***
20 декабря Чёрный автомобиль плавно останавливается на парковочном месте около популярной кондитерской. Тэён заглушает мотор, поворачивая голову в сторону соседнего сидения. Зимний дневной свет резкостью проникал в салон машины, заставляя щуриться от неприятного ощущения. — Нервничаешь? — выдернул из мыслей тихим голосом альфа. Джунхэ действительно будто вытянули, с лёгким непониманием смотрит ему в ответ. Плечи вмиг заметно напряглись. — Молчал всю дорогу. — Нет, — коротко завершил омега. Оглядывается и замечает, что они находятся вовсе не там, куда держали путь. Беспорядочные размышления настолько заняли его разум, что дорога осталась незамеченной. — Почему мы остановились? — Я подумал, что ты захочешь купить тётушке чего-нибудь вкусного, — под любопытным и внимательным взглядом растегивая ремень безопасности, ответил Тэён. Джунхэ даже неловко себя почувствовать успел, ведь действительно, в гости и с пустыми руками? Совсем одурел мальчик. Декабрьская атмосфера внушала лёгкие мурашки по коже, неприятное ощущение при вдохе носом, жжение в глазах, онемение пальцев рук. Джунхэ аккуратно следовал за альфой, глядя под ноги и своим тёплым дыханием стараясь согреть ладошки. Смешно перебирал ногами, подмечая красивый материал, которым была уложена тропинка до заведения. Очищенная от снега и немного скользкая. Омега бегло ловил взглядом редкие снежные хлопья, что приземлялись на серебристую плитку. Ему из всех времён года по душе была весна, и аура в нём плескалась именно такая: яркая, нежная и уютная. Он входит в заведение через дверь, которую ему открыл Тэён. Скромно улыбается ему в знак благодарности и опускает голову. — Здесь всегда свежая выпечка, и есть из чего выбрать, — поделился альфа, осмотревшись. Парень часто приезжал с отцом в Лондон по работе, в то время как Джунхэ чах в доме своего дедушки. Хоть он и прожил здесь дольше Тэёна, местные уголки были лучше знакомы именно альфе. Омега последовал примеру, робко оглядываясь. Взору нравилось всё, до момента, когда он ощутил себя в невесомости. Словно ножом пырнули, толкнули небрежно в грудь ногой, в самую пропасть. Джунхэ хотелось упасть в эту бездну, только бы не находиться прямо сейчас в этом месте. Знакомые черты лица, знакомые тёмные глаза, длинные, выделяющиеся на фоне всего остального ресницы. Он так изменился... Думал Джунхэ. Одновременно так легко выделить из толпы. Потому что знакомый. Потому что всё в нём было слишком знакомым. Он не моргая смотрел на парня, умело работающего за массивной стойкой. Быстро, ловко, выдавая свой первоклассный стаж. Смотрел на приветливо улыбающегося, вот так, просто, без всякого, альфу. Джунхэ уже был готов обидеться, плывя невзначай где-то в прошлом. Там, где улыбку было можно увидеть лишь раз, ненавязчивую, едва заметную. Там, где на него злостно рычали и больно толкали, задевая чувства. Джунхэ уже был готов огорчённо хныкнуть, опустив брови, но ответный взгляд в один миг вернул всё на свои места. Он словно очутился вновь наяву, пробудился из сна. Дурацкого сна, наваждения, несуразицы. Омега не успел дать себе мысленно пощёчину. Его плеча коснулся взволнованный Тэён, который за эти минуты успел придумать множество версий такого внезапного транса. Транса и неотрывного взора в сторону молодого парня за стойкой. Это напрягало. Омега в эту секунду почувствовал себя по-настоящему жалким. Бесстыжим, глупым и мерзким. А ещё лицемером и лгуном. Он было хотел обернуться и убежать, как можно быстрее. Бежать не думая о холодном воздухе, что проникая в лёгкие будет сжигать его до приступа астмы. Не думая о Тэёне, о последствиях. Бежать от него... Вновь подумав головой, он задался вопросом: куда и от кого? Именно эти вопросы должны быть на первом месте, чтобы не поступать как умалишенный кретин. Ему не тринадцать лет, он не малое дитя, он уже не тот беззащитный трусливый омега. Он точно не трус. Джунхэ не пришлось просить, Ён сам отлучился на время, чтобы поговорить с ним. Они сели в этом же заведении, за небольшой столик у панорамного окна. Оба придерживались неловкого молчания, от которого хотелось смеяться. Да, омеге было искренне смешно от этого. Откуда могла возникнуть неловкость? Кондитерская обставлена в пастельных тонах; нежно-розовые стены с едва заметными узорами такого же бледного окраса, на полу светлая крупная плитка с тонкими переплетающимися линиями. Широкая стойка идентично по цвету стен, и за которой выделялась золотая выгравированная монограмма. Круглые столы, кованные золотые стулья с мягкой сидушкой. Атмосфера сказочная и очень притягательная, не верилось, что Х Ён работает в таком месте. Даже этот момент, невнимательно гуляющий на краю сознания, заставлял смеяться. Джунхэ хотелось хохотать от самого себя