17.02.2004 17:56 Пациент #3427
— Приветствую, Ойкава, — мужчина улыбнулся, увидев зашедшего парня. — Доброго денёчка, — на удивление шатен был в прекрасном расположении духа и, присев на уже знакомый стул, поправил немного растрепавшиеся волосы. — Прекрасно выглядите, — доктор снисходительно наклонил голову, наблюдая за пациентом. После прошлого раза тот был гораздо энергичнее, а в глазах читалась ясность и живой блеск. — Спасибо, — расплывшись в обаятельной улыбке, парень поудобней устроился и сложил руки на коленях. — Видимо, вы чувствуете себя лучше? — Намного. — Есть причины? — А разве для хорошего настроения должны быть причины? — приподняв одну бровь, Ойкава заинтересованно глянул на собеседника. — В таком случае мне даже страшно вас о чем-то спрашивать, — мужчина негромко посмеялся и отложил записную книжку на стол. — Боюсь расстроить вас на оставшийся день. Может, вы сами хотели бы чем-то поделиться, находясь в чудесном расположении духа? — Знаете, здесь не так плохо. То ли это удивительное действие препарата, то ли дело в утренней молочной булочке, но мне начало здесь нравиться, — парень восторженно хлопнул в ладоши. — Как будто я здесь не две недели, а целую жизнь. — Думаю, это все же действие лекарства, — доктор указательным пальцем незаметно постучал по столу, намекая медбрату сделать пометку. — Плевать, — мужчина мог заметить мимолетный хищный оскал, тут же сменившийся на кокетливую ухмылку. — Если это избавляет меня от страданий. — По прошлым рассказам страдание, похоже, ваше хобби. — А вы не деликатничаете с пациентами, я смотрю. — Я психотерапевт, а не психолог. Мне не обязательно придерживаться политики правоты пациента, — доктор вскинул брови и развел руками. — Хах, — хитрые карие глаза пронзительно всматривались в собеседника. — Мне нравится ваша подача, хотя иногда вы очень занудны. — Все врачи немного зануды. — Хи-хи, — Ойкава, хихикая, прикрыл рот и с интересом взглянул на мужчину. — Наверное, вы и психологов воспринимаете как идиотов. — Ну, есть такое. — О боже, ха-ха-ха, — в этот раз парень, уже не стесняясь, заливался смехом. — Вы не поймите неправильно. Мне забавно от ситуации. Интересно получается, что вы меня оскорбили, даже не переходя на личность. — Извините, но на правду не обижаются. Тем более, у этих специалистов тоже есть свое предназначение в жизни: они не капитально вправляют мозги, но неплохо так делают косметический ремонт. — Как думаете, я хороший специалист? — Прекрасный, раз вы прожили с таким косметическим ремонтом до двадцати семи лет, — мужчина сложил руки в замок на коленях и многозначительно посмотрел на пациента. — Но думаю многих поломок мы ещё не выявили. — Класс, — личико шатена засияло необычной лукавостью. — А сколько вам лет? — Тридцать четыре. — Не женаты, — оценив с ног до головы собеседника, Ойкава негромко цокнул. — Проблема в вашей работе? — Вы решили поменяться ролями и провести сеанс вместо меня? — Нет, я захотел ваш член и просто пытаюсь вас заболтать, — медбрат, пивший спокойно кофе, выплеснул добрую часть напитка на стол от слов парня, который на удивление легко выдал такую непристойную фразу. Суетливый сотрудник искоса взглянул на доктора. Тот даже глазом не повел, словно был готов к такому развитию событий. — Вас так легко заинтересовать? — Все познается в сравнении. — Что вы имеете ввиду? — Ну, смотрите, — парень выставил вперед раскрытую ладонь. — Алгоритм прост. Первое – место. Психушка. Мрачновато, но не безнадежно. Второе – собственное положение. Больной, очевидно. Третье – окружение. Психи, врачи, медсестры и медбраты, санитары, уборщицы. Четвертое – выбор. Здесь самое интересное. Выбор основывается на предпочтениях и возможностях, следовательно, все женщины отметаются. Медбраты и санитары слишком погружены в работу и, кроме говна, смирительных рубашек и постоянных трудовых будней, они ничего не замечают. Их возбудит разве что выходной и банка пива после смены. Психи – это уже интересно, я присмотрел парочку, но подбираться к ним сложно, находить общий язык и слушать какой-то бред нет желания от слова совсем. У меня и своих тараканов хватает. По простым расчетам остаются врачи. Да, есть один существенный минус – вы подвержены такому фактору как увольнение, ну, или наказание за какой-либо половой контакт с пациентом. На сотрудников со средним образованием, не в обиду, но всем все равно. Одним меньше, одним больше – за ними не следят особо, в отличие от квалифицированных врачей. Но это легко поправимо обоюдным молчанием и аккуратностью. Знаю я только вас и своего психиатра. Ну, ещё главврача, но давайте не будем трогать деда. Мой доктор занятой и даже в глаза мне не смотрит. Его интересуют сугубо мое физиологическое состояние и конституция моего тела. По итогу остаетесь вы. Загибая на каждом пункте палец, Ойкава спокойно и неторопливо объяснял последовательность, при этом не прерывая зрительного контакта с собеседником. Мужчина же, приняв условия игры в