***
Резкий рывок и громкое учащенное дыхание, перекрываемое таким же громким стуком в висках. Занзас тяжело дышал, чуть приоткрыв рот. В ушах звенело, а мысли парня сосредоточились всего лишь на одном — это был сон. Чертово Пламя… За окном уже давно было утро нового дня, и лишь тонкая полоска света, проходящая через плотно задернутые шторы, освещала комнату. Как только он восстановил дыхание, на пол сразу же полетели пижамные штаны с явными следами секса во сне. Чувствуя, что понемногу остывает, брюнет тягуче медленно пошел в душ. Мозг никак не хотел прогонять воспоминания. Холодный кафель и душевая кабина с ледяным контрастным душем — единственное, на данный момент, что могло помочь привести мысли в порядок. И он надеялся, что вода сможет смыть вместе с реальным жаром и это видение зазывающих янтарных глаз… — Ну, держись, — губы исказились в предвкушающей усмешке: — медвежонок.***
Утро никогда не бывает добрым, а после двух выпитых бутылок текилы оно априори становится ужасным. Тсуна зевнул и перевернулся на бок. Приоткрыв глаз, он посмотрел на будильник, который стоял на прикроватной тумбочке. Часы жестоко указывали на то, что он проспал завтрак и, если не поднимет свою прекрасную натуру, то пропустит и обед, который по обычаю начинается в три часа. Скатившись кубарем с кровати и практически споткнувшись об коробку пиццы вставая, шатен ясно ощутил, что у него осталось двадцать минут на сборы. Весело перепрыгивая следы своей одиночной попойки, Савада понесся в душ, надеясь, что отрезвин в таблеточках еще остался в его шкафу.***
В столовой стояла гробовая тишина, лишь звук приборов радовал пафосную столовую в стиле восемнадцатого века своей живостью и непосредственностью звука. После вчерашней тренировки ни у кого не было сил ни спорить, ни говорить. Каждый, кто видел вчера, на что способен босс Варии, осознал, что офицеры с ними игрались, развевая скуку и выполняя приказ. Варийцы же, нервно посматривали на дверь столовой, чувствуя всем нутром, что босс, не появившийся на завтраке — это к Армагеддону или, на худой конец, к капитальному пиздецу и забегом за минералкой. Все они давно в одной подводной лодке, чтобы не знать переменчивый характер своего босса и все его приблизительные выкрутасы. Все-таки единственный, кто знает Тсуну как облупленного — это сам Тсуна. Или госпожа Нана. Занзас же яростно резал ни в чем неповинный стейк, вымещая на нем все свое раздражение. Он, блять, кажется, голубой, и, мать его за ногу, его это даже не бесит, если этот зажравшийся япошка будет снизу. Харизматичный, сексуальный медвежонок. От одного воспоминания о том, как он выгибался кошкой, и дальнейших возможных горячих перспективах кровь начинает приливать туда, куда не следует. А этого наглого засранца все еще нет. Вдруг он ввалится в столовую и его наваждение смоет в утиль, и он будет жить спокойно как всякий себя уважающий гетеросексуал? Тогда почему эта гребнутая семейная интуиция почти ржет? Дверь резко распахнулась, и в столовую ввалился сам виновник мысленных дум всех собравшихся. Растрепанный, раскрасневшийся он быстро осмотрел тех, кто сидел в столовой. Увидев варийцев по левую сторону, Савада дружелюбно оскалился, отчего Бовино уронил вилку. «Эх, налево пойду», — мечтательно потянул шатен, шествуя к свободному столу. «Чтобы ходить налево, для начало заведи право», — сонно потянула его геморройная визави. «Вы там как?» — полюбопытствовал он, плюхаясь на свое место и мысленно радуясь, что ни Девятого, ни Реборна нет в столовой. Красота. «Бывало и хуевей», — потянул Совесть, кряхтя. Все-таки херес был лишним. По крайней мере, во фляжке. — Всем приятного аппетита, — вежливо, как учила мама, прогремел он, берясь за лазанью. Эх, все-таки Паоло надо лично отблагодарить, что не забыл его вкусов. Хотя, если вспомнить, как Тсуна заскочил на огонек к нему на кухню с окровавленным топором и вежливо попросил следовать меню, которое передал вспыльчивому повару Леви, то лучше не травмировать нежную организацию этого кулинарного гения. И совсем не важно, что топор оказался в этом путешествии