минутами ранее. Что это было за поведение? Сверх естественное явление, ибо сейчас, глядя этому человеку в лицо, Джунхэ не чувствовал. И это всё. Не чувствовать глядя на него. Ноги не рвутся к побегу, глаза не жаждут отворачиваться, сердце отказывается биться чаще. Это тонкий, постепенно ощутимый всё чётче, вкус разочарования. Омега разочарован, сейчас, в возрасте восемнадцати лет. Сейчас, когда перед ним сидит худой парень с бледным цветом кожи. Когда перед ним взрослый изменившийся чёртов Х Ён. Он сидел перед ним мирно, пряча руки под столом и лишь иногда поднимая глаза. Застенчивость ему не к лицу. — Эта девушка странно смотрит, — давно подметив озвучил Ку, глядя на омегу за стойкой. Не сложно проанализировать, она испытывала некое недоверие, ревность. Агрессивно протирала лакированную поверхность, кидая периодически взгляды на альфу. Джунхэ знает этот взгляд, переживал сам в школьные годы. — Вы близки? — Да, — коротко ответил Ён, что было хорошим решением. Джунхэ впечатлило это. Он мог предположить, что альфа сейчас ухмыльнется, сказав, что это не его чёртово дело. Что Джунхэ слишком много себе позволяет придя к нему на работу, присаживаясь за один стол с ним, спрашивая его о чём-то таком. И его не будет волновать факт, что их встреча чистейшая случайность. Ён всё ещё боится зафиксировать свой взгляд на юном Ку. Это выбивало сосредоточенность мыслей. Джунхэ в замешательстве. — Мне захотелось поговорить, вместо того, чтобы просто уйти, — почему-то искал он оправдание. Хотя альфе напротив наверняка всё равно, чего он там хотел. Ему наверняка неприятно находиться с ним за одним столом, поэтому не может смотреть в лицо. Джунхэ пытается в это верить. Ён прервал на нём свой взгляд лишь сейчас, и казалось не отведёт больше. Будто чужие слова придали смелости, дали понять, что всё нормально. Нормально вот так столкнуться с человеком из прошлого. Нормально смотреть на него и спокойно разговаривать. Спросить о его делах, рассказать о своих. Только вот рот открыть пока не получалось, язык словно проглотил. — На самом деле мне интересно, что произошло в тот день. Джунхэ не теряет времени, начиная с самого главного. Он мог представить, что Ён ничего не поймёт из слов «в тот день». Просто потому, что не помнит, просто потому, что не думал об этом. Не тратил энергию и время на один единственный день, который перевернул всю его жизнь. Жизнь Ку Джунхэ. Джунхэ, который не переставая крутил в голове события пятилетней давности. Тратил все силы и в конце концов свихнулся. До такой степени, что захлёбывается в слезах от стыда и чувства вины, но стоит столкнуться взглядами – хмурится в непонятной ненависти. Непонятно откуда, непонятно из чего, непонятно к кому. Джунхэ знал, с самого начала почти, что всё дело в юном господине. Чимин – тот, перед кем Джунхэ готов упасть на колени. — Мне важно это, — добавил омега, заметив крупицы знакомого состояния на бледном лице; альфа сомневается. Ён облизал тонкие, местами искусанные губы, обвёл взглядом вид из окна, не пропуская высокого юношу рядом с дорогим авто. Парень с которым пришёл Джунхэ. — Тогда, в школьной столовой, — наконец заговорил альфа, разгоняя тепло взволнованности по всему телу омеги. Он неотрывно смотрел в окно, а затем плавно повернул голову к собеседнику. — Чимин подошёл ко мне и извинился. Я предположил, что он сделал это из-за тебя. — Что? — омега встрял неосознанно, ибо не ожидал ничего подобного услышать. Он смотрел на него удивлённо, стараясь не зацикливаться, чтобы поймать продолжение. — Я тоже был растерян в тот момент, однако, — Ён тянул невыносимо, не решался будто бы. Мял свои пальцы где-то под столом, гуляя глазами по его поверхности. — Попросил его опуститься на колени, и предсказуемо, сделать этого он не смог. Омега в очередной раз рухнул в громоздкую, давящую с такой неприятной силой, пропасть. Он не мог ни моргать, ни связать адекватную мысль. Чимин просил прощения? Из-за меня? Ради...меня? Джунхэ не мог быть уверенным на все сто процентов, не хотел, ведь всё может быть совсем иначе. Однако омега жаждал этого. Чтобы юный господин сделал такой шаг ради него. Сам юный господин пошёл против себя, ради него. Об этом и мечтать было запретным плодом, таким сладким и манящим он был. Джунхэ себя обнадеживать лишний раз не хотел, ожидание больно ранит, без шанса на исцеление. Особенно его, такого слабого. Он и не отрицал никогда, наоборот, всем своим существом давал понять, что он хрустальный и чистый. Пак был непредсказуемым, но не настолько, чтобы переступить принципы. Ку знал это, если мыслить логически, но сердце желало невозможного. Прямо сейчас всё это было неважным, ведь истина, которую он узнал, развеяла туман в голове. Хоть и частично. Потому что весь этот