гляделки, терпеливо и с интересом следил за парнем. Единственный, кто был в полном замешательстве и смущении, это медбрат, все ещё лихорадочно вытирающий стол от пролившегося кофе. — Меня нелегко заинтересовать, просто вам повезло пройти через сложную систему фильтрации, — пожав плечами, Тоору невинно улыбнулся. — Хорошо, но вы не думали, что сделав это при свидетелях, вы лишаетесь возможности? — мужчина кивнул в сторону сидящего рядом сотрудника, так что бедный юноша уже не знал, куда спрятаться от стыда. — Все, что записано на камеру – конфиденциально, историю болезни могут разглашать только родственникам первого порядка, которые от меня уже отказались, и сотрудникам полиции при наличии полномочий, а секс – это вроде не уголовное дело. Статья о соблюдении врачебной тайны в помощь. — Хм, — нахмурившись, доктор приложил пальцы к губам. — Как долго вы это продумывали? — Мои компетенции позволяют тратить на размышления секунды, а если вы про схему, то она отработана годами, — Ойкава довольно хмыкнул. — Как вы пришли к этому, имея постоянные отношения? — довольно резко подметил мужчина, тут же меняя атмосферу в комнате. В глазах шатена блеснула искра замешательства и смущения, но парень продолжал натягивать улыбку. — Постоянные отношения не гарантируют постоянного секс-партнера, — постаравшись сдержать возмущение, Тоору расслабил лицо и пронзительно глянул на психотерапевта. — Вы грамотно завуалировали слово измена. До сих пор чувствуете вину за это? — Нет, просто мне не нравится это слово, — Ойкава, уже не скрывая раздражения, закатил глаза и сложил руки на груди, однако, немного помявшись, продолжил. — Я не буду оправдываться. Мне это было нужно. Это был метод избавления от отношений с Ушиджимой. Но первый раз был по моей тупости и, скорее всего, под предлогом «живу здесь и сейчас», я тогда не знал, насколько это необходимо мне…***
Негромкая живая музыка придавала этой встрече немного светского шарма. Хотя шатен даже и не понял, как оказался здесь по случайному приглашению друга, который слезно попросил его присутствовать и сделать парочку снимков для какой-то очередной желтой статейки в местной газете. Повсюду были люди явно из сфер управления и менеджмента, умеющие грамотно вешать лапшу на уши и зарабатывать деньги. Конечно, обычному учителю английского и психологу по образованию, было бы неплохо подыскать тут перспективные знакомства. Взяв бокал шампанского, Ойкава вальяжно прошелся вдоль зала, который, к слову, был в красно-чёрных тонах, но при этом помещение не казалось мрачным и тусклым, даже наоборот, света было достаточно за счет антикварных огромных люстр. Остановившись возле небольшой столешницы, парень внимательно охватил взглядом всю территорию. Если честно, он и не хотел находится здесь, в надежде быстро разобраться с фото и вернутся домой, где его ждёт куча непроверенных домашних работ. Стараясь не смотреть никому в глаза, шатен с изумлением изучал обстановку. Ему нравилась здешняя атмосфера, но будь это при других обстоятельствах, он получил бы куда больше удовольствия. — Вы репортер? — от разглядывания изящных красных драпировок Ойкаву отвлёк бодрый голос стоящего рядом парня. Шатен скептически оглядел молодого человека, подметив слегка вызывающую внешность: закатанные рукава обнажали руки, украшенные разнообразными татуировками, в ушах был многочисленный пирсинг, волосы были промелированы, а затылок и виски коротко выстрижены. Темно-серые глаза так же с интересом оценивающе разглядывали Тоору, будто видя в нем что-то особое. — А вы какой-то менеджер продаж или администратор барбершопа? — закатив глаза, Ойкава иронично хмыкнул. — Администратор, — собеседник пристроился рядом так, что они теперь оба смотрели в сторону зала. — Только стриптиз-клуба. — Мило, — Тоору удивленно вскинул брови и по инерции отхлебнул почти половину бокала игристого. — Вы не переживайте, я не поэтому к вам подошел. — Интересно, — скривив лицо, шатен все же не стал рисковать и поворачиваться. — Простите, но мы с вами не виделись случайно? Просто ваше лицо мне кажется невероятно знакомым. Ойкава, немного опешив, медленно повернулся к собеседнику, ловя на себе заворожённый взгляд темных глаз. — Извините, не припоминаю вас, — наконец, выдал кареглазый после минутного изучения внешности, но чувство неоднозначности все же закралось внутри. — В какой старшей школе вы учились? — Аобаджосай, — неуверенно проговорил Тоору, в один миг перебирая всех одноклассников и знакомых той поры. — Ха-а, — смятение на лице молодого человека сменилось на довольный вид, что испугало шатена ещё больше. Он так старался отдалится от всего этого, к тому же, находятся они в Токио, а не в Мияги. — Извините, что сразу не признал Великого Короля, — победно усмехнувшись, парень потер нос и сложил руки на груди. Кареглазый лишь растерянно хлопал глазами. Последний раз он слышал эту кличку от коротышки из Карасуно, но это точно не он и не кто-то из этой команды. То отвратительное