в груди. — Я что-то не голоден совсем, прости. — Не нужно просить прощения, Чонгук, — легко улыбнулась девушка, собирая всё на металлическом столике с колёсиками. — Вам следует поговорить с юным господином. — Что? — гибрид не ожидал услышать подобного. — Я тоже замечаю, и за этим очень неприятно наблюдать, — гувернантка выпрямилась, глядя на альфу. Чонгук и сам хотел бы сделать что-нибудь. Но что он может? Он себе уже запретил мешать господину. Да и, права, в принципе, на это не имел. Чимин счастлив, разве это не самое главное? От неопределённости болела голова, Чонгук и так потерял аппетит, а утренний инцидент вгонял в замешательство. Он не понимал как дальше действовать, что испытывать, в конце концов. Он гибрид — создание, которое должно служить. Но почему-то хотелось рассердиться и всё высказать прямо в лицо. Чонгук находился в неприятных объятиях из множеств эмоций, что старательно сжимали его. Ближе к вечеру, после долгих размышлений, лёжа в постели с Мэфан, ноги сами приволокли альфу к дверям мастерской. Он потратил также несколько минут, стоя перед ними и думая, что именно скажет хозяину? Из груди вырвался тихий лёгкий вздох, гибрид стучится в дверь, незамедлительно входя в неё. — Хозяин? — омега сидел в приглушённом свете настольной лампы в очках, с бумагами в руках. Взгляд такой сосредоточенный и серьёзный, а нижняя губа в плену у зубов. Омега рефлекторно кусал её, а после поднял голову, заметив Чонгука. По всем вероятностям настолько поглощённый работой, что и не услышал, как в дверь стучались. Помимо нерешительности, обиды, гнева и отчаянья, к гибриду прибавилось ещё одно чувство. — Я почти закончил, — опустил он вновь взгляд, заставляя гибрида определиться. Чонгук с трудом глотает несчастный ком застрявший в горле. Тянется к своему воротнику, расстёгивая две пуговицы. Тело стремительно нагревается. — Ты сказал ненадолго, но за окном уже темнеет, — медленно подходил он к столу, оглядывая стеллажи с материалами, и другие столы на которых лежали незавершённые модели игрушек. Комната была просторной, отделана в пастельных тонах. За счёт многочисленной мебели мастерская казалась уютной. — На меня нахлынуло вдохновение, не мог оторваться. И если бы вовремя не взялся за эту идею, с точностью сто процентов забыл бы о ней, — хохотнул Чимин хрипло, откладывая чертежи в сторону. — Я усердно работал над коллекцией «cold-blooded abyss». Некоторые даже говорили, что она получилась жуткой. В хорошем смысле, — Чимин не выглядел уставшим. Именно в моменты, когда он вдохновлялся, всегда выглядел бодро. Почему для вдохновения омега мог найти силы и время, а для Чонгука нет? Чимин выглядел как обезумевший учёный, которому хотелось создавать и создавать. Будь на месте омеги кто-нибудь другой, Чонгук думал, что его наверняка бы оттолкнул такой человек. Просто потому что неприятно. Он ясно чувствовал это, но не мог понять. Или вспомнить. — Я должен постараться сейчас, чтобы к рождеству удивить всех, — воодушевлённо откинулся господин на мягкую спинку кожаного кресла. Пальцы своих рук сплетает и поднимает высоко, разминаясь и протяжно застонав. — Хозяин, — опустил пальцы на поверхность стола альфа. Он наблюдал за омегой, плавно скользил глазами по аккуратной груди. Затем выше, очерчивая заметно выпирающий кадык. С длинной изящной шеи взгляд переместился ещё выше, к губам. Искусанные до мелких ранок. Гибрид вслушивался в тихое пыхтение и короткое мычание господина, на движение губ которого смотрел неотрывно. Чонгук не внимал сюжета, он переваривал изменения в собственных эмоциях: гнев сменяло желание, а обида растворялась мгновенно, не оставляя после себя и крупицы. Чонгук сделал ещё шаги, оказываясь рядом с его креслом. Чимин вдруг замолкает, задирая подбородок, поворачивается корпусом к гибриду. Пальцы Чонгука мягко передвигают пряди челки, вынуждая омегу опустить веки. Чего он жаждет прямо сейчас? Чонгук не понимал, но знал, чего хочет сам. Обхватить этого парня за горло и впечатать в стену. Сжать пальцами так сильно, чтобы слёзы в глазах наворачивались. А миниатюрные аристократичные пальцы хватались за запястья, прося убавить напор. Чонгук хотел прежнего господина, желающего