Hellfire

Череда беспорядочных схваток не оставляла в памяти лиц убитых. Дроу тяжело дышал, отбиваясь от очередного врага. Единственный взмах короткого меча превратил лицо дуэргара в кровавое месиво. Из рассечённого поперёк рта, похожего теперь на пасть чудовища, открывающуюся во все стороны, донёсся отголосок того, что должно было быть предсмертным воплем. Через мгновение Кай’Ринн уже забыл о нём. Значит, это ложь, что все, кого он убьёт, будут возвращаться к нему каждую ночь. Подумав об этом, дроу пропустил удар, отчего плечо тут же отозвалось обжигающей болью. Кай’Ринн тряхнул головой. Не думать. Убивать. Мир вокруг снова потонул в огне и крови, наполненный чужими криками и лязгом оружия. Прийти в себя удалось, только когда резко развернувшись, Кай’Ринн слепо выставил вперёд оружие, приготовился отразить или нанести удар, но обнаружил, что врагов поблизости уже не было. Оглядываясь вокруг, дроу убедился, что за ним никто не наблюдает и поспешил убраться с открытого места. В пылу схватки он потерял из поля зрения Бивила, но это не было его главной проблемой. Он во что бы то ни стало должен был найти отца. Но для этого нужно было быть в состоянии это сделать. Едва заметной тенью он скользнул за угол дома с обугленной крышей, стараясь не думать, кто жил там раньше и успел ли выбежать до того, как пламя начало пожирать его дом. Оказавшись вне зоны видимости, дроу облокотился о стену и устало прикрыл глаза. Боевой азарт понемногу покидал его, Кай’Ринн чувствовал, как на него неумолимо наваливалась усталость и осознание всего ужаса происходящего. Он глубоко вздохнул и попытался направить свои мысли в другое русло. Если он поддастся панике сейчас, то собраться потом будет ещё сложнее, поэтому он изо всех сил постарался взять себя в руки. Кай’Ринн нервно облизал губы и попытался беспристрастно оценить ущерб. Одежда и волосы были забрызганы кровью – своей и чужой. Левое плечо болезненно пульсировало. В сапоге – скользко от крови. Костяшки пальцев – содраны. И, кажется, он ещё потерял кинжал. Дроу попытался успокоиться. Его раны были не столь значительными, наибольшую опасность представляла потеря крови, но дело было не только в этом. Каждое ранение на шаг приближало его к паршивому чувству осознания собственной смертности. Изо всех сил стараясь об этом не думать, Кай’Ринн потянулся к склянке с исцеляющим зельем и зашипел от боли: на губах, когда он хотел хлебнуть его, лопнула кровавая корка. «Могло быть и хуже», – пронеслось у него в голове, но следующей мыслью его стало, что ему очень даже повезло. Зелье придало ему сил, приятным теплом разливаясь по телу и притупляя боль. Немного подумав, дроу ещё раз занёс руку над перевязью с зельями и, задумчиво пошевелив пальцами, вытянул из кожаной петли зелье укрепления, посчитав, что сейчас оно не будет лишним. Более-менее приведя себя в порядок, он осторожно поднялся и ещё раз окинул взглядом окружающее пространство. Небо было красноватым от пламени горящих домов, отовсюду слышались крики раненых и умирающих, далеко разносившиеся по болоту, тут и там мелькали тени вражеских отрядов. Прохладный болотный воздух перемешивался с горячим дымом и смрадом убитых тел. Дроу судорожно сглотнул и, ещё раз проверив, что поблизости никого нет, прошептал заклинание невидимости. Убедившись, что оно действует, и действует как надо, Кай’Ринн вышел из своего укрытия. Вряд ли у него получится продержать заклинание достаточное количество времени, но по крайней мере, первое время он не будет привлекать к себе лишнего внимания. Когда сзади послышался звук шагов, дроу инстинктивно отскочил в сторону. Мимо него пронеслась небольшая группа дуэргаров, возглавляемая какими-то странными гуманоидами с зеленоватой кожей, туго обтягивающей костлявый жилистый силуэт, с длинными торчащими шипами. Приглядевшись получше, дроу заметил, что эти шипы были не частью брони, а росли прямо из тел. Одно из существ озиралось по сторонам, то и дело покрикивая на дворфов. По тону их шипящих голосов было слышно, что те занимают главенствующую роль, раздавая указания и рыская глазами, будто пытаясь что-то отыскать. Кай’Ринн мысленно стал перебирать в