поражение он помнит и перечислить состав не составит труда. — Видимо, король настолько зазнался, что даже соперников не помнит. — Королем был только Тобио-Чан, я придерживался демократического строя, — закатив глаза, Тоору раздраженно цокнул и развернулся уже полностью к неизвестной интригующей личности, когда тот даже глазом не повел, продолжая разглядывать толпу. — Ойкава, когда вы проиграли Карасуно в полуфинале, дальше вы встретились с командой Джозендзи… — Ты, — в момент шатена озарило при упоминании матча за третье место. — Терушима? — Юджи, — подхватил короткостриженный и одобрительно кивнул. — Верно. Капитан той команды, которую вы обыграли и заняли почетное третье место. — О господи, — саркастично посмеявшись, Тоору прикрыл глаза то ли от стыда, то ли от смущения. Не то, чтобы они хорошо общались, но видеть его здесь было крайне неловко. — Не ожидал вас увидеть в таком месте? — Я тоже, — помявшись, Ойкава поправил выпавшую прядь и, выпрямившись, посмотрел на Терушиму. — Ну, так сложились обстоятельства. — Вы решили найти здесь материал для статьи? — Это моя первоначальная задача, по просьбе товарища, а так никакого отношения к журналистике я не имею. — И чем же вы занимаетесь? — Я учитель по английскому, — шатен натянул улыбку и взял ещё один бокал шампанского, считая, что после случившегося трезвым он отсюда не выйдет. — Я думал, вы в волейболе останетесь. Недаром же только вас Ушиджима-Сан признавал, — после этих слов у Тоору зачесались кулаки, но, подавив в себе дикое желание ударить по этой физиономии, которая решилась напомнить ему о своей ничтожности и несостоятельности в жизни. Постаравшись скрыть нервный смех и дергающийся глаз, Ойкава выдержал недолгую паузу, чтобы не ляпнуть лишнего. — Мы не в силах предсказать, куда нас заведет судьба. — Какие общие фразочки. Я же вас не прошу мне душу изливать. Да и вообще, я хотел вашей игре комплимент сделать. — Тогда на будущее. Не напоминай мне об Ушиваке, даже если это комплимент. — О вашем соперничестве ходят легенды, но не думал, что все так серьезно. — Здоровая конкуренция и не больше, — резко выдохнув, Ойкава залпом осушил полный бокал игристого и, глубоко выдохнув, кинул мимолетный взгляд на изумленного парня. — Конкуренция обеспечивает наилучшие качества продуктов и развивает наихудшие качества людей. — Хотите сказать, что за такое долгое время вы стали кончеными аморалами? — Волейбол – это продукт, — Тоору бесстыдно потянулся за третьей порцией алкоголя и довольно ухмыльнулся. — А теперь вспомни, кто играет в сборной, а кто просто учитель английского. — Ха-ха-ха, — Юджи негромко посмеялся и восторженно посмотрел на шатена. — Уродом можно стать и без конкуренции. — Конечно, можно им родится, можно пострадать от неправильного воспитания, попасть под негативное влияние общества и ещё миллион отговорок. — А ещё можно обвинять судьбу и Ушиджиму. — Ты издеваешься надо мной что ли? — Тоору гневно взглянул на злорадствующего парня. — Нет, — одарив понимающей улыбкой, Юджи решил поддержать выпивающего и тоже взял со столешницы бокал. — Если честно, я разочарован, что вы все ещё цепляетесь за старое. Хотя я не знаю, какие у вас отношения сейчас, но то, что вы сравниваете ваше положение в жизни, выглядит жалким. К слову, даже если взять состоятельность, ну, или денежное обеспечение. Заработная плата спортсмена сборной страны явно побольше, чем у учителя. В работе важен результат, а не процесс. Единственное занятие, в котором важен процесс – это секс. Поэтому, мой вам совет, если хотите самоутвердиться – соблазните кого-нибудь и выпустите пар за весьма увлекательным занятием. — Звучит отвратительно примитивно. — Мы животные, и у нас есть биологические потребности, в этом нет ничего отвратительного, а придавать этому эмоциональную значимость придумал исключительно человек, — рассудив, Юджи посмотрел прямо в озадаченные шоколадные глаза. — Простите, если задел, но такова моя специфика работы. — Я думал, стриптизерши не оказывают интимных услуг, — замявшись, Ойкава вновь поправил свои волосы и отвел взгляд в сторону. — Проституция запрещена, но это не значит, что в нерабочее время они не могут сделать этого. Просто, если так происходит, я беру штраф с танцовщицы за брошенную смену, и на этом мои полномочия заканчиваются. С кем, как и что они делают – это сугубо их проблемы. — Нравится там работать? — Это тяжело. Обязанностей много, но там, на самом деле, я открыл для себя новые границы и взглянул на жизнь иначе. Пронзительный взгляд темно-серых глаз будто парализовал Ойкаву, словно этот парень видел шатена насквозь, со всеми проблемами, но под определенным углом. Явно Терушиме было плевать и на личную жизнь Тоору, и на его проблемы, на работу, на жизненный статус и принципы, но с таким человеком Ойкава хотел продолжать говорить, и не бояться, что где-то это придастся огласке. — Недурно, — парень сделал ещё глоток и наклонил голову вбок, искоса поглядывая на бывшего