20.01.2004 18:36 Пациент #3427
— Все работает? — обратившись к медбрату, доктор присел на кресло. — Да. Запись идет. — Отлично. Приветствую, Ойкава. Как у вас дела? — мужчина перевел внимание на человека напротив. Парень безучастно смотрел в пустоту. Однако выглядел он достаточно живо, волосы прекрасно уложены, цвет кожи такой же, как и был в прошлый раз, длинные пальцы обхватили предплечья, складывая тем самым руки на груди. — Нормально, — тихо проговорил шатен. — Как чувствуете себя? — У препаратов отвратительные побочные эффекты. Меня постоянно клонит в сон, и я не могу есть. А так все супер. — Нет аппетита? — Нет, я все выблевываю, — сделав взгляд а-ля «разве не очевидно», Тоору поджал губы. — Вот как. Если вам тяжело, мы можем перенести наш сеанс? — вскинув брови, доктор снисходительно развел руками. — Все нормально. Сегодня я отказался от ужина, и мне намного легче. — Говорили лечащему врачу? — Да. Он сказал, что есть надо в любом случае, а симптом со временем пройдёт. — Скорее всего. Однако выглядите вы прекрасно, — мужчина одарил пациента доброй улыбкой. — А что, кто-то успевал неделю превратиться из нормального человека в неопознанное существо? — шатен усмехнулся и приподнял бровь. — Ну, за шестнадцать лет работы здесь я и не такое видел, — как и в прошлый раз психолог достал свою книжку и, усевшись поудобнее, приготовился помечать очередные моменты. — Мы уже разобрались, когда у вас начались панические атаки. Был ли у вас период, когда они вас практически не беспокоили? — Да, — шатен немного поерзал на стуле, решая, стоит ли упоминать про второй период, в котором он схватил передоз от антидепрессантов, и тогда паническая атака была последним, что волновало его в тот момент, и все же продолжил. — Их было несколько, и длились они в среднем год-полтора. — Какой был самый длинный? — Год и девять месяцев, — как от зубов отскочила фраза, говоря о том, что шатен уже не раз отвечал на этот вопрос. Однако Ойкава вкладывал в ответ нечто другое, явно не связанное с постоянным повторением числа на всех возможных допросах. — А какой период в жизни сопровождал вас? Ну, если проще, что тогда происходило? — мужчина заинтересованно взглянул на собеседника. — Ну, это было в то время, когда я учился на первом курсе. Второй семестр, как раз когда я остыл после своего отказа от спортивной карьеры и погрузился в процесс обучения. — Вы полностью бросили волейбол? — Нет, конечно, — шатен усмехнулся и покачал головой. — Я продолжал играть за университет. Я имел в виду, что я не пошел на спортивный факультет. Да и к тому же, в то время я почему-то был убеждён, что у меня получится прорваться в большой спорт. — Вы разочарованы, что у вас не вышло? — Ну, к концу универа я и вовсе забыл, что мечтал о таком. Так что не особо, — парень явно не горел желанием рассказывать подробности своей университетской жизни, однако психолог не собирался давать волю своему трудному пациенту. — Хорошо. Тогда что насчет бессимптомного периода? Вы приняли тот факт, что будете учиться на психолога, смирились, так сказать, однако у вас была деятельность в университетской волейбольной команде. У меня как-то не складывается гармоничная картина, где вы спокойно травите себе душу грезами о большом спорте, — сложив руки на коленях, мужчина спокойно, но в то же время таинственно улыбнулся. Тоору прекрасно понимал, что тот его разводит, но коли он пришел вылечиться, то стоит поддаться напору. — Я принял свою ориентацию, — выдал, наконец, парень, внимательно смотря на реакцию доктора. Однако мужчина улыбнулся лишь уголками губ и спокойно облокотился на спинку кресла, давая понять, что его это не смущает. — Вы совершили каминг-аут? — Нет, — Ойкава продолжал неотрывно смотреть прямо в глаза мужчине. — Просто осознал для себя, что мне нравятся не только женщины. Ну, в то время я считал себя би, но сейчас могу сказать, что привлекают меня теперь мужчины. — Значит, отношения послужили вашим лекарством от приступов? — Я не говорил про отношения, — в глазах шатена проскользнула искра раздражения, что невольно заметил мужчина, делая «пометочку» в своей книжке. — Знаете, — скрестив руки в замок, доктор нагнулся немного вперед. — Я бы мог спросить что угодно. В идеале, конечно, причину завершения отношений, но хочу дать вам волю. — Обязательно об этом рассказывать? — Тоору, язвительно подметив, скрестил руки на груди. — Я же даю вам волю. Можете рассказать хоть сколько у него сантиметров член, как хотите, но расскажите, — сделав паузу и обдумав пару моментов, мужчина добавил. — Только честно. — Ха-ха-ха, — Ойкава почувствовал, как напряжение немного спало. Конечно, ему не хотелось переживать это все вновь, но это часть его жизни, и отказаться от этого было бы глупо…***