памяти страницы прочитанных им фолиантов, пытаясь определить, что это были за создания. В иной раз он не стал бы тратить на это время, но внутреннее чутьё подсказывало, что это имеет смысл, тем более, эти существа казались ему смутно знакомыми. Скользнув задумчивым взглядом по удаляющемуся отряду, дроу вспомнил строчку из «Справочника по иномировым планам». Дроу почувствовал, как его спины коснулся холодок, когда он понял, с кем имеет дело. Блейдлинги. Сам того не сознавая, Кай’Ринн крепче вцепился в рукоять своего меча. В его голове с болезненной ясностью пронеслась мысль, что создания внешних планов не совершают набеги на богами забытые деревни посреди болот. Он колебался пару мгновений, в то время как в его голове шла битва между благоразумием и любопытством, пока последнее в конечном итоге не победило. Стараясь передвигаться как можно тише, дроу нагнал удаляющийся отряд, умоляя всех богов без разбора, чтобы его заклинание не рассеялось в самый неподходящий момент. Дроу подошёл поближе и прислушался, когда отряд поравнялся с несколькими блейдлингами. В отличие от предыдущих, они были вооружены длинными посохами, и были одеты в лёгкие доспехи, предназначенные скорее для того, чтобы защищать от случайных ударов, чем для ближнего боя. Язык, на котором переговаривались блейдлинги, был ему незнаком, но, оказавшись от них в опасной близости, он услышал, что на дворфов они рявкали вполне себе на общем. – Его здесь нет! Дроу внутренне содрогнулся, когда ему показалось, что тварь, окидывающая глазами пылающую деревню, на мгновение задержала взгляд на нём. – Я не стану больше тратить своё время в этой дыре. Вырезать их всех, не щадить никого, не оставлять раненых!.. – зеленокожая тварь осеклась на середине фразы, и собравшийся уходить дроу нутром почувствовал, что что-то не так. Медленно обернувшись, он увидел, как на него с разгорающейся ненавистью смотрят около десятка пар глаз. На всякий случай он посмотрел позади себя, всё ещё не теряя ускользающую надежду на то, что их внимание привлекло что-то ещё. Выругавшись про себя, Кай’Ринн стал произносить слова инвокации, но едва первые звуки сорвались с его губ, ближайший к нему дуэргар с душераздирающим криком понёсся на него. В считанные мгновения он оказался рядом, невооружённый, и изо всех сил ударил дроу кулаком в живот. Кай’Ринн согнулся пополам и упал на землю, беспомощно хватая ртом воздух. Кровь бешено стучала у него в висках, и в один момент к нему пришло осознание, что это конец. В долю мгновения в нём зажглась бешеная злость на себя самого за то, что он так абсолютно по-идиотски подставился, хотя читал об этом десятки раз. «Первое правило применения зелья невидимости – убедись, что у тебя достаточно зелий невидимости. Первое правило работы с заклинанием невидимости – убедись, что у тебя достаточно сил для заклинания невидимости, сукин ты сын», – пронеслись в голове строки из «Искусства создания иллюзий». Последнюю фразу он написал туда лично, для лучшего запоминания. Как оказалось, совершенно бесполезно. Шли секунды, и мир снова начал наполняться звуками, самым громким из которых был лязг клинков. С сомнением Кай’Ринн приоткрыл глаза и спешно откатился в сторону, заметив падающее на него тело того самого дворфа. – Тесните их, ребята! Против заметно поредевшего отряда блейдлингов и серых дворфов сражались ополченцы Западной Гавани во главе с Георгом Редфеллом. «Ещё немного, и я вознесу хвалу Тиморе», – пронеслось у Кай’Ринна в голове, когда буквально спустя пару минут последний из вражеского отряда рухнул на землю. – Слава богам, я думал, что ты мог погибнуть, – резкий возглас Георга прервал его размышления и вернул в реальность. – Мог, если бы не ты, – ошарашенно произнёс юноша, снизу вверх глядя на мужчину, ещё не до конца осознавая свою удачу. – Спасибо. Мужчина протянул ему руку, помогая подняться. – Твой отец куда-то… – начал Георг, но дроу тут же взволнованно перебил его: – Ты видел, где мой отец? Ты видел Дейгана? – Никто не видел его с начала нападения. Послушай… – Георг осторожно отцепил от себя руку дроу и произнёс куда мягче, заметив ужас, промелькнувший в глазах сына следопыта. – Сейчас