капитана Джозендзи, который избавил себя от ненужной посуды, так же разом выпив все содержимое бокала. «Милашка», — ухмыльнувшись собственной мысли, Тоору прикрыл глаза и задумчиво промычал. Что, если этот довольно сумбурный и неординарный парень прав, и стоит получать удовольствие не от результата, а от процесса? Поставив стеклянный фужер на стол, шатен кинул подозрительно загадочный взгляд в сторону Юджи. Три бокала дали о себе знать, и Тоору почувствовал приятную слабость в теле, а на лице непристойно красовалась дурацкая улыбка. Музыка была уже намного громче, и люди, толпившиеся по углам, переместились в центр зала придаваясь светским танцам. — Вам нравится джаз? — Терушима нагнулся вперед, чтобы рассмотреть завороженные шоколадные глаза. — Тебе. — Что? — Я же не намного старше, так что можешь обращаться неформально. — Хорошо, тебе нравится джаз? — Да, — прикрыв глаза, Ойкава начал покачивать голову в такт. — Идеальная музыка как для энергичных веселых танцев, так и для чувственных и романтичных свиданий. — Верно, — стоящий рядом парень с энтузиазмом наблюдал за шатеном, ловля себя на мысли, что в полумраке и с прожекторным светом он выглядит как модель. Следующей песней оказалась всем известная лирическая композиция Луиса Армстронга «What a wonderful world». Тоору сквозь приоткрытые глаза следил за реакцией знакомого, который все ещё любовался им. — Вы не страдаете консервативными предрассудками? — не выдержав, Ойкава распахнул веки и искушенно посмотрел на собеседника. — Похоже, что я придерживаюсь традиционных устоев? — запустив руки в волосы, Терушима нагло ухмыльнулся. Немного взъерошив челку и одернув ворот рубашки, парень развернулся на пятках, протягивая вперед ладонь, а вторую руку, как истинный аристократ убирая за спину. — Можно тебя пригласить? — Не откажусь, — Тоору согласно вложил свою ладонь в чужую, и пара проследовала к другим танцорам. Ойкава сразу обхватил крепкое плечо партнера, давая понять, что в танце ведет Юджи. Однако это его ничуть не смутило, и парень уверенно положил руку на талию, властно притянув молодого человека ближе. — Ах, — невольно вырвалось из уст шатена, под таким решительным порывом. — Даже так? — Я не вижу существенной разницы между танцем с мужчиной и с женщиной. — Звучит как вызов. — Ну, я не позволю тебе поменять роли, — Терушима слегка толкнул рукой, лежащей на талии, и завел другую вверх так, чтобы Тоору сделал несколько пируэтов и остановился к нему спиной, после чего ладони Юджи оказались у партнера на бедрах. — Хах. Значит, предрассудки все же есть? — Это не предрассудки, а предпочтения, — резким движением парень развернул шатена и, обняв за талию, рывком притянул к себе настолько, что Ойкава мог чувствовать чужое сердцебиение и тяжелое дыхание. Откинув все свое смущение, Тоору посмотрел прямо в темно-серые глаза, мгновенно замерев, словно во взгляде читалось все, о чем думает партнер. На секунду перед шатеном возник образ Ушиджимы с такими же потемневшими от возбуждения и желания глазами, с таким же нетерпением и жадностью в движениях, с дурманящим и пьянящим горячим дыханием, которое нежно ласкает чувствительную кожу шеи, оставляя после себя столб мурашек. В ушах зашумело, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он знал, что это чувство не на один раз, но не мог объяснить, откуда оно взялось и почему ему так хорошо, когда он видит этого парня. Томно выдыхая и стараясь удержаться на ногах, Ойкава крепче обхватывает чужие плечи, но подступивший к носу аромат одеколона мгновенно возвращает парня в реальность. Испуганно распахнув глаза, Тоору ошарашенно отпрянул слегка назад, в надежде очнуться, наконец, от этого кошмара наяву. Однако перед ним стоял тот самый Терушима Юджи, с котором они общались всего ничего, а сейчас он чуть не расплавился от удовольствия в его руках. — Ойкава, ты чего? —не желая отпускать шатена, парень крепче сжал его ладонь. Не то, чтобы сероглазый предпочитал высоких стройных мужчин, но что-то в образе Ойкавы его цепляло и обвораживало. Словно его личность была настолько притягательной и каноничной, что вся эта эксцентричность и скептицизм не портили, а дополняли. — Я хочу покурить, — вырвав руку, Тоору быстро покинул помещение, стараясь не оборачиваться. Нарастающая тревожность вновь выбила парня из колеи, ватные ноги предательски подкосились, и он присел на ступеньку возле входа. Вытащив из кармана пачку, Ойкава облегченно выдохнул и закурил, чувствуя, как с едким дымом потихоньку уходит беспокойство. Ужаснувшись собственной беспечности, парень обессиленно опустил голову. — Ойкава, — сквозь шум улицы шатен все же услышал свое имя и медленно повернул голову к источнику звука. Рядом стоял Юджи и обеспокоено мялся с ноги на ногу. Протянув тому пачку, Тоору даже не смотрел, а лишь покорно дал прикурить сигарету. Между парнями повисла звенящая тишина. В сумраке город был окутан атмосферой летней пикантной ночной жизни. Испарина, исходившая от