сгусток безобразия в его жизни, возник из-за него же самого. Джунхэ сам причина своего недомогания, сам свёл себя с дороги здравомыслия. Пак Чимин, — дитя благородной крови, наследник крупного бизнеса, единственный сын в семье аристократов. Юноша сотканный из принципов, упрямства и гордости. Даже если кисти рук Ку будут хлестать кожаным ремнём, он не сможет представить молящегося о прощении Чимина на коленях. Никогда. Точно не Чимин, он не создан для этого, это неправильно, так не должно быть. Джунхэ опустил подбородок, едва заметно вытянул уголки губ, слегка покачав плечами. — Я так ненавижу себя, — тихо заговорил омега, плавно, со вздохом задирая голову. — За то, что только сейчас осознал, каким придурком ты был. Хотя, я это знал, но принять факт удосужился сейчас. На его бледно-розовых губах стояла улыбка, а глаза так сощурились, что и не видно практически. Джунхэ был странным, непонятным для альфы, сидевшего напротив. Он неотрывно смотрел на него, теряя всевозможные слова и мысли в принципе. Они так давно не виделись...Ён, кажется, скучал. Ему так кажется. Сейчас. В этот самый момент. Он повзрослел, стал ещё более красивым, милым, очаровательно-ангельским. Ён не знал подходящего слова, чтобы безошибочно описать его. Один взгляд на Джунхэ мог заставить сердце распасться на мелкие гранулы. Что в тринадцать, что в восемнадцать – Ку Джунхэ влюблял в себя с ошеломительной скоростью. Своей нежной красотой, яркой непринуждённой улыбкой, до безумия чарующими янтарными глазами. Покорностью, верностью. Вся беда заключалась в нём, — в незрелом, глупом Х Ёне, и он это признал. Жаль, что не в то время. Жаль, что слишком поздно. Однако, будь у него шанс вернуться в то время, почти уверен, что ничего не изменилось бы. Потому что для всего существует своё собственное время, начало и конец. Возможно им просто было не суждено быть вместе, возможно так Вселенная давала им понять. Х Ён жалкий садист, а Джунхэ просто глупый омега, мечтающий, чтобы в нём нуждались. Ку Джунхэ провоцировал такое к себе отношение, его хотелось приручить, его хотелось проучить. Девушка европейской внешности упаковывает выпечку в крафт-пакет с фирменным знаком. Джунхэ не сводил с неё взгляд, но не рассматривал. В его голове крутилась одна лишь мысль, пока омега за стойкой тщательно упаковывала его заказ. Она так взволнованно наблюдала, когда они с альфой сидели за одним столиком. Сейчас она заметно старалась как можно скорее выполнить задачу и по возможности не ловить зрительный контакт с юным Ку. Каштановые волосы доходили ей до поясницы, мягкие на вид, с приятным блеском. Джунхэ ловил слабый аромат цитруса, так, словно девушка пыталась подавить эмоции. Белая кожа, пару родинок на аккуратном носу. Миндалевидные серые глаза, светлые брови, такие же пышные ресницы, как у Ёна. Омега чем-то похожа на Ёна... Можно подумать они родственники. Джунхэ, может был бы рад, если бы это было так. — Приятного аппетита! Спасибо, что выбираете нас. — вытянула она уголки пухлых губ цвета малины, по привычке с энтузиазмом благодаря очередного покупателя. И совсем неважно, что этот покупатель заставляет её нервничать своим пристальным взглядом. Джунхэ неторопливо принял пакет из рук, что любезно протягивали ему, не переставая улыбаться. Она слегка вздрогнула, когда пальцы омеги случайно коснулись её руки. Юный Ку обратил на это мимолетное внимание, медленно моргнул и забрал выпечку. — Приходите ещё. — очевидно неохотно добавила она, опустив руки и бесследно стерев милую улыбку. Джунхэ расслабил, неясно в какой момент напрягшиеся плечи. — Вы очень красивая, — без улыбки озвучил надоедливую мысль омега, заставляя девушку несильно удивиться. Он совсем не собирался быть милым с ней, добрым или понимающим. Потому что не хотел. И слова эти были скорее констатацией, самому себе, так, без всякого. По крайней мере он хотел в это верить. — Досвидания. Девушка рассеянно кивнула ему, повернула голову в сторону, заметив подошедшего к стойке Ёна. Джунхэ обратил внимание следом; видеть его вновь спустя короткий промежуток времени, было странно. Омега не понимал, почему его тело так напрягается при взгляде на Ёна, и спустя пару секунд это наваждение рассеивается. Ему очевидно было необходимо встретиться с ним, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах. И предстояло ещё немало пройти, чтобы он наконец смог контролировать своё никчемное, непослушное существо. Ён так смотрел на него. Трогательно, своими большими, тёмными глазами, обрамлёнными густыми ресницами. В белой футболке с чёрным фартуком поверх, на руках за это время появились чёрные перчатки; альфа, видимо, и печёт сам. От таких несвойственных фантазий становилось тепло в груди. Тепло до тошноты. — Прости. — одними лишь губами произнёс Х Ён. Джунхэ сдержанно улыбается поджатыми губами напоследок, неспешно выходя из кондитерской.***