нам нужна любая помощь: эти твари, которые шастают по деревне – только первая волна, будут и другие. Ополчение собирается на пшеничном поле, отправляйся туда, может быть, Дейган уже там. Скажи это всем, кого сможешь встретить. Кай’Ринн рассеянно кивнул и открыл было рот, чтобы спросить ещё что-то, но Георг опустил свои тяжёлые ладони ему на плечи, заслоняя собой всё остальное, и повторил: – Ополчение. Пшеничное поле. Ступай, скорее. – Я понял, – дроу слегка раздражённо шевельнул плечами, чтобы Георг убрал с него руки. *** По дороге он ещё пару раз отпил из склянки с исцеляющим зельем, чтобы прийти в себя. Он снова на себя злился, на этот раз за то, что решающая битва, как оказалось, только предстояла, а он уже вымотался, как кобольд. «Потому что ты сражаешься врукопашную, умник. Почему бы тебе не использовать силу?» Приготовленный для себя же поток ругательств прервался, так и не обретя воплощения, когда среди горящих брёвен, которые были амбаром, дроу заметил какое-то движение. Подойдя ближе, он увидел раненого дуэргара. Его лоб был покрыт испариной, периодически он харкал кровью и бормотал что-то нечленораздельное. – Жалкий, жалкий сопливый ублюдок… – серый дворф захихикал и зашёлся кровавым кашлем. Кай’Ринн оглянулся по сторонам и, сурово сдвинув брови, шагнул в остатки горящего амбара. Дуэргар поднял на него полубезумный взгляд и снова засмеялся. – Я перебил столько ваших, что тебе и не снилось… Каждый из них молил о пощаде. Твой народ слаб и жалок... – Мой-то народ? – дроу понимал, что нельзя ожидать вменяемости от тех, кто находится на волосок от смерти, но не смог удержаться. – Кто послал вас сюда? – Чёрта с два я скажу тебе… – дворф прищурился, и в его глазах промелькнуло осознанное выражение. – Мерзкий iblith. Кай’Ринн разбил ему лицо рукоятью меча. – Что вы здесь искали? – дроу схватил дворфа за ворот и протащил по тлеющим углям на более-менее расчищенное место. Огонь лизнул их обоих, когда они проходили по догорающим остаткам амбара. Глотнув дыма, дуэргар снова закашлялся. Кай’Ринн подумал, что слегка перестарался, когда дворф начал захлёбываться собственной кровью, но когда тот затих, на его губах появилась улыбка. Дроу пнул его ногой в грудь, чувствуя некоторое удовлетворение оттого, что отыгрался за свои побои от такого же дворфа. Тот с кряхтеньем распластался на спине. – Что вы здесь искали? – повторил дроу, подкрепляя свои слова ударом сапога по открытой ране. Дворф взвыл, выкрикивая что-то нечленораздельное на своём языке. – На общем! Кто вас послал и что им было нужно? – Они искали… – (Кай’Ринн убрал ногу после того, как надавил на рану так, словно затаптывает окурок) – Я… Мы не знали точно, какая-то серебряная вещь… – Что за бред? Да даже в такой дыре серебряных вещей могут быть сотни! – дроу снова перенёс вес на ногу, которая разворачивала рану дуэргара. – Какой идиот будет отдавать такой приказ? – Аааарх! Я говорю то, что мне приказали! Найти серебряную вещь! – Это деревня, мать твою, а не шкаф! У вас были поисковые заклинания? Артефакты? Отвечай! Дуэргар не ответил. В его горле что-то забурлило, и серый дворф начал судорожно хватать ртом воздух. Перед тем, как он затих, его лицо, запачканное сгустками свёртывающейся крови, на мгновение просветлело. Дроу наблюдал за этим со смесью брезгливости и разочарования. Перед тем, как уйти, он воткнул ему меч в сердце. На всякий случай. *** – Приготовились… – голос Георга был единственным звуком, который нарушил внезапно опустившуюся тишину над пшеничным полем. От темноты отделились несколько фигур и устремились в сторону ополчения. Не достигшие круга света от пылающей деревни, их силуэты только угадывались на фоне чернеющего леса. Георг никак не выказывал своего беспокойства, хотя не надо быть превосходным стратегом, чтобы понять, насколько плохи их шансы. Врагов было много, слишком много. Жителям Гавани не выстоять в рукопашной схватке без поддержки стрелков, которых у них не было. Куда подевался этот чёртов остроухий истукан, когда он так нужен?! До их края поля донеслись почти уже ликующие голоса тварей. Георг криво усмехнулся. На их месте он бы тоже ликовал. У них не