асфальта, который плавился от трения колес на большой скорости, делала воздух невероятно душным и обжигающим. Толпившиеся возле дверей люди, явно наполненные энергией и алкоголем, заполняли пространство громкими разговорами и смехом. Находясь здесь, Ойкава чувствовал, как с каждой секундой он все больше игнорировал внутреннее переживание. — У тебя есть парень, верно? — спросил Терушима, оборвав сладостные минуты наслаждения шатена пейзажем. — Вообще я не гей, и мужчины мне не нравятся, но мне доводилось спать с ними, и это было нормально. Я не буду тебя уламывать, но если я ещё раз услышу твой стон – не сдержусь. Ойкава все еще смотрел в пустоту, пытаясь осознать природу собственных смятений. Последние годы ему приходилось нелегко: проблемы с наследством из-за ссоры с родителями, в голове неразбериха, а физическое и психологическое здоровье с каждым днем становилось все хуже. В реальной жизни шатен пытался держаться бодрячком, но бессонница и панические атаки мучали его все чаще. К тому же, отношения с Вакатоши превратились в какую-то вакханалию с постоянными ссорами и разъездами, абсолютная нестабильность. Стоит ли заканчивать эти созависимые отношения, Ойкава не знал, да и чем больше он погружался в рассуждения, тем больше на него давил груз ответственности. Но мысль прекратить все это не давала покоя. Избавиться от ноши, вдохнуть полной грудью, начать жить, это же гораздо проще, ведь так? Шатен молча повернул голову к сероглазому, который с выжиданием смотрел на него. «Что делать?… что мне делать?…» Тоору не выражал никаких эмоций словно каменная статуя, замеревшая в образе угнетенности и бессилия. Но тепло, ощущаемое на губах, в миг озарило парня. Юджи не стал спрашивать разрешения и ждать, пока Ойкава все-таки созреет и очнется от раздумий. Прильнув к парню, сероглазый пылко и жадно проник языком внутрь, одновременно притягивая ближе к себе желанное тело. От неожиданности Тоору забыл как дышать, говорить и думать. Растерянно хлопая глазами, он приостановил ответные движения, отчего Терушима, притормозив, отстранился буквально на сантиметр и пронзительно посмотрел прямо. — Я не хочу слушать оправдания, если ты продолжишь поцелуй, мы поедем в отель и проведем время вместе, а если нет, то у тебя есть тридцать секунд, чтобы уйти отсюда, — шепча в губы, Юджи непрерывно наблюдал за шоколадными глазами, которые буквально трепетали от нахлынувших эмоций. Будет ли он жалеть об этом? Станет ли это началом чего-то нового? Избавится ли он от страданий? Все равно. Ойкава в миг осознал, что в голове пустота, а во рту приятный привкус алкоголя. Ответный поцелуй оказался нежным, даже немного дразнящим и играющим. Тоору оказался оторванным от реальности: он не помнил, как Терушима вызвал такси, как в машине они одаривали друг друга легкими касаниями губ, томными вздохами и ласками, как они попали в отель, в номер. Опьяненные друг другом парни уже не сдерживались, придавая своим страстям звуковое сопровождение. С губ Ойкавы сорвался сладкий стон, когда Юджи жадно впился в бледную кожу шеи и впечатал дрожащее тело в стену. Терушима мог поклясться, что запах Тоору возбуждал похлеще грудастой блондинки. Медленно ведя языком от ключицы вдоль кадыка и останавливаясь на нижней части подбородка, он буквально хотел попробовать его на вкус, а при виде разморенного от таких действий шатена в голове и вовсе отключился здравый смысл. Это же постигло Ойкаву, который мог лишь жадно глотать воздух. Наслаждение и похоть словно пелена накрыли его с головой. Кожа стала невероятно чувствительной, что казалось, каждое прикосновение партнера оставляло ожог. Горящий, изнывающий, зудящий. Чужой язык глубоко проникает в рот Тоору, касаясь нёба, зубов, исследуя «обратную» сторону губ, пока не сталкивается с его, вступая в страстный диалог, нежно посасывая и прикусывая. Потихоньку Ойкава начал терять опору в собственных ногах, что мгновенно заметил Терушима и, подхватив его за бедра, понес в спальню. Рухнув на кровать, пара не собиралась отрываться друг от друга. Ловким движением длинных пальцев кареглазый быстро расправился с пуговицами на рубашке Юджи, и тот с нетерпением стянул ее с себя. Проведя ладонью по оголенному торсу, Тоору подметил превосходное спортивное телосложение. Терушима оторвался от влажных распухших губ и начал спускаться ниже, дразняще прикасаясь к чувствительной коже, оставляя влажную дорожку, пока дело не дошло до одежды. Он делал это медленно, выпуская каждую пуговицу и тут же лаская оголившийся участок языком. С каждым разом шатен все больше выгибался навстречу горячему дыханию партнера, жалобно скуля, не в силах вытерпеть эту жестокую пытку. Наконец, очередь дошла до последней пуговицы и сероглазый уже сам, не сдержавшись, сорвал ненужную вещь, победно смотря сверху вниз на томящегося парня. Растрепанный, горячий, увлеченный Ойкава выглядел невероятно сексуально. Хотя самому шатену было далеко все равно как он выглядел, сейчас он желал лишь