Они попрощались без обид и всякого скрытого негатива, без слов и намёков. Джунхэ прежде размышлял о том, что эта встреча неизбежна; вернувшись в родной дом, рано или поздно им бы пришлось столкнуться. Не ожидал лишь, что встреча произойдёт так скоро... Грудная клетка наполнена частичками из множеств чувств; трепет, волнение, решимость, спокойствие, тяга и... Надежда, которую омега, все-таки позволил себе оберегать. Если и дано разочароваться, Джунхэ не особо обидится. Он согласен быть не особо важным человеком для юного господина, однако быть его другом намерен исключительно. Сейчас он уверен в этом, как никогда прежде. В помещении было гораздо приятнее, а от переизбытка мыслей, Ку совершенно забыл про температуру снаружи. Выходя на улицу парень слегка продрог, медленным шагом направляясь к Тэёну. Резкая смена температуры выбила всякое желание думать о чем-либо, хотелось скорее добраться до альфы. — Всё хорошо? — с каким-то волнением встретил Тэён. Незаметно удивился внезапности, которую устроил омега. Джунхэ сходу уткнулся тому в грудь лицом, обвивая руками пояс. Шумно вдыхал носом, мыча что-то нечленораздельное. А может просто, мямлил что попадя, крепко держа пакет с выпечкой и дрожа от холода. Тэён посмотрел на парня, стоявшего у стеклянной широкой двери кондитерской. Он смотрел в их сторону, а затем ушёл вглубь, куда-то за стойку. — Джунхэ? — Прости меня, — вдруг говорит омега, медленно поднимая голову. Улыбаться начинает так ярко и широко, превращая глаза в полумесяцы. — Когда ты так улыбаешься, я перестаю о чем-либо думать, — не спросил альфа. Не потому, что не интересно. Ему показалось, что Джунхэ не всем поделился, что ему стоит дать время самому всё для начала понять и сформулировать. Бережно взяв свободную руку в свою, смотрит в глаза. — Поехали? — М, — согласился Ку.***
Вся хитрость заключалась в правильном подборе температуры и пропорций разных видов почвы. В изысканном вкусе и безмерной усидчивости юного хозяина. Его новое произведение «искусства», (именно искусства, иначе его было не назвать) драгоценным трофеем стояло на специальной платформе. Недалеко от окна, почти вплотную у соседней стены, которую омега вычистил убрав всё лишнее. Идеальная пропорция света и тени, невероятное волшебное создание... Чимин не мог наглядеться, осознавать, что своими руками создал его. Его... Верилось с трудом. Способность дышать забывалась от переизбытка эмоций. — Я столько времени на тебя убил. Одни лишь глаза стали причиной семи бессонных ночей, — неотрывно глядя в кукольные глаза, шептал омега. Они никогда не сравнятся с глазами Чонгука, однако смотря в них юный господин думал о гибриде. И в дальнейшем его облик будет напоминать о Чонгуке, без сомнений. Его аккуратные персиковые губы, под которыми почти незаметно рисовалось каштановое пятнышко. Бледная кожа с едва розоватым оттенком, придавая детскому личику наиболее естественный человеческий облик. Он будто бы живой... Эти с виду хрупкие конечности, сделанные от «а» до «я» с особой тщательностью. Чимин бы заплакал от гордости, но был так истощен, что просто слабо улыбнулся. Сейчас бы тёплого молока и в постельку. — Юный господин, — предварительно постучавшись вошла Виолетта в мастерскую. Чимин тем временем свободно разминал конечности, которые в последнее время немели, стоило ему задержаться в одном положении дольше пяти минут. Омега не думал, что старость наступает так скоро. А может дело всё в непрерывной работе. — Я принесла вам молока. — Где Чонгук? — невнимательно собирая мелкие детали с рабочего стола, поинтересовался омега. Гувернантка аккуратно оставила поднос на письменном столе, оборачиваясь и складывая руки за спиной. — В комнате, разбирал книжный шкаф, когда я заходила сменить постельное бельё, — ответила она. Чимин продолжил убираться, кратко кивая так, словно и её слушал не проявляя особого внимания. – Я пойду. — А, — вдруг вспомнил омега, обернувшись к ней. — Виолетта. — Да, господин? — Не рассказывай пока никому об этом, — парень взглянул на куклу, задерживая в какой-то момент завороженный взгляд. Она действительно приковывала к себе внимание. Требовались секунды, чтобы понять, – человек это, или всё же кукла. — Я вас поняла. — недолго думая дала ответ она, слегка поджимая губы. Внешность этой фарфоровой куклы напоминала ей о прошлом. Первый день, когда Чонгук появился в доме. Сломанный фарфоровый человечек, которого они подобрали с мусорки, вымыли, привели в порядок и приодели. Виолетта посмотрела на омегу, что в свою очередь не мог оторвать глаз от своего произведения. Она была так похожа на него, на того безжизненного