уединения с ним. Страстного, нескромного, громкого. Он умолял альфу глазами, кусал губы до красного оттенка. Он опускался на колени, разводил и сводил их, вынуждая Чонгука сойти с ума от возбуждения. Где его прежний хозяин. Почему этот омега смотрит ему в глаза так, словно ничего не понимает? Чонгук начинает злиться в самом деле. Наклонившись вперёд, альфа упирается рукой в спинку кресла, слегка надавливая на неё. Чимин инстинктивно откинулся назад, смотря гибриду в глаза. — Так и будешь молчать? — Верни всё как было, — Чимин вздернул бровью, легонько приподнимая уголки губ. — Я тоскую без тебя. — Я ведь перед тобой, Чонгук-а, — господин подается вперёд, заставляя гибрида выпрямиться. Смотрит снизу вверх игриво, пальцы медленно опуская на чужую ширинку брюк. Дыхание в эту же минуту сбивается, и Чонгук теряет все оставшиеся мысли. Он смотрел как господин облизывается, расстегивая пуговицу на брюках. — Остановись, — сглатывает гибрид, не сдерживая шумный выдох. Всё происходящее не выглядело искренне, гибрид не хотел так. — Попробуй остановить меня, Чонгук, — омега задрал подбородок, опуская ладонь на плоть через ткань белья. — Хочешь это прекратить? — Ты расстраиваешь меня, хозяин. — Этим? — господин демонстративно застонал, крепко сжав его достоинство в своей ладони. Альфа стиснул зубы, обхватил господина за запястья, резко поднимая с места. — Чонгук… — Ты, — шипел гибрид недовольно. Отводит господина в сторону и плотно прижимает к стене спиной. Руки над головой крепко закрепляет. Чимин хмурился от неприятной боли в запястьях и нетипичного поведения альфы. — Ведёшь себя странно. — Кто бы говорил, — съязвил омега, но после застонал хрипло, потому что Чонгук сжал запястья сильнее. — Я понял, прости, — альфа стиснул зубы, медленно ослабляя хватку. — Я лишь дурачился, почему ты так злишься. — Ты ничего не понимаешь. — Так объясни мне, — Чимин кокетливо склонил голову вбок, чуть согнув колено и тем самым позволяя Чонгуку удерживать себя за запястья. Он пытался выглядеть уверенным перед этим альфой, показаться истинным хищником, но он никак не мог скрыть сбитого дыхания. — Ты тратишь всё своё время на работу, не обращая никакого внимания на меня, — гибрид освободил чужие запястья, спрятав своё лицо за плечом господина. Сильные руки плотно обхватывают аккуратную талию омеги, прижимая к себе. Он дышал шумно через рот, пробуждая в Чимине игривое настроение. Омега обнажал зубы в очаровательной улыбке, медленно зарывая пальцы в его волосы. Ластился щекой о его ушко, создавая трение так же и снизу. — Родной мой, я не хотел, чтобы ты чувствовал себя так, — мягко признался омега. — Я просто очень счастлив, — альфа выпрямился, заглядывая в чужие глаза. Ладони его тем временем откровенно блуждали по телу господина, заставляя его изредка томно выдыхать. — Я наконец могу делать всё, что захочу и не быть осуждённым за это. По крайней мере, эти осуждения не добираются до моего слуха. Господину Ли нравятся мои идеи, он даже сказал, что я очень талантлив, — Чонгук касался кончиком носа его, вслушиваясь в неровное дыхание. Испытывая ласковые пальцы на своей шее и волосах. — И ты, родной, навсегда останешься со мной. Всегда будешь моим, — омега приподнимает голову, касаясь губами губ напротив. — Ты мой, Чонгук, и я очень рад этому. Горячее дыхание сливалось воедино в страстном поцелуе, повышая температуру тел. Чимин подпрыгивает, позволяя гибриду подхватить за бёдра и с силой прижать к стене. Из уст прямо в губы Чонгука вырвался протяжный стон, заставивший альфу переместить ладони на бока и сжать их с особой мощью. Чимин прижимался к своему альфе, бёдрами крепко держась за пояс. Он поддавался инстинктам, когда вызывающе тёрся о его грудь своей. Когда требовательно скулил в поцелуй и короткими ногтями впивался в кожу. Чонгук прикрывает глаза, оторвавшись от мокрых губ напротив. Жмётся лбом ко лбу господина, продолжая ласкать его тело своими ладонями. — Мы не можем сделать это на столе. Там вся моя работа, — хрипит омега, невесомо касаясь чужих губ. Гибрид вдруг поворачивает голову, вспоминая где они находятся. — Не разгроми мне тут всё. — Тогда тебе придётся потерпеть, — демонстративно