разрядить свое тело, которое уже раскалилось до предела. Встретившись взглядами, парни будто прочитали мысли друг друга. Пути назад нет. Терушима приподнял бедра Тоору и положил их на свои. Ведя ладонью вверх, парень остановился на выпирающем через плотную ткань члене. Охватив ствол, он медленно начал массировать возбужденный орган, слыша музыку из хриплых стонов разгоряченного шатена. Ему льстило видеть Ойкаву таким уязвимым, но ещё больше тешило его самолюбие то, что это он сделал его таким. Хотя парень признавал, что ради такой картины можно и душу дьяволу продать. Бывший капитан Аобаджосай просто одним своим стоном снес крышу администратору стриптиз-клуба, который каждый день видит полуголых сексуальных женщин. Звучит как сюр… Вдоволь насладившись мучениями Тоору, сероглазый ловким движением расстегнул чужую ширинку, высвобождая эрегированный член и слыша вздох облегчения в ответ на свои действия. Ему бы самому не помешало избавиться от доставляющих дискомфорт вещей, но когда перед тобой лежит сгорающий от желания партнер, то мысли совсем о другом. Стянув брюки, Терушима швырнул их в неизвестном направлении. — Пальцы или язык? — истомно произнёс Юджи, нависнув над Ойкавой. — Язык, — сфокусировав взгляд, шатен расплылся в похотливой улыбке, даже не предполагая, что сероглазый одним движением закинет длинные ноги Тоору вперед так, чтобы упор пришелся на плечи. Издав удивленный полустон-полухрип, кареглазый даже не успел сообразить, как почувствовал влажный язык, бесстыдно внедряющийся в его нутро, раздвигая тугое кольцо анальных мышц. Тогда Ойкава осознал, что парень имел в виду подготовку, правда это было уже не актуально. Проведя необходимую процедуру и добившись расслабления, парень вернул шатена в обратное положение. Теперь они могли насладиться друг другом полностью. Терушима быстро избавился от сковывающей одежды и, надев презерватив, навис над Тоору. — Нежно или грубо? — хищно скалясь, сероглазый пристроился между ног парня. — Издеваешься? — прохрипел Ойкава, тяжело дыша. — Да, — Юджи накрыл чужие губы, одновременно проникая внутрь полностью. Раскаленное и изнывающее тело пробила дрожь, и шатен испытал долгожданную разрядку, издавая протяжный сладостный стон удовлетворения. Ноги болезненно свело. — Малыш, расслабься, пожалуйста, а то мне больно, — прошептал Терушима, придерживая поясницу Тоору, чтобы тот случайно не дернулся. Жадно глотая воздух, Ойкава потихоньку размяк, позволяя Юджи начать двигаться. Внизу живота вновь тянуло, а движения казались какой-то пыткой. С каждым толчком стоны становились все громче и развратнее, а возбуждение головокружительным и сумашедшим. Отдавшись страсти, парни потеряли счет времени и рассудок. Тоору уже не осознавал, сколько раз он кончил, но останавливаться не хотел. Это было словно мнимое наваждение свободы, однако оно ощущалось как глоток свежего воздуха. Ойкава жаждал, сходил с ума, буквально растворялся в этой истоме. Эмоциональная чаша была переполнена, и по щекам парня потекли горячие слезы, не потому что ему больно, стыдно или грустно, нет. Просто потому что ему было хорошо. Юджи не останавливался, вытирая большим пальцем крупные слезинки и нежно целуя соленые щеки и виски шатена. — Тише, — с уст Терушимы эти слова звучали по иному, нежели успокаивающие ласки Вакатоши. Как-то понимающе и ненавязчиво. Не было привычной взвинченности и тревожности, которую нагнетал Ушиджима, но и не было того, что Ойкава бы назвал «чувством». Состояние совсем новое и неопределенное, в отличие от привычного секса с Вакатоши. Нет той трепетности и волнения, нет осознания личности партнера, нет ощущения «родного». Полумрак отельного номера затягивал с головой. Предаваясь страстному наслаждению, слились тела, лишенные каких либо сожалений и предрассудков… Распахнув глаза, Тоору увидел огромное панорамное окно с отрывающимся видом утреннего города. Зарево украсило небо в нежно-розовый цвет, а дома все ещё сверкали ночными огнями. На секунду шатен забыл как дышать, восхищаясь фантастической картиной. Однако осознание того, что он не дома, не заставило себя ждать. Аккуратно заглянув под одеяло и убедившись в том, что одежды на нем нет, Ойкава проклял все на свете, в отместку получая пронзительную боль в пояснице. Медленно переворачиваясь на спину и шипя от боли, парень молился, чтобы рядом никого не оказалось и все, что он сейчас чувствует – это последствия старости, а воспоминания оказались больной фантазией, и его уже, наконец, увезут в психушку с диагнозом «шизофрения». К великому разочарованию, больная фантазия оказалась явью, и перед ним мирно сопел недавний знакомый. Терушима скрестил руки за головой и непринужденно дремал, даже толком не укрывшись, так что Тоору мог рассмотреть все его спортивное забитое татуировками тело. Не то, чтобы ночью он его не видел, но значения этому он не придавал точно. Когда шатен его видел в последний раз, он был шестнадцатилетним юношей с немного несуразным