гибрида. Как? Он так сильно влюблён, что безошибочно смог повторить его облик даже спустя столько времени. Поразительно. Омега покинула мастерскую, предположив, что любование господина продлится ещё на какое-то время. Но Чимин, как только дверь закрылась, тихо вздохнул. Он задумался о будущей реакции Чонгука, когда увидит куклу. Поначалу ему казалось, что альфа будет гордиться им. Что ему понравится и, посчитает честью стать вдохновением для создания новой коллекции игрушек. Почему-то сейчас его посещали сомнения: что если Чонгук обидится? Или, разозлится? Есть ли для этого причины... Чимин будто бы знал ответ, но подсознательно упорно отрицал. Ему не хотелось думать ни о чём. Да и сил, в принципе, не было. Завершив короткую уборку и приведя рабочую зону в более порядочный вид, Чимин покинул мастерскую, совершенно позабыв об излюбленном молоке.***
Чимин открыл дверь. В нос сразу впился запах книг и не особо приятной щекочущей обоняние пыли. Он тихо прикрыл за собой дверь, оглядывая комнату. Шкафы пусты, а на полу заведомо лежали все книги; какие-то собраны в аккуратные столбики, другие лежали в одиночестве. Омега нахмурился поджав на пару секунд нос двумя пальцами, ибо густота летающей пыли забиралась в недры, провоцируя сильное желание чихнуть. Плечи расслабленно опустились, когда взгляд упал на гибрида. — Что происходит, — опустив руку, невзначай хмыкнул омега. — Он уснул? Чимин оглянулся, не долго думая подошёл к подоконнику, открывая не широко окно. В лицо подул несильный морозный воздух, отчего он легонько вздрогнул. Омега медленно подошёл к гибриду, что тихо посапывал, лёжа головой на книгах. Таким умиротворенным ощущался, таким не реальным; Чимину не хотелось тревожить его сон. Взрослое дитя, тихо и размеренно дышит, в неудобном костюме, с таким недовольным выражением лица. Ещё немного и у Чимина случится сердечный приступ, потому что Чонгук чересчур доступный, уязвимый, милый. Он также бесшумно и аккуратно присел рядом, опуская ладонь на макушку. Проводил пальцами по челке, несдержанно улыбаясь. Из груди так и рвался восторженный вой. — Ты настолько очарователен, что хочется затискать, — шёпотом озвучил господин, а затем губы поджал в улыбке. — Прямо как питомца. Господин тихо смеётся, всё глубже проникаясь сходством, он просто не мог себя сдержать. Вплоть до пробуждения альфы, который недоумевал, что происходит. Чимин едва ли успокоился, улыбался широко, облокотившись на гибрида руками. Держался близко, касаясь кончиком носа его. — С пробуждением, питомец, — подшучивал омега, проводя ладонью по его волосам. Чонгук ощущался слегка потерянным, словно не до конца проснулся. Чимин позволил ему принять сидячее положение, и какое-то время, чтобы прийти в себя. — Всё хорошо? — Я...не заметил, как задремал, — объяснялся альфа, по-прежнему в растерянности оглядывая книги; уму непостижимо, столько работы ещё осталось, а он решил поспать. Чимин придвинулся ближе, беря чужое лицо в ладони. — Я начну беспокоиться если мы сейчас же не ляжем в постель, — глядя ему в глаза, не моргая, предельно серьёзно. — Мы заслужили хороший сон. А после я покажу тебе кое-что. — Ты уже давно дразнишь меня этим, — наконец-то расслабился Чонгук. Его большая ладонь обхватывает тонкое запястье господина, нежно поглаживая кожу большим пальцем. — Поднимайся, книги подождут. Чистое, чу́тко пахнущее постельное бельё отдавало лёгкой прохладой. Окошко омега закрыл, а после забрался поспешно к Чонгуку в постель, под одеяло сразу. Стал крутиться-вертеться прежде, чем крепко прильнуть к груди альфы. Чимин глубоко дышал, тесно прижимался желая прочувствовать каждой частицей себя этот момент; отдалённый от беспокойства, пропитанный безмятежностью, наполненный желанием хорошенько выспаться. В объятиях излюбленного запаха. Запаха Чонгука. — Я так удивился, когда нашёл тебя спящим на полу, — сонно мямлил омега в чужую грудь. — Не похоже на тебя. — лениво трётся лбом, коротко причмокнув. — По всей видимости мы оба утомили себя работой, — слегка потерев подбородок о макушку господина, выдал Чонгук. Чимин слабо покачал головой, промычал, кажется теряя связь с внешним миром. — Добрых снов, хозяин. Он бы и сам спокойно задремал в его объятиях, только вот спокойствием и не пахло. Чонгук сдерживал тяжесть застывшую в груди, заставляющую впасть в ступор. Не заметил, как задремал... Не заметил. Усталости и в помине не было, его не сопровождала дрёма. Тогда, как объяснить случившееся? Чонгук не знал ответа, мог лишь гадать, терзать и без того истощенный разум. Всё бы ничего, вся тягость ложилась на грудную клетку, сдавливая и перекрывая возможность нормально дышать. Это не было похоже на случайность, Чонгук чувствовал.***