Крупные хлопья снега кружились в сказочно красивом танце, переливаясь, отражая яркие огни новогодних гирлянд, украшающих остановку. Вся улица светилась разноцветными огнями. Народ беспорядочно суетился: кто-то бежал на распродажу за подарками, кто-то тащил елку, попутно выкрикивая все возможные ругательства, дети громко смеялись и разговаривали; в воздухе витала та самая праздничная атмосфера. По громковещателю играла всем знакомая песня «Last Christmas», которая мотивом погружала в эту замечательную новогоднюю эйфорию. Знаете, как это бывает, когда в один миг ловишь это настроение праздника, и мир, словно по щелку пальцев, превращается в царство чудес. И повезло Ойкаве в этот момент, стоя на остановке в снегопад, под прекрасную музыку окунуться с головой в эту сказку. На лице была радостная улыбка, а в шоколадных глазах отражалось бессчетное количество снежинок и огней, длинные ресницы кротко подрагивали, когда на них приземлялась неземной красоты льдинка. Парень невольно погрузился в детство, и, высунув язык, попытался поймать парящую крупную снежинку. Он и вправду мог расслабиться: последний экзамен был сдан буквально пару часов назад. И сейчас он ждал автобус, чтобы добраться до теплой квартиры, хотя в этот момент он даже не чувствовал холода. На улице уже были сумерки, но это лишь дополняло воцарившуюся атмосферу. Шатен был настолько занят активной охотой на снежинки, что даже не заметил, как за ним наблюдают. — Ойкава? — низкий голос оторвал парня от очень увлекательного занятия. — Ушивака? — Тоору немного растерялся, что забыл закрыть рот, удивленно таращась на молодого человека.***
— Ушивака? — доктор с прищуром взглянул на пациента. — Извините, что перебиваю, но вы уже упоминали его имя в прошлый раз. — Да, это тот самый Ушивака из прошлой истории. — Интересно, продолжайте.***
— Что ты делаешь? — безэмоционально поинтересовался стоящий рядом Вакатоши. — А, эм, ловлю снежинки, — Тоору вытер губы шарфом, намотанным вокруг шеи на два раза, на его лице вспыхнул едва заметный румянец, благо щеки и без этого были красные. — Ты выглядел заинтересованным. Это и вправду так занимательно? Еле сдержавшись, чтобы не закатить глаза, Ойкава постарался изобразить что-то по типу улыбки. То ли дело в полном отсутствии выражения эмоций у этого парня, то ли из-за того, что он неосознанно строит предложения так, что кажется, что это и стеб и серьезный вопрос одновременно, то ли дело в том, что это просто Ушиджима Вакатоши, из-за которого у Тоору до сих пор глаз дергается. — Ну, не знаю. Просто мне захотелось так сделать, — шатен пожал плечами и отвел взгляд, чтобы не смотреть в эти до ужаса пронзительные темно-зеленого цвета глаза. И каково же было удивление, когда казалось бы вечно серьезный с грозным видом великий капитан Шираторидзавы стоит с высунутым языком и ловит чертовы снежинки. Ойкава в этот раз не смог сдержать смеха и залился восторженным хохотом. Вакатоши нахмурил брови и посмотрел на раскатившегося шатена. Ушиджима не ожидал, что вид улыбающегося Тоору его так поразит, так что он так и завис с открытым ртом, наблюдая как парень, от которого он постоянно слышит упреки и насмешки, не может перестать смеяться. — Ушивака, боже прекрати, ха-ха-ха-ха, — шатен прикрыл рот, уже не в силах больше лицезреть эту картину. — Я что-то делал не то? Надо голову больше запрокинуть? — серьезно спросил зеленоглазый, и Ойкаву накрыло новой волной смеха. Иногда восприятие реальности Ушиваки доходило до абсурда, отчего Тоору никогда не мог найти с ним общий