телосложением и очень вызывающим поведением. Сейчас же, возмужав, Юджи стал намного привлекательнее и брутальнее. Однако он абсолютно отличался от Ушиджимы, которого он видит каждое утро. Ойкава поймал себя на мысли, что сейчас утро, и находится он в отделе, поэтому ему стоит уйти, и как можно быстрее. Ведь так делают после случайного секса? Приняв сидячее положение, парень быстро осмотрелся в поисках раскинутых по всей комнате вещей. Найдя глазами рубашку, небрежно валяющуюся возле кровати, он с осторожностью пересел на край, чтобы достать и надеть ее, параллельно кидая быстрые взгляды в сторону Терушимы. Убедившись, что он никого не разбудил, шатен поднялся и еле слышно засуетился по всей комнате в надежде найти штаны. — Возле пуфика, — услышав глуховатый сонный голос со спины, Ойкава резко выпрямился и замер. — Прямо по курсу. Шатен мысленно закатил глаза, но под небольшим сиденьем он все же заметил нужную вещь и быстро подобрал ее с пола. Повернув голову, Тоору вопросительно потряс головой и, поджав губы, скривил непонимающую гримасу. — Я их снимал, — расплывшись в довольной улыбке, Юджи пристально наблюдал за парнем. Теперь уже не мысленно Ойкава закатил глаза и негромко цокнул. — А где же «доброе утро, это была потрясающая ночь, спасибо Юджи, ты был восхитителен?» — прохрипев, парень принял сидячее положение, не прекращая наблюдать за молодым человеком. — Утро, — тихо произнёс тот, натягивая штаны и стараясь не ляпнуть с ходу ничего лишнего. Он первый раз в такой ситуации, и не будь Терушима в сознании, Ойкава бы сбежал, не оставив и следа. — Жалеешь? — от вопроса по телу кареглазого прошлись мурашки. Сейчас его мозг не был в состоянии размышлять, а уж тем более принимать какие-то решения. Руки начали предательски дрожать, когда тот старался быстро застегнуть пуговицы, но, почувствовав горячее дыхание на затылке и тёплые чужие ладони, которые обхватили запястья, Тоору замер. — Не волнуйся, — Юджи медленно продолжил дело и застегнул рубашку. — Мы ничего не изменим. Если ты будешь паниковать и думать об этом, сдашь себя с потрохами. То, что было здесь, останется только здесь. Терушима положил руки на чужие бедра и потихоньку притянул их к себе, зарываясь носом в мягкие шелковистые волосы. — Черт, — шатен устало прикрыл глаза и шумно выдохнул. — Я даже не представляю, что мне делать дальше. — Жить, Ойкава, — тихий голос сероглазого пробирал до костей. — Так же, как живут другие. Шатен молчал, вглядываясь в сумрачный город, залитый утренним светом. — Твоему парню невероятно повезло. За всю свою насыщенную жизнь я впервые осознал, как должен выглядеть чувственный секс, — нежно прикоснувшись губами к задней стороне шеи, Юджи улыбнулся собственным словам. — Мне чертовски понравилось. — Мне пора, — бессильно выдав ответ, Тоору отстранился от молодого человека и неспеша направился к выходу. — Можно взять твой номер? — Ты хочешь? — Если мы повторим эту ночь, то да. Хочу, — темно-серые глаза пронзительно наблюдали за уходящим. — Я думаю, это была единоразовая акция. — Даже будучи морально разбитым, ты умудряешься язвить, — от сказанной фразы Ойкава недоумевающе взглянул на парня. Злость и отчаяние разом нахлынули на Тоору, выводя из оцепенения. Оскалившись, шатен схватил свою сумку с пола и, быстро закинув ее на плечо, с силой дернул ручку двери. — Будь аккуратен, — вдогонку крикнул Терушима, закончив фразу одновременно с хлопком закрывающейся двери. Да, Тоору захлестнули негодование и гнев, просто потому что это правда. Он снова игнорирует проблему, натягивая на себя маску безразличия и превращая любую сказанную фразу в саркастический бред. Ненавидя собственную мнительность, Ойкава проклинал всю сложившуюся ситуацию. Сейчас он сделал контрольный выстрел, убивая последнюю надежду на благополучный исход событий. Тревога как снежный ком увеличивалась с приближением к дому. Вызванное ранее такси неспешно катилось по пустынным улицам города. За окном мелькали одинокие фонарные столбы, в некоторых домах где-то виднелся свет и силуэты людей, которые, скорее всего, собирались на работу. Шатен негромко ахнул, вспомнив, что даже не проверил телефон. Разблокировав смартфон, он увидел на дисплее кучу пропущенных от Уишиваки и столько же сообщений, но все равно равнодушно положил аппарат обратно. После остановки Тоору неспеша покинул автомобиль. На улице было по-утреннему морозно и невероятно тихо. Ватные ноги потихоньку побрели к подъезду, но, остановившись возле двери, парень нащупал в кармане пачку сигарет. Достав одну, он сел на лесенку. Вдыхая ядовитый дым, молодой человек неотрывно смотрел на небо. Карие глаза бесцельно изучали голубое полотно с розовато-сиреневыми оттенками. — Жить, говоришь, — прошептал парень самому себе. Ойкава знал, что Ушиджима не будет предъявлять ему претензий по поводу неотвеченных звонков из-за того, что у него есть оправдание в виде снатворного, что он никогда не увидит засосы, оставленные Терушимой в эту ночь, что он вернётся со сборов в полной уверенности, что его возлюбленный ждал приезда, что в этот же вечер они отдадутся воле чувств и страсти, уверяя друг друга в подлинности их любви, и на следующий день, проснувшись на плече Вакатоши, Тоору поймет, что ничего не поменялось. Он все ещё существует в своей бренной, жалкой, неудавшейся жизни…***
