Подолбись в свое окно

Сергей, лежа на диване в своей спальне, предавался занятию самому любимому и самому страстному, чувственному и вводящему его в состояние пещерного животного из эпохи саблезубых белок — унынию и самобичеванию. Он и сам до конца не понимал, причем здесь эти максимально адовые грызуны, но почему-то ему казалось, что перед своим полным вымиранием они именно так и делали — унывали и самобичевались. Внезапно за дверью послышался шум и какое-то матерное бормотание вперемешку с женскими криками «Извините, Аданборисна!», и Серёжа позволил себе скупо улыбнуться. Если он все правильно понял, то депрессировать в позе морской звезды ему сейчас точно не дадут. Для чего еще нужны друзья? Дверь распахнулась, и в комнату ввалилась куча мала, состоящая из трех вполне опознаваемых тел. Первым из клубка выпутался парнишка возраста Сереги — Эдик «Я Эдвард!» © Свистулькин. Следом на ноги поднялась его девушка — Полина «Ты дебил, а не Эдвард» © Буханкина. Без особых препятствий со стороны остальных грациозно поднялась Света «Ни слова про… кхм, куи» © Атакуева. — Болталов! — радостно крикнул Эдик. — Я, — лениво отозвался с дивана Серёжа. — Наконечник от буя! В честь чего такие грустные мины? Полина демонстративно шлепнула себя по лбу, зажмурившись. — Эдик, в тебе сочувствия как в комаров в Ижевске, когда за окном ноябрь, — фыркнула она, эффектно махнув своим рыжим хвостом. — У Серёжи с вузом проблемы, ты же знаешь, — пожурила друга Света, взглядом извинившись перед Болталовым. Тот махнул рукой, мол, забыли, забили и водой запили. В конце концов, эта Мега Четверка, как они звали себя в первом классе, столько лет вместе, что к подобным выкрутасам уже все привыкли. Многие пророчили конец их дружбе после выпускного, но, даже когда Полина уехала в Петербург в погоне за мечтой стать певицей, Эдик без проблем поступил в Московский Строительный и торчал там безвылазно, а Серёжа и Света стали грызть гранит науки в МГУ, они все равно держали друг друга в курсе всех событий и постоянно встречались в каникулярное время. — Чисто технически, — начал Эдик, подняв в воздух указательный палец, — проблем у Серого еще нет. Сессия только в январе, он все еще студент-эмгэушник, так что отставить размазывание соплей по стенам! Серёжа вздохнул. Говорил же, что с этими… друзьями никакой жалости к себе не получится. А жаль, у него между прочим на это было специально отведено время в ежедневнике — можете сами проверить! 25 декабря 2022 года с 16:00 до 16:08: включить плейлист самых грустных песен на свете и посмотреть грустные видео на ютубе. С 16:10 до 16:30: плакать лежа на кровати, проклинать весь мир и материть Эльвиру Йогуртову. С 16:30 до _____: встать и начать учить билеты по галактической астрономии. Видите, он уже выбивается из графика! — Ну и что ты предлагаешь? — спросил Серёжа на удачу, надеясь, что Свистулькин не придумал ничего дельного. Но это же Эдуард, мать его, Свистулькин. Это не он находит приключения, это они его догоняют, а он особо и не торопится. Жестом заправского фокусника Эдик вытащил из кармана два пригласительных. — Будешь моим «плюс один» на тусе у Элечки? Полтора часа спустя они были готовы, и их план был практически идеален, срабатывая в 90 случаях из 100, занимайся они лабораторными экспериментами. Эдик приводит Серёжу под вымышленным именем и после растворяется в толпе, будто бы они друг с другом не знакомы. Затем Болталов пробирается в любую будку/кабинку/аудиторию, где восседает Эльвира. Далее Сергей правдами и неправдами уговаривает людей сыграть в веселую игру и своими навыками-фокусника аниматора спаивает Йогуртову до состояния нестояния. Затем фотографирует ее в компрометирующих позах и шантажирует весь январь, чтобы она оплатила последний семестр учебы Сергея. О да, план был идеален и без шансов на провал. Правда, они не учли одного факта, пока придумывали этот план и искали в шкафу подходящий смокинг. Это был тупой план. С Эдиком в уравнении. А значит шансов, что все пойдет по плану, у них было примерно как встретить динозавра на Красной площади. Но отступать уже некуда, позади и так беспросветная %0π4…