язык. Просто потому что Вакатоши был тем, кто воспринимает все всерьез, если не сказать, что это шутка или если ты не Тендо. — Нет, надо просто лечь, так площадь соприкосновения увеличится, — шатен немного напрягся, не услышав в ответ уточняющих вопросов и увидев настроенное на действие лицо парня. — Я пошутил. — А, — молодой человек облегчено выдохнул и улыбнулся, правда только лишь уголками губ, но этого было достаточно, чтобы Ойкава заметил. — Ты уезжаешь на каникулы домой? — после недолгой паузы спросил Ушиджима. — Да. Послезавтра. Ты тоже? — Да, только через два дня. — Прям накануне? — Не хочу пропускать последнюю тренировку, — Тоору и не сомневался, что причиной будет именно это, поэтому, ничего не ответив, он пожал плечами и развернулся, выглядывая автобус. — Ойкава. — Да? — шатен обернулся, и, увидев собеседника, мог поклясться, что Вакатоши выглядит смущенным. — Ты сейчас занят? — зеленоглазый и правда с трудом говорил это, стараясь не выдавать волнение, но Ойкава слишком хорошо чувствует людей. — Ну, в данный момент я жду автобус, а если ты про вечер, то нет, не занят, — конечно, Тоору уже догадался, что тот куда-нибудь его потащит, но сегодня у него предпраздничное настроение, поэтому Ойкава готов сделать подарок. На самом деле, главное, что Ушиджима теперь не будет говорить про Шираторидзаву, а все остальное стерпеть можно. — Хочешь сходить со мной на каток? — зеленые глаза как обычно пронзительно смотрели в ожидании ответа. — Если ты потом угостишь меня горячим шоколадом, то я согласен, — шатен лукаво сощурил глаза и, заметив одобрительный кивок, довольно улыбнулся. Парни направились в сторону городского парка, где был залит каток с невероятно красивой и огромной елкой в центре. По дороге Ойкава любовался окружением: яркие красивые витрины, вывески, фонарики, гирлянды, новогодняя музыка на фоне. Парень не мог насладиться этой сказкой, словно во время учебы он и вовсе забыл, что бывают праздники. И то, во что он ещё больше не верил: рядом Ушивака. Тот Ушивака, который все время его доставал со своим «Ты должен пойти в Шираторидзаву. Только там ты сможешь раскрыться» и бла-бла, тот Ушивака, из-за которого Ойкава плакал по ночам, потому что тот одним только своим существованием разрушал все надежды на Нациольные, тот Ушивака, который своей силой делал стратегию шатена бессмысленной, да, это тот Ушивака, которого Ойкава ненавидит. Вообще за последние полгода присутствие Вакатоши в жизни Тоору стало неотъемлемым. Как так вышло, шатен не понял. Сначала это была какая-то вечеринка, потом случайный уикенд с друзьями, дальше регулярные товарищеские матчи, и Ойкава бы не удивился, если бы ещё через полгода они бы мило болтали на завтраке перед парами в универе. К удивлению кареглазого, Ушиджима оказался очень даже интересным собеседником. О том, что он умеет говорить не только про Шираторидзаву и волейбол, шатен и вовсе не догадывался. Однако беседа была весьма оживленная, даже без неловких пауз или каких-либо перепалок. Они просто разговаривали об учебе, предстоящих праздниках, обсудили подарки, умение кататься на коньках, и даже то, что Ойкаву надо обязательно пофотать на фоне самой большой елки в городе. Вакатоши ещё ни разу не видел такого открытого и общительного Тоору, да и для шатена видеть, как улыбается Ушивака, было дико по началу. По прибытии на место назначения предела восторгу не было, от чего Ойкава практически вырвал у женщины на стойке проката коньки, и уже через три минуты он вырисовывал причудливые узоры лезвиями по льду. Парень хорошо катался, этому он научился, проводя все свои выходные на свиданиях с девчонками. Поэтому выделываться всякими незамысловатыми элементами он мастер. Вакатоши же просто хорошо стоял на коньках, поэтому вполне себе успевал за темпом энергичного шатена, и при этом они даже болтали. Конечно, Ойкава все же умудрился пару раз шлепнуться, так что Ушиджиме приходилось его поднимать и отряхивать, потому что «Ушивака, фотки я буду в инсту выкладывать, и не дай бог на моей заднице будет хоть одна снежинка». Вакатоши не сопротивлялся и покорно выполнял просьбы шатена. В какой-то момент