исключительно случайно… Возможно, Небо так и поглощал бы пищу богов с прикрытыми глазами и мурчащим удовольствием, облизывая губы от соуса, если бы не чувствовал на себе тяжелый, прожигающий взгляд одного зажравшегося козла. Поразмыслив над всеми обстоятельствами, шатен понял, что его хитрожопая подруга отчасти была права. Во всем нужно винить стойкий недотрах и то, что он от природы такой фап-фап, а не какую-то непонятную романтическую хрень к жгучему, но не доросшему сосунку. Даже если он будущий Вонгола. Посмотрев на Скайрини, он только приподнял бровь, отчего тот сощурился. «Он понял, что я мега крут и пытается восстановить остатки своей гордости?» Интуиция, подавилась яблоком, а Совесть, похлопав ее по спине, осторожно подметил: «Тсуна, при всей моей любви к тебе, но мне кажется, что он настроен на войну с реваншем». Савада закатил глаза и фыркнул на слова мужчины, приступив к поеданию своего законного обеда. «А, по-моему, он объявляет охоту», — откашлялась Интуиция. «На кого?» — не понял Совесть. «На медведей!» Шатен потянулся к графину с соком, когда телефон в его кармане завибрировал. — Да чтоб вас всех Бьякуран маршмеллоу поимел, — прошипел Савада, а Хранители резко начали веровать и молиться, чтобы их плохое предчувствие с утра не сбылось. Потому что после этого ругательства и начинались все проблемы у босса, а, следовательно, и у них. Одной рукой наливая сок, другой нажимая кнопку вызова, и при этом, игнорируя взгляд будущего босса, Тсуна мысленно похвалил свою скрытую натуру Цезаря. «Тот не очень-то жил долго и счастливо, — фыркнула на его самодовольство Интуиция. — И, Тсу, с этого звонка начнется пиздец. Лучше не отвечай». Но Савада уже совершил фатальную ошибку, приняв вызов. — Алло, — пробурчал шатен. — Тсу-чан, — услышав мягкий и родной голос мамы, шатен искренне улыбнулся. — Привет, мам, — перешел на японский Савада, отчего варийцы выдохнули с облегчением. — Как ты там? Идиоты тебя не обижают? Только смертник посмеет обидеть Донну Саваду, а среди рядовых таких не было даже по мерками Варии, так что вопрос носил больше профилактический смысл. — Все хорошо! Ох, Тсу-чан, тут к тебе приехал друг! Чего же ты так бросаешь гостя? Даже мне папа ничего от тебя не передал! Когда-то мягкая улыбка прилипла к лицу, а внутри все начало кипеть. «Тсуна, дыши, слышишь?» — обеспокоенно пыталась достучаться до него Интуиция, понимая, что кто-то сегодня будет либо убит, либо жестоко покалечен. — Какой друг? В телефоне послышался шорох, и босс независимого отряда услышал такой ненавистный и приторный голос: — Оя, Тсунаеши-кун, я тут тебя жду, а ты все никак не едешь. Пришлось побеспокоить Нану-сан. Ох, спасибо, Ваши заварные пирожные просто великолепны! Тсуна заскрипел зубами. Эта белобрысая скотина жрет ЕГО любимые пирожные! Убьет. — Бьякуран, какого ты забыл в моем доме? — зашипел он. В столовой все неосознанно затаили дыхание, прислушиваясь к разговору и стараясь уловить каждое слово, сопровождающееся переменчивым настроением. — Ты так жесток, Тсунаеши-кун! Я соскучился и вернулся из Японии раньше. Ты рад? Ох, Нана-сан, как думаете, свадьба в Амстердаме или все же банальный Париж? — Убью, сука! — Скинув вызов, Савада отдал приказы так, что Вонгола вздрогнула: — Фран — за старшего, Леви — на тебе этот убогий детский сад, Лусс — действуй по плану pi, Ску, за мной! Все нервно кивнули. Слишком уж хорошо они знали босса в ярости, а Джессо его все-таки довел. Только всегда все разборки заканчивались между этими двумя, без привлечения третьей стороны. — Босс, на кой черт? — даже коронное «Врой!» потерялось. — Будешь помогать мне раскидывать остатки этого мудака по всей Сицилии, — Тсуна накинул пиджак, который повесил на стул еще перед обедом. — Боо~с, что на сей раз учудила белоснее~жка? — задал интересующий вопрос иллюзионист, прося вместо девяти жизней хотя бы одну запасную, чтобы после драки двух Небес остаться в живых и поведать всем об эпичной битве, забивая на приказ. Остановившись у самого порога, Савада обвел всех нечитаемым взглядом и объявил: — Эта сука сделала мне предложение.