— Забавно то, что я так и не выполнил просьбу друга, — добавив к рассказу, пациент задумчиво отвел взгляд. — Зато удовлетворил собственные потребности. — Вы не чувствуете вину за это? — Равносильно вопросу – жалею ли я об этом? — продолжительно выдохнув, шатен укоризненно взглянул на собеседника. — На самом деле я до сих пор не нашел ответа на этот вопрос. Вот вы бы стали винить себя, что едите суши вилкой, а не палочками, как принято? — Нет, если мне так удобнее. — Ну вот, в принципе, вы сами ответили на свой вопрос, — Ойкава потер переносицу и, опустив глаза вниз, продолжил. — Не думайте, что это был единичный случай. Если человек сходил налево один раз, пойдет и второй. Наша встреча с Терушимой не была ошибкой. И не была случайной. Он буквально поломал мне все принципы в голове. После того раза мы с ним встретились через месяц. Найти его телефон не составило труда, так что я снова провел с ним ночь, потом ещё одну, и ещё, пока он не стал моим полноценным любовником. Хотя, к слову, чувств я к нему не испытывал, как и к другим случайным мужчинам в моей жизни. — Пытались избавиться от скуки и неудовлетворенности? — Нет. Секс с Ушивакой был всегда волшебный, да и скучно нам точно не было, но хотелось избавиться от этих отношений, — Ойкава вымученно улыбнулся и устало посмотрел на мужчину. — Правда Теру-Чан не особо-то и помог мне в этом. Он скорее стал спутником одиноких ночей, чем разлучником. Ушивака долго не мог понять, что не так. В самом начале, когда я начал гулять, мне казалось, что иметь несколько партнеров – это просто ошеломительная идея. Но потом я осознал, что это был не глоток свежего воздуха, а ещё один шаг в бездну. Я перестал видеть в людях интерес. Мне казалось. Точнее нет, я не видел в них партнеров, тем более, не искал любви. Да я даже не мог найти замену Ушиваке. Хоть это и неправильно – пользоваться людьми, чтобы заполнить собственную потерю, но я даже этого не пытался сделать. Половой контакт с любым человеком стал просто потребностью, кроме одного. — Ушиджимы, — тихо произнёс психиатр, потихоньку проводя параллели между событиями, которые он уже знает. — Да. Именно он. Как бы я не ненавидел его, как бы не старался избавиться, при встрече все заканчивалось одинаково. Как дежавю, где-то я это уже видел. Ах да, Ойкава, ты снова переспал с Ушивакой, ничего не изменилось, идиот. Выругавшись, шатен запустил пальцы в волосы, с силой сжимая их. От хорошего настроения не осталось и следа, он снова был в предвкушении дальнейшей бессонной ночи от угнетающих мыслей. — Даже после случая с изнасилованием? — мужчина с опаской поинтересовался, дабы не усугубить положение. — Тогда он пропал на год. И я уже смирился с тем, что он просто испугался и сбежал, лишь бы не смотреть мне в глаза, — издав нервный смешок, Тоору словно переклинило, и он залился громким истерическим смехом. Медбрат тут же подскочил со стула, но поднятая рука доктора сигнализировала о прекращении каких-либо действий. Мужчина внимательно и терпеливо наблюдал за пациентом. После двухминутного припадка шатен замер, неотрывно смотря потерянными и покрасневшими от подступивших слез безумными шоколадными глазами на врача, прикрывая ладонью кривую улыбку. — Я увидел его спустя год, — хриплым шепотом Ойкава заполнял комнату атмосферой ужаса и паники, — И я понял, как скучал. Невероятно, правда? Он чуть не убил меня в тот раз, растоптал, уничтожил. А я стоял как завороженный, забыв, как дышать. Абсурд. Сумасшествие… Как же я хотел, чтобы он прикоснулся ко мне, любил меня снова, целовал… Последние слова парень произносил очень сумбурно, безостановочно неся бессмысленный бред. Психотерапевт нахмурил брови и тяжело вдохнул, осознавая, насколько он бессилен в этой ситуации. Как больно смотреть на человека, который нечаянно стал заключенным собственной неопределенности. Он так стремится, ищет, преодолевает и все равно не может добиться. В жизни он так и остается тем, кем должен быть, и не более того. Проходит время, жизнь идет дальше, а человек все так же не знает, где и с кем он хочет быть. Для него это все – загадка, и в этом его жизнь. Все его мысли и поступки направлены только на то, чтобы понять, что же с ним не так. Такие люди могут быть очень хорошими, но они не видят пути для себя, перестают видеть смысл в жизни, у них опускаются руки и нет желания бороться. Когда человек не может найти выход из сложившейся ситуации, он начинает ненавидеть весь мир. Так же, как ненавидит Ойкава, который, беспомощно обхватив себя руками, надломлено сжался в надежде укрыться от собственных мыслей. — Заканчиваем, — тихо проговорил мужчина…