***
— Хуанита Мария Гарсия, моя ты ненаглядная! Рука нежно скользила по отшлифованной фигуре. Свет от лампы нежно падал на нее, что глаза ловили матовый блеск и белизну красавицы. «Довели ироды мое дитятко!» — причитала Интуиция. Совесть же решил благополучно не отсвечивать и просто кивать, отпаивая подругу своим же крепким настоем валерьяны на спирту. Аркобалено Грозы апатично пожевывал листок салата, взирая на то, как крестник друга сжимает талию Хуаниты, которая стоически терпела пьяный треп несчастного и бедного Савады, впрочем, как и сам Верде, мужественно неся титул собутыльника и психоаналитика. Гроза всея Варии чуть покачнулся, и объятия прервались. Такое пренебрежение дама стерпеть не смогла и решила уйти на самое дно — на пол. Однако стоит отдать должное дрессировщику пуделей Реборну — реакцию малышу он вбил чуть ли не с пеленок, что тот умудрился прервать падение дамы сердца на полпути. Тут же ученый решился на давно мучавший его вопрос: — Тсуна, скажи, почему текила у тебя — это Хуанита Мария Гарсия? Тот, поставив свою красавицу обратно на стол, продолжил сеанс обнимашек. — Понимаешь, из-за крестного у всей Варии и Вонголы табу на алкоголь, — печально вздохнул страшный босс, потирая ухо. — Приходится шифроваться, иначе он сдаст меня маме! К тому же, что звучит лучше: я ушел в текильный запой или я поехал отжигать к горячей латинос? Верде покивал и подлил себе в колбу еще спирта. В некоторых вопросах старый мудак перегибал палку, но тот всегда отмахивался от прямых оскорблений в своем мудачестве, говоря, что мафии нужно здоровое потомство. «Импотенции бояться стал что ли? — начал мысленную философию ученый, прилично отхлебнув из колбы. Но они же пили на прошлой неделе — отмечали то, что Реборн выдержал допрос у дона Гокудеры по поводу интересных отношений с его старшей дочерью. Все же возможный будущий родственник его впечатлил. — Подкинуть идею Тсуне для мести или нет?» Гостеприимный хозяин забыл один важный постулат: когда пьешь с очаровательным боссом психов — дорогого гостя лучше привязывать к стулу, иначе он найдет приключения на свою макушку. Жаль, что Верде об этом вспомнил только тогда, когда Савада запищал от восторга, заметив новое оборудование. «Что-то мне это не нравится», — согласился Совесть с метаниями ученого. «Да брось,— Интуиция познала дзен спиртосодержащей валерьяны и вверила судьбу в руки своего ненаглядного чада. — Будет пиздос, но я чую приключения!» Совесть с тоской развалился звездочкой. «Об этом я и говорю».***
В это время в особняке правящей мафиозной семьи всей Сицилии царил жесткий диктат под руководством прекрасного Рапунцеля и пуляющего в Десятое поколение стилетами Принца без царства. Фран не понимал, отчего у этих двоих снесло чердак с фундаментом — да, юнцы косякнули, но Туман хорошо знал друга и то, что тот все равно уплывет в свое турне «перегар тем, кто наливает за сорок по Цельсию, и мятой моське». Это был лишь вопрос времени, когда Тсунаеши конкретно так психанет. Иллюзионист вздохнул, смотря, что даже отмороженное Облако пробрало от ругательств и угроз капитана, хотя если бы не наглядная демонстрация на мясе, то эффекта не было бы. «Нужно подарить тайчо фартук и колпак на следующее День рождение. Он просто создан для ведения кулинарного шоу». Или расчлененки. Фран развернулся и пошел по своим делам. Все же отчеты он так и не успел доделать, ибо недельный треш имени Великого зефира сбивал рабочий настрой и желание погрузиться в сухую мафиозную бюрократию. Трендер шел спокойно, вдыхая дождливый воздух и наслаждаясь хмурым небом, пока кто-то наглый не схватил его за ворот любимой рубашки. Повернув голову, иллюзионист увидел бешенство в глазах красного цвета. — Где этот недомерок?! — Занзас рычал, словно чувствовал, что Тсуна его обманул и кинул. Его пламя клокотало внутри в желании сорваться с цепи и обрушиться на несчастные головы тех, на кого падет алый взор хозяина, отчего руки покалывало от еле сдерживаемого порыва расхерачить все к хуям. В глазах горело взбешенное желание убивать — сюда требовался махач двух Небес или что покруче. Например, секс, снимающий стресс и могущий дать этому недо-Десятому необходимую разрядку. Увы, первый вариант был не доступен. Иллюзионист печально вздохнул. Мадридских страстей только ему не хватало.***
Тсуна с любопытством тыкал во все, что ему подворачивалось, пальцем и выражал детский восторг и просто неадекват. Верде успевал в последнюю минуту перенаправлять лазеры, всеядные растения и прочую научную прелесть, разумно рассудив, что за возможный нежданный нежданчик Реборн, как и Емицу, ему оторвут не только яйца, но и голову, а милая Нана превратит жизнь в ад вместе с любимым цирком младшего члена семьи Савада. Иногда такое единство и семейные узы были не к месту. — О, а это что? Похоже на… Но закончить Савада не успел, поскольку в него выстрелила струя розового пара, а аркобалено Грозы резко стал верующим, понимая, что лучше сейчас написать завещание — потом будет поздно. — Кхе-кхе, что за хрень? — сипло спросил Тсуна, а мужчина выдохнул, понимая, что яйца, как и голова, останутся при нем — маленькая заноза в заднице жива. Пар начал медленно оседать, и в следующий момент на весь подземный комплекс раздался нечеловеческий вопль женского голоса: — Без меня меня ебали! Да мы материальны! Тсуна похлопал глазами. Перед ним стояла миниатюрная красивая девушка с ярко-красными волосами, алыми глазами, как у вампира, и правильными чертами лица. Образ заканчивало короткое платье с вырезом, не скрывающим достойную четверочку. Девушка активно висла на высоком и широкоплечем молодом мужчине, чей взгляд выражал все бренность бытия. Черные волосы от трепания по голове давно стояли дыбом, а шляпа валялась рядом, глаза темно-синего цвета обреченно смотрели, как увлекшаяся девушка решила проверить полную материальность и начала расстегивать черную жилетку и уже добралась до бледно-голубой рубашки. Савада Тсунаеши — любимый ребенок, босс самого отпетого и больного отряда мафии, как и просто заноза всего подпольного мира — знал, что мистика всегда рядом. Но не настолько. — Интуиция? Девушка отвлеклась от ощупывания приличного торса своего визави, когда услышала слабый и дрожащий голос. Повернувшись, она окатила горящим взором приунывшего босса и грудью ринулась на амбразуру, тиская незадачливого победителя по жизни. — Тсунааа, как же я рада тебя видеть! Дитятко мое, всех нагнем, кто тебя обидел! Верде апатично взирал на всю эту вакханалию, подметив, что прибор для материализации мыслеобразов дал сбой на вечном косяке с милой улыбочкой. «Мне нужна еще колба со спиртом, — увидев, как красноволосая девушка решила провести досмотр Савады, поправил себя: — Нет, банка». Потому что даже ученый чувствовал, что в ближайшее время пиздец — это все, что их ждет. Раздетый Тсуна был полностью с ним солидарен.