Видеть счастливых взрослых для Джунхэ было приятным. Испытывать страсть, любовь и другие чувства даже спустя столько лет. Омега полагал, что способность чувствовать с возрастом увядала, но тётушка и господин Ли доказали обратное. Их взгляды друг на друга во время ужина, частые прикосновения и тон, с которым разговаривали. Джунхэ, самую малость, завидовал даже. После ужина и вечерней тёплой посиделки с разговорами обо всём и вся, Джунхэ захотел напоследок зайти в комнату альфы. Что, немного удивило и заставило растеряться. Тэён, всё-таки, влюблён в него по самое «не могу». — Ты коллекционируешь игрушки ice.p? — рассматривая полки высокого шкафа, спросил омега. — Не замечал за тобой такого. — прозвучало многозначно, но комната Тэёна в Лондоне была обустроена совершенно иначе; никакой былой скромности и сдержанных оттенков. Всё выглядело так, будто хозяину комнаты от силы пятнадцать лет, а не двадцать с половиной. — Мне нравится это производство, от самого начала и по сей поры. Они все разные, но в то же время одна аура, — проникся альфа, стоя недалеко от Ку. Руки за спиной мял, как мальчишка какой-то. Он очевидно нервничал, потому что прежде впускать в эту спальню кого-то было чем-то немыслимым. — Последнюю версию от юного господина быстро разобрали, однако я успел ухватить одну. Всё же есть преимущество быть сыном господина Ли. — покачав головой, посмеялся он. Джунхэ слушал его, без особых усилий обнаруживая игрушку, которую точно создал Чимин. Ку не интересовался работами Пака, просто потому, что не было времени. Или интереса. Омега ещё не разобрался в чём причина. Не учитывая эти факты он отгадал, какая именно принадлежит ему. Сделанная искусно, небольшая мягкая кукла, жуткая... Вместо одного глаза крестик, на тонких губах размашисто ушито красными нитками. Из макушки торчало заячье ушко, с пришитыми полосами, будто разорвано. Тёмно-фиолетовое платье с мелкими элементами кружева и пугающий счастливый глаз. Джунхэ даже улыбнулся ей. — Мне бы малость твоей смелости, — промямлил омега себе под нос, проводя пальцами по длинному ушку куклы. С самого знакомства мечтать о смелости юного господина, по всей видимости стало его проклятием. Джунхэ смотрел на игрушку и видел в ней того 13-летнего мальчишку с грациозной походкой и превосходной осанкой. Пугающей ухмылкой, что предвещала неладное. Он видел в ней создателя, о котором Джунхэ думал всю сознательную жизнь. Из-за которого винил себя, ненавидел себя. Омегу, из-за которого потерял лучшие годы своей жизни... Взаимоотношения тётушки и господина Ли, – от чего Джунхэ они кажутся такими сказочными? Всё потому, что омега ни разу не думал тратить время на попытки испытывать тоже самое. Даже когда рядом появился Тэён, Ку не позволял себе. Почему... Думать, что вся вина лежит на Чимине – абсурдно и нелепо. По крайней мере сейчас, когда ситуация слегка прояснилась. Джунхэ считал себя вечным дураком, ибо кто стал бы тратить столько времени на один случай из подросткового периода? Может Ку Джунхэ растерял рассудок, когда в тот день ударился головой. Да, омега допускал такую мысль. Он скорее всего свихнулся, совсем дурной. И всё же, чувство, будто прямо сейчас он повзрослел. Вышел из заточения, освободился от оков, осознал в конце-то концов. В нём впервые за все эти годы проснулось желание что-нибудь сотворить, желание в принципе к чему-то. Ему захотелось дать себе шанс начать жить, не зацикливаясь, этим днём, этим моментом. И что именно стало толчком он понять пока не мог. Встреча с Ёном, его рассказ, взаимоотношения взрослых – все события будто живые краски, играли в его голове. Будто в какой-то момент всё вокруг заиграло, будто до этого всё было черно-белым, застывшим. Абсолютно не интересным. — Ты что-то сказал? — моментом оказываясь рядом, спросил Тэён. Джунхэ опустил глаза, плавно убрав руку от плюшевого ушка. — Здесь стоят избранные, остальные игрушки в отдельном помещении. Сердце вмиг забилось в бешеном ритме, а по телу стремительно начало разливаться тепло. Омега повернулся, оказываясь лицом к лицу с Тэёном. Руки упорно удерживали неподвижную позицию, однако желание брало выше. Желание попробовать, и желание сделать. Миниатюрные пальцы мягко обхватывают чужой воротник рубашки, старательно игнорируя моментальную дрожь в собственном теле. Приподнимаясь на носочках, омега звучно чмокнул альфу в губы, идентично плавно опускаясь на пятки. Он почувствовал его так близко за всё это время второй раз... Его запах, дыхание, теплоту тела. Джунхэ готов поклясться, что в этот самый момент он действительно жив. Сердце по-настоящему бьётся, и делает это в нечеловеческом ритме. Он бы не хотел умирать сейчас, только-только начал пробовать. Будет совсем не хорошо, если это закончится, так и не начавшись толком. Пальцы словно сплелись с тонкими нитями ткани чужой рубашки, Ку даже не подумал отпускать воротник. Смотрел в чужие, до одури красивые глаза, в которых можно было утопиться с удовольствием. Почему он не замечал этого раньше? Что-то странное, потому что омега снова подумал, что с него сняли проклятие. Ибо как ещё объяснить это явление. Два года отношений...