Красное с черным

Вокруг старинного особняка самой кровожадной и благородной семьи подпольного мира витал запах ярости и крови. Вдали, где была некогда прекрасная поляна, кипели нешуточные страсти, которые меркли по сравнению с мадридскими. Варийцы, все как один в этот прекрасный и солнечный день, наплевали на своих учеников и быстро ретировались на внеочередное подпольное собрание, которое по негласной традиции всегда проходило в погребе в обнимку с массивной бочкой вина или чего-нибудь из категории чистого спирта. Леви ходил из стороны в сторону, меряя шагами бетонный пол, иногда прикладываясь к своей фляге. Бельфегор расположился на плетеном диванчике и дегустировал вино, бутылка которого оценивалось скромными нулями нескромного капиталиста. Луссурия что-то помечал в своем блокноте, сидя за небольшим столом. Фран же качался в кресле-качалке, с тоской думая, что зря он все-таки решил нарушить приказ босса — все же качаться в кресле, обмотанным леской было немного неудобно. Идеалистическую картину кровожадных головорезов омрачало только одно — ожидание. Собственно, все ожидали вестей от своего бравого капитана, которого уже несколько раз похоронили и воскресили после того, как он вернулся с Тсуной из дома. Со злым, как тысяча Занзасов, Тсуной. И вот это составляло главную проблему. По своему скромному опыту они прекрасно знали, что со временем Джессо стал капитально давить на мозги их Небу, стараясь параллельно еще совокупится с крохотными останками самообладания и нервов шатена. К счастью для окружающих, Савада никогда яро не реагировал и держался. До этого чертова дня. Из краткого рассказа, который прерывался на хрюки и ржач Суперби, иллюзия Тендер донесла до их клуба по интересам, что Бьякуран все-таки сделал его день и заставил капитулировать самообладание их друга, лишившегося тем самым сладкого от маман. Вначале бравые оккупанты не поняли всю соль трагедии — они искренне считали, что единственная проблема — это лишение их любимого босса лакомства, который уже был согласен компенсировать Солнышко Варии, найдя в погребе свой розовый фартучек, оставшийся здесь после прошлого забега к их берлоге, благо он был ярым падаваном готовки мадам Савада. Однако весь абзац данной ситуации дошел до них после уточнения Скуало: — Кажись, у нас будет свадьба, потому что Нана-сан хотела уговорить Тсуну. Вот здесь ярые психи и просто друзья дружно вздрогнули. Они все прекрасно знали о «проблеме» Тсунаеши и желании его милой мамы понянчить внуков. Но также они знали всю хитровыебанность одного прихуевшего белого банана — этот квакозябра не оставит друга в покое, пока не добьется своего. И вся эта цепочка рассуждений вернула всех к главной составляющей — к проблеме-о-которой-нельзя-говорить-живым, потому что мертвым как-то срать на косяки и будущие препятствия для очаровашки всея Варии. Но не для самих варийцев, ожидающих своего разведчика, который пошел смотреть как Савада гоняет с топором по всей поляне киллера номер один, обещая устроить ему охуенный хоррор с расчленёнкой его любимого совершенно бесплатно. Громкое "врой" и звук бешеных копыт зебры заставил всех выдохнуть с облегчением.

***

Скуало Суперби иногда серьезно задумывался над вечным вопросом своего босса: «нахуя?». Вот и сейчас, идя к своим товарищам по несчастью, он задавался им. Итальянец вот уже больше пяти лет задавался этим вопросом, касательно того, что он вообще забыл в Варии? И самое страшное, что он уже не представляет свою веселую жизнь убийцы без этих чудиков и их босса. Тсунаеши говорит, что это что-то на подобии сентиментального романа, мол, мы стали счастливой и дружной семьей — мир, жвачка и всем по пони. Как бы Скуало этого не отрицал, но это действительно так: то ли трупы объединяют, то ли ужас стеба и бесстыдства в лице Савады, но они и вправду походят на семью — один живой организм. Один за всех и все против босса. Однако сейчас перед всеми ними встанет поистине сложная задача: спасти одного идиота в платье, нервы боссу и имущество Вонголы. И как это сделать? С пинка открыв дверь погреба и пробасив свой коронный выкрик, молодой мужчина немного успокоился, хотя вид Джессо до сих пор заставляет иронично хрюкать. Все нервно замерли, ожидая любых вестей и плана их капитана. Мечник же обреченно закатил глаза и с надрывом выдохнул, вызвав тем самым ванильный взгляд от Лусса. — Как Тсу-чан? — взволнованно мял в руках фартук солнышко Варии. Скуало, вспомнив, во что превратилась полянка от трех икс-баннеров подряд, вздрогнул. Да и вид подпаленного Реборна, который начал каяться после угрозы Тсуны, что хрен ему, а не сладкое от маман, вызывал лишь чувство грядущего абзаца. — Немного поутих и заставил аркобалено отбывать с ним наказание от донны Наны. Фран присвистнул. Да, все же довели его друга знатно. — Тайчо, ты ведь не об этом нам хочешь сказать. Капитан вздохнул снова. Иногда проницательность иллюзиониста была не к месту. — Бьякуран в этот раз доведет дело до конца, если уж он приперся в свадебном платье, то и жесты его искренней любви будут соответствующими. Леви аж подавился очередным глотком из фляги и ошарашенно воззрился на Дождя, но тот не сменил ни позы, ни выражения лица — значит, не шутит. Луссурия нервно ойкнул, представив масштабы Армагеддона по-варийски: Тсуна с виду ангелочек, но никак не внутри, а война с Джессо им не нужна, следовательно, нужно успокоить босса и нейтрализовать выходки Бьякурана. Иногда у мужчины создавалось ощущение, что за пять лет знакомства с их боссом любитель зефира просек фишку и просто допекал Тсунаеши до финальной стадии, которая уже началась. Иллюзионист прикрыл глаза. Да, за что боролись, на то и напоролись. Они знают друг друга с песочницы и то, что у Тсу будет отвратное настроение, которое будет бить по Десятому поколению — факт. А еще факт, что друг не сдастся. Ляжет на рельсы с ящиком текилы и сборником анекдотов, но не сдастся. И наступит битва двух титанов: сарказма и черного юмора. Бельфегор лишь прошишикал, прикинув все варианты, которые крутились у его напарников в голове. Дело — дрянь беловолосая. Встретит его, закидает стилетами так, что его от кактуса не отличат. — Здесь выход только один, — загробным голосом сказал Скуало. — Верно, ши-ши-ши, объявляю полевое положение и начало операции «ЁНВГБ»!