ударив чужое тело о стену, заставляет альфа громко застонать. Они вновь сплетают языки в жарком поцелуе, прижимаясь друг к другу. Чонгук машинально создаёт трение, всё плотнее вжимая омегу в стену. Чимин ощущает приятное давление над собой, дуреет от чужого хриплого дыхания и властных действий. Альфа стягивает с господина рубашку, превращая её в бесполезный кусок ткани. Желание стать одним единым достигало крайней точки, вынуждая омегу откровенно скулить. Чонгук вновь ударяет тело господина, медленно проезжаясь чужой спиной вдоль стены. Юный Пак откидывает голову, испытывая на своей обнаженной пояснице короткие ногти гибрида. Чонгук проходился ими по коже достаточно глубоко, повторяя изгиб несравненно гибкой и узкой талии. Чимин отталкивает альфу старательно, успешно становясь на ноги. Смотрит по-прежнему животным взглядом, несильно подталкивая вперёд. Чонгук дышал через рот, медленно шагая назад и с концами теряя рассудок от запаха омеги. Чимин набрасывается на него, жадно впиваясь в губы и спешно расстегивая пуговицы на рубашке. Прижимается грудью, продолжая толкать альфу вперёд. Господин захватывает чужую губу зубами, аккуратно оттягивая её. Смотрит пьяно в глаза, без слов прося опуститься на пол. Чонгук его слушается, но не до конца: опускается сам, омегу за собой завлекая. Чимин рычит негромко, распахивает чужую рубашку, когда альфа на спину укладывается. Проходится ногтями по обнаженной груди и вниз сползает. Чонгук в потолок взглядом впивался, дышал чертовски сбито, а руки по воле хозяина при себе держать пришлось. Пак по его бёдрам искусно проезжался задницей, нарочно создавал трение и дразнил глухими стонами. Спускался ниже, стягивая с альфы брюки и бельё. Облизывал свои губы, что успели окраситься багряным цветом. Чимин ловит на себе потемневший взгляд гибрида, который приподнимал свои руки выше. Господин играл с ним открыто, смело, медленно избавляя себя от брюк. Смотрел прямо в глаза, присаживаясь на пол между его колен. Омега кусал нижнюю губу несдержанно, ловко и почти невесомо касаясь носком внутренней стороны чужого бедра. А после расставляя свои колени порознь и опуская ступни на пол подле стана Чонгука. Он велел ему быть неподвижным и сам сохранял дистанцию. Находился в такой опасной близости, однако без каких-либо касаний. Чимин давал ему лишь свой умопомрачительный запах и лёгкое ощущение тепла, исходящее от близкого расстояния. Он продолжал истязать свои влажные губы, аккуратно пробираясь к излюбленной игрушке в своём анусе. Она дарила ощущение комфортной полноты. Дарила господину тягучие импульсы, которые побуждали зверем наброситься на альфу. Свободной рукой омега упирался в пол, чуть позади себя. Устраивался поудобнее, продолжая теребить основание пробки. — Хозяин, — глотает с трудом альфа. — Чонгук, — выстанывает в ответ господин, инстинктивно ёрзая на месте. Пальцами смело орудует, извлекая из себя игрушку. Пак дразнить его длительное время не мог, скорее себя подвергал мучению. Пальцы мгновенно пачкаются ароматной смазкой, что от предела возбуждения сочилась из омеги. Их взгляды тут же пересеклись, подавая друг другу сигнал. Чимин подается вперёд, опуская ладони на чужой подтянутый живот. Опирается на него, приподнимаясь, и касается возбуждения альфы своим. Протяжно скользит по нему, а затем поднимается выше, размазывая всё ещё стекающую смазку по головке члена. Чонгук навстречу немедленно тянется. Аккуратно, но властно хватает господина за шею, утягивая в глубокий поцелуй. Чимин стонет ему в губы несдержанно, имитируя толчки. Не любил он упускать возможность подразнить. И альфа против ничего не имел, важным был итог, которого он добивался подобно награде. Заслуженный приз за покорность и терпение. Его драгоценный хозяин знал как приносить удовольствие, знал как свести с ума. И Чонгук без сопротивления сойдёт, готов хоть каждый день сходить. — Хозяин, — опаляет шёпот влажные губы, спустя короткие промежутки времени вновь впиваясь поцелуем. Чимин держал его крепко за шею, юрко поворачиваясь после к нему спиной. Заводит руки назад, обхватывая альфу по новой. — Держи меня крепче, — просит сквозь сбитое дыхание омега, зарываясь пальцами