он даже стал получать от этого удовольствие, как казалось, превращаясь в менее «критичного» Ивайзуми. В целом Ойкава перестал проявлять агрессию в его сторону, что на удивление радовало его. Шутки шатена стали менее язвительными, молчание между ними уже не угнетало, а взгляд не источал гнев и раздражение, однако чего он все же не допускал – это игры в одной команде. На дружеские тренировки, когда это было просто ради развлечения и общения, Тоору всегда вставал на сторону соперников, как будто говоря «не зазнавайся» их налаживающимся отношениям. — Ушивака, когда ты перестал быть таким бесящим? — неожиданный вопрос шатена поразил катящегося позади парня. Кареглазый даже не смотрел на собеседника, словно это было высказывание в пустоту, самому себе. Замечая над головой яркие фонарики и гирлянды, он восторженно всматривался в них. — Что это значит? — через некоторое время выдал Вакатоши, до этого перебрав в голове миллион вариантов, о чем бы это могло говорить, особенно если это вырвалось из уст Ойкавы. — А как ты думаешь? — парень, катящийся впереди, ловко развернулся передом к лицу Ушиджимы. В шоколадных глазах читалась непривычная тревожность и растерянность, как будто он надеялся, что ответ знает сам бывший капитан Шираторидзавы. — Я думаю, ты наконец отказался от своей бесполезной гордости. — Хах, ещё чего, — усмехнувшись, Тоору вновь сделал пирует в обратную сторону, так что Вакатоши мог видеть лишь образ со спины без возможности лицезреть выражения лица шатена. — Ты решил, что мое отношение к тебе концентрируется на нашем соперничестве? — Это было бы соперничеством, если бы ваша команда соответствовала уровню Шираторизавы. И я никогда не пытался соперничать, к тому же, мы стоим на разных позициях. Если бы ты был доигровщиком, как Ивайзуми-сан, я бы мог говорить о конкуренции, но… — Я передумал, ты все-таки меня бесишь, — глухо произнёс шатен и с силой оттолкнулся, вырываясь вперед. В очередной раз Ушиджима игнорирует тот факт, что для Ойкавы эти слова приносят боль. Эта буквальность просто уничтожала и растаптывала любую веру в себя, как будто все, что он делал, не имело смысла, как будто эти три года, кода он бок о бок трудился с этими ребятами, были лишь пустой тратой времени. Набирая скорость, парень чувствовал, как мягкие снежинки превращались в острые льдинки, которые больно врезались в нежную кожу лица, но это было куда приятнее, чем слышать такие слова в свой адрес. Ойкава ловко рассекал по льду, плавно переступая с ноги на ногу и аккуратно объезжая людей. Интересно, был ли бы он хорошим фигуристом, если бы занимался этим всерьез? Тогда он бы и вовсе не познакомился Ушиджимой. А если бы Ушивака был бы фигуристом? Это даже представить сложно – скала на льду. Глупость. Неожиданно шатен почувствовал резкое движение рядом и очнулся от размышлений, видя перед собой «скалу на льду». Парень ехал вперед спиной, так что Тоору мог видеть его необычно расслабленное лицо, которое приближалось с каждой секундой. — Осторожно, — кареглазый схватил за куртку Вакатоши и, придерживая его за локоть, с силой отодвинул, чтобы тот не зашиб впереди катящихся людей. — Мы же не одни тут. — Я не хотел задевать тебя снова, извини, — Ойкава почувствовал, как кровь резко прилила к щекам, а внутри вновь закралось противное чувство обиды. Он не понимал, почему в какой-то момент ему стало тяжело игнорировать мнение этого человека. И почему он позволяет себе находиться к нему на неприлично близком расстоянии, держать его локоть, смущаться от собственных действий. — Проехали, — Тоору отвел взгляд в сторону и немного отъехал, чтобы поравняться с зеленоглазым. — Я думал, что ты уже отпустил эту ситуацию со старшей школой, потому что мы уже студенты и, тем более, проводим иногда время вместе, и ты относишься ко мне так же, как ко всем. Прости ещё раз. — Ушивака, я никогда не буду относится к тебе как ко всем, и я же сказал, проехали, — метнув в сторону Вакатоши многозначительный взгляд, Ойкава немного снизил скорость и оглянулся по сторонам. — Я хочу видео заснять, поможешь? — Хорошо, — словив довольную ухмылку шатена, Ушиджима взял чужой телефон. Ему