ему стыдно, потому что не помнил точного числа. Когда начались их отношения? Были ли они. Одна договоренность. Их родители известные люди, которым был нужен такой ход. Поженить своих детей и комфортно сотрудничать продвигая общее дело. Джунхэ было всё равно на тот момент, делал как велели. Не замечал ничего; ни чувств, ни внимания, а когда Тэён в один день сорвался — почувствовал, что может довериться. Рассказать что-нибудь, убить тоскливые часы. Он казался ему уютным, надёжным,***
Мысли перед сном становятся вдохновением для Морфея. Сны нелепые, густые, высасывают остатки сил, которые по сути должны были восстановиться. Джунхэ шумно выдохнул оказавшись на краю между явью и сном, который буквально в эту секунду подвергся забвению. Он мгновенно чувствует жар, приятный запах и что-то мягкое под щекой. Явь была полноценной, но омега слишком невыспавшийся совсем не хотел двигаться. Он почувствовал также ещё иные запахи, несомненно все они принадлежали людям. И тут пробуждаются все нити, подавая в первую очередь тревогу. Резко поднявшись омега понимает, что мягкое под своей щекой ощущал грудь того незнакомого альфы. Однако ещё более тревожным было то, что на пороге стояла тётушка Хэри и её супруг. — Я знаю дорогой, ты не любишь, когда в твоё личное пространство вторгаются без разрешения. Но мы стучались прежде, чем войти. И не один раз.— спокойным голосом говорила женщина, секундно переглянувшись с мужем. — Тетушка, я... — лишь промямлил омега, как вдруг испуганно вздрогнул. Альфа рядом вскочил с кровати, толком не пробудившись. Не удержав равновесие он валится на пол, словно намеренно садясь после на свои бёдра. — Я всё объясню, отец, — опустил Тэён глаза. Так, словно ему всю ночь снилось, как его ловят на лжи. И сейчас в состоянии полусна себя совершенно не контролирует. — Ты уж постарайся, — как-то шутливо выдал Ханук.***
Взрослые не излучали негативного настроя. Джунхэ нервничал и почему-то чувствовал себя виновным, словно его поймали на чём-то запретном. А ведь это всё тот наглый альфа извращенец. И по всей видимости сын господина Ли. Их попросили привести себя в порядок и спуститься в гостевой зал, где оба юноши сели вместе на диван. Между ними, конечно, расстояние достаточно позволительное, не то, что вчерашней ночью. От воспоминаний, Джунхэ периодически передергивало. — И так, вы можете начинать, — указал старший Ли, стоя недалеко, напротив них. Взгляд был слегка грозный, а руки сложены на груди. Господина Ли всегда можно было лицезреть в идентично строгих и в тоже время изысканных костюмах. С идеально уложенными волосами и превосходной осанкой. Мужчина олицетворяющий лидерство и обладающий харизмой. Видеть Ханука с небрежной копной волос, в домашней одежде, в белых тапочках — совсем непривычно и, пожалуй, заставляет проникнуться тёплыми чувствами. Омеге изначально было неуютно находиться рядом с новым мужчиной любимой тёти, и тем более разговаривать. А проводить ночь в его доме — сейчас эта мысль кажется безрассудством, почему он согласился! — Сперва Джунхэ. — Я... — рассказать истину, казалось, дело плёвое. Но, в голове всё выглядит куда порядочнее, чем он выдаст прямо сейчас. Он был уверен. Виноват альфа, а в итоге отрицательным персонажем окажется Джунхэ. — Не волнуйся родной, расскажи нам, — мягко попросила тётя, сидя в кресле. Ку взглянул на парня, сидевшего рядом, а затем почувствовал лёгкую обиду. Было пока неясно от чего и на кого. — Я был немного встревожен и долгое время ворочился в попытках уснуть. Затем, когда мне всё же удалось это сделать, — омега замолчал, проморгался и ощутил взгляд со стороны. — Почувствовал, что меня кто-то тянет, — он говорил уверенно, крепко удерживая позицию потерпевшего. Даже взгляд юноши рядом успешно игнорировал. Возможно он был растерян. Джунхэ не знал, потому что отказывался смотреть в его сторону. — Я не мог ничего сказать, и был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Вероятнее всего слова Джунхэ звучали чересчур громко и подло. Всё действительно было так, но звучало двусмысленно. Настолько, что господин Ли окинул сына нечитаемым взглядом. А сам Тэён, будто не о нём шла речь, смотрел то на омегу, то на мачеху, у которой мысленно просил поддержки. — Тэён...