в чужие волосы на затылке. Юный господин насаживается самостоятельно, испытывая на себе сильные руки. Чонгук дышал ему в шею, блуждая ладонями по телу: по нежным бёдрам, медленно пальцами выше, к изящной талии. Проводил ладонью вдоль впалого живота, а затем ещё выше, согревающе к груди. Чонгук ласкал господина касанием, плотно удерживая и прижимая к своей груди. Прерывисто стонал ему в ухо, подталкивая опуститься до основания. Светлые волосы совсем растрепались, а в висках едва заметно гудело от приятного давления. Также и в пояснице лёгкий спазм чувствовался, Чимин прогибался после каждого сделанного толчка. А сильные прикосновения гибрида внушали душевный подъем. Омега извивался на крепком теле, заливистые стоны постепенно превращая в хриплое хныканье. Мелкие конвульсии вдруг проходятся по всему телу юного господина, заполняя каждую клетку неестественно блаженным ощущением. Он сильнее сжимает тёмные пряди Чонгука в пальцах, гибко уводя голову в сторону и завлекая альфу в поцелуй. Его губ касалась улыбка, касалась нежность и пылкость чужих губ. Гибрид прижимал его к себе рукой, второй протяжно спускаясь по бедру. Целовал, вновь и вновь отстраняясь и прислоняясь щекой к щеке по вине сбитого дыхания. За окном стремительно темнело, а их взмокшие тела по-особенному замерцали под золотистым светом лампы. Чонгук утыкается в чужую шею, глубоко вдыхая излюбленный аромат. Его господин пытался привести дыхание в нормальное состояние, ласково оглаживая его затылок. Он чувствовал теплоту внутри и холодный запах альфы, что после разрядки становился гуще. Чимин отстраняется от него лишь спустя время. Аккуратно поворачивается, седлая бёдра гибрида. Водит медленно по плечам пальцами, оставляя короткий чувственный поцелуй на губах. В его кофейных глазах отражалось свойственное ему озорство. Как прежде. — Злишься? — елозит омега на чужих бёдрах, заигрывая. Рука Чонгука находит омежьи пальцы, трепетно сплетая их со своими. — Не уверен, что чувствую, — признался альфа, касаясь губами сплетённых пальцев. — Сложно. — Сложнее, чем сохранять спокойствие по утрам, когда маленькое недоразумение тявкает без остановки? — освобождая свою руку, обвивает Чимин шею гибрида. Улыбается искренне, в глаза напротив глядя. Однако смятение на лице альфы внушает тревожность. — Родной, я чего-то не знаю? — Я, — Чонгук в самом деле старался принять правильное решение. Рассказать всё как есть? Может быть скрыть и сделать вид, что всё замечательно? Или дождаться момента, попытаться разобраться самостоятельно… Чонгук не мог определиться и зачастую вёл себя как дитя. Причин этому было более чем достаточно, одной из них было его прошлое. То детство, в котором он переживал скачки роста по воле жестокого хозяина. Детство, в котором ему неоднократно приходилось закрывать глаза и вновь просыпаться. Перерождаться с пустотой внутри, которую заполняли грязью и болью. Чонгук подвергался постоянной перезагрузке, после которой воспоминания и эмоции теряли устойчивость: что-то исчезало из его памяти, что-то ломалось, превращалось в нечто другое. Он стал путаться в чувствах, стал видеть странные сны. Он находился в постоянных раздумьях, настолько длительных, что принял это всецело. Оно стало частью его жизни, неприметным дефектом, о котором господину было необязательно знать. И всё же едкое ощущение того, что он упускает что-то важное, не давало покоя. Чонгуку порой хотелось зарыться в свои волосы пальцами и громко закричать. От чего? Он не понимал. Не мог найти ответы, потому что воспоминания стёрты. Но тонкое невидимое очертание, подобно острым шипам, царапало сознание. — Мэфан подрос так, Виолетта хорошо заботится о нём, пока мы заняты работой, — улыбнулся Чонгук, приласкав ладонями талию господина. Он непременно примет решение, но потом. Нужно немного подумать, немного подождать. Прячется за плечом хозяина, целуя мягко в шею. — Он по-прежнему кроха, — забывается омега в чужих руках, смеётся коротко, альфу ласково обнимая. Он чувствовал теплоту в каждом касании, чувствовал любимый запах в полную силу. Чувствовал сердцебиение, что успело исправить ритм. А значит всё хорошо. Всё в порядке. Нет причин для волнения.