не хотелось вникать в смысл сказанных Тоору слов, но он точно знал, что сказано это не просто так. Ойкава никогда не говорил без какого-либо замысла. Все фразы проходили через искаженный преобразователь, зачастую абсолютно меняя суть, чего Вакатоши никогда не понимал. После часа активного занятия спортом парни направились в кафе неподалеку. Сделав заказ, они сели за барный стол напротив окна, завешанного гирляндой. Естественно, Тоору надо было сделать фото на этом фоне. Растрепав и одновременно уложив свои светло-каштановые волосы, Ойкава облокотился на стол, подперев ладонью подбородок, и посмотрел в камеру. В этот момент Ушиджима поймал себя на мысли, что со слегка распушеными волосами, красными после мороза щеками, с растаявшимися снежинками на ресницах и волосах, и в этом теплом бежевом свитере на фоне новогодних фонарей Ойкава выглядит органично красивым, словно он излучает дух Нового года наяву. Вакатоши даже не предполагал, что источником его новогоднего вдохновения станет этот немного заносчивый, эгоцентричный, хитрый и с невероятно красивым смехом шатен. — Мне нравится, — протягивая обратно телефон хозяину, произнёс зеленоглазый. — Да? — Тоору по-детски улыбнулся и выхватил телефон, чтобы изучить содержимое. — Да. — Ушивака, — переведя взгляд на собеседника, Ойкава впервые старался как-то даже по-доброму посмотреть на Вакатоши. — Хочешь я пофотаю тебя? — Нет, — Ушиджима постарался скрыть свое смущение и, сделав лицо камнем, посмотрел в окно. — Ну Ушивака. — Нет. — Давай хотя бы со мной, на катке же ты со мной фотался? — шатен сложил ладошки и жалобно посмотрел на собеседника. — Пожалуйста. — Хорошо, — все же поддавшись напору кареглазого, Вакатоши поправил волосы, пока Ойкава практически вплотную пододвинулся к нему. — Не забывай только улыбаться, Ушивака, — Тоору поставил камеру на край стола, чтобы было видно их двоих и настроил серийную съемку на таймер. 5… — Там будет несколько фото, так что не забывай менять позу, — шатен как обычно показал V. 4 … — Хорошо. 3… — Ушивака, можно вопрос? 2… — Что? — Я нравлюсь… 1… — …тебе? — именно сейчас и именно это хотел узнать Тоору, и чтобы точно не сомневаться в подлинности реальности, он решил это запечатлеть на камеру. Поставило ли это в ступор Ушиджиму? Глупый вопрос. Парень на мгновение забыл как дышать, кроме того, здесь была камера, которая в дальнейшем выдаст его с потрохами, потому что этот вопрос волновал его не меньше, чем интересующегося. Нравится ли ему Ойкава?… — Ты красивый, — немного помедлив, признался зеленоглазый, продолжая неотрывно смотреть на шатена, у которого щеки горели уже далеко не от мороза. — У тебя красивые улыбка и смех. А ещё ты приятно пахнешь. — О боже, — Тоору прикрыл рот рукой. — Ушивака... — А ещё мне нравятся твои волосы, и мне хочется их потрогать, потому что они кажутся очень мягкими, — Вакатоши уже не собирался останавливаться, потому что он говорил правду, но ещё большим стимулом было смущенное лицо парня, сидящего рядом. — А ещё... — разошедшегося Ушиджиму остановил большой палец Тоору, который с силой зажал зубы парня. — Не стоит, — сделав глубокий вдох, Ойкава помахал второй рукой, дабы хоть как-то охладить пылающее лицо. — Я понял. — Ваши напитки, — молодая девушка прервала их «беседу», поставив между ними два стаканчика с шоколадом, и, улыбнувшись, продолжила. — Приятного вечера. — Спасибо, — как ни в чем не бывало, улыбнулся ей в ответ шатен. — Извини, — начал Ойкава после пятиминутного неловкого молчания. — Я не думал, что это будет так. — Я не отказываюсь от своих слов. И мне бы хотелось попробовать повторить наше... — Ушиджима несколько раз подумал прежде, чем подобрать слово. — Свидание. В этот раз ошарашен был уже Тоору, задумчиво втягивая через трубочку сладкий горячий шоколад. Для него это было сверх разума: он и Ушивака вместе. Бред. Хоть он и провёл сегодня замечательный вечер, это не значит, что он поменял свое отношение к этому человеку. Или поменял… — Я же не гей, и у меня много поклонниц, которые постоянно надоедают, как ты представляешь наш союз? — шатен как всегда в своей манере. — Ну, я тоже не гей, но я не могу отрицать, что ты мне нравишься, Ойкава, — зеленоглазый все ещё не сводил взгляда с парня, так и не притронувшись к напитку. — Это недоразумение. Тебе кажется, перекрестись, — Тоору все ещё боялся поворачиваться и мельком кидал суетливые взгляды в сторону Вакатоши. — А креститься обязательно? — в очередной раз на полном серьезе спросил тот, на что Ойкава просто уже не мог сдержаться и прыснул прямо трубочку. Поперхнувшись собственным шоколадом, шатен закашлялся. Видимо, Ушивака его все таки уничтожит, если не лично, то косвенно. Интересно, это его зловещий план?