было лучников, которые сейчас в буквальном смысле нужны были до смерти. Им бы пригодился любой, кто мог владеть оружием дальнего боя. Им пригодился бы даже самый захудалый колдунишка, который мало-мальски умел бы колдовать. Этот старый пройдоха Тармас исчез в самый неподходящий момент, сожри его танар’ри. Слишком поздно было искать стрелков, сейчас каждый меч был на счету. Теперь они могли надеяться только на удачу. Дроу боковым зрением посмотрел на тех, кто стоял рядом с ним, прикидывая в голове шансы. Ян Харман, Питни Леннон, Иан, Пирсон… Все они были просто фермерами, хотя и долгие годы состояли в ополчении, но в их взглядах застыла суровая решимость идти до конца, какая бывает у тех, кому больше нечего терять, смешиваясь с вечной жёсткостью и упрямством жителей Гавани. Братья Моссфельды стояли плечом плечу, судорожно сжимая в руках оружие. В отличие от остальных, оно у них хотя бы было – затупленные с одной стороны мечи, но по крайней мере не фермерские вилы. Уилл, прикрыв глаза, судорожно бормотал молитву, а Уэбб с напряжённым осознанием неизбежности предстоящей схватки, не отрываясь, смотрел в противоположную сторону пшеничного поля. Их боевой азарт и любовь к хорошей драке, из которой они всегда выходили победителями, остались в прошлой жизни, когда они втроём по очереди жадными глотками пили медовуху из своего кубка победителей Ярмарки Жатвы, не зная, что ждёт впереди, но уверенные, как и все юнцы, в собственном бессмертии. Теперь братьев Моссфельдов было только двое. Строй из блейдлингов и дуэргаров почти достиг края освещённой части, но новые фигуры всё выходили, отделяясь от тьмы со стороны леса. Уилл прекратил молиться. Георг последний раз окинул взглядом своих бойцов. Если бы у них были лучники, возможно, они и смогли бы сдержать первую волну нападавших, но тот блейдлинг ясно дал понять, что здесь затевается резня, а не битва. «Помоги нам, Тимора», – пробормотал про себя Георг молитву чужой богине. Кай’Ринн последний раз покосился на фермерские вилы и медленно сжал и разжал пальцы левой руки. Выкрики гортанного языка дуэргаров и хриплое шипение голосов блейдлингов приближались вместе со стройными цепочками врагов, почти вступивших в полосу света от горящих домов Западной Гавани. Дроу глубоко вздохнул, успокаивая сумасшедший темп своего сердцебиения, и, когда первая волна нападавших вступила в полосу света, воззвал к тёмной силе Нижних Планов, бушевавшей в его душе. Поток пламени с искрящей внутри молнией дьявольской цепью опутывал одного за другим приближающегося врага. Огонь перекидывался с одного на другого, а электрические разряды поражали тех, кто находился вне досягаемости пламени. До этого момента Кай’Ринн никогда не использовал сдвоенные инвокации на практике, хотя знал, что это возможно в теории. Он как сумасшедший носился по полю, отправляя инвокацию за инвокацией, которые скашивали врагов, и если не убивали сразу – их добивали воины ополчения. Опьянённый чувством собственной силы, он не замечал своих ран, хотя голова начинала кружиться от пролитой крови. Наконец-то он мог использовать свои способности, не боясь, что его поймут неправильно и вздёрнут на виселице, как он всегда думал, если они узнают в нём чернокнижника. Он чувствовал абсолютный восторг, находясь в гуще сражения, чувствуя, как энергия Нижних планов проходит сквозь него и беспрекословно подчиняется его воле. Какая-то часть его подсознания уже рисовала в голове собственный образ, который, как ему самому казалось, сейчас больше, чем когда бы то ни было, походил на великих чернокнижников из древних легенд. Наслаждаясь видом горящего в его адском пламени блейдлинга, дроу второй раз в жизни захотел дьявольски расхохотаться. Он чувствовал себя карающим пламенем, огнём и смертью, наслаждающимся муками своих врагов. Чувствуя себя неуязвимым и почти бессмертным, он не мог ожидать, что из строя его может вывести какой-то дворф. С некоторым удивлением он опустил взгляд на дуэргара, видя, как тот с самодовольной улыбкой выдёргивает из его живота окровавленный меч. Обжигающая боль пришла позже, когда мир понемногу стал меркнуть. Дуэргар упал к его ногам, одним взмахом