уснул, и я, спустя какое-то время, тоже. — продолжил омега, больше смущаясь от того, что назвал чужое имя. — Мне интересно, что скажешь ты в своё оправдание, молодой человек, — тон господина Ли стал ниже, давая понять всем присутствующим, что он в недовольстве. — Отец, я ничего не делал, — чуть придвинулся вперёд альфа, глядя на мужчину. — Я тебя не об этом спросил. — Признаю, вчера я задержался и, немного выпил. Я пришёл домой и никак не ожидал, что в моей комнате будет кто-то ещё. Поверь, я бы в жизни так не поступил, — Тэён оглянулся на омегу, который в свою очередь не поднимал глаз. Мял свои пальцы на бёдрах, как дитя малое. — Я пытался дозвониться до тебя и предупредить, что племянник Хэри будет ночевать в твоей спальне. — вспомнил мужчина. — Телефон отключился, виноват, — оставил лишнее Тэён, хотя мог и дальше пытаться. На самом деле ему вообще казалось, что вчерашней ночью всё было сном. А когда проснулся, в первые секунды подумал, что вчерашней ночью домой пришёл не один. Успел похоронить себя живьём. К счастью для него Джунхэ оказался племянником мачехи. — Отчасти вина лежит на нас, согласись, дорогой, — встала госпожа Ли, подойдя к мужу и обнимая его за плечо. — Всё ведь не так плохо? По-моему и Джунхэ спал сладким сном. — Тетушка, — возмутился омега, наконец подняв голову. Парни столкнулись взглядами, пока игривая Хэри заливисто смеялась, повиснув на плече любимого мужчины. — Всё же, с тобой о ночных походах мы поговорим позже, наедине.— пригрозил Ханук, обвивая одной рукой тонкую талию Хэри. — Извинись перед Джунхэ. — Да, отец, — без заминки встал альфа. Повернулся к сидевшему и малость покрасневшему омеге. — Прошу прощения за то, что доставил тебе неудобства вчерашней ночью. Такого больше не повторится. — Они взрослые мальчики, не злись так, — покидая зал с мужчиной, говорила Хэри. — У тебя так плечи напряжены. Отдохнём сегодня? По-прежнему не теряя озорного настроения, Хэри смеялась над мужем, который неумело изображал строгого родителя. Обнимала его за руку и не могла отвести влюбленного взгляда. Как и сам господин Ли, сдержанно улыбающегося ей, изо всех сил стараясь сохранить образ. Хотя бы в присутствии детей. С появлением Хэри в его жизни, практически многое изменилось. Включая обыденное мрачное состояние, которое влияло и на юного Тэёна. Хэри заметно осчастливила альфу, перевернув и окрасив их с сыном будни в яркие краски. Тэён явно не привык к чрезмерно доброму отцу — и да, угрозы и грозный взгляд минутами ранее, это очень добрая реакция, учитывая на что мог быть способен Ханук в былые дни, стоило Тэёну оступиться. Тэён провожал их взглядом, а затем обратил внимание на Ку, что тоже собирался уходить. — Всё хорошо? — Джунхэ остановился, недолго думая обернулся к нему. Он удерживал себя и своё дикое любопытство, как мог. Но альфа сам пошёл на контакт, так что можно себе позволить немного наглости. Учитывая какую наглость позволял себе этот парень вчерашней ночью... Джунхэ имел полное право и на более смелые шаги. Но остановится на малом, просто потому, что воспитание не позволяет. — Ответь честно, ты что-то принял вчера? — Что? — Меня не покидало чувство, что с тобой что-то не так, — омега удивил его этими словами, однако Тэён не показал этого. Даже бровью не повёл, молчал глядя в глаза. — Словно тебе было всё равно на то, что в твоей постели кто-то лежит. Словно ты не замечал меня, — Джунхэ не сразу понял, что ляпнул. Но понял, к огромному сожалению, на что был обижен. И что говоря всё это, не чувствует себя бесстыжим. Хотя стоило бы. — Забудь, сказал не подумав. — Нет, — очнулся альфа, шагнул в его сторону, будто боялся, что он уйдёт. — Я веду себя немного странно после алкоголя. — А, немного, — забавно повторил Ку, вовсе не соглашаясь с этим термином. — Понял. — Прости. — Ты уже извинился, — слегка дёрнул плечом Джунхэ. Так сильно хотел показаться безмятежно незаинтересованным, но покрасневшее лицо наверняка выдавало его. — На этот раз прошу прощения за свою странность, — объяснил альфа, удивляя в ответ. Джунхэ смотрел ему в глаза, только сейчас обращая внимание на его черты лица. Только сейчас подмечая его общий вид; рост, — довольно высокий. Густые чёрные волосы, неаккуратно лежавшие почти ёжиком. Широкие плечи и грудь, на которой он спал... Джунхэ неимоверно жаждал себя треснуть, несмотря на то, что не контролировал свою сущность во время сна. Его по-прежнему не покидали мысли о том, что этот альфа вёл себя странно. Тётушка рассказывала о нём, ещё до неловкого знакомства. Она говорила о том, какой Тэён тихий и воспитанный юноша. Послушный сын, наделён манерами и многое другое. И сейчас, познакомившись с ним, разговаривая с ним, Джунхэ убеждался в истинности этих рассказов. Но вчерашней ночью... Казалось был другой альфа. Совершенно другой человек. Безрассудность этой ночи не извинит ничего, она была полна противоречий. И Джунхэ не сможет её забыть.