… — Тебе можно этого не делать. — Хорошо. Бывший капитан Шираторидзавы все-таки попробовал шоколад, который был уже не такой горячий, но менее вкусным от этого не стал. Парни словили молчание, однако оно даже не было неловким, словно они дали друг другу необходимое время переварить информацию. Вакатоши медленно попивал напиток, рассматривая прохожих в окно и чувствуя под боком тепло Ойкавы, который так и не отодвинулся, и на самом деле не собирался отодвигаться. Обдумывая все пережитое сегодня, Тоору с одной стороны не мог поверить, что это произошло именно с ним, а с другой стороны он почувствовал, как стена между ними была разрушена, и он заново открыл человека, которого знал с самого детства. И этот человек ему нравится. И не важно, была ли это предновогодняя эйфория, или же реальные чувства. Ойкава расслабленно облокотился Ушиджиму, кладя голову на широкие сильные плечи молодого человека. — Расслабься, а то твои перекаченные плечи как фанера, — возмущённо тыкнув в бок парня, Тоору почувствовал, как напряжение потихоньку спало. — Так лучше. Конечно, для Вакатоши это было слишком волнительно и неловко, но все же перебороть желание зарыться носом в пушистые мягкие светло-каштановые волосы парня он не смог. Вдыхая приятный аромат шампуня и природного запаха Ойкавы, Ушиджима закрыл глаза, тихо мечтая, чтобы этот момент продолжался вечно…***
— Красиво, — подытожил врач, выслушав весь рассказ. Заметив, что Тоору заметно помрачнел, мужчина указал медбрату взглядом на стакан воды. — Все хорошо? Шатен отрицательно покачал головой, чувствуя, как по всему телу прошлась дрожь. Ему не хотелось признавать, но чувства к этому человеку всегда сводились к какому-то эмоциональному кризису. Словно есть две точки, где точка «А» приходится на пик эйфории, экстаза, наслаждения, называйте это как хотите, а вторая точка – тотального отвращения к этой личности. И если раньше кривая была почти прямой, то со временем этот разброс увеличился до масштабов пропасти, так что это начало проявляться даже в физическом плане. Ойкава вжался в стул, чувствуя, как горло охватывает спазм, отчего дышать становится практически невозможно. Мелкая дрожь начинает поражать все тело, а слезы, казалось, оставляют глубокие следы. — Зачем? — хрипло выдавил парень. — Ойкава, спокойнее, — мужчина поднялся со стула и подошел к пациенту. — Зачем вы это сделали? — шатен с силой вцепился в руку доктора, резко притянув его к себе и сталкиваясь почти лоб в лоб. — Я ненавижу этого человека, и даже сейчас я вспоминаю только хорошее. Зачем? Когда-то печальные шоколадные глаза Тоору стали обезумевшими. Парень продолжал держать руку мужчины, несмотря на действия медбратов, которые пытались удержать на месте буйного пациента. Доктор понимал, что разговаривать с ним бесполезно, потому что приступ уже начался, и поможет ему сейчас только крепкая доза транквилизатора. В один миг выражение лица шатена переменилось от обезумевшей злости в панический страх, он отдернул руку и начал ногами пятится назад, а в голове была лишь одна мысль «Уйти. Уйти как можно дальше». — Не надо! Отпустите, пожалуйста, — парень пытался закрыть лицо руками и всем весом падал назад, но санитары не давали этого сделать. — Пожалуйста! — Что вы его держите? Не видите? Ему страшно. Уведите его в палату, — мужчина сердито глянул на непутевых работников, которые тут же послушно вывели парня из кабинета. — Проследи, чтобы ему вкололи феназепам, — уже спокойно обращаясь к своему медбрату, доктор устало прошелся по кабинету до камеры. — Желательно, внутривенно…