убитый подоспевшими ополченцами. Дроу растерянно моргнул. Он видел, как одежда вокруг раны быстро пропитывается его кровью. Каждый вдох отзывался болью, но ему сложно было поверить в происходящее. Перед глазами сразу появились сваленные в кучу трупы, которые он замечал по дороге сюда. Дроу механически зажал рану рукой, и видел, как маленькие ручейки крови всё равно просачиваются сквозь пальцы, по капле унося с собой его жизнь. Подсознание не могло поверить в то, что через пару минут он так же будет лежать на земле, пока из его мёртвого тела постепенно уходит тепло. В его медленно угасающем сознании возникла мысль, что чтобы не умереть, он обязательно должен устоять на ногах. «Спокойно», – приказал он себе, с ужасом осознавая, что перестаёт чувствовать свои ноги, но упрямо продолжал стоять, хотя больше всего ему хотелось просто позволить своему телу упасть на мягкую, заросшую колючей пшеницей землю и будь что будет. Окружающие звуки стали сливаться в общую какофонию, в глазах было темно, по телу медленно расползался липкий смертельный холод. Он до сих пор не понимал, почему стоит, согнувшись и упрямо стискивая зубы, мысли сбились в какой-то беспокойный тесный клубок, а сознание просто отрешённо фиксировало всё происходящее. «Я сейчас упаду», – равнодушно подумал он и, сквозь застилающую его реальность вязкую туманную пелену, почувствовал, как чья-то сильная рука поддерживает его, не давая бесславно рухнуть на землю. Он медленно повернул голову в сторону того, кому могла принадлежать эта рука, но увидел перед собой только расплывчатое светлое пятно. – Позволь мне исцелить твои раны, – прозвучало мягко, но настойчиво где-то совсем рядом. Кай’Ринн рассеянно кивнул, с трудом устанавливая, что этот приятный голос, должно быть, принадлежит брату Меррингу – молодому жрецу Латендера. Это открытие заставило его слегка улыбнуться. Жрец бога утра всегда вызывал у него симпатию, хотя дроу не мог сказать с уверенностью, что его поймут правильно, скажи он об этом кто-нибудь. Тем не менее, сейчас, едва понимая что происходит, Кай’Ринн рядом с ним почувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что только мгновение назад находился в гуще схватки, а сейчас – на пороге смерти. – Похоже, нам удалось отогнать их, ребята… – бравый голос Георга донёсся словно бы издалека, сопровождаемый каким-то металлическим эхом и странным шумом, будто с другого плана, хотя он находился от Кай’Ринна в нескольких метрах. Кай’Ринн уронил голову на грудь и не заметил, как навалился на брата Мерринга всем своим весом. Жрец Латендера прикрыл глаза, взывая к своему богу. Произнося молитву над обмякшим в его руках телом юноши-дроу, Мерринг обеспокоенно нахмурился, когда почувствовал словно какое-то отторжение. Бог утра отзывался с трудом, нехотя отдавая свою силу для исцеления создания ночи. Течение силы едва ощущалось, словно она была иссыхающим, едва живым ручейком вместо бурного потока, несущего жизнь и исцеление. Начиная чувствовать беспокойство, Мерринг снова мягко попросил Латендера о милосердии. Наконец, сначала едва заметное, но потом плавно становившееся всё ярче, золотистое сияние окутало тело дроу. Жрец Латендера облегчённо вздохнул. Дроу застонал и медленно открыл глаза, когда холодная темнота отступила и к нему постепенно начало возвращаться чувство реальности. Сфокусировав взгляд, он увидел перед собой ясное лицо брата Мерринга. Ему захотелось обнять его, но спустя мгновение он осознал, что это желание, должно быть, обусловлено остаточной силой благословения, и только смущённо пробормотал слова благодарности, понимая, как это чертовски мало для того, кто только что спас тебя из когтей смерти. Молодой жрец бога утра ободряюще улыбнулся ему в ответ и, убедившись, что дроу в порядке, занялся следующим раненым. Провожая его взглядом, в глубине души дроу чувствовал неясное разочарование пополам с нарастающей тревогой. Только сейчас дроу заметил, что до сих пор зажимает слегка подрагивающей рукой то место на животе, куда минут назад угодил клинок серого дворфа. Он закрыл глаза и сделал несколько медленных глубоких вдохов. До этого дня Кай’Ринн никогда не боялся смерти.