***

По-началу все было относительно неплохо. Эдик действительно растворился в толпе, а Серёжа без труда нашел столик Эльвиры, всего лишь спросив официантов. Мысленно рассуждая о дырах в системе безопасности этого вечера, он поднялся на «веранду» второго этажа, где сидела Йогуртова со своими подругами, воздыхателями и людоблизами. Поднялся и упал. Потом, конечно, встал. Возможно, не в одиночестве. Он привык представлять Эльвиру этакой бухгалтершей в возрасте, которая привлекательна по мнению таблоидов только за счет харизмы. И вот только не надо начинать про их возраст — да, он помнил, что они ровесники. Но когда ты узнаешь, что твоя богиня добилась таких высот, что консультирует строителей высоток в Москоу-Сити всего в двадцать пять, пока ты еще даже вуз не закончил, то обычно предпочитаешь думать, что это она просто выглядит на двадцать пять, а так ей сорок восемь. Сто сорок восемь. Но увидев ее впервые… Скажем так, будь он греческим богом, а она Афродитой, он бы тоже согрешил. И не раз. — Леди, — обворожительно улыбнувшись, Серёжа достал из заднего кармана колоду карт. — Хотите сыграть в веселую игру? Блондинка из числа подружек Йогуртовой рассмеялась. — Это в «Дурака» на раздевание что ли? — Нет, — Болталов мысленно дал себе взбучку. Соберись, мужик, ты же не тряпка, ты же Сергей, мать его, Болталов! И ты пришел за возмездием. — В «Водителя автобуса». Правила игры были настолько просты, что даже будучи поддатым в них разбирались за секунды. Простая математика и теория вероятности — какая карта окажется следующей в колоде? Угадал — сиди смирно, не угадал — глоток из бокала. За несколько раундов игрок не успевает заметить, как выпивает уже достаточно, чтобы весело продолжать вечер, но самое интересное — финальный этап игры, когда проигравший проверяет свои аналитические способности (ну, или интуицию…), будучи тем самым водителем. Задача Серёжи была проста — сделать так, чтобы водителем стала Эльвира. Задача всех остальных, когда они поняли суть игры — очевидно, наклюкаться в хламиномонаду халявным алкоголем. Первые раунды Йогуртова прошла с легкостью, угадав цвет карты и диапазон. А вот дальше Болталов подключил свои способности шулера, вовремя подменяя карты при необходимости, чтобы Эльвира пила. На этапе «пирамидки» девушка держала карты до последнего, однако ее подружки решили, что Эля недостаточно пьяна, поэтому переназначили свои глотки ей. В итоге, за шуточками и смешками Йогуртова осталась одна за столом с Сергеем. — Ну, мы пожалуй пойдем, — хихикнула другая подружка Эльвиры, выгоняя всех с «веранды» и опуская жалюзи. Серега сглотнул. Кажется, что-то идет не по плану. — Ну давай, студент, — томно произнесла Эля своим бархатным голосом, и Болталов четко ощутил, что тогда с лестницы он точно встал не в одиночестве. — Красная или черная? — Черная. — Пей глоток, Эльвира. Эля, не церемонясь, поднесла бутылку к губам вместо бокала, попутно перекладывая ногу на ногу, чтобы привлечь его внимание. — Красная или черная? — Красная. — Больше или меньше? — Больше… — прошептала девушка, залезая на стол рядом с картами. — Чт… — Продолжай, сладкий, — она улыбнулась, вновь прикладываясь к бутылке. — Внутри или вне? — Внутри… Такие маленькие телефоны, Такие маленькие перемены, Законы Ома ещё не знакомы, В таких ботинках моря по колено… Очевидно на танцполе оказался любителей Зверей, и звуки известного трека доносились до такой маленькой по ощущениям комнаты. Эльвира прижималась все ближе, и ему было сложно сосредоточиться на ведении игры — буквально каждое ее слово воспринималось как сексуальный намек, несущий какой-то горячий подтекст с нотками остроты и тягучей сладости. Всё, что тебя касается… — Это что меня касается? — прохрипел Сёрежа, почувствовав девичью руку у себя на паху. — То, что меня касается, — пропела Эля, соблазнительно улыбаясь. — Все только начинается? — прошептал Болталов, накрывая ее губы своими, забыв про месть, про потерю гранта и про потенциальное отчисление. На-чи-на-е-тся.